Пламя жизни

Мы сидим в гамаке плотно прижавшись друг к другу, кажется, целую вечность, боясь нарушить столь хрупкое ощущение взаимной необходимости. Он опускает голову на моё плечо, зарываясь в мои тёмные волосы. Теперь его тёплое дыхание слегка щекочет шею. Я в свою очередь крепко переплетаю руки у него на спине, тем самым ещё больше прижимаясь к Питу. Так неподвижно мы сидим какое-то время, пока он не произносит: - Чем мы будем сегодня заниматься? У тебя есть идеи? На самом деле я об этом как то не подумала. Чем сегодня можно заняться? Вроде бы простой вопрос, но в тоже время такой сложный. В лес пойти точно нет. В доме нет ничего интересного. В город сходить тоже не вариант. Может навестить Хеймитча? Да нет, он наверняка пьян и мы своими трезвыми лицами будем ему только глаза мозолить. Мои мысли прерывает урчание у меня в животе. Пожалуй, для начала нужно подкрепиться. - Ты голодный? Лично я ужасно,- произношу я, слегка хриплым голосом. - Было бы неплохо что-нибудь поесть. Пойдём,- он поднимается с гамака и подаёт мне руку. Зайдя в дом, прямиком направляемся на кухню. Там уже хлопочет над приготовлением завтрака Сальная Сей. Похоже, не заметив нас, она тихонько напевает известную лишь ей мелодию. Её движения точные и отработанные многими годами стояния у плиты, сейчас кажутся просто совершенным мастерством. Я раньше не замечала, как меняется эта женщина, занимаясь, как мне кажется любимым делом. Из неё наверняка вышел бы отменный повар, ведь не каждый смог бы что-то путное приготовить из того что нам доставалось до революции. Пожалуй, мне не помешает взять у неё пару уроков кулинарного искусства, ведь не всю же жизнь она будет обеспечивать меня готовыми обедами. Театрально прокашлявшись, я произношу: - Привет, Сей. Рада тебя видеть! - женщина поворачивается в нашу с Питом сторону и слегка округлёнными от неожиданности глазами смотрит на меня. Я ничего не успеваю осознать, прежде чем чувствую её объятья. Не знаю, может мне показалось, но я слышу её легкие всхлипывания. Чуть отстранившись вижу в глазах Сей слезы. Как я могла забыть, что меня она видела уже очень давно. Да и тогда у меня было мягко сказать просто отвратительное состояние. В тот момент я только вернулась в Двенадцатый и была раздавлена как никогда. А когда жила здесь специально спускалась вниз за едой только через какое-то время после того как слышала звук, захлопнувшейся входной двери. Так моему взору не попадалось ни единой живой души. Эта милая женщина в какой-то степени заменила мне мать. Её забота, её любовь, её присутствие хоть чуть-чуть, но добавляли цветных красок в мою серую жизнь. Мать, конечно, уже никто и никогда не заменит, но есть люди, которые помогут мне пережить долгое с ней расставание. Сейчас она в Четвёртом. Трудится в местной больнице, помогая тысячам больных, тем самым заглушая свою боль, которую уже никакие медикаменты не смогут усмирить. Ей тоже больно из-за Прим. Она ещё не совсем залечила душевные раны после смерти отца, а на неё свалилась ещё одна тяжелая ноша потери. Ей обязательно в ближайшее время нужно позвонить. Я знаю, как тяжело будет вновь общаться, но это нужно сделать. Она – всё, что осталось от моей прежней семьи. - Китнисс, я так рада, что тебе уже лучше! Нам тебя очень не хватало,- она делает ударение на слове «нам», при этом пристально смотрит на Пита,- ребятки, я уже почти приготовила завтрак, так что садитесь за стол,- её внимательный взгляд изучает моё лицо, а в глазах застывает вопрос, который она не решается задать. Наверняка она заметила ссадины на моём теле с уже образовавшейся красноватой корочкой, но видимо Сей не хочет тревожить меня такими расспросами. Мы, повинуясь «главнокомандующему по кухне» усаживаемся за стол. Минуты через три перед нами уже стоят две тарелки с омлетом. -Сей, а ты разве с нами не будешь завтракать? - Нет, мне уже пора бежать. Дома внучка одна, а за ней нужен глаз да глаз! Да и дел ещё куча! – Она второпях снимает фартук и направляется к выходу. Я уже хотела её остановить и хоть как-то отблагодарить за помощь, но моё решение прервал хлопок закрывшейся входной двери, оповещающий об уходе Сей. Позавтракав, я замечаю, что до сих пор ещё в пижаме. Когда я выбегала из дома мне было как-то не до одежды. А теперь этот некий изъян меня немного смущает и вгоняет в краску. - Ты прости мне нужно переодеться. Обещаю, долго не задержусь, - говорю я, приподнимаясь со стула. Пит отвечает мне кивком. Когда я поднимаюсь в комнату, то решаю первым делом сходить в душ. Быстро расправившись с водными процедурами, включаю свет в комнате, в которой до этого была кромешная тьма. Глаза озаряет яркий свет. Как давно здесь не было света! Я распахиваю среднего размера деревянный шкаф. Так как дома в Деревне победителей строили довольно давно, то и мебель здесь приобрела своеобразный старинный шарм. По коричнево-серым дверцам идут лёгкие трещинки старины, вырисовывая особый причудливый узор времени. На большей части шкафа расположен вырезанный на дереве искусными мастерами цветочный орнамент. Шкаф полон различной одежды и обуви. Начиная от обычных, но очень красивых футболок и заканчивая такими предметами гардероба названия, которых я даже не знаю. Обувь тоже различных мастей: с низким или вообще без каблука, с громадными шпильками, различного оттенка от классических чёрного, белого, серого до ярких и кричащих оттенков. Туфли, сапоги, босоножки, ботильоны, мокасины, балетки и ещё множество разновидностей. Одно их объединяет – всю эту красоту создал Цинна. Будь то обувь или одежда она является произведением искусства. По-другому он просто не умел. С лёгкой руки стилиста мой внешний вид превращался в неописуемой красоты зрелище. За свою недолгую жизнь Цинна успел создать множество отличных нарядов. Какая-то часть сейчас находится у меня в шкафу, и она очень велика, так как своим гардеробом я могу обеспечить половину Дистрикта. Видя всю эту красоту глаза просто разбегаются. Что выбрать? Пожалуй, отдам предпочтение удобству. Выбираю сине-чёрные брюки, зауженные к низу. Кажется, их называют джинсами. Раньше Цинна мне немного рассказывал о различных видах одежды и обуви, но я не смогла все их с точностью запомнить. Теперь пришло время для выбора верха. Вот то, что нужно! Светло-голубая блузка, с тоненьким более тёмным пояском под грудью. Её ткань довольно приятна на ощупь и неплохо тянется. Осталась обувь. Пожалуй, остановлю свой выбор на удобных чёрных балетках с небольшими светлыми вставками по бокам. Я уже довольно долго наверху, хоть и обещала Питу скоро вернуться. Быстро перебирая ногами, спускаюсь вниз. Он сидит на диване, рассматривая какую-то книгу. Приближаясь, вижу, что эта книга мне очень знакома. Я точно не знаю, кто её начал писать, но этот кто-то был по маминой линии и неплохо разбирался в растениях. Дальше её начал заполнять мой отец, добавив целый отдел о съедобных дарах природы. А когда его не стало, иногда записи делала я сама. То, что видела в лесу, то о чём рассказывал Гейл, всё лежало на страницах книги. У моей работы был один глобальный минус, который я не могла восполнить самостоятельно - отсутствие рисунков. Говорят, когда человек не имеет музыкальных способностей, ему медведь на ухо наступил, в моём случае он видимо по рукам потоптался. По части рисунков я знаю отличного мастера - Пита. Он то и восполнил недостачу изображений. Перед Квартальной бойней мы проводили вместе много времени, дополняя книгу новыми материалами. Всё было на своих местах я пишу, Пит рисует. Может и сейчас этим заняться? А что хорошая идея, тем более в моей голове есть ещё растения не отражённые на страницах книги. -Пит, давай мы продолжим её заполнение,- он слегка вздрогнул от неожиданности, а затем повернул голову в мою сторону. - Я только «за». Сам хотел предложить, но ты меня опередила,- сказал мальчик с хлебом, чуть-чуть улыбнувшись. Мы провели целый день, добавляя всё новые записи в книгу. Время летит быстро, неумолимо оставляя дневные часы позади. От этого на душе становиться очень тоскливо. Я не хочу, что бы Пит уходил, оставляя меня на растерзание жутким отголоскам прошлого. Природа, кажется, чувствует моё настроение, размывая всё небо тёмными грозовыми тучами, сквозь которые слабо проходят лучи уже заходящего за горизонт солнца. Лишь редкие рыже-красные лучики напоминаю о светлом и прекрасном времени, проведённом сегодняшним днём. Мне было так приятно находиться рядом с Питом, не думая ни о чём, неосознанно делая почти всё сердцем, вкладывая душу в нашу совместную работу. Ещё одна преграда к восстановлению моей нормальной жизни сломана – сегодня я уже реже вспоминала о боли от утраты дорогих мне людей. Кажется, жизнь делает мне подарок, открывая дверь в комнату исцеления. Моё «исцеление» сейчас сидит рядом и сосредоточенно вырисовывает нежные лепестки цветка на страницах нашей книги. Говорят, что ты начинаешь что-то ценить, только потеряв, я с уверенностью могу сказать, что это правда. Потеряв на долгое время своего мальчика с хлебом, лишившись его тепла, его любви, его заботы, его взгляда пропитанного нежностью, я только сейчас понимаю насколько он мне дорог. Нет даже не так. Я не уверена, но мне кажется, что я его люблю. Я не знаю определения любви. Его никто не знает. Для каждого она что-то своё, личное, понятное только ему. Ты просто чувствуешь, что человек рядом с тобой самая большая ценность, а если кто-то сделает больно твоей второй половинке это причинит в тысячи раз большую боль тебе. Но самое главное, что ты чувствуешь безграничное тепло, вырывающиеся напрямую из самого сердца, когда рядом находится твой любимый. Ради этого человека ты готов свернуть горы, защитить, во что бы то ни стало, сделать самым счастливым на свете. Ещё я поняла, что когда мой мозг управляет чувствами, я сторонюсь этого голубоглазого парня, а когда сердце берёт бразды правления на себя, мой нежный взгляд всё чаще обращён к мальчику с хлебом. Даже не прикасаясь к Питу, я чувствую тепло исходящее от него. Это не температура тела, это то, что идёт изнутри,заставляя моё сердце в сотни раз ускорять свой обычный ритм. На улице совсем стемнело, а это значит скоро я вновь останусь одна в этом мрачном пропитанном болью и отчаяньем доме. И словно вновь услышав меня, погода меняет свои планы, заряжая свои водные пушки и стреляя ими в землю в виде сильного ливня. Капли дождя барабанят по крыше, играя мрачную мелодию природы. Пит отрывается от непрерывной работы, услышав этот звук. В его глазах мелькает печаль, которую улавливает мой сосредоточенный на нём взгляд. - Пожалуй, мне пора идти пока дождь не усилился,- его взгляд стал мрачнее. - Куда ты пойдёшь, там такой ливень. Оставайся, в моём доме места много,- я пытаюсь его остановить. Не хочу чувствовать себя здесь одиночкой. В очередной раз за сегодня убеждаюсь и поражаюсь насколько дорог мне этот человек. - Ты правда хочешь чтобы я остался? До моего дома дойти то пустяк, всего метров 200, - он медлит, тщательно обдумывая сказанные мною слова. - Останься со мной, - это уже не просто слова, а крик души. - Всегда,- отвечает он, воспроизводя прошлые воспоминания, связанные с этими словами. Он так уже говорил и не обманул. Пит был со мной и в горе, и в радости. За сегодня я сделала очень важное, но уже давно известное открытие – время может, как ранить, так и затягивать раны. День назад я не могла даже подумать, что волна боли, прибиваемая к сердцу, отхлынет, предоставляя место новым не до конца понятным чувствам. Всего день, каких-то 24 часа, но они могут развернуть твою судьбу в противоположном направлении, так что ты невольно поражаешься, как до этого мог жить. Мы с Питом расходимся по комнатам. Я иду в свою спальню, а он решает заночевать на диване, стоящем в гостиной, до этого долго споря со мной о правильности этого решения. Лёжа в кровати, я чувствую, что я не одна, со мной человек, важнее которого на всё свете никого не найти. В данный момент он уже наверняка спит у меня на диване, видя десятые сны. Надеюсь это не кошмары. Пусть хоть у него будет нормальный ничем не омрачённый сон. Под мрачные звуки природной мелодии я проваливаюсь в дремоту, надеясь, что новый день принесёт ещё больше радости, чем предыдущий.