Fire On Fire

      — О чем ты хотел поговорить?       — Я? Ни о чем.       Юн Чон заскрипела зубами от досады. Это был её дом, это была её кухня, но почему с появлением Чонгука она чувствовала себя здесь чужой? Словно это она ворвалась в его дом, хотя все было наоборот! И почему она клещами должна вытягивать из него слова? Почему она пытается вывести его на разговор?       Каждый в своей роли. Ничего не меняется. Она пытается что-то сделать, а он, с высоты своего трона, принимает от неё всё, как должное.       Чонгук был максимально расслаблен. Напряжение, что сковывало девушку, на нём никак не отражалось. Наоборот, он был крайне воодушевленным. Засучив рукава своей рубашки, Чонгук старательно что-то готовил, время от времени поглядывая на Юн Чон.       — Почему ты такой, а? — уже смирившись с тем, что вразумительного ответа ей не добиться, она с тоской посмотрела в окно. Дождь до сих пор лил, небо было затянуто огромными серыми тучами, казалось, все застыло в мрачной тишине.       Юн Чон вновь взглянула на стоявшего к ней спиной парня. Он что-то старательно готовил для неё. Или не для нее? Не важно. Главное, он счастлив. Что-то бурчит себе под нос, иногда подпевает внезапно мелькнувшую в голове детскую песенку, тихо чертыхается, если что-то не выходит.       — Готово, — тем временем Чонгук закончил свое блюдо, и, разложив все по тарелкам, поставил перед девушкой. — Пробуй.       Он приготовил свое любимое блюдо — пибимпап. По традиции она подаётся в глубокой посуде и представляет собой набор из риса, морепродуктов, нарезанных соломкой овощей, острой пасты, жареного яйца. Все было прекрасно, если бы не одно «но».       У неё была аллергия на морепродукты. Но Чонгук так трепетно готовил и старался ради нее, что она не могла не попробовать его стряпню.       Юн Чон максимально старалась убрать подальше креветки и с улыбкой отметила про себя, что в готовке он был действительно лучше нее. За что бы Чонгук не брался, он всегда выйдет победителем.       — Тебе нравится? Но почему ты не ешь креветки? — Чонгук с недоумением смотрел на кучку креветок, которые она собрала на край тарелки.       — У меня аллергия на морепродукты. — обыденным голосом ответила девушка. В ту же секунду тарелку из рук у нее вырвали. Чонгук укоризненно посмотрел на нее.       — А сказать никак? Если бы ты случайно съела это? Совсем глупая.       — Не читай мне нотаций. Я старалась сделать приятное тебе, ведь это первый раз, когда ты угощаешь меня. Такой возможности я не могла упустить.       — Возвращайся домой, и я буду готовить для тебя каждый день.       Юн Чон застыла с открытым ртом, уже собираясь возражать, но вскоре поняла, что это бесполезно. Чонгук действительно не понимает всю серьезность ситуации. Он думает, что она вновь с ним играет.       Она тяжело вздохнула и, выйдя из-за стола, пошла в свою комнату. Чонгук молча проводил её взглядом, и, помыв посуду, последовал за ней.       Комната была выполнена в черно-белых тонах, что совсем не в стиле Юн Чон. Она обожала все цветное и яркое. Или нет? Почему, если дело касается её, он теряется? Ведь в работе он славится неустанным вниманием к деталям, но здесь… Он полный профан.       С такими невеселыми мыслями, он подошел к кровати и, сев на колени, неотрывно стал наблюдать за ней.       — Зачем ты меня мучаешь? В чем я провинился? — Чонгук поднял руку и осторожно стал поглаживать её распущенные волосы. — Ты уже достаточно наказала меня. Возвращайся.       Юн Чон наконец взглянула на него.       — Уходи, Чонгук. Я устала делать вид, что всё хорошо. Я устала, чувствовать себя ненужной.       — Вот как? Значит, ты все это время обманывала меня? Ты делала вид, что все прекрасно, оказывала знаки внимания и говорила то, что я хотел услышать. Я думал, что у нас все хорошо, но в итоге? Ты в один прекрасный день заявляешь, что бросаешь меня, не объясняя толком причины. Что я должен был подумать? «Она разлюбила меня?» «Я её чем-то очень сильно обидел?» «Или она просто снова решила проучить меня за какие-то необдуманные поступки?»       Юн Чон отбросила его руку и вскочила с постели.       — Ты меня никогда не любил. Признай уже это. Да, тебе было удобно со мной. Я тебе не нагружала, никогда ни в чем не упрекала, всегда поддерживала и просто была рядом в трудные минуты… Но не только в твоей жизни бывают такие ситуации, когда нужна поддержка близкого человека, Чонгук. В отличие от тебя, я всегда чувствовала твое состояние и старалась сделать для тебя что-то хорошее. А что для меня сделал ты?       — Ты знаешь, что я такой человек. Я понимаю, со мной тяжело, но ты знала об этом. Ты знала меня.       — Хватит твердить о том, что ты такой человек! Хватит! Если я тебе так дорога, как ты утверждаешь, тогда меняйся! И больше не смей такими словами оправдывать своё гнусное поведение!       Чонгук пристально смотрел на девушку, с раздражением подмечая про себя, что она все-таки вывела его на эмоции.       Разозлила.       Но злость парень чувствовал в первую очередь на себя. Глядя на Юн Чон, которая стойко боролась со слезами на глазах, он понимал, что ещё совсем немного - и он вовсе потеряет её. Потеряет все, к чему они так долго шли все это время.       Почему она помнит только плохое? Почему она не вспоминает хорошие моменты? Их ведь тоже было немало. Да, временами он вел себя как бесчувственный эгоист, но, прожив с ней эти два года, он осознал, что нужно уметь делиться с окружающими своими переживаниями и чувствами.       — Да, — она твердо встретила его яростный взгляд, но решила продолжить, — теперь я поняла тебя. Теперь я знаю кто ты и, наконец, могу смело сказать тебе в лицо, что не нуждаюсь в болезни по имени Чон Чонгук.       — Вот как? Для тебя я - болезнь?       — Я любила тебя с самой школы, но эта любовь, кроме боли и разочарования, ничего мне не принесла. Поэтому, да, это болезнь. Болезнь, от которой мне будет трудно избавиться, но я буду делать все возможное, чтобы излечится. Излечиться от тебя, Чонгук, понимаешь? Но своим постоянным присутствием ты только ухудшаешь мое состояние. Я вновь задыхаюсь в этой агонии, и ты причина этому. Поэтому, прошу, уходи. Уходи, если действительно хоть немного любишь меня… Прошу…       Чонгук молча выслушал ее тираду, и на мгновение застыл, уставившись в одну точку. Теперь он понял, что опоздал. Он слишком поздно спохватился. Его время было безнадежно ограничено, но за эти два года он этого не понимал, а даже способствовал тому, чтобы быстрее отвернуть Юн Чон от себя. Как он не мог замечать её состояния? Почему он был так зациклен на себе? Почему ты, Чонгук, считал, что, раз она тебя любит, то уже никуда не денется?       В результате идеал, который она создала с его образа, померк.

***

      Юн Чон ещё долго сидела около окна, глядя на дом, за которым скрылся Чонгук. Теперь он действительно ушёл. Ушёл навсегда. Она видела боль, отражающаяся искоркой в его карих глазах. Это было словно отражением её собственных чувств, собственной боли.       Она все сделала правильно. С неё достаточно его любви. Хотя о какой любви идёт речь?       Да. Это банально и, возможно, прозвучит по-детски, но она хотела хотя бы один раз услышать его признание. Хотя бы раз ощутить взаимность своих чувств, но у них снова всё не так, как у других.       Он её не любит. Вот в чём загвоздка. Вот почему за два года она так и не смогла прочувствовать всю глубину его чувств… Возможно, этих самых чувств и не было вовсе? Он обманывал себя? Обманывал её? Но зачем?       Теперь не важно.       Она понимает, что Чонгуку сложно показывать свои чувства и, тем более, говорить о них. Он довольно скрытен и хладнокровен в некоторых своих поступках. Но разве любящий человек будет себя так вести по отношению к объекту своей любви? Юн Чон думает, что нет. Она устала страдать. Она устала ждать. Она устала его понимать. Она хочет жить в любви и согласии с собой, а не по принципу «я сама себя обманывать рада».       — Чонгук, — она тяжело вздохнула и, в последний раз окинув взглядом то крыльцо, где они совсем недавно целовались, отвернулась. — Ты будешь счастлив, но не со мной. Мы страдаем, когда находимся на расстоянии вытянутой руки. Мы не хотим слышать и понимать друг друга. Наши отношения были с самого начала обречены. Просто прими и смирись с этим, как бы не было тяжело.       Юн Чон вытерла слезы тыльной стороной ладони и закрыла глаза. Было невыносимо больно отпускать того, кого любишь. Но пора было отбросить этот жалкий тип мышления. Пора перестать думать, что он единственный на свете.       Надо начать все с чистого листа. Довериться, поверить и, в конце концов, полюбить себя.       Первым делом нужно уволиться. Чимин будет против и, возможно даже, откажется подписывать, но это не важно. Насильно он её удерживать не будет.

***

      — Я тебя не отпускаю.       На следующий день, как Юн Чон и предполагала, Чимин начал ломаться и строить из себя начальника. Несмотря на отсутствие опыта с её стороны, она с работой справлялась довольно неплохо, но всё же есть куда расти. Найти ей замену ему будет пуще простого, но Чимин не собирался так просто сдаваться. Он хотел помочь Чонгуку, она понимает и принимает это, но идти на уступки не будет.       — Господин Пак, я не собираюсь обсуждать с Вами уже давно принятое решение. Не подписав мое заявление, Вы ничего не решите. И, прошу Вас, не нужно лезть не в свое дело. Мы взрослые люди и разберемся без посредников, — под «мы» Юн Чон, конечно же, имела в виду себя и Чонгука. Ей было невдомёк, с чего Чимин вообще решил, что имеет право влезать в чужую жизнь.       — Ты дура, если думаешь, что, уволившись, сможешь сбежать от своей проблемы, — Чимин с лукавым взглядом поглядел на насупившуюся, словно воробушек, девушку. — Проблема у тебя очень упрямая. Так просто оставлять тебя не желает.       — Какой у меня, оказывается, заботливый начальник, но, господин Пак, не волнуйтесь за меня. Я всё решу, Вы только подпишите.       Чимин отстраненно смотрел на белый лист бумаги перед собой и думал о том, что скажет Чонгуку. Он звонит ему каждый вечер, наглым образом расспрашивая всё о его сотруднице. Как у неё настроение, что ела, с кем говорила, не болеет ли… и так до бесконечности. Такого живого интереса к чему-либо или кому-либо он ещё никогда не проявлял. Уход Юн Чон отрезвил его. Но долго ли это продлится?

***

      — Привет.       На утро последней рабочей недели Юн Чон ждал неприятный сюрприз в лице Ким Тэхена. Парень вальяжно раскинулся на стуле, с игривой улыбкой наблюдая за её растерянным лицом.       — Здравствуй. Ты, похоже, не понял, но это мое рабочее место, поэтому настоятельно прошу тебя освободить его.       — Настоятельно… просишь? — переспросил он, растягивая слова, чем жутко раздражал Юн Чон.       Она терпеливо стояла около своего стола, с трудом сдерживая злость.       — Почему при каждой нашей новой встречи ты выводишь меня из себя?       — Я люблю злить людей, — заявил Тэхен.       — Ничуть этому не удивлена, — Юн Чон вздохнула и вновь уставилась на парня, но тот и бровью не повел, делая вид, что не замечает её безмолвных просьб. — Господин Ким, если Вы сейчас же не уступите мне мое законное место, я буду вынуждена вызвать охрану.       — Слабый аргумент, — губы парня снова сложились в усмешке, а в голосе слышалась лёгкая ирония. — Я думал, ты пригрозишь мне Чонгуком.       Девушка со всей силы сжала сумку. Тэхен дразнит её, откровенно манипулируя чувствами.       — Чонгук в прошлом, ко мне его не приплетай. Считаю до трех, если не уберешься, тебе же будет хуже.       Несколько секунд Тэхен пристально смотрел на неё, обжигая взглядом, но потом кивнул и, уже радостно улыбаясь, прошествовал мимо девушки.       — Правильно, — он щелкнул её по носу, — прошлое надо уметь отпускать, а не тянуть к нему руки.       Он был явно доволен собой. Не мешкая, Тэхен с видом победителя пошёл к кабинету Чимина.       — Не буду лишний раз тебе глаза мозолить, — сама доброта, — подожду господина Пака в его кабинете.       Юн Чон никак не отреагировала на его слова, она молча села на свое рабочее место и включила ноутбук. На этой неделе у неё слишком много дел, чтобы отвлекаться на такие пустяки, как Тэхен.

***

      Прошло уже два месяца с тех пор, как из его жизни ушла Юн Чон.       Прошло уже два месяца, а Чонгук до сих пор живёт надеждами, что в итоге она уступит и сама вернется к нему.       Так было всегда. Она устраивала скандал и уходила, но терпения её хватало максимум на неделю. Потом она возвращалась и они снова, как ни в чем не бывало, продолжали жить вместе. Но, на самом деле, после каждой такой ссоры уже не было никаких гарантий, что она вновь не запутается и снова не бросит его. И он жил в этом страхе. В страхе, что она уйдет и уже больше не ступит на порог их квартиры… Что и случилось.       Она говорит, что он не любит её. Нет, не говорит, а прямо обвиняет в этом, но разве она сама поступает лучше?       Он виноват. Не отрицает. Был крайне малодушен и скуп на эмоции, но такова его натура.       Если Чонгук не выражает эмоции внешне, это не значит, что он вообще их не испытывает. Просто он с раннего детства научился переживать весь всплеск внутри. В итоге, став взрослым, он так и не смог свободно выражать свои чувства.       — Чонгук? — его размышление прервал Тэхен, который, вежливо постучав, тут же открыл дверь и просунув голову, уставился на парня. — Можно?       — Ты уже зашел, — раздраженно кинул в ответ Чонгук, явно не радуясь встрече со старым знакомым. — Нет смысла спрашивать.       Тэхена лишь позабавила такая реакция друга на его приход. Хотя… как друга? Они просто вращаются в одних кругах и оба довольно хорошо сдружились с Чимином, но между собой наладить отношения у них не получилось.       Возможно, слишком разные?       Неважно. Он сюда пришел не за этим.       — Ты очень приветлив, — колко заметил Тэхен, удобно развалившись на рядом стоявшем диване. — Впрочем, как и всегда.       — Давай уже к делу.       — Я хотел поговорить с тобой о твоей бывшей девушке, — Тэхен отстраненно листал рядом лежащий журнал, но всё же краем глаза поглядывал на парня.       Чонгук себе не изменяет. Ни одной эмоции на лице. Просто годами отполированная до привычки маска, ничего больше.       — Кто тебе сказал, что она моя бывшая? — Чонгук перестал печатать и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди. — У нас сейчас некоторые проблемы, но в скором времени все урегулируется.       — Правда? — состроив притворно удивленный вид, переспросил Тэхен. — Но мне поведали совсем другую историю. Мол, всё, больше вас как «пары» не существует.       — Но теперь ты знаешь, что ошибался. И к чему весь этот разговор?       — А ты не понял к чему я веду? Не строй из себя дурачка, — парень бросил журнал обратно на стол и посмотрел на своего собеседника. — Юн Чон мне нравится, и я хотел ещё раз удостовериться в том, что у вас действительно всё.       — Нет. У нас всё только начинается, — Чонгук в упор глядел на него. Другого человека напугал бы такой пристальный взгляд, то Тэхен был не из робкого десятка.       — Я думал, что ты, наконец, решил отстать от неё, но, похоже, ошибался. Чимин был прав, утверждая, что ты Юн Чон не отпустишь.       — Скажешь, настолько влюбился, что решил отбить чужую девушку?       — Нет, любви никакой нет, — Тэхен неотрывно смотрел на непроницаемое лицо Чонгука, совершенно не переживая о возможных последствиях. Видя его отстраненность ко всей этой ситуации, парень еще больше распалялся, — лишь похоть.       Неконтролируемая ярость вдруг всколыхнули Чонгука, и он ей поддался. Резво вскочил со своего места и с размаху ударил Тэхена кулаком в челюсть. Застонав от боли, тот согнулся и отступил.       — Оставь свои дешёвые провокации при себе, а мне пора на совещание, — тем временем Чонгук неторопливо поправил галстук и взяв портфель, двинулся к двери, но уже на выходе добавил: — Не смей приближаться к Юн Чон.       — Придурок, — выдавил из себя Тэхен, морщась от боли и держась за ушибленное место. — Так я тебя и послушал.