Там, куда тебя не звали.

— Сев… — еле слышно шепчу я, полностью потеряв способность мыслить. Где-то под рёбрами вдруг все туго сжимается, замирая и при этом бешено крутясь, словно пойманные в банку бабочки. И почти тут же вспыхивает страх, что это видение — всего лишь плод моего воображение, что он просто не может быть сейчас здесь. Ведь, боги, прошло столько времени… Облако медленно плывёт по воздуху, принимая черты мага, и вот уже Снейп, пусть и словно сотканный из дыма, с развевающимися за спиной клубящимися обрывками мантии идёт мне навстречу, но вдруг замирает, не дойдя несколько шагов, и опускает взгляд на Нагайну. Сколько же мы не виделись? Месяцев восемь или девять? — Сев… — только и могу позвать одними губами. Змея вдруг сдвигается с места, грузно ворочая мясистое тело. В лучах солнца поблёскивает ромбовидный узор. Нагайна ползёт вперёд, быстро, уверенно. Ползёт, не обращая внимания на Северуса, ползёт дальше по коридору, пока не исчезает за поворотом. Я же в молчаливом недоумении провожаю рептилию взглядом и вновь поднимаю глаза на мага. Снейп срывается с места так быстро, что я не успеваю ничего толком понять. Окружающий мир враз закрывает чёрная пелена, в плечо и бок вдруг до боли впиваются чужие руки, а в следующую секунду земля выскальзывает из-под ног. От ударившего в лицо воздуха перехватывает дыхание, не давая возможности вдохнуть. Жмурюсь, отворачиваясь, и утыкаюсь во что-то тёплое щекой. Всё сознание заволакивает такой знакомый, родной запах скошенных полевых трав. И будто под его натиском, на душе моментально становится спокойно. Словно весь окружающий мир отходит туда, на задний план. Ведь всё будет хорошо? Ведь любая сказка обязана хорошо кончиться? Ветер постепенно прекращает нещадно трепать волосы, а под ногами откуда ни возьмись выныривает твёрдая поверхность. И если бы не удерживающие меня руки, вероятно, я моментально очутилась бы распластанной на земле. Закрыв глаза, жмусь сильнее, словно стараясь спрятаться. — Послушай меня, — его голос разрезает тишину, и я тут же поднимаю голову. Мужчина отодвигается на шаг, вглядываясь в моё лицо. — Внимательно послушай. Если Поттер решит попасть в Хогвартс и сама знаешь кто будет брать замок штурмом, не смей лезть спасать всех и вся… Похоже, бессознательно Северус начинает гладить меня по волосам, то заправляя их мне за уши, то снова растрёпывая. — Что? О чём ты? Я и не соб… — я не успеваю договорить, Сев закатывает глаза. — Женщина, не смей лезть в гущу событий, ты никого не спасёшь, тебя попросту убьют или Пожиратели, или кто-то из сопротивления. Как только всё кончится, отыщи Макгонагалл. Никто из профессоров не верит, что преподаватель маггловедения просто так вдруг подала в отставку, особенно Минерва, знающая правду. На тебе нет метки, тебя оправдают. Пожиратели, если таковые и останутся, подтвердят, что ты была пленницей. Они не дураки, все видели, что у тебя чистые руки, просто никто не отваживается спросить, зачем Тёмному лорду понадобилось держать тебя не вместе с остальными заключёнными. — Сев, я не пон… — Да не перебивай ты! — рявкает Северус, нависая надо мной и глядя прямо в глаза. — Если получится, я передам свою память Поттеру. Это поможет ему найти оставшихся пленных и понять отведённую ему роль. Он сможет подтвердить, что ты не имеешь ничего общего с Пожирателями, если переживёт эту битву. — Почему? Зач… — Да потому что если он увидит, что тебя со мной что-то связывало, ты, как любое другое магическое существо неизвестного характера, сгниёшь за стенами министерства магии — они попросту не смогут отпустить тебя на свободу, не вскрыв тебе черепную коробку. А так о тебе позаботится Минерва. Она до сих пор периодически пытается меня задеть тем, что «такие, как я» не имеют ничего святого и губят молодых девушек. — Сев… — только и могу жалобно выдавить я, пытаясь быстро осмыслить всё услышанное. — Что ты такое говоришь… Мужчина кладёт ладони мне на щёки, поглаживая кончиками пальцев виски и скулы. — Я не могу рисковать ещё и тобой, — его голос вдруг понижается до шёпота. От проскакивающих каких-то совершенно непривычных тёплых ноток становится совсем не по себе. — Хоть раз, прошу, сделай так, как тебе говорят. Его глаза вдруг начинают бегать, оглядывая моё лицо, и я замечаю, как чуть подрагивают уголки его губ, растягиваясь в горькой улыбке. — Рядом с тобой слишком сильно хочется жить. Руки вдруг соскальзывают мне на шею, лёгким движением заставив меня податься вперёд. Поцелуй, одно легкое, невесомое касание. Внутри всё обжигает, от груди вниз по позвоночнику, скользнув по низу живота и сделав ноги ватными. И я закрываю глаза, беспрекословно повинуясь этому импульсу, зарываю пальцы в длинных шелковистых волосах. Забыться, надышаться, насытиться… Северус тяжело вдыхает, и как я ни пыталась жалко сопротивляться, отстраняется. — Осталось мало времени. Тебе нужно вернуться сразу, как Тёмный лорд успокоится. Маг делает шаг назад, становясь справа от меня, и только сейчас я наконец замечаю, что мы находимся на опушке Запретного леса. Густой туман застилает долину. Чёрный замок с немногочисленными освещёнными окнами похож на ощетинившегося многоглазого монстра, вдруг решившего в сумерках покинуть своё логово. Вокруг в десятках метрах над землёй, словно недвижимые, проглядывают пятна каких-то темных тварей. Становится совершенно неспокойно. От этого странного, почти физического ощущения тяжести воздуха. От непонятного монолога Северуса, от поведения Реддла и Нагайны. Страшно от ощущения собственной беспомощности перед надвигающейся бурей. Бросаю через плечо взгляд на Запретный лес. Если бы только я тогда успела найти единорога.. Сев аккуратно берёт меня за руку, чуть сжимая в ладони пальцы. Жмурюсь, до боли сжимая челюсти, стараясь проглотить неминуемое, как горькое лекарство. Он знает что будет. И знает, что знаю я. Снова открываю глаза, то тут то там натыкаясь на воспоминания, плотно связавшие нас двоих и это место. Подумать только, чуть больше года назад я провалилась в это озеро, а Сев отогревал меня теплом своего тела… Почти год назад мы гуляли вдоль берега озера, и я пела русалкам, а Сев искал тот корень. Почти год назад я рыдала на одном из пригорков, выдирая траву и думая, что мы никогда не увидимся, а спустя пару недель мы лежали почти на этом самом месте в зарослях жёлтой пижмы. Подумать только, прошло чуть больше года с того момента, как я здесь оказалась, и чёрт возьми, как сильно я привязалась ко всему вот этому. А теперь какое-то мерзкое стойкое чувство, словно совсем скоро всё это закончится. И вдруг в памяти всплывает предсказание Трелони, отчего я невольно улыбаюсь. Змея у ног, несущая смерть. Видимо, всё-таки иногда умеет эта прорицательница действительно видеть будущее. — Пора, — коротко объявляет Северус, прерывая поток моих размышлений. И я успеваю только бросить взгляд на почти полностью погрузившийся во тьму мир, как вдруг всё окружающее пространство резко сжимается до точки, неумолимо затягивая меня внутрь.

***

Не сразу понимаю, что произошло, как окружающая темнота и удерживающие объятия исчезают, и я чуть ли не падаю от вновь появившегося под ногами пола. Снова тот же самый коридор, правда, сейчас погрузившийся в сизый полумрак. От раздавшегося рядом шипения вздрагиваю. Нагайна появляется из-за занавески, как чудище в лучших традициях фильмов ужасов. — Наг! — с улыбкой возмущаюсь я, опускаясь на корточки. Змея подползает ближе, позволяя поднять себя с пола. Закинув рептилию на плечи, медленным шагом направляюсь вперёд по коридору. Как-то слишком тихо. Противно скребёт тоска по Касе. В последнее время я и так достаточно часто вспоминала любимую пеночку, а сейчас и вовсе невыносимо. Безумно хочется собрать вокруг всех дорогих людей, словно это может защитить от ощущения надвигающейся бури. — Спасибо тебе, — поглаживаю я широкую голову. Поворот. Охватывает сплин. Страшно думать, что может ждать там, за закрытыми дверями. В конце концов, как я поняла по перепуганному лицу Нарциссы, в сейфе Белатриссы было что-то очень важное, и разнос должен быть капитальный. Тогда почему так тихо? Замираю перед дверями и медленно вдыхаю. Надо. И навалившись на витую ручку, толкаю дверь. От увиденного в мгновение подкатывает дурнота. В паре шагов от створок с равнодушным видом стоит Реддл и теребит в руках волшебную палочку. — А я уж думал, что вы заблудились. — Я диким взглядом оглядываю пол. Почти каждый сантиметр огромной залы залит кровью. Незнакомые мне люди и, судя по всему, гоблины валяются с огромными рваными ранами. Стоит гробовая тишина. — Долго шла. Реддл чуть щурится, сканируя меня с ног до головы каким-то плотоядным взглядом.

***

Вестибулярный аппарат сносит, и я благополучно падаю на четвереньки, боднув лбом землю. Неожиданная трансгрессия сводит на нет жалкие попытки держаться непринуждённо и достойно. Ненавижу магию. Но сокрушаться о собственной никчёмности я буду как-нибудь в следующий раз. Пошатнувшись, всё-таки поднимаюсь, оглядываясь по сторонам. Место отдалённо напоминает сильно заброшенный сельский дом. Если бы не начало лета, за стеной высокой, некошеной травы я бы и не разглядела развороченное нагромождение камней, видимо, когда-то бывшее домом. Но сейчас весна, сырая, лысая, и я со вздохом разочарования отряхиваю перепачканную мантию. В сознании острой иголкой впивается чувство вины перед Северусом — я так неаккуратно обхожусь с его, пожалуй, единственным подарком. Том вместе с Нагайной тем временем исчезают в руинах. Нет, всё понимаю, но сюда-то мы зачем явились? Может, мы потерялись? Приходится на мгновение задержать дыхание, когда, коснувшись мшистой каменной кладки, я вспоминаю про арахнофобию. — То… — я не успеваю поинтересоваться, где именно маг и зачем мы пришли, как воздух сотрясается от такого истошного вопля боли и разочарования, что я вздрагиваю от неожиданности, ускоряя шаг. Но искать Реддла не требуется, почти в следующую секунду колдун выскакивает передо мной, как чёрт из табакерки, хватая меня одной рукой за отворот мантии, а другой приставляя к моему горлу волшебную палочку. — Откуда ты узнала о крестражах?! — Глаза Тёмного лорда светятся маниакальным безумием. — Откуда? Мужчина с остервенением встряхивает меня. От неожиданности и испуга требуется несколько секунд, чтобы понять, что он от меня хочет. — Нет, я не знала… — начинаю нечленораздельно блеять в ответ, с ужасом глядя в придвинувшееся безносое лицо. — Ты знала! Ты сама сказала! Кто тебе рассказал?! Северус? — Нет! — наконец срабатывает выброшенный в кровь адреналин. — Я просто слышала в моем мире, там просто сказка, и в ней об этом говорилось… — мысли путаются, отказываясь складываться во вразумительный ответ. — Говори! — снова взвывает Том, мотанув меня из стороны в сторону. — В моем мире была сказка! Там был главный злодей Волан-де-Морт, который был одержим крестражами! Я просто провела аналогию! — голос сам собой начинает звучать на октаву выше обычного. — Ты знаешь, что такое крестраж?! — снова рявкает Реддл, сжимая ткань так, что становится трудно дышать. — Осколок души? — сиплю я двоящимся голосом. Хватка резко разжимается, и я чуть не падаю вперёд. Реддл замирает восковым изваянием, впившись взглядом в полуразрушенную стену. — Он не знал, я смотрел, следил, но он не знал… Тогда откуда… — еле слышно бормочет маг, видимо, обращаясь к подползшей змее. Нагайна обвивается вокруг моих ног, требуя быть поднятой. Как только рептилия оказывается у меня, мир снова схлопывается.

***

Зарываюсь пальцами в волосы, массируя кожу головы и при этом стараясь не задевать разрез, наискось пропахавший левую ладонь. Потому что его темнейшеству нужно было заплатить кровью за проход в пещеру, а я так удачно оказалась рядом. Кажется, что время слиплось, издевательски растягивая и без того натянутые до гула нервы. Звук битвы долетает настолько приглушённый и неясный, словно и битвы-то уже почти никакой не осталось. Нервная дрожь заставляет гулко стучать зубами, в жалких попытках согреться кутаясь в мантию Северуса… С остервенением впиваюсь пальцами в корни волос, потянув на себя. — Проснись, проснись, проснись… Сжимаюсь в клубок, утыкаясь носом в колени, тяжело задышав ртом, и почти тут же вскидываю голову, мгновенно находя взглядом в помещении замершего Северуса. Том его убьёт. Аксиома, кипящим маслом сжигающая душу в кровавые пузыри. А я ничего не могу с этим сделать. Потому что между нами силовой барьер, потому что Северус даже не видит, что я нахожусь с ним в одной комнате, потому что Реддл решил извести своего приближённого изощрённо, по-волан-де-мортовски жестоко. «Пока не попробуем — не узнаем», — пожал плечами безносый ублюдок, загоняя меня в магическую клетку. И устроил небольшое пафосное представление, меряя шагами каморку в ожидании Люциуса. Ненавижу себя. Реддл обходит Северуса, играя в пальцах палочкой. Снейп же стоит мраморной статуей, кажется, перестав дышать и моргать, вслушиваясь в каждое слово своего повелителя. Качнувшись вперёд, с глухим воем падаю на колени, уперевшись лбом в невидимую преграду. Потому что проверить, как работает фамильяр, можно, только убив мага. И видимо, из извращённых убеждений Том решил, что я должна видеть, как умирает мой маг, а вот создатель, для большего эффекта, пусть чувствует себя брошенным. Северус, если бы ты только знал. — Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного — убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером. В голосе Тома я безошибочно угадываю бешенство. В крови, приправленная тупой болью, снова начинает ворочаться ярость. — Я… я не знаю, как объяснить это, повелитель. — Я нашёл третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную палочку, Жезл Смерти. Я забрал её у прежнего хозяина. Я забрал её из гробницы Альбуса Дамблдора. От вида Сева, полностью осознающего безвыходность складывающейся ситуации, кажется, словно сердце сжимает когтистая ледяная лапа. Думай, думай! — Повелитель, позвольте мне привести мальчишку… — Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, — еле слышно шипит Реддл, — неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца… и мне кажется, я нашёл ответ. Да чтоб тебя! — Может быть, ты уже догадался? Ты ведь вообще-то умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдёт. — Повелитель… — Реддл! — взвываю я, со всей силы грохнув кулаками по завесе. В голове начинает звенеть от застилающей глаза пелены. Сердце ухает в ушах бешеным аллегро. Что мне делать?! Мышцы сводит от напряжения, заставляя снова и снова биться о барьер. По беловатому свечению расходятся розовые пятна — из подсохшего пореза снова засочилась кровь, но я не чувствую боли. Не чувствую разбитых о преграду рук, видя только ужас, застывший в чёрных глазах моего мага. — Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, Северус, потому что я не законный её владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил её предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне. — Повелитель! — Северус вскрикивает, поднимая палочку. — Иначе быть не может, — пожимает плечами Реддл. — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером. Том взмахивает палочкой. В горле застревает вопль, и я содрогаюсь всем телом, глядя во все глаза, не в силах вдохнуть. Всё происходит за секунду. Я вижу, как на мгновение Северус замирает, видимо, не поняв, что произошло, а в следующий миг горло зельевара расчерчивает кровавая рана. Нагайна вдруг бросается вперёд, вгрызаясь длинными зубами в шею Северуса. Кажется, словно из-под ног вышибают землю, и я, как кукла, сползаю на колени, глотая ртом воздух. — Наг, милая, не надо… — одними губами шепчу я, видя, как Северус валится вниз, заливая пол кровью, а Нагайна резко сжимается пружиной, чтобы через секунду снова броситься на мага. Перед глазами начинают плыть чёрные пятна, мешая видеть, сужая картинку до мертвенно бледного лица с перепачканной кровью щекой, искажённого гримасой невыносимой боли. Уши закладывает противный звон. Не обращаю внимания на подошедшего Реддла, видимо, что-то говорящего с издевательской улыбкой. Не чувствую, что Наг словно нерешительно свернулась чуть в сторонке, ожидая развития событий. Не верю! Это не может быть правдой!

***

В лицо ударяет холодный влажный предрассветный воздух. Пошатнувшись, я всё-таки остаюсь на ногах, непонимающе оглядываясь по сторонам. Кошмар закончился? Но почти тут же натыкаюсь на Тома, приставившего к своей шее палочку. Нагайна у моих ног чуть вытягивается, внимательным взглядом уставившись на меня. — Вы храбро сражались, — громко говорит Реддл. — Лорд Волан-де-Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжёлые потери. Если вы… И вдруг Нагайна распахивает клыкастую пасть, делает выпад в мою сторону. От неожиданности отскакиваю назад, в изумлении уставившись на змею. — Наг, ты чего? Рептилия широко разевает пасть, издавая низкое шипение, и тут же замолкает, поворачивая голову куда-то мне за спину. Внизу, в серой траве развалилась старая хижина, из которой мы только что перенеслись. Туда! Наг снова издаёт тихое шипение, и я срываюсь с места. Я должна туда вернуться. Пока Реддл занят общением с противником, он не заметит мой побег. Шанс, глупый, призрачный шанс на то, что я смогу хоть что-то изменить. Перепрыгивая через сухие кочки, не обращая внимания на горящую ладонь, не вспоминая об сведённом от боли правом подреберье, я несусь к старой хижине. Найти необходимый сук на иве получается с первой попытки, и я опрометью проношусь по туннелю, подгоняемая одной лишь мыслью: может, я смогу его спасти. Не знаю как, но смогу, главное добраться. Северус лежит на спине, закрыв глаза и прижав руку к разорванной шее. — Северус! — вскрикиваю я, бросаясь вперёд, как вдруг земля под ногой проваливается, утягивая меня в темноту. — Нет! Дёрнувшись, больно ударяюсь обо что-то головой и тут же давлюсь от кашля. Зрение фокусируется не сразу, и я несколько мгновений тупо разглядываю лежащее перед носом перекати-поле из пыли, чуть подрагивающее от моего дыхания и подсвеченное желтоватым светом телевизора. Это сон? Голова напрочь отказывается воспринимать вдруг вернувшуюся действительность. А как же Северус? Дети? Сраный Реддл, в конце концов? Неужели всё сон? Но под щекой явственно ощущается домашняя паркетная доска, а мелькающая на экране реклама свидетельствует о том, что я заснула и проспала совершенно не долго. Капец, а не сон. Путаясь в покрывале, с трудом принимаю сидячее положение. А пол всё-таки надо помыть. От излишней реалистичности, от гадкой трагичности на душе противно скребут кошки. Словно и не сон вовсе, словно только что действительно на моих глазах убили человека, которого я смогла… смогла полюбить. Тихий звук рекламы вдруг прерывает утробный стон, от чего я вздрагиваю всем телом. Послышалось? Соседи? Но почти тут же стон повторяется, заставляя меня, дёрнувшись, обернуться к кровати. Как?! С трудом поднявшись на подгибающиеся ноги, я вдруг понимаю, что запуталась я вовсе не в покрывале, а в мантии. На моей кровати, всё так же держась за шею, разметав чёрные волосы по подушкам, лежит Северус Снейп. — Господи, Сев! — бросаюсь я вперёд, судорожно пытаясь прикинуть что делать, вспоминаю про брошенный на зарядке телефон. — Привет, Сири! Позвони в скорую!