Вечная борьба

Мир не пропадал, земля не уходила из-под ног, просто внутри стало пусто, а в голове ясно, будто кто-то прогнал все мысли, закрывая их под замок. Питер только чувствовал, как он куда-то падает, может быть в пропасть, но он даже не против. Краем сознанием он хочет, чтобы его поймали, но понимает, что этому не быть. Почему-то Питер понял это только сейчас, когда нужно стоять перед черной крышкой гроба. Ему кажется, что он это уже видел и плакал так же, умолял мысленно, чтобы все это оказалось сном. Кошмаром, который скоро закончится. И он скоро закончится, когда земля упадет на крышку гроба. Потом он станет страшной реальностью. Питер молчит, безжизненно смотрит в яму и он хочет туда упасть. Скрыться ото всех. Может быть даже умереть. И эти мысли не кажутся такими страшными, как раньше. Питер не любил говорить про смерть, не любил, когда про нее говорила сестра и причем так спокойно, будто ей не было больно от гибели дяди Бена. Паркер моргает, заставляя прогнать эти мысли. Ей было больно, только она была сильнее, чем Питер и тетя. Она нашла в себе силы вытащить их из скорлупы, в которой они закрывались. Сестра научила их снова радоваться жизни, провожая день улыбкой. Питер горько усмехается и думает, кто теперь ему поможет. Проснуться не получается, сколько себя не щипай, Питер. Когда хоронили дядю была солнечная погода, а сейчас тучи сгущались, закрывая голубое небо. Питер в какой-то степени рад, что не будет света, ведь внутри него сплошная тьма. Он теряется в темноте, сгорбливаясь, ища из-под челки выход. Кажется, что Питер ослеп, не видя перед собой ничего, кроме черного цвета. Чей-то голос звучит фоном, разбавляя мертвую тишину. До Паркера долетают обрывки и даже поднять голову не хочется. Кто-то твердит про Рай и Бога, только вот она в них не верила, поднимая брови и спрашивая глазами «Ты совсем?». На кожу падает что-то маленькое и мокрое, но Питер только передергивает плечами, продолжая смотреть на крышку гроба. Он видит только улыбку и карие глаза, которые всегда рядом с ним. По левую сторону от него. Старая привычка от которой нужно было избавиться, только вот ее смех был такой искренний, когда Питер ей об этом сказал. Отказалась, ведь они же близнецы. Ведь они имеют одну душу на двоих, одно сердце на двоих. Больно, когда от тебя отрывают кусок? Питер вздрагивает, когда на крышку гроба падает земля. Противный глухой звук, который отдавался в голове. Он продолжается десять минут, а может и меньше, просто Питер теряет нить времени и теряется в своих чувствах. Они закутывают его как одеяло, только ему не тепло и не уютно, совсем наоборот. Каждая эмоция напоминает острую иглу, которая со свистом прилетает прямо в сердце. Кто-то сзади матерится и Питер хочет заклеить ему рот. Внутри зарождается злоба, подпитываясь каждым брошенным куском земли. Гроба уже не видно, но перед глазами все та же крышка, которую хочет разбить. Она единственная преграда между близнецами, между родными людьми, которые больше никогда не встретятся. Он не верит в Бога, как и она. Сестра фыркала, закатывала глаза, хоть и продолжала говорить «ради бога», «о господи» и «не дай бог». Питер перестал в него верить, когда увидел родные глаза, смотрящие в никуда. Глаза, которые потеряли все искры и в которых разбежались все бесенята. Они были похожие на кукольные, которые красуются на лице Барби. Она точно не может быть живой, Питер. Ведь она находится в гробу, а там лежат только мертвые, которые не могут ничего. Крепкая рука ложится на плечо, сжимая его и Питер нехотя скашивает глаза. Тони Старк стоит рядом и смотрит такими грустными глазами, которые скрывают боль. Питер не понимает, как такое может быть, а потом прислушивается к себе. Ему это даже не интересно, ведь все любопытство исчезло. Одинокая слеза скатывается по щеке, задерживаясь на подбородке и капля дождя помогает той упасть, на черный пиджак. Питер шмыгает, всматриваясь в лицо мужчины. Ему кажется, что тот постарел, угас и понимает, что сам далеко не ушел от него. — Она жила тобой. — голос кажется таким громким, но Питер даже не двигается. Переводит взгляд на свежую могилу. Она не могла жить ним. Или могла? Питер понимает, что никогда не видел, чтобы сестра с кем-нибудь знакомилась. Она всегда была рядом, следуя тенью за ним, улыбаясь или обнимая, подставляя руки для падения назад. Он мог ей довериться, ведь падать назад было совершенно не страшно. Можно даже сказать легко и мягко, ведь потом раздастся тихий смешок и он увидит родные глаза за стеклами очков. Мыслей еще нет, только холод, который пробрался в душу, ища еще горячее сердце, которое бьется внутри Питера. Он ощущает его отголоски, но не видит смысла препятствовать. Есть ли смысл жить? — И почему первые всегда уходят те, которые должны еще жить и жить? — Тони говорит это слишком тихо, но Питер слышит и он неожиданно говорит охрипшим голосом: — Потому что в саду мы срезаем только красивые цветы. Это предложение слишком уж острое, для сердце Питера. Слезы маленькими бусинками, падают на землю, перемешиваясь с каплями дождя. Она и вправду была лучшей, пусть ругалась, иногда обижалась, но она была такой простой, словно ромашка. Сестра скрывала за обычной внешностью прекрасную душу, которую нужно было разглядеть. Ромашка намного скучнее, чем та же роза или орхидея, но имеет прекрасный аромат. Питеру еще кажется, что это сон. Он не замечает дождь, который идет уже не двадцать минут, он не замечает время, не замечает людей, не замечает звуков. Ведь есть могила, он и Старк, который понимает, который чувствует что-то приближенное, что и Питер. Внутри болезненно сжимается сердце, начинает болеть голова и глаза. Питер поворачивается к Старку и утыкается лбом в плечо, чувствуя, что его начинает трясти. Руки дрожат и его маленький букетик, который находился у него уже два часа, падает на землю. Глаза неотрывно смотрят и Питер чувствует, что он сам падает, только разбивается. Он теряет себя все больше и больше, только Паркеру не страшно, ведь разве плохо исчезнуть. Испариться, как на Титане, не чувствуя ничего. Тони сжимает его в своих объятиях, а потом тянет на себя, уводя его с кладбища. Питер чувствует, что нить, которая была между близнецами натягивается и тихо рвется. Паркер не успевает сделать и шаг, как он слышит звон разорванной связи. И у Питера подкашиваются ноги, он не падает только из-за Тони, который продолжает его уводить. В автомобиле тихо, даже радио не работает. Одежда неприятно липнет к коже, а волосы закрывают глаза, которые смотрят на руки. Они продолжают дрожать и Питер сцепляет их, но дрожь не проходит. Она расползается по телу, заставляя Тони испуганно прижать к себе парня, гладя его по волосам. Мистер Старк, а как можно избавиться от пустоты в душе? Питер смотрит в окно, скользит взглядом по своему лицу, а потом вздрагивает. Тони поворачивает голову, смотря туда же, а потом закрывает глаза Питеру. Только он уже увидел слишком многое. Старк ругает про себя, забывая о зеркальных поверхностях. Они приносят только отвратительную боль, которую невозможно игнорировать. Дорога до комнаты кажется слишком быстрой, но перед ним не его пристанище. Тут слишком чисто и пусто: нет раскиданных рисунков и карандашей, не лежат на кровати несколько любимых книг, а стены не разрисованы. Эта комната кажется слишком чужой, она давит на Питера и тот поворачивается, чтобы пойти к себе. Пусть так будет больнее, пусть еще будет хуже, но там будет хоть что-то ее. Тони понимает, смотрит на его спину и идет к бару. Питер тоже понимает, только он хочет, чтобы он проснулся утром и увидеть родное лицо, которое он видит каждый раз в зеркале. Хочет до боли услышать голос, поесть еду сестры или просто полежать вместе с ней, смотря, как та читает или рисует. В их комнате тот же беспорядок, что и раньше. Питер стягивает пиджак и расстегивает несколько пуговиц, идет к столу, где лежат ее рисунки. Он берет один и видит свой портрет, который через секунду плавно опускается на пол. Стол завален разными художественными принадлежностями и Питер проводит по ним взглядом. Тут много портретов и каждый отдает чем-то неприятным в груди. Падает на кровать, чувствуя, как уголок книжки впивается в бок. Он видит только яркую обложку и название. Одна из любимых и лелеемая книга в библиотеке его сестры. Питер открывает первую страницу, а потом там, где есть закладка. Она не дочитала всего лишь двадцать страниц. «Какая ирония», — думает Питер, закрывая книгу и откладывая ее. Он точно ее прочитает, но чуть позже. Как ты теперь будешь жить? А, Питер Паркер? Питер не знает. Он вообще ничего не понимает и даже не хочет понять. Ему продолжает казаться, что он спит, но надеяться на это слишком глупо. Питер вспоминает день, когда сестра пыталась его отговорить от геройства. Тогда она боялась за него, пыталась хоть как-то защитить, только в нем мигала лампочка с подписью «Надежда». Он мог стать таким же, как Железный Человек. Он мог спасать людей. Тогда почему ты не спас свою сестру? Питер не герой, больше нет. Костюм лежит под грудой вещей, совсем забытый. Ведь Человек-паук потерял тот якорь, который поддерживал его на плаву. А Питер просто потерял себя и человека, которого он любил больше всех. Он отдал Смерти ту, которая была ему нужна для жизни. — Она любила тебя больше жизни. — Жаль, что не могу ей сказать того же.

***

Время не может затягивать или залечивать раны. Это все зависит от человека и его духовной силы, а иногда и просто от его характера. Питер это успел понять еще давно, когда небо было ярко-голубым, когда тишина не становилась такой болезненной, когда хотелось выплескивать свою энергию направо и налево. Только вот это было, не стало, ушло. Пришло совсем не то, чего хотел Питер, только он во всем этом тонет и выбираться не спешит. Он слишком быстро привыкает к той боли, которую он испытывает изо дня в день. Смотреть в зеркало очень тошно, но совсем маленькое, спрятанное в тумбочке сестры, показывает парня с огромными синяки. Питер забыл о спокойном сне, когда ты можешь отдохнуть от реальности. Каждую ночь он видит карие глаза, которые смотрят в небо, но не на него. Во снах сестра не двигается, иногда может дышать, но с каждым шагом к ней ее губы синеют, а грудная клетка прекращает подниматься. Вокруг никого, только они и Смерть, стоящая около тела сестры. Крик поднимается из груди, разрывая повисшую тишину в комнате. Питер дышит быстро, хватая свежий воздух ртом, смотря только в одну точку. Перед глазами еще его сестра, которая валяется среди обломков и смотрит на чистое небо. Руки сжимают одеяло и только через несколько минут они разжимаются, вытирая пот с лица. Спать хочется, но Питер не заснет. Он включает лампу, которая не полностью освещает комнату, разгоняя тьму только у кровати. Питеру этого достаточно, чтобы дойти до ванны и умыться. Двигаться совсем не хочется, но каждый раз он старается продолжить жить. Ради нее. Не так легко, как ты думал. Питер рассматривает фотографию в рамке и удивляется, как он еще ее не спрятал. Там слишком счастливая сестра, улыбаясь прямо в камеру, обхватывая Тони Старка, пока тот обнимает ее брата. Они слишком красивые, веселые. Слишком фальшивые, ведь Питер теперь не сможет так улыбнуться. Он вообще не может почувствовать то счастье, которое его захватило тогда. Питер не был один, каждый из них его поддерживал, чтобы он смог дальше так улыбаться, так жить, как он хотел. Они стояли за его спиной, готовя руки для его падения. Ведь они смогли бы его поднять, совместной силой. Сейчас ни Тони, ни Питер не чувствуют этой поддержки. Хочется закрыть глаза и падать, падать дальше, чтобы исчезнуть, разбиться, испариться в темноте. Хотя он уже летит к ней. С каждым днем все ближе и ближе, приближаясь к ней стремительной скорости. Тяжело лишаться своей души? Утром он выглядит не хуже чем вчера и для него это уже прогресс. Роджерс рядом хлопает по его плечу и предлагает посмотреть фильм. Остальные Мстители соглашаются, а Питеру все равно. Он видит, как яркие краски в которых он жил, исчезает оставляя после себя только темные цвета. Питер слишком быстро привыкает видеть мир в сером и черном цвете. Это невозможно игнорировать. Почему-то после смерти сестры Питер начинает раздумывать о том, что она думала. О чем мечтала, что скрывала и что любила. Питер никогда не думал об этом. Но сейчас, когда он держал в руках ее любимую книгу, он представлял, как она проводит подушечками пальцев по страницам, улыбаясь кому-то знакомому. Он чувствовал, как сестра хватается за любую свободную секунду, чтобы достать и утонуть в сюжете. Перечитывая ее книги, рассматривая рисунки, ему кажется, что он познает что-то запретное. Он возвращается назад, улыбается родному человеку, обнимая ее до хруста костей, прижиматься к ней ночью и рассматривает спокойное лицо. И ему кажется, что он знал сестру, но до того момента, пока он не дочитывает «Гарри Поттер и Дары Смерти». Эта книга переворачивает мир Питера, заставляя сильнее отдаться в темноту. Не ожидал узнать страх сестры? Вырванные листы летят на пол и на минуту Питер замирает. Сестра никому бы не позволила так обращаться с книгой, да и сама она очень бережно относилась к ним. Сейчас три листа лежат на полу и беря их в руки, Питер скользит взглядом по строчке, чувствуя, как сердце начинает биться все медленнее и медленнее. Хочется рассмеяться, но горячие слезы, скатываются с щек. Чертова ирония, которая стоит рядом и улыбается. Кажется, что Судьба отворачивается от этой жалкой картины, а боль только увеличивается. Это не может быть смешным, только не это. Не знал, что твоя сестра боится тебя потерять? Питер скручивается, сжимается, пытается затеряться в темноте комнаты. Желание идти смотреть фильм отпадает, оставляя после себя только безысходность. Она слишком липкая, прижимает к себе и грозно осматривается. Она вряд ли отдаст свою добычу. Рядом возня и всхлип Паркера, от которого Тони вздыхает и притягивает к себе парня. Он борется со всеми, забирая себе Питера, который с каждым днем старается снова вернуться в жизнь, но буквально через несколько часов, он опускает руки и поднимает белый флаг. Тони не хочет смотреть, как угасает Питер, который всегда стремился к справедливости. И почему-то именно в этот момент он вспоминает разговор с Петрой Паркер. Она сидит на полу в растянутой футболке, трогает разбитые очки, переворачивает страницы старых книг и ищет, ищет выход из их ситуации. Старк смотрит на Петру Паркер, которая выглядит обычной куклой, обычным роботом, которому дали задание и она стремится выполнить его. На полу несколько чашек, как и на столе у Тони, который капается в броне Железного Человека. — Ты должна поспать. — говорит Старк, продолжая возиться с рукой. — Ты тоже. — они уже давно перешли «ты». Друг друга называют по именам, но все равно между ними огромная пропасть в которую так легко упасть. — Предлагаю нам обоим поспать. Так мы ничего не добьемся. — Петра поднимает голову, отрываясь от книги, смотрит стеклянными глазами на мужчину. — Я должна вернуть брата. — голос слишком безжизненный и Тони вздрагивает, отворачивая голову от девушки. — Он единственный ради кого хочется жить. Последнее она шепчет, скрывая боль в глазах. Тони вздыхает, прекрасно понимая ее слова, и только идет за кофе. Старк чувствует запах старых книг и кофе от Петры, а она чувствует, что мужчина пахнет маслом и алкоголем. — Я знаю это чувство. — Это что-то выше чувств. Питер для меня как проводник, как солнце, как рассол от похмелья. Звучит все сопливо, но он мне нужен. Пусть я и умру потом, но главное, чтобы он выжил. — Все равно на свою жизнь. — это не вопрос, а утверждение, только Петра вскидывает голову. — Моя жизнь ничего не стоит, а его… — она замолкает, переворачивая страницу. — А жизнь дорогих нам людей стоит намного больше, чем своя. Я знаю, знаю. Петра улыбается уголками губ, не так, как ее брат. Скомканно, сжеванно, но искренне. Тони треплет ее по волосам, понимая, что пропасть между ними стала намного меньше, чем была до этого. А потом задумывается, а была ли она? Переводит взгляд и видит сломанную девочку, которая ищет способ спасти брата, но не сводит с нее взгляд. Она намного сильнее, чем всем кажется. Она смогла вытащить его из депрессии, заставила действовать, отобрала бутылку алкоголя и сейчас девочка тоже нуждается в его поддержке. И он сделает все, что сможет. — Знаешь, — начинает Тони, продолжая прижимать к себе Питера, — когда вы все…все испарились…ты испарился… Он не может найти правильных слов, но Питер уже ценит эту заботу, хоть не может найти сил, чтобы ответить. Тони еще немного мнется, но потом все-таки говорит легко, вспоминая не самые лучшие моменты. Ему тяжело, но Питеру нужно это знать, может это даст толчок для его жизни. — Когда случилось то дерьмо, то Петра будто сломалась. Она не смотрела в зеркала, не могла спать, твердила, что спасет тебя. Она готова была пойти на любую попытку, чтобы ты жил. Зарывалась в книги Стренджа, ища ответы на все те вопросы, которые окружали нас. Она называла тебя солнцем и была права. — Тони практически шепчет последние слова. Петра, как и Питер, стали для него родными людьми и лишиться члена семьи очень больно. — Петра хотела, чтобы ты жил. Хотела, чтобы я жил. Так давай куда-нибудь уедем. Туда, где нет никого, и когда поймем, что мы сможем снова жить, вернемся. Питер слушает, прижимаясь к мужчине и разглядывая комнату. Идея хорошая и дает искру для розжига костра жизни, но она тут же потухает. Но разве нельзя еще раз попробовать разжечь ее, а потом чувствовать, как хочется снова жить. Питер кивает на предложение Старка и понимает, что жизнь не станет прежней. В ней больше нет сестры и мир не вернет те краски, которые были при ней. Он сможет подняться, но выбраться их темноты… Не получится, Питер. Она смогла поглотить тебя, поэтому тебе осталось с ней только смириться. Он смирится с жизнью без души. Это ведь… легко?