Dum Spiro Spero

      Машина, словно специально, стала лениво двигаться. Я вздыхаю, слыша, как Д.Ж.А.Р.В.И.С. сообщает о том, что ориентировочное время прибытия, с учетом пробки, увеличивается ровно на час пятнадцать и закатываю глаза, потому что оказываюсь весьма в неловком положении.       Сидя на заднем кожаном сидении автомобиля, зажатая между Тони и Стивом, я абсолютно не знаю, куда деть глаза. Напряжение, которое пропитывает воздух, когда эти двое вместе в замкнутом пространстве, ощущаю даже я и это нисколько не улучшает текущее положение вещей.       Наташа, которая ведет автомобиль, бросает в зеркало заднего вида игривый взгляд, издеваясь надо мной и я отвечаю тем, что строю недовольную гримасу. Но, несмотря на провокации Наташи, я не могу думать ни о чем другом, кроме того, что снова в тесной близости с Роджерсом. Я, кажется, начинаю привыкать к приятному теплу его прикосновений.       - Надо было моим ходом, - комментирует Тони, который упрямился, хуже ребенка, и наотрез отказывался ехать в автомобиле.       Стив дергает бровью, едва заметно ухмыляясь, и я невольно засматриваюсь, потому что именно в этот момент он кажется мне невероятно красивым. Больно кусаю себя за губу, стараясь привести себя в чувство и перестать глазеть. В конце концов, мне стоит сейчас думать совсем не о том, как мне приятны прикосновения Кэпа.       Я нуждаюсь в его прикосновения гораздо чаще, чем иногда.       Сейчас, сидя в машине своего отца, я впервые, за все время жалею, что стала агентом. Мне всегда хотелось быть достойной своей матери, но, вместо постоянных операций по спасению мира, я бы хотела сидеть на кухне, в своем доме, обняв руками любимую кружку, и наслаждаться спокойствием. Может тогда, не будь я агентом, между мной и Стивом бы что-то сложилось? Я бы могла нырнуть в этот омут, имя которому Роджерс.       Я не почувствовала себя лучше даже того, когда спустя заявленные Д.Ж.А.Р.В.И.С.О.М. час пятнадцать, сидела в гостиной своего отца, уплетая любимый гамбургер. Я любила пищу, которую Наташа, скривившись, называла мусором.       - Откуда такой аппетит?       Стив, налив себе кофе, садится рядом со мной и с удивлением смотрит, как я жадно уничтожаю фастфуд. Я, на секунду отрываюсь и облизываю губы, которые запачкала в фирменном соусе, а затем неопределенно пожимаю плечами. Роджерс смеется: искренне и заразительно, отчего я, набив щеки, не удерживаясь, улыбаюсь.        Я плохо позавтракала, - прожевав, оправдываюсь я, откладывая от себя недоеденный бургер. – Теперь я сыта.       - Для той, кто столько ест, ты выглядишь неплохо.       Я делаю наигранно-оскорбленный вид, когда Капитан упоминает о моем аппетите, не оперируя это ничем. И между нами возникает неловкая пауза, которую никто не знает, как нарушить: я, потому что влюблена, а Стив, потому что слишком застенчив.       - Я могу попросить тебя?       Аккуратно, словно боясь услышать резкий отказ, спрашивает Стив. И я, как китайский болванчик, стала активно кивать головой, не думая, соглашаясь. Он, испытывая облегчение, тянет губы в широкой улыбке и расслабляется, прямо на глазах.       - Я хочу посетить музей Капитана Америки, - признается он, говоря о себе, скромничая, в третьем лице. – Там хранятся снимки моего старого друга – Баки. Мне бы хотелось снова увидеть их.       Эта просьба кажется мне очень личной. Видя, как разбит Роджерс, упоминая о друге, я подсаживаюсь к нему ближе и беру его руку в свою. Он внимательно смотрит за тем, как я переплетаю наши пальцы, в одобрительно жесте, и снова поднимает взгляд на меня, заметно успокаиваясь.       - Ты можешь на меня рассчитывать.       Вечером, позаботившись о маскировке, я и Стив вышли из башни Старка. Он скрывает своё лицо, чтобы его никто не узнал; а я, чтобы ненароком не столкнуться с агентами Г.И.Д.Р.Ы. Мы, слившись с многочисленными людьми, абсолютно никак не выделялись из толпы и это очень радовало, но я не переставала чувствовать себя словно шпион, из дешевого фильма.       - Теперь я понимаю, - признаюсь я. – Как ты себя обычно чувствуешь.       Стив хмыкает. Даже не глядя на него, я чувствую его сильнее, чем весь остальной мир. Но, внезапно, моё хорошее настроение сменяется душившим меня беспокойством и я, неожиданно для себя чувствую, как холодный ветер пронизывает меня насквозь, будто я снова оказалась на кладбище, когда хоронила мать.       - Что такое, Андреа?       Резко останавливаясь, Роджерс поворачивает меня к себе и, положив руки на мои плечи, тревожно смотрит в мои глаза. Его прикосновения, на мгновение, обеспечивают мне ложное чувство безопасности. Мой мозг отчаянно сопротивляется, отказываясь подтверждать то, что так уверенно твердят мне инстинкты, оставляя меня в состоянии полной уязвимости.       - Мне кажется, что за нас ищут, Стив.       Капитан бросает беглый, едва уловимый, взгляд в сторону, проверяя мою догадку и кивает мне, аккуратно. Мы смотрим друг на друга, перебирая в голове различные варианты, как избавиться от хвоста. В голове возникает странная и безумная мысль, о последствиях которой, было некогда размышлять.       - Ты мне доверяешь? – шепотом, едва шевеля губами, спрашиваю я.       Стив, не задумываясь, коротко отвечает мне согласием. Я, шепнув что-то отдаленно похожее на «хорошо», обхватываю шею Роджерса рукой и притягиваю его к себе. Когда наши губы разделяют несколько дюймов, я, не решаясь, замираю. Но времени обдумывать – катастрофически не было.       Видя, что я растеряна и, поняв, что хочу сделать и зачем, Стив целует меня. Это было, великолепно, я так считаю. Его губы, вжимаясь, ласково терзают мои собственные. Никогда прежде, я не использовала слово великолепно, считая, что это слишком громкое выражение чувств. Но сейчас, именно только оно может в полной мере отразить мое состояние. Еще пара уверенных движений, и Стив, взяв мое лицо в свои ладони, отстраняется от меня, отчего я едва не издаю разочарованный стон.       Играя во влюбленного, Роджерс осматривается, чтобы убедиться в том, что опасность миновала и тот, кто пытался понять, мы ли прячемся под капюшонами толстовок, растворился в толпе, посчитав нас не теми, кто мы есть.       - Прости, за это. Роджерс, выглядит совсем разбитым, когда извиняется. Я не знаю, точно, перед кем он чувствует свою вину: передо мной, за поцелуй; или перед Пегги, с которой у него была особенная связь, даже спустя столько лет и которой он был очень предан. Я почувствовала, как улыбка, становится болезненной, а краска начинает заливать лицо. Головой я понимаю, насколько это глупо, злится на Стива за его чувства к Пегги, не являясь ему никем, но все мои логичные доводы настойчиво были стерты душевной болью.       - Ничего, - внезапно, слишком резко обрываю я. – Главное, что это сработало.       Стив смотрит на меня еще раз слишком виновато, а после, разворачиваясь, кивает в сторону музея, который находится в паре кварталов отсюда. Настроение куда-то идти, резко оборвалось, сменившись желанием закрыться в тренажерном зале и, до стертых костяшек, бить боксерскую душу. Но я обещала Роджерсу, а это важно.       Разговор, после того, что случилось, не завязался между нами ни по дороге в музей; ни в самом музее; ни на обратном пути. Груз ответственности за поступок, который по сути совершила я, сильно давит на Капитана, я это вижу. А на меня давит обида, размером с весь Нью-Йорк, и я, как сильно не пыталась, не могу избавиться от этой глупости.       Стоило мне зайти в комнату, которая кажется мне слишком холодной и пустой, за мной следом входит Тони. Я, устало плюхнувшись на кровать, удивленно смотрю на то, как с бокалом виски, Старк садится в кресло, которое стоит совсем рядом, явно собираясь завести разговор.       - Меня Пеппер послала,- признается он, покрутив спиртное в руке, и тем самым отвечает на мой немой вопрос.       Последовала пауза. Я была благодарна Поттс, за то, что пытается наладить мои отношения с отцом, но мне сейчас хотелось уединения. А прогонять Тони, было бы слишком грубо с моей стороны.       - О чем она хочет, чтобы мы поговорили?       Старк неопределенно пожимает плечами. Он, впервые за наше с ним не особо длинное знакомство, не ерничает, а это, определенно, дается ему с большим трудом. И я улыбаюсь этой мысли, внезапно понимая, что негативные чувства, которые я испытывала к отцу, отступают.       - Я, вроде как, отец, - хмыкает он, сделав большой глоток спиртного. – Должен знать, о чем говорить с дочерью.       В этой фразе я слышу голос Поттс. Определенно, она слишком хорошо и сильно влияет на него, глядишь, может Тони Старк станет не такой занозой в заднице.       - Просто побудь рядом, - внезапно прошу я.       Старк, отставив от себя недопитый алкоголь, смотрит на меня пару минут, чтобы убедиться, что я не шучу. А затем, встает и подходит к моей кровати, ложась рядом, чтобы я чувствовала его присутствие. Мы просто лежим рядом, одновременно слишком родные и безгранично чужие.