Эти пять лет...

Белый свет в конце тоннеля? О, чушь собачья. После смерти Тони слышал довольно милый звук ручья и не видел абсолютно ничего. Он чувствовал ветер, вдыхал слишком чистый запах для того места, в котором ему «посчастливилось» оставить семью и весь мир навсегда. На поле боя пахло пылью и гарью, а здесь зеленью и летом. Тони легко улыбнулся, ровно пять раз он был счастлив вдохнуть этот запах, потому что рядом дышала этим запахом Морган. — Старк, — он услышал знакомый, слишком знакомый голос совсем близко, но глаз не открыл. — Тони, — повторила она. Настойчиво, но мягко. — Открой глаза. Пожалуйста. — О, ты знаешь это слово? Старк открыл глаза и посмотрел на Наташу. — Мы в аду? Я, конечно, знал, что апостол Петр ни меня, ни тебя в рай не пустит, но надеялся, что хотя бы котлы у нас будут не по соседству. — А я думала, ты неверующий, — улыбнулась Наташа. Она поднялась с колен и подала руку Старку. Он сжал ее пальцы и поднялся следом. Это было странное место. Возможно глюк перед самой смертью, но он надеялся, что если фантазия и будет бунтовать, то хотя бы подкинет воспоминаний о семье. Романофф он, конечно, рад видеть, но… Она не та, с кем бы он хотел увидеться в последний раз. Не в обиду Наташе. Он смотрит на нее, словно извиняясь за свои мысли, но ей все равно. Она улыбается. Вот же… Рыжая бестия. — Да, ладно тебе, Старк, — она тихо посмеялась, следя за забавным выражением лица Тони. — Ты тоже не предел моих мечтаний. — Как так?! — наигранно возмущенно протянул Старк. Но потом его лицо стало серьезным, он выпрямился и осмотрелся. Место было странным и смутно знакомым. Вообще, он бы не хотел оставаться здесь или где-либо еще. Лучше забвение. Определенно, лучше. — Как насчет прогуляться? Тони повернул голову в сторону Наташи и быстро кивнул. Наверное, стоит проветрить мозги, а как это сделать, если не прогуляться? Романофф прям гений. Он усмехнулся своей мысли, но поделится с напарницей не спешил. — Мы вроде победили, — осторожно произнес Тони, скосив взгляд на Наташу. Он надеялся, что Наташа улыбнется, ведь пятьдесят процентов славы и победы принадлежат теперь ей. Но она молча ответила на его взгляд и ничего больше. — Какой ценой, — прошептала она. И вроде сожаление должно было скользить в ее тоне, но слышно было только грусть. — Я рада, Тони, правда. Они заслужили это. — Как и мы. Они остановились, и Старк просмотрел на Наташу своим взглядом. Этим взглядом, который Романофф ненавидела, и ненавидит до сих пор. — Они заслужили это, — упрямо повторила Наташа. Ох, неужели она не согласна с тем, что тоже заслужила счастливого финала? Неужели без сожаления тогда отдала свою жизнь за чертов камень? Наташа кивнула его мыслям и отвернулась, посмотрев на знакомый пейзаж. — Ладно, — повторил кивок Старк, засунув руки в карманы. — Ладно. Ничего уже не изменить, но мы обошлись минимальными жертвами. Сорвали выгодную сделку. Смогли обменять две жизни на миллионы, — он тихо засмеялся. — Романофф, это однозначная победа. Тони затих, обдумывая что-то свое. Наташа понимала его, или хотя бы пыталась понять. То есть она сделала то же самое для Клинта, чего желала бы и Тони. У Клинта семья, и он не мог стать жертвой для камня Души, а Наташа всегда была одна. Выбор был очевиден. У Тони тоже семья, причем совсем недавно обретенная, и если для нее уход был не таким болезненным, то каково было Тони? Перед смертью он думал, что будет с ними? С милой девочкой Морган и Вирджинией, которую почему-то все звали Пеппер. Наташа сжала его плечо. — Наверное, эти пять лет стоили слишком дорого, — прошептал Тони. — Но я ни о чем не жалею. Отдал бы еще две своих жизни, чтобы увидеть, как взрослеет Морган. Тони сморгнул слезы. Это было слишком больно. — Надеюсь, что твои пять лет были такими же счастливыми, — дрогнувшим голос произнес Старк. — Чтобы ни о чем сейчас не жалеть. Наташа грустно улыбнулась, стирая с щек слезы. А потом сказала еле слышно: — Нет, Тони, но надеюсь, твоего пятилетнего счастья хватит на нас двоих.