Ненадёжный рассказчик

      Странно осознавать весь спектр чувств, которые возможно испытывать к человеку, весьма недвусмысленно выражающему своё презрение к тебе. Хотя, признаться честно, последнее Гастон отрицал до последнего, не желая просто смириться с подобным отношением к себе. Однако, понимание того, что от общества первой красавицы их небольшого городка он стал зависим далось ему не менее тяжело, а сил постоянно подавлять в себе уничижительное желание наклоняться ближе к источнику чарующего голоса он так же не находил. Ровно, как и возможности не засматриваться на её точёный профиль, вечно склонённый над очередной книгой, КПД от прочтения которой оставляло желать лучшего. В этом влечении изначально не было здравого смысла. Никакой логической подоплёки. По сути, её он даже не знал толком и краем собственного разума осознавал, что шансов у него нет и никогда не было. Однако, опять же, просто примириться с подобным положением вещей не позволяло эго.       Ветер усилился, разнося по ущелью звуки волчьей бойни, скулёж раненых животный и отчётливо ощутимый запах крови. Побоище либо происходило совсем рядом, либо было на столько ужасающе масштабным, что в пору начать всерьёз опасаться обилия плотоядной живности в этом месте.       Серое небо вновь начало ронять на землю крупные тяжёлые капли дождя, из-за которого едва подсохшая рубаха Гастона вновь неприятно прилипла к телу. Даже непоколебимый жнец, казавшийся мужчине причудливой статуей языческого бога, шатался под резкими порывами ветра.       Скалы оказались милосердны и предложили своим путникам временное укрытие в виде неглубокой пещеры прежде чем непогода разыгралась ни на шутку.       ― Кто она? ― Голос звучал глухо, словно издалека, пока Гастон складывал небольшой костёр из успевших намокнуть веток мёртвого кустарника, росшего неподалёку от их маленького убежища.       ― Самая красивая из всех очаровательных чудачек Франции, ― ответил мужчина, стараясь унять дрожь от холода в кончиках пальцев и не выронить огниво из рук. Снопы искр, выходившие из-под кресала были необыкновенно яркими и окрашивали сухой мох странным голубоватым пламенем, вопреки всему, быстро занявшемуся на сырых ветках. ― Знаешь, я ведь был в неё влюблён с самой первой нашей встречи. Таскался за ней всюду, как последний идиот, глаз оторвать не мог порой. Чувствовал себя её собачонкой до всей этой истории с чудовищем. До того как она окунула меня в грязь. Клянусь, скажи она «к ноге» и я бы послушался, не задумавшись. Самому от себя тошно становилось.       Гастон протянул руки к разгорающемуся пламени пытаясь отогреться. Прогнать от себя этот отчаянный холод, что волной накатил на него вместе с дождём. Его не спрашивали об этом признании, но высказаться то чего-то хотелось нестерпимо. Возможно тоже чувствуют верующие приходя на исповедь, покаяться в своих грехах эфемерному божку, и заплатить за их искупление после звонкую монету представителю одной из самых циничных профессий на планете.       ― Я был не просто влюблён, а как будто бы болен ей. Одержим желанием видеть её рядом с собой каждый день своей жизни. Жаждал её общества, её внимания и только её, как будто бы и не существовало никого другого, ― продолжал он, пока его пальцы, покрытые грязью и сбитые до крови во время последней прижизненной драки начинала бить ещё более крупная дрожь. Прежде мужчина делился подобными слабостями только с Саваж, но дикарка, пусть и была чертовки умной волчицей, но всё же лишь зверь. Она могла различать понятия хорошо и плохо, но не разбиралась в оттенках, на собственное счастье.       ― Почему не сказал этого ей? ― спросил Голос осторожно и тихо, словно боялся сбить его с мысли.       ― Не видел смысла. Моё предложение руки – жест отчаяния и сейчас я готов это признать. Она не слышала ни единого слова адресованного ей. Ограничиваясь лишь редким кивком из вежливости в ответ. Красавица, запертая в мире сказок, с душой на столько же чёрствой, как страницы книг, к которым она привязана навсегда. В её личной утопии нет места проблемам, требующим решения, а я самая большая и страшная её проблема. До безумия влюблённый охотник ― якорь её воздушного замка.