Рядом с тобой

      Слухи о Перси можно было услышать от кого угодно. Однажды я стояла около группы девятиклассниц, и когда парень прошёл мимо них, они тут же начали шептаться, обсуждая его биографию. Что я там только не услышала. Много чего неприятного, начиная наркотиками и заканчивая колонией для несовершеннолетних. Хотя про колонию ― это правда. Перси провёл там три месяца в начале этого учебного года. Когда он вернулся в школу, он стал ещё тише и незаметнее.       Некоторые считали его задирой, но я никогда не видела, чтобы он кого-то обижал. Слышала ― абсолютно, но доказательства никогда не видела. И я не знаю почему, но внутри у меня засело чувство, словно я знала, что Перси не плохой человек. Я понятия не имела, почему я так считала; я не помнила того момента, когда сделала такой вывод, но я запомнила эту уверенность в том, что он не плохой.       Однако сейчас он всё равно вёл себя как идиот, поэтому я сомневалась в этой уверенности всё больше и больше.       Перси не был тем, над кем могли подшутить, подложить что-то в шкафчик или рюкзак, испачкать одежду. Люди говорили неприятные вещи о нём в своём кругу друзей, но в лицо никто никогда ему ничего не говорил. У Перси не было ни друзей, ни врагов. Его невозможно было отнести к какой-нибудь группе. Его даже изгоем нельзя было назвать, потому что над ним никто не надсмехался, а сам парень не горел желанием заводить знакомства.       Даже сейчас Перси вёл себя так, словно меня здесь нет. Он у меня больше ничего не спрашивал и никак не заводил разговор.       Становилось всё холодней, и я больше не могла сидеть на одном месте. Встав со стула, я нехотя скинула спальник и направилась наверх. Я не знала, что именно я хотела найти, но мне срочно надо было согреться.       На втором этаже я нашла термостат, но он был заперт. И любят же они запирать тут всё. Спасибо на том, что холодильник и туалеты оставались открытыми.       Я попрыгала на месте и начала бегать по коридорам, дабы согреться. На секунду, я подумала, что придёт в голову Перси, когда он услышит шум на верхнем этаже. Я рассмеялась. Образовавшаяся картина в голове вышла довольно смешной.       Остановившись, я наклонилась, уперев руки в колени. Больше я не могла двигаться, так как быстро захочу кушать, а еды у нас немного.       Не могла поверить, что лишь в пятницу, вчера в то же время, что и сейчас, ко мне подбежал Люк на физкультуре.       ― ХЭЙ! ― крикнул он, испугав меня до чёртиков.       Я вскрикнула и чуть не грохнулась на пол, но Люк ловко меня подхватил и не дал упасть. Он смеялся, а я сгорала от смущения и не могла дышать, то ли от сбившегося дыхания, то ли от сильной руки у меня на талии, то ли от тревожности.       ― Прости, ― всё смеялся он. ― Не удержался.       Мои ноги меня не держали. Я старалась восстановить дыхание, не показывая Люку, что со мной что-то не так. Мои губы улыбались, но мне хотелось сесть и успокоиться. Меня вообще-то не стоило пугать, но ему простительно: он не знал.       ― Вы меня убьёте когда-нибудь, ― сказала я, наконец, встав на ноги.       ― Нет уж. ― Люк продолжал придерживать меня. ― Ты мне нужна.       Я задержала взгляд на голубых глазах парня, а после, выбравшись из объятий и хихикнув, побежала дальше. Парень не отставал. На другом конце спортивного зала я увидела остальных парней, громко споривших о чём-то. Естественно, всё происходило не без смеха.       ― Вчера мы похитили Чарли, потому что он был наказан, ― пояснил Люк, видимо, заметив, куда я смотрела. ― А мы собирались в кино. Но теперь он наказан ещё на одну неделю.       ― О нет! ― изумилась я, повернувшись к парню.       ― Ничего, зато теперь ему надо заниматься уроками весь день вместе с Селеной. Так что он даже в выигрыше.       Я засмеялась.       ― Нам тоже стоит что-то вытворить, Бет, ― сказал Люк и подмигнул мне.       ― Ты и часа не усидишь за уроками, ― сказала я и убежала вперёд.       И почему когда я рядом с ним, в голове воцаряется каша, и я не понимаю, что он чувствует ко мне, а когда я прокручиваю всё заново, так всё понятно, как два плюс два? В чём проблема?       ― Что ты делаешь?       Я подняла голову. Перси стоял, выйдя из-за угла, и смотрел на меня, нахмурив брови. Возвращаться из воспоминаний не хотелось. Не хотелось вместо дружелюбного Люка видеть сурового Перси.       ― Нельзя подкрадываться к девушке, ― сказала я.       ― Я тебя три раза звал, ― ответил он и осмотрел мою позу. ― Так что ты делала?        Я вспомнила, почему я здесь вообще оказалась и усмехнулась выражению лица парня. Именно такое, какое я себе представляла: непонимающее, недоумённое и немного раздражённое.       ― Я же не обязана тебе обо всём сообщать, ― напомнила я, выпрямившись и уперев руки в бока. Я понимала, что моя причёска растрепалась и сейчас мои волосы выглядели, наверное, как гнездо, но мне было всё равно.       ― Ты должна сообщить мне, если у тебя в голове не все дома, ― ответил Перси, уперев руку в стену. ― Чтобы я заранее знал, с кем буду находиться в здании следующие три дня.       Я закатила глаза.       ― Мне холодно, ― сказала я. ― Вот я и начала круги нарезать, чтобы согреться. Но теперь мне надо найти другой способ, чтобы согреться, потому что если буду дальше тратить энергию, сожгу все калории и быстро захочу кушать.       Перси в молчании смотрел на меня пару секунд, и мне было интересно, что он выдаст на этот раз. Я не понимала, что творилось в его голове, что меня раздражало. Обычно я всегда была уверена, как общаться с людьми, потому что могла проанализировать их. Перси же постоянно молчал, показывал минимум эмоций, но в то же время любил поиздеваться надо мной.       ― Тебе настолько холодно? ― спросил он.       ― Да, ― сказала я. ― А тебе нет?       Перси пожал плечами и собрался уходить.       ― На третьем этаже есть комната отдыха, ― сказал он, повернувшись ко мне спиной. ― Там есть телевизор.       ― Комната отдыха? ― нахмурилась я и побежала за парнем. Когда я была на третьем этаже, то не заметила там никакой комнаты отдыха. ― А ты уверен?       ― Ты, наверное, плохо искала.       ― А ты я вижу, в этом хорош, ― съязвила я. Парень был выше меня на сантиметров пятнадцать, если не двадцать, из-за чего иногда мне казалось, что он меня мог не услышать.       ― Это ты сказала, ― пожал плечами парень. Я сдержала себя, чтобы не стукнуть его.       Перси подошёл к одной из двери, которая была заперта. Поэтому-то я и не нашла комнату отдыха. Для входа внутрь нужна была карточка работника. Я хотела уже сказать об этом Перси, но он, положив ладонь на ручку, прислонился плечом к двери, надавил на неё, и дверь с шумом открылась. Подняв брови, я подумала, насколько часто Перси здесь бывал, что знал, как обходиться с этими дверьми.       ― Это незаконно, ― сказала я, входя в комнату вслед за парнем.       ― Как видишь, вариантов у нас не так много. ― Парень подошёл к торговому автомату. Так же здесь был и холодильник, намного меньше, но всё же холодильник.       Скрестив пальцы, я подбежала к нему и открыла дверцу. Очередное яблоко, но и ему я была рада.       ― Мне кажется, я не смогу больше нормально смотреть на яблоки, ― пошутила я, взяв в руку фрукт и закрыв холодильник.       ― Будешь вспоминать, как крала библиотечные яблоки, ― усмехнулся Перси, рассматривая содержимое торгового автомата.       Значит, чувство юмора у парня всё же было, хоть и в самой глубине. Мне почему-то хотелось, вытащить это наружу.       ― Надо купить что-то сытное и питательное, ― сказала я, встав рядом с Перси. Тот задумчиво кивнул.       ― Я вижу, ты приспособлена к таким ситуациям, ― хмыкнул парень.       ― Приму за комплимент. Спасибо.       ― Не за что.       Перси вытащил из кармана банкноту и приложил её к отверстию. Пять долларов. Купюра с жужжанием исчезла в автомате. Парень начал нажимать на кнопки. Он не спросит, чего я желала?       Однако взяв себе батончик и крекеры, парень отошёл, предлагая мне выбрать, что взять.       ― Спасибо, ― смутившись, поблагодарила я, встав перед автоматом.       Перси прошёл к дивану перед телевизором и опустился на него, видимо, давая понять, что я могу потратить оставшееся. Естественно, я не собиралась тратить всё специально, но собиралась купить две вещи, как и Перси. А останутся ли деньги, это другой вопрос.       Упаковка печений и орешек упала вниз, и, вытащив их из слота, я села на диван с другой стороны от парня. Перси тут же едва слышно выругался и встал с места. Я удивлённо посмотрела на него. Парень вышел из комнаты, оставив меня изумлённую и оскорблённую.       Отлично! Значит, моё присутствие ему было вовсе противно. Ну и славно. А чего он собственно ожидал, когда говорил мне о телевизоре? Надеялся, на мой отказ? Идиот.       Подумав о том, чтобы не делиться с ним вторым яблоком, я схватила пульт и включила телевизор. Показывали лишь местные каналы, поэтому я искала мультфильмы. Искать долго не пришлось. Показывало всего восемь каналов.       Остановившись на «Спанч Бобе», я опустила пульт на диван и принялась открывать печенья, замерзая. Казалось, в комнате отдыха должно было быть теплее, но нет, здесь так же можно было умереть от холода.       Через пару минут дверь в комнату открылась. Я не обернулась. Перси подошёл к дивану и кинул мне на колени спальный мешок, а сам сел на другой край, где сидел перед уходом.       Я была так удивлена, что не смогла выговорить и слова. Я изумлённо уставилась на Перси, пока тот открывал упаковку с крекерами. Значит, он ушёл, чтобы взять спальник для меня? От осознания этого мои глаза расширились сильнее. А выругался, потому что хотел сделать это с самого начала, но забыл?       ― Это просто спальник, ― сказал Перси. ― Ничего такого, чтобы звонить в полицию.       Перси усмехнулся. Он ещё умудрялся иронизировать по поводу своего положения?       ― Спасибо, ― произнесла я, укутываясь в спальник. Сколько раз я его уже благодарила за сегодня?       Мы сидели молча. Иногда мы вместе усмехались над шутками в мультфильме, но разговорами не обменивались.       ― Я не могу поверить, что они вставили эту шутку в детский мультик, ― сказала я при взрослом юморе.       ― Какая разница? Дети всё равно не поймут, ― пожал плечами Перси.       ― Но раз они не поняли, они спросят об этом и попросят объяснить, ― не отступала я.       ― Дети не обращают внимания на такие мелкие вещи, ― ответил парень. ― Эта шутка незаметна для них. Её заметят лишь взрослые.       Я всмотрелась в черты лица Перси. И откуда он так много знал о детях? Может быть, у него есть младшие брат или сестра? Я попыталась представить парня с детьми, но не могла представить его улыбку. Я никогда её не видела.       Вмиг я подумала о том, что мне на самом деле надо было сделать. Телефон! Перси сейчас занят телевизором, значит, я могла успешно выполнить задуманное.       Скрутив упаковку печений, не доев их, так как решила оставить ещё на потом, я встала с дивана, оставив спальник.       ― Я в туалет.       ― Не обязательно...       ― Знаю-знаю! Прости.       Выйдя из комнаты, я зашагала как можно быстрее и без шума. Казалось, я спускалась целую вечность. Когда я добралась до первого этажа, моё сердце стучало возле ушей. Чуть не споткнувшись на лестнице, ведущей в читальный зал, я перепрыгнула последние две ступеньки. Рюкзак лежал на столе в середине зала.       Даже если Перси был на третьем этаже, и он никак не мог меня услышать, я расстёгивала молнию очень медленно, но звук всё равно меня оглушал. Когда, наконец, с ней было покончено, я раскрыла рюкзак и принялась искать телефон.       Внутри была одежда, пару батончиков (значит, еда есть, я погляжу), зубная паста (не сказал мне!), чехол для очков и да! телефон!       Вытащив потрёпанный смартфон, я нажала на круглую кнопку, но экран не загорался. Удерживая остальные кнопки, у меня ничего не выходило, и телефон оставался выключенным. Как его включить?       ― Сколько раз тебе не повторяй, ― раздалось сзади меня. Я обернулась и взвизгнула от неожиданности. Передо мной стоял Перси, и ему явно не понравилось то, что он увидел. ― Ты всё равно не понимаешь.       ― У тебя есть телефон! ― выкрикнула я, выставив перед собой руку со смартфоном.       ― Ты рылась в моих вещах! ― бросил Перси, презренно посмотрев на меня.       ― Ты не оставил мне выбора! ― развела я руки. ― Мне просто надо связаться с роднёй! Они не знают, где я! Может быть, твоим родным всё равно на тебя, чему тоже сложно верить, то моим ― нет. Они беспокоятся, и я просто хотела сказать, где я, и они бы вытащили меня отсюда!       ― Я это прекрасно понимаю. ― Перси подошёл ко мне и вырвал у меня из рук телефон. Он был зол, но сдерживал это и старался не показывать. ― Однако как видишь мой телефон никак не поможет тебе, потому что у него сдохла зарядка и денег на нём ноль.       ― В чём была проблема сказать это сразу? ― возмутилась я.       ― Ты бы всё равно не поверила. ― Парень засунул телефон в рюкзак и застегнул молнию.       ― И зачем тебе телефон без зарядки? Ты не взял с собой зарядку?       ― Я думал, ты хорошо изучила мои вещи, пока я был на другом этаже, ― съязвил парень. ― Не нашла там зарядку?       Я злостно выдохнула, следя, как парень ставил рюкзак на стул и отходил от меня.       ― И зачем ты пошёл за мной?       ― Потому что у тебя был вид виноватого ребёнка. Словно ты какое-то преступление собиралась совершить.       ― Тебе знакомо это выражение? ― Он смотрел на моё лицо? Мне всегда казалось, что он смотрит на человека только тогда, когда разговаривает с ним.       ― Слишком хорошо, ― бросил парень, уходя.       ― И почему ты не сказал, что у тебя есть зубная паста?!       ― Ты не спрашивала.       ― Ты тоже не спрашивал про еду, но я тебе её дала!       ― Не сравнивай нас.       Я изумлённо раскрыла рот.       ― Эй, может быть, у тебя было сложное детство или ещё чего, но это не означает, что ты можешь вести себя как отвратительный придурок!       ― Уж лучше так, чем быть избалованной, правильной принцессой, ― сказал Перси, обернувшись. В его глазах бушевала уже нескрываемая злость, но мне было всё равно. Я тоже была зла.       ― Ты меня не знаешь.       ― Как и ты меня.       ― Это элементарно просто рассказать о себе немного и помогать другим!       ― Слушай, я не хочу рассказывать прекрасной принцессе, как мои родители выращивают травку в подвале. Я здесь не для того, чтобы угождать тебе и твоим прихотям. И если я не такой идеальный, как твои «друзья», то мне жаль, ― произнёс Перси. Я замерла в изумлении. Парень развёл руки. ― Довольна?       И он ушёл.       Я мучилась минут пятнадцать стоит ли спрашивать у Перси можно ли мне взять его зубную пасту или воспользоваться ею и потом сказать об этом. Он не стал бы злиться из-за зубной пасты. Наверное.       В конце концов, я решила сначала почистить зубы, потом сказать ему об этом, когда я пойду извиняться.       Мне было дико стыдно за то, что я сделала. Он не хотел рассказывать, а я его вынудила. Иногда нам не обязательно что-то знать и спрашивать об этом. Особенно, если человек этого не хочет.       Меня мучил вопрос, почему Перси никому не сказал, что его родители занимаются незаконным делом. Поэтому он не хотел сталкиваться с полицией? Потому что проблемы были не у него, а у его родителей. Теперь ясно, почему он не хочет оставаться дома и почему его родителям всё равно на своего сына.       На первом этаже был кабинет очень строгой библиотекарши по имени миссис Лоркинс. Если кто-то из детей или подростков шумел в зале, она подходила и отбирала источник шума. Обычно, это какие-то игрушки или телефоны. Телефоны обычно всегда забираются, но игрушки чаще всего остаются.       Во второй выдвижной полке я нашла сокровище в виде кучи всякой всячины. В самом низу я нашла карты игры «Уно». Обрадовавшись, я закрыла полку, и вышла из кабинета. Пересчитала карты, некоторых нет, но ничего страшного.       Это будет хорошим ходом для предложения мира. Можно сыграть в «Уно» и забыть обо всём.       Перси сидел в комнате отдыха и смотрел «Спанч боба». Он съел свои крекеры и теперь сидел, закинув лодыжку ноги на колено другой, и оттягивал чёрную резинку на левом запястье. Я только сейчас заметила её. Она что-то значила? Так, Аннабет, только не спрашивай его об этом.       ― Привет, ― сказала я, сев на своё место.       Изумрудные глаза Перси взглянули на меня, ничего не выражая. Они выглядят так, словно светились бы в темноте.       ― Привет, ― отозвался он и снова повернулся к телевизору.       Я глубоко вздохнула, сжимая в пальцах колоду карт.       ― Я хотела извиниться. Мне не стоило вынуждать тебя говорить это.       Он не двинулся.       ― И за телефон прости, ― произнесла я, но не удержалась: ― Но ты должен меня понять. Я вне своего желания застряла в библиотеке без ничего, и никто не знает, где я и...       Я замолчала, закусив губу. И опять я за своё...       В комнате раздался тихий смех. Перси смеялся. Я первый раз слышала, чтобы он смеялся.       Подняв голову, я взглянула на парня. Без сурового и нахального взгляда и с улыбкой на лице Перси выглядел намного симпатичнее: густые чёрные волосы, торчащие во все стороны, здоровая кожа, блестящие изумрудные глаза, выраженные клыки. Он улыбался не широко, но эта улыбка точно заслуживала того, чтобы её видели чаще.       Я тоже улыбнулась.       ― Слушай, давай сыграем.       Брови Перси поднялись верх. Его улыбка исчезла перед тем, как парень посмотрел на меня:       ― Во что?       ― В «Уно».       ― В «Уно»?       ― Ага.       Я встала с дивана и подбежала к столу, стоявшему у стены. Здесь как раз было два стула друг напротив друга. Я села на один и пригласила взглядом парня. Перси внимательно вглядывался в меня пару секунд, что заставляло ёжиться. В конце концов, парень пожал плечами и встал с дивана. Медленно пройдя к столу, он опустился на стул напротив меня. Только сейчас я заметила, что в его движениях была какая-то грация, от которой сложно было оторвать взгляд.       ― Итак, ― начала я, мотнув головой. ― Ты знаешь, как играть?       Перси кивнул. Я заинтересованно прищурилась, смотря на него.       ― А с кем ты играешь? ― спросила я, хотя знала, что ответа не получу.       ― Сам с собой, ― пожал плечами парень, следя, как я мешаю колоду. ― Что получит победитель?       Выходит, у Перси всё-таки были друзья, с кем он мог веселиться и разговаривать. Почему тогда он в школе такой отстранённый? И почему с ним так сложно общаться? У меня было так много вопросов, что я с ума сходила. Вмиг ко мне в голову пришла отличная идея.       ― Давай сыграем на правду, ― предложила я. ― Выигравший задаёт вопрос, проигравший отвечает честно. Какой бы ни был вопрос.       Взгляд Перси был настолько пронзительным, что на секунду я подумала, что он встанет и уйдёт.       ― Хорошо, ― сказал он.       ― Кстати, ― вспомнила я, когда давала нам обоим по семь карт. ― Каждые придумывают свои правила к игре. Какие будут у нас?       Парень нахмурился, а потом усмехнулся. На секунду в его взгляде проскользнуло тепло. Он, наверное, очень близок со своими друзьями.       ― Например, какие у вас были? ― спросила я, с интересом посмотрев на парня.       Он постучал пальцами по столу.       ― На двойке надо было щёлкнуть пальцами как можно быстрее. Тот, кто проиграл, должен был выпить три стакана воды, ― сказал Перси, и я подумала, заменил ли он пиво на воду, чтобы не спугнуть меня или они действительно пили лишь воду. ― На семёрке надо было рассмешить того, кто дал эту карту. На девятке надо было назвать в один момент длинное слово, и тот, у кого слово короче, должен был подмигнуть первому, кто попался ему в поле зрение.       Я не заметила, как на лице у меня расплылась улыбка. Такие милые задания. Наши были намного проще. С кем же он играл? Не буду кривить душой, но я успела подумать, что его друзья... наркоманы, преступники и хулиганы. Но их задания настолько невинные и смешные, что я не могла уже так думать. Либо Перси знаком с очень хорошими бунтарями.       ― А у нас были донельзя обычные задания и, когда кто-то проигрывал, он брал две карты, ― сказала я.       ― Так и играют, ― пожал плечами Перси. ― Но мы играли слишком часто, что начали придумывать новое.       Я снова улыбнулась. У меня появилось желание увидеться с друзьями Перси, но я тут же откинула эту мысль. Ни мои родители, ни друзья не были бы рады узнать, что я заговорила с преступниками.       ― Хорошо, ― кивнула я, поставив колоду карт слева. ― Воды у нас не так много и людей для подмигиваний тоже.       ― Будем играть по вашим правилам, ― оповестил меня, чем предложил Перси, подперев голову рукой.       Я не знала, как реагировать на это, поэтому просто согласилась. Мне не хотелось спорить с Перси.       ― Ладно, ― сказала я. Парень поднял свои карты. Я сделала то же самое. ― На четвёрке мы должны убрать руки со стола. На пятёрке обратное. На семёрке надо замолчать, но я думаю, у тебя с этим проблем не возникнет, поэтому это не считается. И на шестёрке мы можем взять одно из твоих правил ― сказать длинное слово.       ― Нет, не надо. Я плох в этом.       ― Не-не-не, ― замотала головой я, улыбаясь. ― Всё-всё! Играем так. Только числительные не считаются. Всё, я начинаю.       Я поставила двойку на середину. Перси укоризненно смотрел на меня, но спорить дальше не стал.       Первая партия шла довольно мирно. Я проиграла на четвёрке, потом он, потом я на пятёрке и снова я. И каждый раз у Перси появлялась самодовольная ухмылка, когда я проигрывала. Наконец, Перси поставил шестёрку.       ― Раз, два три, ― посчитала я.       ― Горнодобывающий.       ― Баржестроение.       Я стукнула по столу. Слово Перси было длинней. Ну, естественно, у него, скорее всего, в запасе тысячи длинных слов. И как я об этом не подумала? Под довольную лыбу Перси я взяла две карты.       ― Уно, ― сказал парень, поставив красную девятку на стол.       Подняв брови, я уставилась на парня. Тот откинулся на спину и развёл руками.       ― Хитрец, ― прошипела я, собирая карты.       ― Нет, всё честно, ― пожал плечами он.       Я ждала вопрос. Что он мне задаст? Что ему может быть интересно? Почему я такая бесячая? Почему я всегда всё фотографировала? Почему я блондинка?       Вопросы становились настолько глупыми, что я бросила эту затею и молча ждала, иногда смотря на парня. Тот пристально вглядывался в меня, что давило. Мне подумалось, что ему просто нечего спрашивать.       ― Почему ты с ними дружишь?       Меня словно током ударили. Я подскочила и с изумлением уставилась на парня. Тот же сидел как всегда со спокойным, немного задумчивым лицом.       ― Что ты имеешь в виду? ― не поняла я.       ― То, что спросил, ― произнёс он. ― Эти парни и девчонки сумасшедшие, и я серьёзно. Я часто замечал, как тебя рядом с ними нет.       ― Ты следишь за людьми? ― нахмурилась я.       ― Твои «друзья» довольно шумные, ― снова поставил ударение на слово «друзья» Перси. ― Их трудно не замечать.       ― Почему ты продолжаешь так о них думать? ― возмутилась я.       ― Потому что их часто замечаешь без тебя. Но ты всё равно уверена, что они тебя спасут.       ― Да ты... ничего не понимаешь. ― Я посмотрела на свои пальцы. Ногти были фиолетовыми от холода. Я потёрла ладони друг о друга. ― Я хочу с ними дружить. Да, меня иногда нет рядом с ними, но это не означает, что я не хочу общаться с ними. Просто... ― Я глубоко вздохнула. ― У меня тревожное расстройство. Часто паникую. И иногда мне приходится уходить. Особенно когда они так веселятся. Я просто не выдерживаю.       Я посмотрела на парня из-под ресниц. Он почти не поменялся в лице. Может быть, стал менее суровым, но мне могло показаться. Перси смотрел мне в глаза.       ― И всё плохо? ― спросил он. Я перемешивала карты.       ― Нет. Я принимаю лекарства. И уже научилась кое-как контролировать это.       Последнее было ложью. У меня были гигантские трудности с контролем своего тела во время панической атаки. Иначе я бы не уходила каждый раз, когда друзья веселились слишком сильно.       ― У меня есть вторая толстовка, ― произнёс Перси и встал со стула. Я этого не ожидала, поэтому даже не сказала ничего, когда парень вышел из комнаты.       О моих проблемах с тревожностью знали лишь мои родители и младшие братья. Друзей я в это не посвящала, потому что не хотела, чтобы они относились ко мне как-то по-другому. Не хотела, чтобы они сильно волновались обо мне. Я каждый день наблюдаю, как волнуются родители, даже если они пытаются этого не показывать. Мне не хотелось, чтобы друзья отказывались от своих веселий ради меня. Я буду чувствовать вину и ничтожество.       Перси вошёл в комнату с тёмно-синей толстовкой в руке. Он кинул её мне.       ― Спасибо, ― поблагодарила я, просунув голову через ворот.       Толстовка, естественно, была для меня очень большая, но я не стала закатывать рукава. Я тут же подумала о том, что толстовка была на теле Перси и, не задумываясь, поднесла ворот к носу и вдохнула. Пахла она потрясающе.       ― Она какое-то время пролежала в рюкзаке, ― сказал Перси, подумав, что мне не нравился запах.       ― Нет-нет, всё хорошо, ― замахала я ладошкой. ― Спасибо.       Перси сел на стул, и я начала снова раздавать карты.       ― Я успела!       ― Не надо врать. Я видел прекрасно, ― категорически замотал головой парень.       ― Я говорю тебе, я успела! ― Я аж встала.       ― А я говорю, что нет. Садись и бери две карты.       ― Нечестно! Я успела убрать руки, ― скрестила руки на груди.       ― Сядь, ― произнёс парень, оставаясь неприкосновенным.       Надувшись, я опустилась на стул и, положив ногу на ногу, отвернулась.       ― Бери две карты, ― сказал Перси, кивнув на колоду.       Закусив губу, я цокнула и взяла две карты. Я думала, что увижу ухмылку парня, но когда подняла взгляд, Перси задумчиво смотрел на меня. О чём он думал?       В конце концов, он снова выиграл. Вскинув руками, я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. В этот раз Перси долго не раздумывал.       ― Почему ты со всем соглашаешься?       Я нахмурилась.       ― Я не со всем соглашаюсь.       ― За всё время, что мы здесь ты всегда делала то, что я говорил, и на всё соглашалась, ― сказал Перси, и я удивилась тому, что он заметил это. ― Даже сейчас. Только что, с картами.       ― Я просто не люблю спорить.       ― С друзьями ты тоже никогда не споришь?       ― Спорю. Я не со всем соглашаюсь.       ― Вспомни хотя бы раз, когда ты отказывала им.       Я не отводила взгляд от карт в своих руках. Я могла бы вспомнить любой момент и утереть Перси нос, но на ум ничего не приходило. И не придёт. Не потому что все воспоминания исчезли разом, а потому что... их не было. Я действительно постоянно соглашалась со всеми и никогда не отказывала. Я знала это. Но почему-то перед Перси мне не хотелось этого признавать.       ― Я же говорил, ― сказал он.       ― Если я ничего не ответила, это не значит, что я согласна с тобой, ― произнесла я.       ― А по-моему именно так. ― Перси скрестил руки на груди и опустился на стуле. ― Ты не умеешь отказывать.       ― И откуда ты столько знаешь обо мне? ― съязвила я. ― Ты даже не знаешь, как меня зовут.       За всё время Перси ни разу не назвал меня по имени, и меня не обижало то, что он меня не знал. Но брови парня вдруг поднялись в удивлении, а взгляд потерял ту суровость.       ― Аннабет, ― произнёс он.       Теперь настало моё время удивляться. Я не знала, откуда он знал моё имя, но мне стало почему-то приятно.       ― Хорошо, давай ещё раз.       ― Ты мне не ответила.       ― Ответила. Я не люблю спорить. И, наверное, это в моём характере. Вот и всё.       Я начала перемешивать карты уже в сотый раз. Перси не отводил взгляда от меня.       ― Это может привести к не лучшим последствиям, ― медленно произнёс он, и я знала, о чём он говорил. Я никогда не отказывала моим сумасшедшим друзьям с такими же умалишёнными идеями, будучи страдающей от тревожного расстройства. Это немыслимо. Но я считала, что могу владеть собой.       ― Всё в порядке. ― Я дала ему его карты. ― У меня есть лекарства, которые помогают.       Он ничего не ответил.       В этот раз я собиралась выиграть. Поэтому играла очень старательно. Перси это заметил и пару раз подколол меня, мол, я играю как маленькая упрямая девочка, желающая выиграть во что бы то ни стало. Даже если так, я хотела задать вопрос парню и хоть что-то узнать о нём.       ― Уно! ― Я хлопнула по столу и вскинула руки вверх. ― Я сделала тебя!       Наслаждаясь своей победой, я откинулась назад и блаженно закрыла глаза. Пританцовывая, я выпрямилась и посмотрела на парня. Тот, слабо улыбаясь и скрестив руки, наблюдал за мной. От его в какой-то степени зрелого взгляда я действительно почувствовала себя маленькой девочкой, но мне было всё равно. Я выиграла и теперь могла задать вопрос. Вот только какой?       В голове было столько вопросов, которых я хотела задать и я не могла выбрать один. Мне предстоял тщательный выбор, потому что я не знала, выиграю ли в следующий раз и, не надоест ли Перси играть дальше.       ― Итак, ― сказала я, сложив руки на столе и вглядевшись в парня. Тот уже убрал улыбку и тоже смотрел на меня. Я собиралась узнать о нём максимально много. Не знаю, как у меня это получится, но цель я себе поставила. И добиться её была моей главной задачей в эти выходные. Я не знала, сколько мы так просидели, но, в конце концов, я всё-таки задала вопрос: ― За что ты попал в колонию?       Перси усмехнулся:       ― Можно подумать, ты не знаешь.       ― Я знаю лишь слухи, ― сказала я. ― А мне нужна правда.       ― Слухи правдивы.       ― Знаешь, они самые разные. Кто-то говорит, что ты избил кого-то, кто-то, что ты продал что-то незаконное.       ― Первое ― правда.       ― Ты кого-то избил? ― спросила я, и Перси кивнул. ― Кого?       ― Двух придурков, ― пожал плечами парень.       ― За что?       ― Они любили издеваться над одним пацаном, и я решил показать им, что это такое чувствовать издёвки на себе. Когда приехала полиция, мои родители наплели, что я неуравновешенный и не могу справляться с агрессией.       ― О боже, это ужасно! ― воскликнула я, закрыв рот.       ― Меня хотели оставить на семь месяцев, но какое же удивление было, когда я не показал ни капли агрессии, ― хмыкнул он. ― Поэтому через три месяца я был свободен.       ― А тот мальчик? С ним всё в порядке? ― беспокойно спросила я.       ― Да, бегает, играет. Его никто не достаёт, если ты об этом. Некому.       ― В смысле?..       ― У того парня сломан позвоночник, у другого нога с рукой, а остальные в этом районе нормальные, так что всё нормально, ― спокойно произнёс Перси.       Я раскрыла рот от удивления и невольно подалась назад. Он сломал человеку позвоночник. А другому руку с ногой. Но они же этого заслуживали, да? Издеваться над маленьким мальчиком нехорошо, и они должны были потерпеть наказание.       Неожиданно мне сдавило грудь, и мне стало не хватать воздуха. Я старалась не подавать виду и быстрее успокоиться. Ничего сказать я не могла, и таблеток под рукой не было. Я схватилась за стол и спинку стула и опустила голову, пытаясь сделать вдох. Ничего не получалось.       ― Ты в порядке?       Голос Перси доносился издалека, и я никак не могла снова начать дышать. Мозг всё прекрасно понимал, что паниковать не из-за чего, но тело не слушалось и продолжало сопротивляться моим словам. Передо мной появилась тень. Кто-то коснулся моего плеча.       ― Что ты обычно делаешь в таких случаях?       Обычно я принимаю лекарства, но сейчас их у меня нет. Обычно я ухожу и долго сижу в своей комнате, пока не успокоюсь, но до неё я никак не могла сейчас добраться. У меня никогда не было приступа в ситуации без лекарств и какого-либо другого решения, и я понятия не имела, что я должна была делать.       ― Ты синеешь... ― прошептал Перси.       Лёгкие до сих пор сдавливало, как сильно я ни старалась успокоиться. Меня начали поднимать. Я ничего не видела из-за слёз в глазах. Меня куда-то вели, и хоть я и не сопротивлялась, трудности я всё равно создавала, потому что ноги отказывались двигаться.       ― Аннабет, ты сейчас... ― начал Перси, но не продолжил.       Вмиг он неожиданно поднял меня на руки. Перси начал подниматься по лестнице. Двигался он быстро, и мне пришлось вцепиться в его толстовку, чтобы не упасть. Через пару секунд мы оказались на самом верхнем этаже. Мы прошли ещё пару метров, и Перси отпустил меня.       Я свалилась на пол, голова кружилась. Раздался грохот. На меня тут же повеяло холодом. Перси снова поднял меня.       Мы куда-то ступили, и меня окутал холод. А ещё свежий воздух. Я снова попыталась вдохнуть, но получился какой-то хрип. Я вдохнула ещё раз. На этот раз вышло легче, и я полной грудью вдыхала холодный воздух, пока не ослабла дрожь и перестали слезиться глаза.       Я разлепила глаза и опустила голову. Взгляд тут же упал на мои руки, сжимавшие руки Перси. Он держал меня за талию. Чтобы я не упала.       ― Полегчало? ― раздался его голос сзади.       Мозг тут же отметил, что это первый раз, когда он так близко находился ко мне. Откинув ненужные мысли, я начала опускаться.       Мы были на крыше, обсыпанной толстым слоем снега. Я села на пороге, обхватив колени руками. Перси тоже опустился в метре от меня. Я всё ещё глубоко дышала, потому что никак не могла набрать достаточно воздуха. Ладонями вытерла щёки.       Я посмотрела на парня. Тот смотрел на меня. Я потёрла руки.       ― Спасибо, ― хрипло сказала я.       Перси едва заметно кивнул. Я вздохнула и, закрыв глаза, прислонилась затылком к косяку. Я была зла на себя и благодарна Перси. Он не растерялся и помог мне. Будь это мои друзья, мне всегда казалось, они начали бы кричать друг на друга и ничего не смогли бы сделать, потому что у них не получилось бы договориться. Это был первый раз, когда я справилась с атакой без лекарств, и в этом мне помог Перси. Мне хотелось обнять его в знак благодарности, но я понимала, что он мне руку отсечёт, если я его коснусь. Одного «спасибо», наверное, для него достаточно.       Тогда.       Спасибо большое, Перси. За то, что помог мне.