вспомнить все

анисимов отходит за территорию школы и достаёт мятую пачку дешёвых сигарет, которую отобрал у кого-то сегодня утром. гнев волной проходился по спине и всему телу, заставляя трясти плечами, чтобы хоть как-то сбросить напряжение. он и сам прекрасно знает, что после смерти своих родителей стал слишком агрессивным, а когда суд запретил видеться с родным братом, ради его безопасности, максим почти съехал с катушек. это был слишком сильный удар. он потерял всю семью за несколько месяцев. это чертовски больно, в этом он готов поклясться. сейчас блондин только много курит и часто пьёт, бессмысленно ходя на эти приёмы психологов, которые ничерта не делают с его психическим состоянием. все остаётся так же, как и было, пропадают только нервные клетки. анисимов пытается разблокировать старый телефон, но обращает внимание на время и понимает, что до занятий ещё два часа, и трущев хрен встанет и приедет, тем более джанибекова ночевала сегодня у него. он оседает возле холодной, кирпичной стены и наблюдает за проезжающими машинами, в числе которых оказывается и машина кошелевой. она оставляет свой «вольво» на том же месте и направляется в школу, сжимая в руках толстые тетради. максим не долго думает и тоже поднимается на ноги, заходя обратно в учебное заведение, где постоянно творится что-то непонятное. он ещё раз пропускает мимо ушей жалобы охранника и оглядывается по сторонам, ища хоть кого-нибудь из людей. пустота накрывает с головой, и блондин медленно шагает по лестнице на второй этаж, вольяжно поправляя лямку своего рюкзака. голова раскалывается от бурной ночи и дебильных мыслей, а в кабинете рисования кто-то шумит. он не любитель подслушивать и вообще находится в таких ситуациях, но тихо идёт к двери и встаёт с краю, незаметно разглядывая два силуэта. — у тебя были лучшие работы, — женщина смотрит на кого-то, кто стоит за мольбертом, и улыбается, ласково указывая рукой на висящие картины, — мне так жаль, что ты больше не занимаешься. — отец не одобряет, — тихо шепчет кристина, выходя из своего прикрытия и пытаясь рассмотреть свои старые работы, которые были написаны ещё при матери. кошелева плохо помнит очертания родной матери, которая славилась репутацией сумасшедшей художницы. после развода её лишили родительских прав, и кристина больше ни разу с ней не виделась. ей было запрещено даже позвонить и узнать, как живёт человек, который подарил ей жизнь. это иногда доводило до немыслимой истерики, и кошелева была готова сорваться и набрать номер, записанный в бумажнике, но вовремя вспоминала, что мать за это могут посадить, и останавливалась. анисимов продолжал стоять за дверью, слушая какие-то причитания педагога по рисованию, но голоса брюнетки не было слышно, и он вздрогнул всем телом, когда чьи-то шаги начали приближаться к двери. кристина готова была выйти из галереи их школы, но обернулась, чтобы последний раз взглянуть на все работы, тем самым давая свободе шанс сбежать оттуда подальше. когда она вышла, он уже шёл в центре коридора, пытаясь перевести дыхание и остановить дикое биение сердца. шаги догнали его довольно быстро, и девушка пронеслась мимо, бросая презрительный взгляд. она была частью того самодостаточного общества, которое не замечает людей с достатком ниже, по крайней мере, вся школа была уверена в её отношении к бедным ученикам, в которых и входил анисимов. ему было нормально проживать от зарплаты до зарплаты, тратя ничтожный заработок на сигареты и дешёвый портвейн, который трущев обожает всей душой. людей становилось все больше и больше, а лукашев появился на горизонте только за двадцать минут до начала первого урока. — как там психолог? — никита падает рядом и трет глаза, пытаясь, наконец, проснуться и вникнуть в происходящее. — не знаю, я не был у неё. точнее, был, блять, забей, — блондин затягивает волосы в тугой пучок и встаёт вместе с другом, чтобы идти в кабинет испанского. этот урок, как раз, совмещен с десятым классом, в котором учится кошелева. серёжа медленно идёт по коридору с не очень счастливым выражением лица, что становится понятно - ему максимально хреново. анисимов встречает друга рукапажатием и, ради стеба, кричит ему что-то на ухо. кристина проходит мимо, закатывая глаза и показывая всем видом, что для неё это детские игры. учитель испанского - седовласый мужчина, который является правой рукой директора, опять оставляет два класса на самостоятельное изучение материала и уходит, раздав листочки с заданием. ученики начинают шуметь, радостно голдя и забивая на все задания. свобода оглядывает всех и следует примеру трущева, ложась на парту спать. головная боль волной отдаёт по телу и шум постепенно начинает раздражать. парты старшей школы стоят лесенкой вверх, чтобы привить ученикам студенческую жизнь. на первой парте, в самом низу, сидит кристина и пытается не обращать внимания на дурацкое поведение одноклассника, который пытается развлечься, доводя её до грани кипения. — эу, присядь сюда. — анисимов окликает парня и голубым взглядом прожигает действия десятиклассника, который поднимает вверх, к последним рядам, и садится возле блондина. — что? — ещё раз её тронешь, закопаю. понял? — максим отвешивает парню леща и выгоняет его от себя подальше, удобно устраиваясь на своей руке. — запал? — серёжа поднимает голову, загадочно улыбаясь и становится так неловко, что максим улыбается, пряча лицо в руках. — не тот типаж.