Подстава

Не каждый человек с утра может спокойно выключать будильник и улыбаться новому дню. Вообще не каждый. И Маринетт входила в процент этих людей. В тот, что вечером долго не могут уснуть, скролля всю новостную ленту, а с утра не могут проснуться, словно кровать владеет каким-то особым магическим притяжением. Даже если и удается побороть эту тягу к мягкой постели, то вот синяки, которые остаются от постоянного недосыпа, даже самые дорогие патчи не спасут. И смысл тратить такие баснословные деньги на различную косметику, если не следовать банальным правилам для «ухоженных девушек»? По типу, выстрой свой режим дня, правильно питайся и пей два литра воды в сутки. Дюпен-Чен фыркнула, смотря на своё отражение. Ей бы литр вина, а не воды. Внутренний демон порадовался, а ангел пригрозил пальцем. Всего девять утра, какое вино? Но знала бы Маринетт, что уготовил ей этот день, точно бы выбрала первое. Это происходит каждый раз, ничего нового, как день сурка. Вот она заваривает чай, накладывает овсянку, режет фрукты. Не достает только авокадо тоста — и всё, завтрак, как в instagram! Казалось, Маринетт уже привыкла к этой болезни, что сковывала её с телефоном, словно две половинки единого целого. Как только ей становилось скучно в ладонях сразу появлялся смартфон с какой-нибудь открытой социальной сетью. Ей казалось, что она уже пересмотрела все новости в этом мире. Смотреть больше нечего. Финита ля комедия! Каждый раз откладывая смартфон Дюпен-Чен мысленно думала, что может произойти за её отсутствие. Ничего? Глобальная катастрофа? Или же именно то, о чем она именно сейчас может не подозревать? В таком случае, что могло такого случиться, что человек по ту сторону провода так сильно написывал ей, заставляя телефон превратиться в вибрирующую машинку. Обычно Маринетт сразу открывает чат с собеседником, дабы узнать, что тому потребовалась от неё. Но именно сегодня, будто бы всё звезды намекали не делать этого, девушка не хотела поднимать смартфон. Вот только вибрация раздражала. Дюпен-Чен рыкнула, поднимая мобильный. Она была готова к чему угодно, особенно сломать шею такому смелому человеку, кто решил поднять шум утром в воскресенье. На удивление, это была не Алья, лучшая подруга Маринетт, а Адриан Агрест. Можно сказать, что он занимал второе место по важности, конечно, после Сезар. — Видимо ты, кошак, где-то достал себе десятую жизнь! Иначе, я не понимаю твоего энтузиазма! — записала голосовое сообщение Дюпен-Чен. Адриан Агрест был другом детства Маринетт, все пеленки и юношество они проводили вместе. Родители девочки Том Дюпен и Сабина Чен, когда переехали из Германии во Францию, встретили замечательную семью состоящую из молодых мужчины и женщины Габриэля и Эмили Агрест. По прошествию нескольких лет у обоих пар появились дети, у Агрест — мальчик, у Дюпен — девочка. Адриан был невероятно красивым, ему он родителей достались лучшие гены — зеленые глаза и густые блондинистые волосы. Дюпен-Чен же обладала редким смешением цвета глаз — васильковыми, а волосы отливали от черного к синеватому. Они росли очень добрыми и позитивными детьми, всегда брали примеры с родителей, но когда родители Адриана открыли свой бизнес в мире моды, им с Маринетт пришлось расстаться, и теперь они виделись несколько раз в месяц, но зато часто переписывались в социальных сетях. Сообщения продолжались, счетчик всё рос и рос, пока в один момент не прекратился. Прекратился после гневного сообщения Маринетт. Девушка усмехнулась, наблюдая, как три точки то быстро бегут, то вновь пропадают вверху экрана. Будь другом, Мари! Помоги, пожалуйста!

Ты разбудил меня рано утром, а теперь надеешься, что я помогать тебе буду?

Ну Маринетт!

Ближе к сути!

Агрест прекрасно знал, что она ненавидит, когда пишут без сути, ещё и нагло настаивая. Но Маринетт прекрасна знала, что он любит её раздражать. Приедь ко мне срочно! Вопрос жизни и смерти!

Издеваешься? Это же другой конец города!

Сейчас Дюпен-Чен убедилась, что выходной напрочь испорчен. До особняка Агреста тащиться почти полтора часа, и то, если без пробок. Маринетт, я тебя хоть раз просил, если бы это было бы неважно?

Ты серьёзно? Тебе напомнить?

Ладно, я приеду, но не обещаю, что скоро.

Адриан отправил обнимающий смайлик, а Маринетт, фыркнув, вышла из сети. Раз уж пообещала, то нужно выручить этого кошака. Прогноз, на удивление, показывал солнечную погоду и жаркую температуру. Хоть что-то сегодня могло обрадовать Дюпен-Чен. Впервые за долгое время Париж согрелся теплыми лучами, которые разогнали темные дождевые тучи.

***

Платье нежно-голубого оттенка приятно струилось по ногам, прибавляя прохлады. Таксист, как на зло, ехал слишком долго. В итоге Маринетт отменила заказ, решив прогуляться. Она шла неторопливо, рассматривая улочки родного города, будто нарочно, петляя по дворикам, увеличивая время маршрута. Около двух часов Дюпен-Чен добиралась до дома друга. Семья Агрест всегда имела вычурные вкусы, но когда они разбогатели, Габриэль решил купить большой дом, больше походящий на особняк. Конечно, в таком обществе рядом с тобой всегда должна быть охрана. Все члены семьи всегда были под защитой. И это правильно, кто знает, сколько различных лиц смогут навредить тебе. Вскоре показались резные ворота, Маринетт стушевалась, она редко гостила у Адриана, и то их встречи чаще проходили в саду, а не внутри дома. Девушка уже было хотела позвонить в звонок, как тут двери разъехались в разные стороны, и из-за них вышел высокий амбал. — Мисс, Вам туда нельзя, — громкий голос прозвучал оглушающе. — Тейлор, пропусти её, — окликнул охранника Адриан. Он приветливо улыбнулся, закрывая книгу с каким-то детективом. Мужчина сразу склонил голову, а после отошел, пропуская Дюпен-Чен во внутрь. Девушка поправила разлетающееся от ветра платье, а после прошла к другу, попадая прямиком в его объятья. — Знай, кошак, если твоя причина не столь важна, это твоя последняя из девяти жизней, — девушка закинула голову, злобно смотря в глаза блондину. — Кажется, по твоим словам я давно превысил их лимит, — он усмехнулся, выпуская подругу из объятий, — У меня очень важное дело, я же сказал тебе, — он ухмыльнулся, но как-то не искренне, даже более пугающе. — Адриан, что ты задумал? — она продолжала смотреть на него задрав голову. Чёрт! Даже тут у неё не было преимущества, этот Агрест был почти на голову выше девушки. — Узнаешь, пройдем в дом, негоже гостей заставлять ждать у порога.

***

— Мам, у нас гости! — голос Адриана прозвучал в холле, а после из-за угла, предположительно кухни, выглянула женщина. — Маринетт, как я давно тебя не видела! — вскинув руки, Эмили подбежала к Маринетт и крепко обняла. — Я тоже по вам сильно скучала, — Дюпен-Чен вскинула руки и в ответ обняла женщину. К ней девушка всегда относилась как к второй матери. Сколько она себя помнила, мама Адриана всегда дарила подарки и внимание маленькой девочке. — Ты не голодна, я недавно приготовила обед, пройдешь к столу? — Дюпен-Чен покачала головой. — Я сейчас не голодна, да и мы с Адрианом хотели… — она не успела договорить, в какой-то момент Агрест просто обескуражил её своим поведением. Его рука резко притянула подругу за талию, прижимая к своему торсу, а после его губы коснулись её виска. — Мам, ты знаешь эту прекрасную девушку уже давно, но сейчас вам стоит узнать друг друга заново. Знакомься, это — Маринетт. Моя невеста и мать моего первенца! — Дюпен-Чен забыла как дышать, когда ладони Адриана переместились на её плоский живот. — Адриан… — кажется Эмили была в большем шоке, чем юная леди, — Это ведь такая прекрасная новость! Я так рада за вас, дети мои! — женщина подбежала к молодым людям, загребая их в свои объятья, — Маринетт, ты просто обязана остаться до прихода Габриэля, расскажем ему все вместе! — Агрест улыбнулась, отходя от сына с невесткой, — А ещё ты просто обязана попробовать малиновый пирог! — Эмили резким движением развернулась в сторону кухни, но в миг остановилась, — Вот только я сначала схожу в магазин! В пару минут на хрупкой женщине появилась ажурная накидка с плетеными босоножками. В цепкий ладошках покоился светлый шоппер. — Не ругайтесь, дети мои! Скоро буду! — секунда, и Эмили исчезла за дверью. Миссис Агрест всегда была взбалмошной женщиной. Габриэль описывал её, как вечно юного подростка, который влюбился в первый раз за свою короткую жизнь. Она дарила ему закаты и рассветы, не давала разбиться хрупкому сердцу, была его опорой и поддержкой. Габриэль желал, чтобы и у сына когда-нибудь появилась такая спутница. — Что это, черт возьми, было? — прикрикнула Маринетт, как только захлопнулась входная дверь. — Спокойно, я сейчас всё объясню, — Агрест поднял руки над головой, пытаясь показать чистую позицию. — Будь добр! — Дюпен-Чен сжала тонкими пальцами декоративную подушку, — Что это было, Адриан Агрест? — Хорошо, какая-то проворливая журналистка написала в прессу о том, что у меня есть невеста, а после мне пришло сообщение, что нас с ней ждут на новом показе дома мод. И я не придумал ничего лучше, как пригласить тебя. — Агрест! Ты издеваешься? Вот вроде взрослый парень, а ведешь себя, как ребенок! У тебя столько власти! Ты не мог опровергнуть эту информацию? — девушка уже выходила за грань нормального разговора, крики, казалось, слышались снаружи. — Да, моя вина, успокойся, Дюпен-Чен! — Спасибо, что хоть не Агрест! — съязвила подруга, осаживаясь в кресле. — Не язви, — он усмехнулся — ситуация казалось ему бредом, — у меня есть план. — Так? — девушка закинула ногу на ногу, — Вещай! — Ты притворяешься моей невестой неделю, мы придем приглашенной парой на выпуск новой коллекции. А после на всю прессу прозвучит новость о нашем расставании. Допустим, — он закусил губу, размышляя, — Ты мне изменила, — он смотрел на неё таким безразличным взглядом, как будто они обсуждали солнечную погоду. — Агрест ты ходишь по очень тонкому льду! Ты вообще понимаешь, о чём ты говоришь? То есть, по твоей легенде я беременная изменю тебе? — Дюпен-Чен подскочила, стараясь уйти прочь из этого дома. — Дюпен-Чен. Успокойся, — Адриан подскочил с дивана, хватая подругу за тонкую кисть. — Ты мне говоришь успокоиться? Ты серьезно? Адриан, да тебя в психушку надо! — больше парень не мог терпеть её криков. Подругу срочно надо заткнуть. Он опёрся руками по две стороны Маринетт и прижал её к стене. — Что ты делаешь? Пусти, Агрест, — его губы резко накрыли её, от чего юная особа опешила, глаза расширились, а ресницы едва затрепетали. — Успокоилась? — спустя пару десятков секунд отозвался парень. — Адриан, я клянусь, я сейчас же тебя кастрирую! — ей казалось, что она только что увидела блеск в его зеленых радужках. — Конечно, Дюпен-Чен, — он усмехнулся, убирая с покрасневшего лица темную прядь выбившихся волос, — вот только за тобой стоит моя мама. — Что?! — Маринетт в секунду скинула его руки со своих, будто бы неведомая энергия придала ей сил. Девушка развернулась, замечая закрытую дверь и пустую прихожую. Кулаки машинально сжались. Он ей соврал! Испортил выходной! Ещё и украл её первый поцелуй! — Ты! — злости хватило лишь на это, — Придурок! — она топнула ногой, от чего парень засмеялся, — Я не буду участвовать в твоём глупом плане! — парень вдруг побледнел, начав махать руками, — Не останавливай меня! Я не собираюсь быть твоей невестой и матерью твоих детей после того, что ты сделал! Я даже дружить с тобой после такого не желаю! — Милая? О чем ты говоришь? — сзади послышался ласковый женский голос, от чего по спине пробежал табун мурашек, заставляя поежится.

***

— Миссис Агрест, прощу прошения, — Дюпен-Чен развернулась, ойкая, — но мне нужно кое-что вам рассказать. — Конечно, мне очень интересно узнать о том, что ты только что высказала Адриану. Приходи на кухню через пару минут, — женщина поджала губы, скрываясь из виду. — Ненавижу тебя, Агрест! — на глаза накатились слезы, — Из-за тебя Эмили подумала вовсе не о том! Ты сейчас же признаешься ей во всём! — девушка сделал решительный шаг в сторону кухни, но её руку перехватила ладонь Адриана, а после с силой потащила в противоположную строну, утаскивая вглубь особняка.

***

Аквамариновые глаза горели. Горели испугом. Страх. Агрест тянул подругу за собой, не останавливаясь и не обращая внимания на её вопросы. Он грубо толкнул высокую дверь, отпирая её. Широкими шагами парень быстро влетел в комнату, закрывая собой проход. Маринетт хлюпнула носом, сжала кулачки и сделала несколько шагов назад, отходя от друга. На мгновенье ему показалось, что она плачет. И это действительно было так. В уголках глаз собрались солоноватые капли. — Прошу, успокойся… Я не знал, что всё зайдет так далеко! Прошу, выслушай меня! — Адриан постарался приблизиться к ней, но Маринетт отшагнула, показывая свои границы. — У тебя минута, — сглотнув, сказала Дюпен-Чен. — Я знаю, что план оказался провальным, но я не знал, как сделать лучше… Маринетт, я понимаю, что нас разделяет лишь дружба, но поверь. Всё, что я устроил сегодня — должно было лишь сблизить нас… — Говори прямо! — Маринетт прикрикнула на него, но тут же осеклась, замечая, как сжались его ладони. — Я влюблен в тебя, Мари… — рот приоткрылся, невмочь ответить что-то членораздельное. — Ты ч-что? — прошептала подруга, делая шаг вперед, словно любопытный котенок, исследующий местность. Мягко, аккуратно. — Я тебя люблю, Маринетт Дюпен-Чен, — более уверенно прозвучало из его уст, — у меня не было корыстного подтекста. Я думал сблизить вас так с моей мамой. А про измену я вообще случайно ляпнул, за что ужасно корю себя. Ты бы так никогда не поступила — это не в правилах твоей морали. — Ты меня любишь? — кажется, Маринетт не услышала остального раскаяния. — Да, Маринетт, именно так, — он не успел понять когда подруга успела приблизиться к нему, но зато понял, когда её мягкие губы очутились на его сухих. Девушка неумело цеплялась за него, словно за несбыточные надежды. Она ведь его тоже любила. Но боялась обрушить дружбу. Думала, что повзрослев забудет о подростковой влюбленности, но как бы не так. Сейчас, находясь так близко к нему, сердце танцевало чечетку, громко отбивая быстрый ритм. Маринетт неумело прикусила его губу, стараясь углубить поцелуй — и ей это удалось. Трепет в душе увеличился, ладошки сжали его футболку, старясь приблизиться к парню, как можно ближе. Адриан опустил руки на девичью талию. Такую хрупкую и тонкую. Дюпен-Чен пахла, как самый прекрасный весенний цветок. Младшая отстранилась так и не открыв глаза. В тишине комнаты он слышал, как бьется её сердце. Щеки заливал мягкий румянец, а губы слегка припухли, заставляя влюбляться в неё ещё и раз, и ещё много раз. Агрест очертил её подбородок тонкими пальцами, а после притянул к себе, завлекая в горячую страсть. Тела горели. Мысли испепелялись. Душа жила. Жила только ради неё. Дыхание сбивалось, зрачки расширялись от приближения прекрасного. Адриан слегка улыбается, проводя языком по пухлым губам с розовой помадой. Ей приятно, в низу живота завязывался тугой узел, а голову дурманил его одеколон. Резкий выдох, и юная девушка отстранилась, хватая ртом недостающий воздух. Адриан притянул подругу к себе, укладывая ту на широкое плечо. С уст срывались самые прекрасные комплименты, те, которых достойна только она. Она таяла в его теплых объятиях. Им никто и ничто не было нужно. Они одни для целого мира. Она — инь, он — янь. Они дополняли друг друга. Они жизнь для друг друга. Они вселенная. Когда приходит первая любовь, она меняет всю жизнь. Весь привычный уклад рушится, и человек не понимает, как он жил раньше без объекта своих воздыханий. Первая любовь — чувство настолько сильное, что не забывается спустя много лет. Когда люди влюбляются, они способны на такие подвиги, о которых и не подозревали. Весь мир преображается, человек воспринимает окружающее его сквозь призму любви, которая делает мир ярче, добрее, светлее. Он готов свернуть горы для любимого человека. — Мне рядом с тобой хочется быть лучше, — прошептал Адриан, целуя Маринетт в лоб, отодвигая упавшие пряди. Не удивительно, что такой шквал эмоций сохраняется в нашей памяти. Чувство первой любви настолько сильно, что перекрывает голос разума. Часто люди не могут объяснить свой выбор, а следуют «зову сердца».