Dum Spiro Spero

      Я буквально слышу, как трещит по швам моя напускная доброжелательность, когда Тони лишь крепче прижимает меня к себе и заставляет смотреть в сторону вспышек фотокамер. Шквал вопросов тут же летят со всех сторон, и я терпеливо отвечаю на них, отделываясь короткими фразами.       - Ты держалась неплохо,-заключает мисс Поттс, когда я спускаюсь со сцены, и крепко обнимает меня. Она прекрасно видела, наблюдая из зала, как тяжело мне дается быть дочерью Тони Старка. И, мне стоило принять этот вечер как очередное задание, однако я знала отравляющую правду и теперь её знал весь мир.       Поблагодарив Поттс за поддержку, я, увидев бар, направляюсь в ту сторону. Мне хотелось выпить, несмотря на строгий запрет Стива, который велел всем, особенно мне и Тони, воздержаться от спиртного. Он не хотел, чтобы это вызвало какие-то осложнения, никто не хотел, но я чувствовала, если не осушу порцию скотча, то выйду из-под контроля.       - Что-то со временем не меняется.       Я останавливаюсь, когда за моей спиной звучит знакомый хрипловатый голос. Закусив нижнюю губу и сжав руки в кулак, так что оставляю рубцы полумесяцы на чувствительной коже, мне все же приходится обернуться.       Рамлоу.       Он, с момента, когда я видела его в последний раз, ничуть не изменился. Такой же непроницательный, с легкой щетиной и опасный – это сочетание, раньше, сводило меня с ума и выбивало из-под ног почву, заставляя забыть даже собственное имя.       - Не ожидала тебя здесь увидеть, Брок.       Улыбаясь, Рамлоу заключает меня в крепкие объятия. Я, напрягаясь до предела, несмело обнимаю его в ответ, и стараюсь не показать волнения. Но Брок был одним из тех немногих, кого мне не удавалось обмануть, даже сейчас, оторвавшись от меня, его недоуменный взгляд заставил меня стать пурпурной.       - Это вместо того, как ты рада меня видеть, детка?- он ухмыляется, еще отвратительнее, чем обычно, и я, скривившись, надеюсь на то, что он не произнесет то, что он собирается произнести. – Помнишь, как мы развлекались? Как насчет того, чтобы повторить. На вечере у твоего отца.       Я слышу, как Наташа, тянет что это отвратительно и её сейчас стошнит, прямо мне в наушник, отчего мой желудок болезненно скрючивает, и вот-вот его вывернет наизнанку. Бартон говорит что-то о презервативах, акцентируя внимание на том, что миру не нужны новые Рамлоу. А Тони, злясь, гневно шипит с приказом забыть об этом тут же и промыть Броку рот с мылом, попутно обещая меня научить разбираться в мужчинах. Только Стив и Брюс никак не комментируют того, что всплыл факт того, что я спала с Рамлоу. И я бесконечно им благодарна за это, обстановка итак была не самой лучше, а я, с голосами в голове, вот-вот готова была взорваться, напоминая часовой механизм.       - Прости, Рамлоу, в другой раз.       Сделав попытку уйти, меня тут же пресекают. Рамлоу, крепко схватив мою руку, дергает меня на себя, отчего я врезаюсь в его крепкую грудь. Зашипев, от боли, я поднимаю недоумевающий взгляд на Брока, показывая, что все это мне абсолютно не нравится.       - Да нет, детка, - он склоняется к моему уху, опаляя кожу мятным дыханием. – Кое-кто, очень важный, хочет с тобой поговорить. Поэтому ты пойдешь со мной.       Я коротко киваю, соглашаясь с Рамлоу, и тот ослабляет свою хватку, но не торопится отпускать вовсе. Он тянет меня за собой, в лифт, а затем и вовсе к выходу, не позволяя задавать вопросов. В голове все смешивается в кашу, я слышу как Нат ободряет меня, говоря, что она будет следовать за нами. Это действительно действует, как хорошее успокоительное, и я позволяю себе немного выдохнуть.       Запихнув меня в автомобиль, как куклу, Рамлоу садится рядом со мной, отрезая все попытки на бегство, и командует водителю, который заждался, трогаться с места.       - А я-то думала, что ты скучал по мне.       Стараясь разрядить обстановку, я бросаю на старого знакомого ехидный взгляд, в голове твердя, что где-то там, рядом Наташа. Рамлоу улыбается, обнажая ряд идеально белых зубов, и кладет свою руку на мое обнаженное колено, не скрываемое тканью дорого платья.       - Я покажу тебе, как скучал, - обещает он,- но позже.       Его прикосновение, которое я когда-то давно, сильно желала, не вызывает у меня прежних чувств. Выдохнув, я откинулась на спинку сидения, желая слиться с ним, и позволила себе закрыть глаза, немного расслабляясь.       Дорога оказалась длиннее, чем я думала. Спустя двадцать минут, автомобиль все-таки останавливается у неприметного дома, на одной из улочек Нью-Йорка.       - Где мы? – тут же задаю вопрос я, когда меня пропускают вовнутрь. Но ответ на мой вопрос настигает меня сам и гораздо быстрее, чем Рамлоу успевает дернуть уголками губ, чтобы высказаться.       На обшарпанной стене внутри здания, по которому видно, что давно никто не живет, красуется алая эмблема Г.И.Д.Р.Ы. Воздух, мгновенно, кажется мне настолько разряженным, что дышать мне почти не удается вовсе, только жадно через раз.       Рамлоу, подтолкнув меня вперед, пропускает меня к двери, которую я, сгорая от нетерпения и желания убраться отсюда пораньше, тут же распахиваю. Яркий свет, после кромешной тьмы, больно бьет в глаза и я, зажмурившись, теряюсь в пространстве.       - О, дорогая. Как я рад, наконец, снова видеть тебя.       Если связь Рамлоу с Г.И.Д.Р.О.Й не было для меня удивлением, тот этот человек, которым моя мать бесконечно восхищалась, был последним человеком на всей планете, кого я стала бы подозревать. Его связь с Г.И.Д.Р.О.Й – это как удар в спину.       - Господин секретарь.       Он встает из-за своего стола и широко улыбается мне, доброжелательным жестом указывая на стул, напротив его стола. Рамлоу снова толкает меня вперед и я, запнувшись, едва не падаю на пол, отчего тот тихо смеется.       Я присаживаюсь за стул, под пристальным взглядом каждого, кто находится здесь, и ощущаю, как заметно дрожат мои колени. Стоит, мне присесть, как Пирс садится сам, выставляя на показ свои безупречные манеры, несмотря на то, что запачкан по уши.       - Андреа, мы ведь не чужие друг другу люди, - он широко улыбается мне,- можешь звать меня просто – Александр.       Выдавливаю из себя самую доброжелательную улыбку, на которую я только была способно, тихо закипая от злости. Он был другом моей матери; а дело всей жизни мамы – было стереть с земли, как и саму Г.И.Д.Р.У, так и её отголоски, чтобы не нашлось больше таким фанатиков, которые решат это все продолжить. Выходит, все было вхолостую?       - Зачем я здесь?       - Чтобы присоединится к нам, - с нескрываемым восторгом заключает Пирс, широко расправив руки. – Разве это не чудесно, дорогая? Стоять у руля, на пути к изменению мира.       Клинтон шепчет в наушник ругательства, называя Пирса – сумасшедшим, и я, слушая, готова закричать, громко-громко, что согласна с Бартоном. Но внешне, мне стоило быть впечатленной и покорной, что я, сжав зубы, невозмутимо демонстрирую.       - Это звучит заманчиво, Александр. Но что взамен?       - Только твоя покорность и верность.       Рамлоу, который стоит позади меня, хмыкает, но никто не обращает на это никакого внимания. Александр, широко улыбаясь, словно дарует мне что-то необычайное, смотрит на меня с неким блаженством. И я, окончательно, убеждаюсь, что он, черт возьми, съехал с катушек.       - Почему вы выбрали меня?       Пирс хмыкает тому, что я закидываю его вопросами, но относится к этому крайне терпимо. Он не дергается и не злится; он даже не напрягается, словно знает, что я сделаю тот выбор, который нужен ему, а если и нет, без раздумий всадит мне пулю в лоб.       - Твоё умение хранить секреты – воодушевляет.       Я остаюсь в этой квартире еще недолго, обсуждая с Пирсом его идеалы. Но, каждая минута, в этой комнате буквально отравляла меня и, когда, отпустив меня, Пирс позволил мне уехать, я едва ли не подпрыгнула на месте.       На обратном пути Рамлоу не оказался таким разговорчивым, видимо, решив дать мне время подумать обо всем. И была неимоверно счастлива, что его голос не сводил меня с ума и не делал этот странный день еще безумнее.       - Ты хорошо постаралась, Андреа, - заключая меня в дружеские объятия, когда я, уставшая выхожу из лифта, утверждает Брюс. – Молодец.       Стив одобрительно улыбается мне, видя, что я истощена морально, и не забивает мне голову хвалебными речами, в которых он был мастер.       - Ты и Рамлоу? – спрашивает Нат, которая, стоя за баром, наливает себе выпить. Её так и подмывало заговорить об этом. – Я думала тебе нравятся хорошие парни. – Незаметно для остальных её взгляд косит на Стива, и я едва не задыхаюсь от возмущения.       Тони, после слов Наташи, резким движением осушает свой стакан с дорогой выпивкой. А Бартон, слабо скрывает смешок, открыто издеваясь надо мной. Лишь Стив и Брюс остаются невозмутимыми, а второй лишь качает головой, осуждая ребяческое поведение.       Я закатываю глаза. Мне не очень хочется, во всех красках, обсуждать здесь свою интимную жизнь. Для этого есть дешевые бары и симпатичные бармены, вместо психологов, которые, и, если понабиться, могут и подлатать душевные раны.       Тем вечером, разбрелись по комнатам мы совсем за полночь, а утро, встретило меня дикой усталостью и адской головной болью. Не лучшее приветствие, если подумать.       - Ты впорядке?       Когда я спускаюсь, не скрывая своего состояния, Роджерс сразу замечает – что-то не так. Он хмуро сводит брови вместе, внимательно рассматривая меня, будто видит впервые, и явно, не удовлетворенный моим состоянием, осуждающе качает головой.       - Тебе не стоило вчера так пить.       Он говорит это таким нравоучительным тоном, что, от стыда, я готова провалиться сквозь землю. Я выдыхаю, старательно приглаживаю волосы, которые неаккуратно выбиваются из высокого хвоста на затылке, чтобы придать себе вид, больше похожий на человеческий.       - Моя мама восхищалась этим человеком, Стив. Они были очень близки, а что, если она…, - голос предательски обрывается. Эта мысль даже не укладывается в голове, и она совершенно не готова слететь с кончика языка, оставив привкус отвращения. – Что если она тоже…       Роджерс видит, как мне плохо и в любой другой бы ситуации, я бы себя хорошенько отругала, за показательную истерику и приступ слабости. Но не сегодня. Не имея возможности больше держаться, я тихо всхлипываю, понимая, что весь мой мир, рушится, как замок из песка. И я уже не вижу, где реальности, а где маскировка.       Сократив между нами расстояние до невозможности, Стив заключает меня в крепкие объятия, успокаивая. И, впервые за долгое время, я чувствую, что я дома.