Разрешите влюбиться!

      Одиночество. Одно это слово внушает страх, способный свести с ума любого человека. Этот страх сжимает грудь, от него становится трудно дышать. Мы всеми силами избегаем одиночества, стараясь даже забыть, как оно пишется. Мы боимся его. В этом мире нет человека, который ни разу не задумывался об одиночестве. Страшно подумать, что бы с нами стало, если бы все мы были одиноки. Если бы у нас не было ни друзей, ни семьи.       От одного этого слова по коже бегут мурашки. Одиночество способно свести с ума даже самого стойкого человека. Но как, как же люди остаются одни?       Одиночество не предупреждает о своем приходе. Просто однажды человек понимает, что вокруг него нет ни единого человека, способного ему помочь. Одиночество может случиться с каждым. Несмотря на то, что одиночество приходит внезапно, оно не исчезает так же. Оно оставляет глубокий шрам на сердце человека, который ничем нельзя смыть. Одиночество ломает людей и их судьбы. Оно меняет их. С одиночеством нельзя бороться. Можно только попытаться избавиться от него. А еще лучше, делать все, чтобы не прийти к одиночеству. Любить семью, дорожить друзьями, не обижать людей и хорошо к ним относиться. Только так можно обезопасить себя от этого чудовищного слова — одиночество. ***       Маринет беззаботно болтала ногами, сидя на ближайшей лавочке около фонтана. Мир спешил куда-то, сломя голову, совершенно не замечая такую крохотную девушку, сидящую под тенью дерева. «Когда-то на этой скамье я призналась в любви Адриану… Интересно, как он?» — мысль промелькнула, словно порхающая бабочка в небе, в голове голубоглазки. Она смогла забыть его. Ну, почти… — Маринет! — только что подбежавшая Аля Сезер, чуть отдышавшись, аккуратно присела на краю лавочки. — Аль, что случилось? — обеспокоенно глядя на шатенку, спросила синевласка. «Может, я что-то натворила за эту неделю?» — Да ничего ты не натворила! — опечаленно вздыхая, ответила шатенка, удобнее устраиваясь на скамье.       Когда девушки впервые пришли в парк за это лето, вечерняя заря только начиналась. Заходившее за горизонт солнце закрывали темные тучи, неприятно окрашивая стволы и листья в темные тона. Верхушки стволов легонько покачивались от северного ветра, а сучья деревьев голо шумели. — Ты умеешь читать мысли? — усмехнувшись, спросила Маринет. — Просто ты опять сказала свои мысли вслух, — улыбнувшись, ответила Аля, теребя конец свитера. — Нам нужно поговорить, — вдруг сказала она. Все было таинственным и пахучим, но таким тихим и осторожным. Парк шумел, слегка покачивая ветвями деревьев из стороны в сторону, но с каждой минутой все тише и тише. Потом и вовсе затих. — О чем же? — Понимаешь, — мулатка повернулась лицом к брюнетке, заглядывая в ее бездонно голубые глаза, наполненные таким теплом и любовью, — мы больше никогда с тобой не увидимся. В легкой полутьме, где зажигались первые уличные фонари, изредка вздрагивали ветви. — Я не понимаю, — Маринет явно была обеспокоена словами лучшей подруги, но не поддавалась панике. Она всегда воспринимала любые слова Али как-то по-другому, нежели других людей… Может, в шутку?       По интонации Маринет шатенка отчетливо понимала, что брюнетка может в любую минуту расплакаться и убежать куда глаза глядят, чего же Сезер не особо хотелось видеть. Но вечер близился, а с тем самым интересный разговор, который шатенка откладывала всю неделю. Наконец Аля решилась, все-таки Маринет ее лучшая подруга, с которой она знакома еще детства. — Мои родители продали бизнес, — девушку нервно сглотнула воздух, — и завтра утром мы переезжаем за границу.       Все-таки, что-то похожее на обиду лицо Маринет выражало: недовольство и настороженный взгляд на подругу. Это все еще можно было перенести, если бы мимо проходили люди. Но, к счастью, или, к сожалению, ни единой души не оказалось в парке. Видимо, приближалось время к закрытию. -Зачем ты мне это сказала? — не отводя взгляда, молвила девушка.       Сейчас Дюпэн-Чен стала более выносливой, по крайней мере, в обществе. Она не боялась неожиданно заплакать на улице, но если бы у нее спросили, что с ней, она ответила бы: «Мне просто слишком хорошо!» — Я хотела, чтобы ты знала. — А ты подумала, как я буду спать всю ночь после такого?! — на грани нервного срыва, сжав кисти рук, брюнетка не думала о последствиях после сказанных ею слов. Любой человек совершает ошибки, но Маринет, перетерпев неудачи, не учится на них, а попросту пропускает мимо очей. — Ты, — говорит, — перестала бы со мной общаться, если бы я не рассказала тебе сегодня! — срываясь на крик, Аля развела руками в сторону. А парк все так же молчал. Молодые дубки притихли, лишь чуть-чуть играли листья плакучей ивы. — Да мы бы провели больше времени вместе, нежели сейчас стоять здесь и ругаться! — все-таки слезы-предатели появляются в самый неподходящий момент, — Если бы ты сказала мне раньше, все было бы по-другому! «Пожалуйста, пусть этот кошмар поскорее закончится, и все останется как прежде!» — думала Маринет, но, видимо, ее желание истолковали неправильно. Да, все станет как прежде: Аля и Маринет заново поссорятся и разъедутся на разные полюса земного шара. — По-другому, говоришь? — шатенка лихорадочно улыбнулась, — Да я уже забыла, что такое настоящая дружба! Сначала ты уехала на шесть лет, не предупредив меня и не отвечая на звонки, потом сбегаешь под дождь, игнорируя меня, а сейчас обвиняешь меня в том, что я и так через силу сказала! — Аля… — Ты вечно убегаешь от своих проблем, Дюпэн-Чен! Запомни, ты так и останешься никем в этом мире, если не научишься жить сама — по своим правилам, а не когда тебе диктуют другие! Я больше не хочу слышать тебя, — прикрывая рот рукой, дабы не заплакать, девушка скрылась в последних лучах заката. Листья деревьев встрепенулись, ответив обиженным эхом, пронесшимся по всему парку. Солнце скрылось за горизонтом, а, значит, с ним и последняя надежда. — Что я натворила?.. ***       Всю ночь Маринет тихо плакала в подушку, перематывая все события, произошедшие с ней за этот вечер. «Ты вечно убегаешь от своих проблем, Дюпэн-Чен! Запомни, ты так и останешься никем в этом мире, если не научишься жить сама — по своим правилам, а не когда тебе диктуют другие! Я больше не хочу слышать тебя!»       Девушка вставала, жадно глотая холодную воду из крана и, чуть-чуть успокоившись, снова ложилась в кровать.       Вся ночь для девушки прошла как в тумане: она настороженно прислушивалась, присматривалась в белоснежный потолок, отливавший золотом холодной луны. Подобно кошмару Маринет пыталась убежать, забыться, но мгновенно просыпалась, вспоминая, что жизнь — не сон, и убежать от нее, практически, невозможно. Практически… ***       Сначала показалось, что все обошлось. Девушка мило общалась с родителями, помогала им в пекарне, обсуждала новый хит Джагета Стоуна. Но все, что было на лице Маринет — маска счастья, которую она натянула, лишь бы спрятаться от жизненных препятствий.       Иногда девушка теряется в бесконечном океане жизни, но, к счастью, умела быстро выбраться от туда, ища пути решения своих проблем. Но почему-то сейчас она не торопилась со спасением самой себя.       В целом, Маринет свойственен оптимистический настрой, но ей все равно как-то удается попасть под влияние негативных эмоций, где она часто впадает в панику. Нет, не девушка, а ходячая катастрофа! (фраза взята из мультсериала) — Дорогая, — Сабина ласково погладила дочь по волосам, от чего та сразу оживилась, понимая, что пора придумать отговорку, — что-то ты сегодня какая-то другая. — Какая? — как будто не зная, о чем говорит женщина, Маринет удивленно посмотрела на мать. — Маринет, ты можешь доверять мне, — говорит, — что-то случилось? «Да я уже забыла, что такое настоящая дружба! Сначала ты уехала на шесть лет, не предупредив меня и не отвечая на звонки, потом сбегаешь под дождь, игнорируя меня, а сейчас обвиняешь меня в том, что я и так через силу сказала!» — Нет, что ты, все хорошо! — слукавив, девушка натянула фальшивую улыбку, — Просто не выспалась! Так и хочется заговорить словами Сергея Есенина: Жизнь — обман с чарующей тоскою, Оттого так и сильна она, Что своею грубою рукою, Роковые пишет письмена. *** Удобно устроившись на кровати, девушка измученно вздохнула, открывая своим прекрасным глазам взор в распахнутое окно сверху. Где-то вдали пролетел самолет. «Кто знает, а вдруг тебе понадобится поддержка? Ты же только первый раз летишь в Париж?» — вспомнив слова оптимистично настроенного брюнета, с которым она познакомилась в самолете буквально неделю назад, заставили девушку встрепенуться. В последний раз она так волновалась, когда говорила три заветных слова: «я тебя люблю» Адриану Агресту, ее первой любви всей жизни. Но, в тот раз ее что-нибудь остановило? *** Выискивая скамейку, она заметила впереди себя, в двадцати метрах, идущего блондина. Нет, эту блондинистую шевелюру она не спутает ни с кем. Это он — Адриан. Быстро свернув за ближайшее дерево, которое было более закрыто в тени стоящих впереди ив, девушка прижала ладонь к лицу, пытаясь успокоиться, что с большим трудом ей удавалось. Почему она так бурно реагирует на его появление в своей жизни? Тем более, он может и вовсе не помнит такую простушку, как Дюпэн-Чен. Если сравнивать их обоих, то Маринет будет равна частице этого мира. — Ты так и будешь сидеть под деревом? — довольный мужской голос вывел ее из транса, давая перезагрузку мозгу девушки. «Неужели это он?» — Хей, Маришка, что это с тобой? — пару раз щелкнув перед лицом брюнетки, парень посмотрел ей в глаза. Ах, зеленый парк, зеленый парк! Вот вам и кусочек спокойствия, вот вам и место для раздумий. Благодаря природе человек становится чище. — Жак? — в голосе девушки явно присутствовало удивление, радость и огорчение. Может, она и ожидала увидеть пару изумрудных глаз, но не сейчас. Она еще не готова. — А ты ожидала увидеть кого-то другого? — брюнет поправил джинсовую куртку и присел на колени около девушки, рассматривая ее лицо. Вот-вот и их губы соприкоснутся. — О чем же ты хотела поговорить, принцесса? — дерзко усмехнувшись, он приподнял подбородок ее лица и заглянул в васильковые глаза. При первой встрече в них горел азарт, огонек счастья, к которому его так тянуло, нежели сейчас. Но, искренне желание спрятать эту малышку от внешнего мира, обнять и успокоить, выяснить причину того молчания, которое проявлялось слишком долго для нее, — было превыше всякого огонька в глазах. Наступила неловкая тишина. Ну, точнее для Маринет. И до этого тревожная девушка заволновалась еще больше, что, естественно, не скрылось от двух ядовито-желтых глаз. Маринет закрыла глаза и застыла в напряжении. — Предал кто-то близкий? — от слов Жака одинокая слеза скатилась по щеке Маринет. Они сидели под прикрытием плакучей ивы, которая одиноко росла за дубовой стеной. Такая же одинокая, как эти двое. — Подруга…. Не то что бы предала, скорее, это я обидела ее своим поведением. Впрочем, — она сделала выдох, — это неважно, мы с ней больше не увидимся. — Ты в этом уверена? — он едва заметно приподнял уголки губ, пытаясь создать более дружескую атмосферу. Все-таки сидеть на холодной земле не так уж и приятно, как они оба думали. Подав свою руку побледневшей девушке, на чьем лице мгновенно выступил легкий румянец, Жак взобрался на одну из низких веток дерева и утянул с собой Маринет. Все же, это лучше. — Знаешь ли, не только над тобой судьба-злодейка издевается, — он лукаво улыбнулся, обнимая Маринет за талию. Голос парня был таким необычным, что Маринет слегка заволновалась. — Ты чем-то обеспокоен? — одно единственное слово «ты» звучало так тихо, но так нежно, что родилось неподвластное парню желание поцеловать девушку. Прямо здесь и сейчас. Он аккуратно отодвинул прядь черных, отливающих серебром морской волны, волосы, заставляя ее лицо слегка покраснеть от содеянного им. Сердце танцевало бешеное танго, заставляя обладательницу изредка пропускать удары. В его глазах, словно в лучах солнца, промелькнула нехарактерная ему… дерзость? — Что меня сейчас беспокоит, так это только ты… В этот момент они не замечали летнего зноя и теплого ветра, посему на душе как никогда было тепло. Он нежно навис над девушкой, обнимая ее за хрупкие плечи. Маринет было хотела что-то сказать, но он невесомо прикоснулся до ее сладких, словно мед, губ. — Тсс, только не сейчас… — прислонив один палец к ее губам, еле слышно прошептал брюнет. Щеки девушки предательски вспыхнули румянцем, рождающимся в глубине души. -Ты такая милая, когда смущаешься, — он ласково провел по ее волосам, оставив легкий поцелуй на лбу девушки. Но, все-таки, Маринет сидела в ожидании поцелуя, нежели невесомого «чмок». — Раз уж так вышло, сходим завтра вечерком куда-нибудь? — Подумай и узнаешь! — впервые искренне улыбнувшись за этот вечер, брюнетка невольно обняла сидящего напротив брюнета. Мне показалось, или он действительно покраснел?