***
Раннее утро стало совсем морозным, улицы города изменились в цвете измороси, Джагхед дошел до старенького антикварного магазина, который работал без выходных, и нереально долго стоял, и смотрел в окно, стараясь рассмотреть кого-то. Вдруг дверь сама открылась, а из-за нее показалась маленькая старушка. — Молодой человек, заходите, не стесняйтесь, сегодня холод собачий на улице. Джагхед едва кивнул и зашел в теплое и пахнущее деревом помещение. Оно и не удивительно, ведь в продаже в основном были деревянные изделия. — Извините, я ищу девушку, которая здесь работает, — обратился к старушке Джонс. — Вы про Элизабет, — услышав знакомое имя, сердце забилось сильнее. — Да. — О, она такая хорошенькая и смышленая девушка. — Да, да. Она сегодня работает, вот скоро должна… — старушку прервал дверной колокольчик. — а вот и она. Джагхед повернулся и не мог поверить, что вновь увидел ее, правда, увиденное немного его расстроило. Бетти была в замешательстве. Щеки ее впали, глаза красные, а под ними огромные мешки. Она так сильно исхудала и выглядела совершенно уставшей. — Можно мы поговорим немного? — обратилась Бетти к старушке, а та добродушно кивнула. Джагхед впал в прострацию, потому что Бетти впервые за долгое время взяла его за руку. Она вывела его из магазина. — Зачем ты пришел? — Бетти нахмурилась, а у Джонса закололо изнутри. А на что он рассчитывал? — Я… Я… Я хотел попросить прощения за все, что случилось. Я был слишком импульсивен и мне следовало выслушать тебя. — Я тоже была не права, наверное, мне следовало рассказать тебе все с самого начала. Но теперь уже все равно, что было, — Бетти надломленно улыбнулась. В ее словах скользила легкая ирония, и Джагхед боялся именно этого, она все же держала на него глубокую обиду. — Неприятно получилось… — Как твоя семья? Ты говорила что-то про отца, как он? — Джагхед пытался перелить разговор в другое русло. — Два дня назад он умер, — отчеканила Бетти. У Джагхеда пропал дар речи. — Я собираю сейчас на похороны. Если у тебя все, то я пошла. У меня работа. — Подожди, давай увидимся вечером. — Не могу, вечером я пою в таверне, — Бетти отмахнулась от него и сделала шаг назад. — И давай больше не встречаться. Мне очень больно. У Бетти начали дрожать губы в улыбке, а глаза наполнились влагой. Джагхед хотел подойти, обнять ее за плечи и сказать, что он ошибался, что он дурак, но на деле… — Зачем тебе мышьяк? Бетти дернулась как от сильного тока, ее глаза стали большими, когда она увидела знакомый пузырек. — Почему ты копался в моей сумке? — Бетти совсем забыла, что оставила ее в квартире Джонса. У нее совсем другие заботы были. — Ответь на вопрос, пожалуйста, — Джагхед подошел ближе на случай, если Купер попытается уйти. — Ты мне очень дорога. Даже не так. Я люблю тебя. И не виню за тот случай, у тебя были проблемы, я понимаю. Возможно, у тебя была безвыходная ситуация и ты не могла по каким-то причинам мне все рассказать. Но это, — Джагхед сжал пузырек в руке. — Что это такое? — Яд. — Для кого? — Для… меня, — Бетти прикусывает губу, потому что с каждой секундом сдерживать свои чувства — невыносимая мука. — Н-но зачем?! — Джагхед искренне не понимал. — Ты ничего не знаешь. И нам серьезно не стоит больше видеться, — Бетти собиралась уходить, но Джагхед обнял ее, прижимая за затылок к себе. — Я развелся с Шерил в тот день, отец от меня отказался, а мать пытается переубедить до сих пор. У меня есть только ты, понимаешь? — Джаг… — Я тебя не отпущу. Давай уедем отсюда. М? Далеко. Купим дом у моря? Как ты и всегда хотела. Я откажусь от всего. Я накопил достаточно денег, чтобы устроить наши жизни, — Джагхед все рассказывал и рассказывал о своей сладкой утопии, пока все мысли не обрушились холодной волной об скалы, стоило Бетти поднять свой взор. — Я умираю, Джаг. Руки Джонса опустились. Как это? Это болезнь? Навязчивая мысль? Джагхед до последнего надеялся, что это всего лишь ее предубеждения. — Помнишь, я рассказывала, что мой отец болен? — Бетти глотала слова, потому что говорить становилось с каждой секундой труднее, но еще больнее — смотреть на лицо Джагхеда, полное ужаса и застывших стеклянных глаз. — Эта болезнь передалась и мне. Вот такой достался подарок от него. Я никогда его не любила, понимаешь? Он только портил нам жизнь с сестрой и матерью, мы вечно страдали. Маме пришлось отдать фамильное кольцо нашей бабушки, чтобы оплатить долг, но после его смерти мы узнали, что он занял деньги не только у одних людей. Я по уши в долгах, а еще я не знаю сколько месяцев или может быть недель, а может и вовсе дней мне осталось… — Бетти. — И ты все еще скажешь, что любишь меня? — Бетти отвернулась, чтобы Джагхед не видел ее слез. Ей очень печально и горько от того, что все сложилось так. И, к сожалению, Джагхед не ушел. Он подошел сзади и накинул на ее плечи свое пальто, крепко обнимая и целуя в затылок. — Я ужасна. — Я люблю тебя, — продолжал Джонс, Бетти почувствовала влагу на своей шее. — П-почему? — Потому что ты — самое драгоценное, что есть у меня, — Бетти взялась пальчиками за его руки, обнимающие ее, и крепко сжала. Джагхед развернул ее к себе и осторожно поцеловал в губы, словно боялся спугнуть. У Бетти бешено колотилось сердце, потому что она не могла поверить в реальность слов Джагхеда. Зачем ему все это? Она бедная, у нее много отцовских долгов и самое главное — неизлечимая болезнь. У них нет будущего, а Бетти не хотелось причинять еще большую боль своим уходом. Но Джагхед так жался и кажется плакал вместе с Бетти. Они вернулись в квартиру Джонса, которую он сразу закрыл на ключ. Бетти договорилась со старушкой, благо та все поняла и посоветовала Купер побольше кушать, а то совсем исхудала. Они улеглись на постель. — У тебя глаза опухли, — Бетти гладила его лицо ладошками, лежа напротив. — Ну ты и красавчик. — Ты тоже красотка, — Джагхед улыбнулся и притянул девушку ближе к себе. — Хочу так подольше полежать, — Джонс щекотал своим дыханием шею. — Я тогда посплю? — Поспи, ты очень устала. — Ага… «Давай будем просто жить в нашем сегодня и не думать о будущем.» — думал про себя Джонс, смотря на умиротворенное лицо Бетти.***
Они не теряли времени зря. Джагхед старался водить ее на самые красивые концерты города, выставки, они катались на пароходе и смотрели на ночное небо, полное звезд и страстных обещаний. С долгами удалось распрощаться, но не с болезнью Бетти. Купер скрывала, но Джагхед видел, что с каждым днем ей становилось все хуже. И каждый день он натыкался на окровавленные белые платки. Так и прошел месяц. — Бетти? — Джагхед тихо зашел в ванную. Она умывалась, никак не могла отдышаться. — Выйди, пожалуйста, — вымученно попросила девушка. — Бетти, давай сходим в больницу? — мягко предложил Джаг.- Тебе станет чуточку легче. — Я не хочу, — Бетти сжала пальцами угол раковины, сильно напрягаясь. — Не упрямься, прошу, — Джагхед подошел и обнял ее, а Бетти посмотрела на них через зеркало, тихо вздыхая и прикрывая глаза. — Хорошо. После утомительного дня они вернулись в спальню, где любили лежать в обнимку и долго долго разговаривать. — Ты веришь в параллельные миры? — внезапно спросила Бетти, смотря в потолок. — Не знаю, никогда не задумывался. Но наверно, я бы был хорошим сыном для матери и гордостью отца. — А кем бы была я для тебя? — Бетти перевернулась на бок и легла виском на локоть, внимательно смотря на Джонса. — Мы бы поженились в церкви, ты бы очень понравилась моей матери. Отец бы сначала не принял тебя, но любил бы больше всех. Мы бы купили домик на отшибе у моря, а потом, конечно, же съехали оттуда из-за вечной непогоды, — Джагхед тихо засмеялся. — Завели бы собаку. — Только одну? — Не-ет, — покачал головой Джагхед. — Четырех золотых ретриверов. Потом бы у них родилось еще 10 щенков, и нам бы пришлось делать им будку побольше. — А дети? — У нас мальчик и девочка. Но сначала была девочка, похожая на меня. — Почему на тебя? — Я хотел, чтобы она была красивая. — Эй! — Бетти ударила его по плечу. — И чтобы у нее были твои глаза. — Тогда мальчик похож на меня? — спросила Купер. — Нет. Мальчик тоже похож на меня. — Не честно, почему все дети должны быть похожи только на тебя? — мило возмущалась Купер. — Потому что. — Это не аргумент. — И все же… Мы растили бы и их в любви, конечно, были бы мелкие ссоры, но я думаю, мы совсем справились. А потом через лет 20 -30 мы бы сидели на диване дома с нашими внуками и смотрели фильмы. Играли старые пластинки. Мода сменилась, но искусство было неизменным. — Хороший конец, — закончила Бетти. — Но в этой вселенной ты со мной. — Да, и я счастлив, — Джагхед прижал девушку к себе, а почувствовав влагу на свой шее, начал тихо гладить ее по голове. — Прости, — прошептала Купер. — Я обещала, что не буду, но мне очень… — Я знаю, — оборвал ее Джаг. — я знаю…***
Все же Бетти решилась лечь в больницу. Джагхед застал ее утром и раковины, она часто моргала и дышала, никак не могла прийти в себя, пока совсем не потеряла сознание. Джонс решил взять все в свои руки, он поднял девушку, заказал такси и нашел самого лучшего доктора. Он просил его еще раз обследовать ее, но тот повел руками. Доктор мог дать только некоторые мгновенья, когда она не сможет чувствовать боли, а когда речь дошла до того сколько еще осталось, при ответе доктора у Джагхеда подкосились ноги. «Это редкий случай, что она так долго держится. Она сильная и думаю, причиной являетесь вы. Но эта болезнь уже достигла главных органов, поэтому она часто задыхается. Она может лишиться зрения из-за перенапряжения на какое-то мгновение, а если такое случится, то летальный исход может наступить через 3-2 дня.» Джагхед зашел в палату и сел на табуретку, беря ее за руку и поглаживая кожу большим пальцем. Он просидел так еще четыре часа, пока вдруг кто-то не ворвался в дверь. Это были ее мать и сестра. — Девочка моя, — шептала дрожащим голосом миссис Купер. — Она спит. Доктор дал ей снотворное, чтобы она отдохнула, — тихо добавил Джонс, вставая и уступая место матери, которая не переставала целовать ее руку и всхлипывать. — Спасибо тебе за все, — обратилась к нему сестра Бетти. Они просидели так еще два часа. Джагхед все стоял у окна, не было сил уже смотреть на Бетти такую. Это было ужасной пыткой. Ближе к ночи доктор предложил свободную палату на этаж выше для матери Бетти и ее сестры. Они согласились, а Джагхед остался сидеть там. — Дорогой, сходи домой, ты очень устал, — сказала миссис Купер, гладя Джонса по спине. — Нет. Вы идите, я посижу еще. — Ох… — Женщина посмотрела сочувствующе и тихо закрыла за собой дверь. Джагхед сидел в одной позе три часа и тело ужасно затекло. Он встал, чтобы чуть приоткрыть окно и впустить свежий ночной воздух, как позади послышалось копошение. Он резко повернулся к Бетти, которая шевелила головой и протирала глаза. — Как ты? — Джагхед помог сесть и подложил подушку под спину. — Уже лучше, — Бетти улыбнулась, но Джонс знает, что нет никакого лучше. — Там быстро стемнело? — Ты проспала целый день. Из-за темноты Бетти не видит усталого вида Джагхеда. — Я слышала голос мамы и сестры. Они приходили? — Да, они здесь остались. Наверное, уже спят в своей палате. Так ты не спала? — Я почти проснулась, просто не очень хотела видеть их. В смысле они на меня в последнее время смотрят, как-будто я уже в гробу лежу, прямо готовы меня землей присыпать, — Бетти пошутила, а Джагхед никак не среагировал. — Что с тобой? Джагхед сел на краешек кровати, что болезненно сжалось у него внутри, от чего стало трудно дышать, словно ком в горле. — Я испугался. Бетти выбралась из одеяла и прильнула к нему, терпко дыша в губы. — Поцелуй меня. Тишина. Молчание длилось нереально долго. И Бетти не стала ждать первых действий от него, сама поцеловала и притянула к себе. Джагхед перестал чувствовать себя, он слышал только гулкие стуки своего и ее сердец. Дыхание обжигало, опаляло нежные ключицы. Он поднял ее туловище и сжал в своих объятьях. Руки холодные и мягкие пробрались под его рубашку, поглаживая бока, живот. Джагхед приостановил их поцелуи. — Подожди… тебе нельзя, — Джагхед сжал рукой перила кровати, чтобы удержать самого себя. — Ты боишься, что мне может стать хуже? — Да, — не скрывая своего беспокойства, прямо сказал Джагхед. Он уже почти встал и готов был уйти, чтобы просидеть всю ночь в коридоре, но Бетти вцепилась в него, не отпуская. — Ты делаешь мне еще больнее, чем моя болезнь. Не уходи. Страсть, кипящая и бурлящая, внутри Джонса уже готова была вылиться за края. Джагхед покинул ее объятья, не чтобы уйти, как сначала подумала про себя разочарованно Купер, а чтобы закрыть на защелку дверь. Джагхед вернулся обратно в кровать и уже прижимал Бетти к ней, яростно впиваясь в губы и снимая ее сорочку. Бетти хаотично пыталась снять с него рубашку, в итоге Джонсу пришлось привстать и самому снять с себя всю одежду. Бетти зажмурилась, застеснялась своей и его наготы, на что Джагхед улыбнулся. Не в первый раз они занимались таким, но и не в сотый. Джагхед водил по мягкой коже, исследовал языком, но не оставлял ни синяков, ни засосов. Бетти была такой слабой, но от этого не менее желанной. Капельки пота на ее лбу и чуть приоткрытый ротик сводили с ума Джагхеда, он целовал ее губы, они сахарные, сладкие, от этого можно и рассудка лишиться. Он сжал ее коленки и придвинул к себе, заставляя раскрыться для него. И чтобы не смущать ее более, Джонс не прекращал свои поцелуи, даже когда едва вошел в податливое тело, медленно двигаясь и сходя с ума от сладких стонов. Бетти все поднимала туловище выше, сжимая одно рукой простынь в кулаке, а другой держа Джонса за шею. В итоге они смотрели друг на друга затуманенными глазами. Джагхед увеличивал темп, пока не почувствовал, что блаженное опустошение все ближе. Бетти упала назад на кровать, нежась в экстазе, а Джонс, сделав, пару толчков последовал за ней, упав на один бок и тяжело дыша в щеку. — Это. Было. Сильно, — Бетти улыбнулась, тяжело дыша, но Джонс понял, что что-то не так. Бетти словно смотрела не на него, а сквозь и много раз моргала. Чтобы проверить свое предположение, он провел ладонью перед ее лицом. — Ты не видишь меня? — Нет, — в уголках глаз скопились слезы, но она все равно улыбалась своей трогательной улыбкой. — Иди сюда, — он обнял ее со всей своей нежностью и любовью. Казалось, вот оно, чудо должно было произойти, им должно повезти, но нет каждый день — новая пытка. — Помнишь ты спрашивал зачем мне яд? — внезапно спросила Бетти. — Ммм? — Я не хотела умирать в муках, очень боялась боли. А такая доза может убить сразу, больно будет, но недолго. Вот так я думала. Но сейчас, мне это не нужно. Прозвучит эгоистично, но я умру счастливой, потому что ты всегда рядом в нашем дне, сейчас. Бетти улыбалась все это время, пока у Джонса катились слезы на подушку. — Я люблю тебя, — шептал Джагхед. — Я в миллион раз больше…***
На следующий день Бетти провела со своей семьей и уговорила Джонса сходить домой освежиться и поспать. Конечно же, последнего он так и не выполнил и вечером сидел на кровати, упершись об подушку, а Бетти лежала у него на плече. — Помнишь, как мы встретились? Ты пела ту песню… — Ааа, да… хочешь спою? — Да. — Жил ли ты на самом деле? Нет ты просто существовал. Поэтому я жду, когда настанет тот день, когда придет новая жизнь. Наша молодость не ждет нас. Она такая же холодная, как эта осень. Она убивает нас. Поэтому пойдем со мной… Бетти закашлялась, но продолжала: — Осталось совсем немного, еще чуть-чуть… — И мы проживем ту жизнь, которую хотим… — продолжил за нее Джаг. — Люблю тебя в миллион раз больше… — Бетти улыбнулась и задрожала всем телом. Джагхед слышал, как сердце ее колыхалось сбитым ритмом и уже был готов позвать врача, но Бетти остановила. Жизнь неумолимо покидала ее, даже затуманенный взор не мешал Джонсу смотреть на нее, как на самое прекрасное и любимое. — Джагхед? — Да? Она смотрела на него со слезами на глазах, понимая, что это уже в последний раз. Ей больно, и кровь льющаяся из уголка рта тому подтверждение. Тело не выдержит такой нагрузки. — Мой Джагхед. — Да, твой, — Джонс не смог держать слез, но смахивал их щекой, чтобы продолжать смотреть на нее. Это был конец. — Мне не больно. — Нет-нет, — Джагхед осторожно прижал ее к себе, целуя за висок. — Пожалуйста, еще рано. Не время. Ты не можешь уйти сейчас. На этот раз мир потухнет навсегда. Бетти почувствовала, как его слезы капали ей на щеку, он взывал богу, уткнувшись ей в висок, говорил много и бессвязно молился, чтобы она не уходила. Боль в груди распространилась и поселилась в нем как яд, поражающий все клетки, заставляя мучаться в адской агонии. И пока Джагхед шептал о надежде, любви и безысходности, тело Бетти охладело. — Б-Бетти? Она лежала с закрытыми глазами и не откликалась. — О Господи. Нет! Нет! Нет! — Джагхед закричал, держа дрожащими руками ее лицо. — Еще чуть-чуть, пожалуйста! На крики пришли доктор, а за ним мать и сестра. Они плакали, боясь подойти, а доктор пытался дотронуться или достучаться до Джонса, который прижимал тело Бетти к себе, словно не отпускал то, что осталось там, живое глубоко в ее душе. — Люблю тебя в миллиард раз больше…***
Джагхед никогда не был на похоронах и никогда себе не представлял, что первая потеря будет такая. Родители пришли посочувствовать ему, даже Шерил. Но Джагхед не мог находиться в окружении всех людей, которые пришли попрощаться с Бетти. Они были готовы. Он — нет. И сердце прокалывала тысяча игл, когда он смотрел на фотографию с черной в углу лентой. В самом начале, когда гроб уже положили в землю, мать Бетти выступила с речью, как и ее сестра. Она запинались, плакали и не скрывали своего горя, но когда священник пригласил по просьбе матери Бетти сказать речь, Джагхед вышел за небольшую трибуну. — Я… — давление полное и боль не давали ему нормально вздохнуть, не то что слово сказать. Джонс кинул нечаянно взгляд на гроб, где лежала Бетти. Его милая Бетти. Он судорожно вздохнул. — Прошу простить… Джагхед отошел к парковке и подошел к своей машине, облокачиваясь на нее двумя руками. Он до сих пор не пришел в себя. После такого люди вообще приходят в себя? Как жить дальше? Джагхед знал, что он пронесет всю эту боль до последнего своего вздоха. Джонс ударил по машине рукой, судорожно крича. — Джаг… — Джонс не сразу узнал голос Шерил. — Прошу, оставь меня. — Давай сядем в машину, я увезу тебя отсюда, — девушка села за руль, а Джонс не стал ей препятствовать. От этого места у него душа наизнанку выворачивалась. Шерил доехала до его студии. Они долго сидели в тишине. — Я искренне тебе соболезную, — тихо сказала Шерил. — Спасибо. Джагхед выглядел не просто разбитым, его словно выдернули из другого мира и вернули в суровую реальность, в которой он не мог существовать без Бетти. На него вновь напала смертельная тоска. Он отвернулся к окну и уткнулся в кулак, плечи его поникли и задрожали. Шерил придвинулась к нему, кладя руку на плечо. — Я не могу это терпеть, справляться с этим, — беззвучно говорил Джонс. Шерил его приобняла и вздохнула, гладя по спине. — Я знаю. — П-прости меня за все, — Джагхед обнял ее в ответ. — Прости. Я никогда не был достоин тебя. — Ничего. Я-я уже смерилась… Они попрощались у его квартиры, Шерил ушла, но потом пришел Арчи. Он выглядел обеспокоенным, а как миновал порог его квартиры, сказал, что ему очень жаль. Джагхед знал, всегда знал. И Арчи просил прощения, что говорил много плохого о Бетти, но Джонс не винил его за тот случай. Отчасти он сам был виноват. — Я не хочу спрашивать тебя, в порядке ли ты, вижу, что нет, — сказал угрюмо Эндрюс. — Мне больно, Арчи. Я не знаю, что мне делать… — Жить дальше. Знаешь, время лечит, может оно тебе поможет? — Знаешь, Бетти сильная, она была сильнее меня. Мне кажется, что я не смогу справиться с этим, — слова Джонса пробудили в Эндрюсе злость. Он встал и подошел к нему, схватив за плечи. — Ты сильный. Держись. Хотя бы ради Бетти. Она бы хотела этого. — Вот именно. Хотела. Раньше были цвета, смех, запахи цветов вечного сада. Сейчас голая тьма с пустотой. — Ладно. Уходи. Я хочу поспать, — Джагхед снял с себя галстук и пиджак и пошел в спальню. Эндрюс недоверчиво на него покосился. — Да ничего я не сделаю с собой. Апатия и усталость захватили Джонса, поэтому он через несколько минут уснул. Арчи посидел еще час, а потом ушел, закрыв дверь на ключ. Джагхеду снился очень яркий сон. Там была Бетти, она махала ему рукой, улыбалась, но молчала. Они были только вдвоем в тихом, ярко-зеленом поле, где неподалеку журчал ручей. Он уткнулся ей в коленки и лежал, пока его гладила ее теплая рука. Вот бы этот сон не заканчивался… Но он закончился, Джагхед проснулся весь красный, в слезах и дрожал от холода, потому что когда уходил, забыл закрыть окно. Сон был таким коротким, но уже наступило утро. Новый день. И теперь Джагхед знал, что он мог сделать, чтобы на мгновение найти свое спокойствие.***
Прошла неделя. — Ты как? Приходишь в себя? — спрашивал в очередной раз Арчи. — Да, — врал Джонс, держа в сумке не новые краски, как он описал другу, а две бутылки виски и две упаковки снотворного. Джагхед понял, что это единственный путь, чтобы хоть как-то восполнить пустоту в душе. — Я хочу отдохнуть три дня. — Хорошо. Я прослежу за твоей студией. — Было бы неплохо, — Джагхед похлопал по плечу Арчи и ушел домой. Закрывшись в квартире, он достал бутылку виски и две таблетки снотворного, кидая в рот и запивая их прямо с горла. Джагхед рухнул на кровать и сразу же уснул. В этот раз сон был длиннее. Они гуляли вместе с Бетти в их любимом парке у фонтана, правда везде было пусто, но ему и этого хватало. Он мог дотронуться до нее, обнять, поцеловать. В этот раз Бетти разговаривала и говорила, что любит его больше жизни. А потом сон вновь завершился. Прошли три таких дня. Казалось, только реальность разделяла их, и когда Джагхед просыпался он кидался в меланхолию и апатию. А после последнего сна, Джонс потерялся во снах и в реальности, потому что Бетти говорила, что им не стоит так видеться, что он губит только себя. Она говорила, что скучает по нему, но он должен прекратить это помешательство. Джагхед сам осознавал, что это не нормально, но что ему еще оставалось. Он больше не живой, не человек, только подобие. Его душа наполовину умерла вместе с Бетти, а вторая живет и страдает. Арчи начал заходить к нему все чаще, а на второй визит обнаружил гору не выпитого снотворного, которое Джагхед оставил про запас, и пять литров виски. — Ты уснуть навсегда захотел?! — Арчи негодовал. — Я чувствовал, что что-то происходит. Душа за тебя неспокойно была. И оказался прав! — Я просто хотел быть с ней… — Что? Ты с ума сошел?! Джагхед, она умерла. Понимаешь? Люди умирают. Иногда рано, иногда поздно. Так бывает. Ты будешь из-за всего так убиваться? — Да, жестоко, Арчи говорил ему страшные вещи, но надо было привести Джонса в чувство. Он начал губить себя. — Проваливай отсюда, — зло сказал Джаг. — Джагхед. — Оставь меня! Все! Оставьте меня! — Джагхед схватил его и вышвырнул за пределы квартиры. — Джаг, — Арчи услышал щелчок замка и вздохнул, ударив глухо кулаком по двери. Он посмотрел в правую руку где держал две упаковки со снотворным и вздохнул. — Надеюсь, ты придешь в себя… Джагхед выпил пол бутылки виски и наконец ему удалось уснуть. Снова яркие сны, но на этот раз что-то идет не так. Бетти ему не улыбалась, не приветствовала мягко. Она повела его куда-то вдаль, и вместо зеленого поля они оказались в длинном коридоре со множеством дверей. — Что это такое? — спросил Джагхед, оглядываясь. — Наши воспоминания, — Бетти нажала на ручку первой двери справа. Они оказались в том осеннем дне, когда познакомились в первый раз. Джагхед смотрел на себя, как он не отводил взгляда от Бетти. Потом он подошел и они начали разговор. Так странно было видеть это все со стороны. — Пошли дальше, — они вышли из комнаты и зашли в ту, которая напротив. — Что это за воспоминание? — О, это мое, — голос Бетти звучал грустно. Сама Бетти видимо сидела в своей комнате и читала книгу, как вдруг отложила ее и резко заплакала, прижав к себе подушку. Джагхед хотел подойти и утешить, но руки прошли сквозь. — Я тогда узнала, что у тебя есть жена. Меня это немного расстроило. Джагхед сам был расстроен, он не знал, что Бетти так глубоко переживала. Они снова перешли в другую комнату. Там Бетти пела песню в заведении у Арчи. Смотря на себя, Джагхед понимал, как был очарован Бетти. Потом та драка и участок. Шерил. Мать. Отец. Ссора. Потом прогулка с Бетти. Он все помнил до последних мелочей и сумочка, в которой она таскала яд. Теперь Джагхед знал. И так много-много воспоминаний, а потом они доходят до того момента. Вот Бетти сбежала из дома и вошла в квартиру Джагхеда, открыла шкафчик и начала собирать все драгоценности. — Я тебя простил, — сказал мягко Джаг, смотря на ту Бетти, которая стояла рядом. — Я знаю. Потом они доходят до предпоследней двери. Джагхед сразу увидел больничную палату и услышал свои крики. — Н-не надо, я не могу на это смотреть, — Джагхед дернулся к двери, но та исчезла. Он не смотрел, но слышал ее слабый голос и песню. — Люблю тебя в миллион раз больше… К горлу снова подступил комок, ему нечем дышать. И видя это, Бетти прекратила это воспоминание, и они снова оказались в коридоре. — А что это за дверь? — придя в себя, спросил Джаг. — Это будущее воспоминание, — сказала Бетти. — Почему она не открывается? — Джагхед дернул пару раз за ручку. — Потому что его еще нет. Оно не определено, и какое оно будет тебе решать. — Я не понимаю тебя, — Джаг покачал головой. — Зачем ты мне показала все эти воспоминания. Они наоборот заставляют меня еще больше скучать по тебе, — Джагхед хотел схватиться за Бетти, но руки прошли сквозь, как и в том воспоминании. — Почему я не могу дотронуться до тебя? — Потому что уже наступает утро. Мое время уходит. Я больше не приду к тебе, — грустно сказала Бетти. — Почему? — не унимался Джаг. — Потому что мертвые среди мертвых, а живые среди живых. Это просто сон, Джаг. Мой милый Джаг. Я скучаю тебе. — Я тоже. — Поэтому наше сегодня вновь и вновь повторяется. Ты хочешь, чтобы я жила и я буду всегда жить в твоей памяти, но я вижу, что это причиняет тебе боль. Прощай. Люблю тебя в миллион раз больше, — Бетти коснулась его губ и Джагхед ощутил их прикосновение. Они вновь оказались на зеленом поле, где небо почернело, покрылось звездами, а потом резко наступило утро. Джагхед зажмурился от ослепляющих лучей, а потом резко открыл глаза. Вот. Он снова в своей пыльной комнате, виски упало со стола и разлилось по паркету. Джагхеда захлестнула боль, невыносимая и черная. Он просто не знал, как остановить это «Я не хотела умирать в муках, очень боялась боли.» Джагхед вновь услышал голос Бетти. Его тело словно само встало, а руки потянулись к шкафчику, где за драгоценными камнями валялся пузырек. «А такая доза может убить сразу, больно будет, но недолго.» Джагхед открыл бутылек. Его больше уже ничего не держало. Сомнения. Решения. Страдания. Сожаления. Горе. Траур. Он устал. Джагхед сделал два глотка. До конца. До последней капли. В это время в квартиру кто-то упрямо стучался. Джагхед слышал на периферии жизни и смерти скрип двери и тихие шаги, а потом он упал без чувств. Рука его выронила бутылек. Люблю тебя в миллиард раз больше.