Be(a)st friends

— Право слово, Райт, это лишнее, — поправив очки, Кристоф покачал головой. Пестрая вывеска ресторана уже показалась за перекрёстком, но слово за слово возникшая во время прогулки ситуация была катастрофически неловкой, — даже для такого аморального адвоката, как он, — поэтому он собирался сопротивляться до последнего. — Но мы же друзья! — возразил Феникс и душевно похлопал его по плечу. — Кроме того, если бы не ты, то мне отказали бы в опеке над Труси. Не знаю, как ты это сделал, но позволь хоть раз выразить свою признательность. — Да, мне стоило большого труда найти для тебя авторитетных поручителей, — на самом деле, не стоило — Кристоф знал всё о том, где делаются качественные липовые справки о доходах и кто пишет самые убедительные рекомендательные письма, но Райту говорить об этом не следовало. — Так что если у тебя появились лишние деньги, лучше своди дочь в парк развлечений или купи ей то, что её порадует. Он улыбнулся как обычно обезоруживающе дружелюбно, надеясь, что Райту этого будет достаточно, чтобы понять, что на него не обидятся и не выставят неподъемный моральный счёт — по крайней мере, пока. Однако, слово друга для того не было весомым аргументом. — Я до сих пор не понимаю, почему тебя считают самым хладнокровным, а не самым скромным адвокатом на Западе, — шутливо бросил в ответ Феникс. — Не кокетничай — вот это уже лишнее: с хозяином ресторана я однажды встречался в суде. Он славный человек и не раз приглашал меня на обед за счёт заведения. Думаю, моему другу он будет рад не меньше. — Уговорил. Ich gebe auf (1), — подняв ладони в примирительном жесте, Кристоф улыбнулся, и следом за этим привычно скрестил руки на груди. Райт ответил искренней и тёплой улыбкой, за которую его впору было возненавидеть ещё сильнее, если бы она не действовала так обезоруживающе. Пожалуй, на месте хозяина ресторана Кристоф так же проявил бы некоторую щедрость — в конце концов, комплексный обед — не цена для дружбы. Звонкий дверной колокольчик оповестил об их визите, однако, никто не спешил их встречать. Несмотря на обеденное время, в ресторане не было посетителей и даже столики не были забронированы. Кристофу это показалось достаточно странным, но он решил немного понаблюдать, успокоив себя тем, что Райт и странности неразделимы — как кофе и сливки, как Лондон и туманы, как Саймон и Гарфанкел, как защита и обвинение. Долго ждать не пришлось — меньше чем через минуту со стороны украшенного зеркалами и хрустальными люстрами обеденного зала послышались шаги и донесся экзальтированный мужской голос с несколько вульгарным французским акцентом. — Bonjour, monsieur Райт! (2) Я верил, что вы порадуете «Tres bien» своим визитом!.. Сколько времени прошло, mon dieu… (3) Окинув невозмутимым взором хлопающее завитыми ресницами недоразумение двухметрового роста и внушительной толщины, возникшее перед ними, Кристоф молча поправил очки. Определенно, далеко не каждому джентльмену удаётся справляться с макияжем. Хорошо, что он в своё время объяснил брату, что достаточно немного выровнять тон, чтобы лицо выглядело свежее, и подчеркнуть брови — на полтона, не темнее. — Oh, mon ange… (4) — пробормотало недоразумение, уставившись на Кристофа с нескрываемым обожанием. — Позволите ли мне преподнести вам маленький подарок? Масло колокольчиков, голубых, как небеса Прованса и ваши прекрасные глаза… — Благодарю вас, но нет, — нервно поправив очки, чтобы его собеседники не заметили, как небеса Прованса затянули грозовые тучи, возразил Кристоф. — Прошу прощения — я аллергик. — Рад встрече, мистер Армстронг, — дружелюбно и без единого намёка на брезгливость Райт улыбнулся хозяину ресторана, спасая ситуацию. — Помните, вы приглашали меня на обед? — Oui, mon cher (5), и я не отказываюсь от своих слов. Я не возьму с вас и вашего визави ни цента. Недаром говорят, завтрак съешь сам, а обед раздели с другом… Насколько Кристоф помнил, это высказывание было неполным и его смысл был иным, но вступать в дискуссию он не собирался. Пункты меню стали приятным сюрпризом — Кристоф и не думал, что среди такой звенящей пошлости подают омаров, фуагра и даже дефлопе — по словам шеф-повара, лучший в Джапанифорнии. — Полагаюсь на твой выбор, — отложив в сторону меню, сообщил Фениксу Кристоф. — Возможно, ты будешь удивлён, но я не очень хорошо разбираюсь во французской кухне. Райт улыбнулся — сдержанно и, кажется, немного смущенно — должно быть, ему было приятно, что собеседник увидел в нем эксперта, — а затем подозвал официантку в коротком оранжевом платьице и сделал заказ. И, вроде бы, ничего не предвещало катастрофы — лобстеры как лобстеры, без лишних клешней, человеческих зубов и других признаков мутации спокойно лежали на белоснежном блюде среди идиллически зеленых листьев салата под слоем соуса термидор, но стоило поднять бокалы бургундского «виноградного сока» за дружбу и отведать всего один кусочек, как стало понятно — случилось непоправимое. К горлу подступила невыносимая тошнота, закружилась голова, перехватило дыхание. И вино, и блюдо, оказались омерзительны на вкус. И, скорее всего, — Кристоф был готов поклясться своим «ролексом», — отравлены. Гадкий вкус блюд был призван замаскировать присутствие яда, ресторан был пуст потому, что это предательски коварное отравление было спланировано заранее, а Райт был так настойчив оттого, что понимал — лучшего шанса свести счеты с подозрительным новым другом ему не представится. — Господи Боже, а я и не думал, что ты способен на такое коварство, — сокрушённо покачав головой, невозмутимым тоном констатировал Кристоф. Умирать, конечно, не хотелось, но ещё сильнее не хотелось терять лицо перед этим подлым предателем, сегодня переигравшим его всухую. — Да уж, — смущённо сдвинув вязаную шапку на затылок, пробормотал Райт. — Годы идут, а кулинарные навыки мистера Армстронга всё ещё оставляют желать лучшего… Постой-ка! Решительно хлопнув ладонью по столешнице, — о, этот жест до сих пор был его визитной карточкой, — Феникс немного наклонился вперёд и пристально посмотрел на своего собеседника. Дальнейшее показалось Кристофу абсурдной предсмертной галлюцинацией. — Тебе дурно? Ты аж позеленел… — Mon ange, вам плохо?! — в ужасе подхватил хозяин ресторана, прибежавший на шум. — Звоните в 911! Срочно! — велел ему Феникс. — Это всё из-за ваших лобстеров второй свежести… — Свежесть бывает только одна, mon cher, — обиженно возразил тот, — первая и последняя! Годы идут, а вы всё так же бросаетесь необоснованными обвинениями в нежную и ранимую девицу, которая и мухи не обидит… Очнувшись, Кристоф увидел перед своим лицом тарелку лапши, над которой парила вилка. Сфокусировать взгляд было ещё трудно, но от вида еды, как самого явления реальности, ему вновь стало нехорошо. Над головой прозвенел высокий детский голос: «Папа, папа! Дядя Кристоф проснулся!», «Обычно он притаскивал тебя до дома, а сегодня все наоборот!». Следом за этим раздался топот маленьких ног, а меньше чем через минуту в гостиной показался виновник сегодняшних бедствий собственной персоной. — Как ты себя чувствуешь? — встревоженно поинтересовался Райт, а затем, поставив на столик чашку горячего ромашкового чая, поправил подушку под головой своей жертвы, помог немного приподняться и подоткнул край сползавшего на пол пледа. — Я в порядке, — спокойно ответил Кристоф, почти вслепую попытавшись нащупать на столике очки. Заметив это, Труси поняла его немного неверно и, подбежав, осторожно, чтобы не облить кипятком ненароком, дала ему кружку. Странное дело — от этого недопонимания стало во всех смыслах теплее. — Уверен? — присев на подлокотник дивана в изножии этого импровизированного ложа умирающего, поинтересовался Райт. — Не нужно притворяться из вежливости. Мы ведь друзья… — К слову, об этом, — перебил его Кристоф, вместо очков поправив рукой обрамлявшие лицо пряди. Обрывки событий последних часов постепенно прояснялись в памяти — медсестра из клиники «Die-Young» решила, что в госпитализации нет нужды и обошлась одним уколом, потом, — какой позор! — его всё-таки стошнило и Райт заботливо держал его волосы как в каком-то второсортном кино, а потом ловил такси. — Во сколько тебе обошлось такси? — А, это… Пустяки, — Феникс махнул рукой, мол, не стоит беспокоиться. — За рулём оказалась моя хорошая знакомая — когда-то я спас её мужа от обвинений в убийстве и ограблениях. Она взяла по минимальному тарифу — после того, как её супруг едва не оказался за решеткой из-за её расходов, она очень щепетильно относится к деньгам. — Нет-нет, так нельзя — ты же сейчас безработный, — возразил Кристоф, пытаясь отыскать взглядом свой пиджак в царящем вокруг хаосе. Как ни странно, тот аккуратно висел на спинке одного из стульев. — Будь добр, подай мне бумажник. *** …Впрочем, финансовые вопросы в компании нового приятеля возникали у Кристофа ещё не один раз. — Прости моё любопытство, Райт, но кто эта юная леди? — поинтересовался он, после того, как столкнулся в дверях «Агентства всего подряд Райта» с пугающего вида темноволосой девушкой, одетой в черное. — Если она набилась в друзья твоей дочери, то будет лучше прекратить их общение — такое пугающее хихиканье может нанести непоправимый вред неокрепшей психике Труси. Откровенно говоря, оно может травмировать чью угодно психику… — Согласен, — пожал плечами Феникс, сдавая карты. Последнее время он брался за них все чаще и чаще — и на работе, в «Чаше борща», и дома. — Она меня тоже немного пугает, но не стоит переживать об этом: мы знакомы уже много лет и я могу с уверенностью сказать — Виола Кадаверини не желает ни мне, ни моим близким зла. Кадаверини… Кристоф задумчиво поправил сползшие на кончик носа очки. — Какие интересные у тебя знакомства. Феникс загадочно усмехнулся. — Сейчас она — честная бизнесвумен, сделавшая «Кредит не повредит» надежной фирмой. Зная мое тяжелое финансовое положение, мисс Кадаверини предлагала мне заём на удобных условиях… — И всё же это ростовщичество. Надеюсь, ты не стал с ней связываться? — Конечно, нет… К слову, Кристоф, не одолжишь пару сотен до пятницы? Бросив на Райта скептический взгляд поверх тонкой оправы очков, Кристоф молча достал бумажник. — Отдашь, как сможешь. Не хватало ещё, чтобы Райта и его приемную дочь коллекторы выкинули на улицу за долги. Ему, настоящему джентльмену, человеку, который сделал себя сам, не было чуждо некоторое милосердие к поверженному противнику. *** Если уж говорить о леди, то следовало упомянуть еще одну встречу, случившуюся весной 2021 года. Было воскресенье. На улице стояла тёплая, солнечная погода — идеальная для прогулок. Кристофу не было бы скучно в компании его собаки — разве можно соскучиться с годовалым ретривером? — но Райт как-то обмолвился, что его дочь любит животных, так что путь в городской парк сам собой лег мимо бывшего юридического бюро бывшего соперника. По правде говоря, первое время Кристоф опасался встречаться с приемной дочерью Райта, не без оснований полагая, что девчонка определенно что-то помнит о том роковом дне — неспроста же тот удочерил её, несмотря на то, что сам нуждался в деньгах. Но, когда однажды Феникс взял её с собой в «Чашу борща», она не признала в Кристофе человека, передавшего ей поддельную улику. И от сердца отлегло. Кристоф постучал — дверной замок щелкнул почти сразу же. Но радоваться тому, что похмелье сегодня не мешало Райту встречать гостей по-людски, было рано. То, что Кристоф увидел в полумраке прихожей после того, как дверь распахнулась, заставило его сердце зайтись в бешеном марафоне — приподняв над головой шляпу, на него с ухмылкой глядел Зак Грэмэри собственной персоной. — Доброе утро, мистер Гэвин! — произнёс он, зловеще щёлкая зубами. — Вы так побледнели — вам плохо? Проходите, папа нальёт вам стаканчик коньяка… — Пожалуй, я откажусь, — ответил Кристоф, нервно улыбаясь и отступая назад, чтобы Вонгола оказалась между ним и его бывшим клиентом. И тут до него с запозданием дошло, что только один человек здесь мог назвать Феникса папой. — Мисс Райт, — поправив сползшие на кончик носа очки, строго произнёс Кристоф, чувствуя, как к нему возвращается былое спокойствие. — Папа разве не учил вас, что пугают гостей только невоспитанные дети? — Но это же Невероятный Мистер Шляпа, — немного выглянув из-за двери, смущённо ответила девочка. — Папа с утра сказал, что вы давно хотите с ним познакомиться. — По правде говоря, я хотел познакомить тебя с Вонголой, — сказал Кристоф, указав на дружелюбно помахивающую хвостом собаку, — а заодно повидаться с твоим папой. Он ведь дома? Если Райт не научил ребёнка тому, что открывать дверь незнакомым людям в отсутствие родителей — опасно, ему придётся выслушать лекцию по воспитанию. Как человек, сделавший себя сам и вырастивший младшего брата, Кристоф считал себя вправе критиковать других в этом вопросе. — Папа занят — у него гости, — дружелюбно улыбнувшись, сообщила Труси, ловко пряча своего Невероятного Мистера Шляпу и жестом приглашая Кристофа войти. В тот момент все ее внимание было приковано к Вонголе. — А сколько ей лет? И какой она породы? Она умеет подавать лапу? А хотите, я научу её фокусам? Кристоф вздохнул — нет, определенно Райту следует рассказать о том, что ребенку стоит объяснить, что нельзя доверять обещающим показать котёнка или щенка незнакомцам. У девочки всегда были явные проблемы с излишним доверием к миру. Мысленно вернувшись в тот день, когда он передал ей поддельную улику в лобби защиты, Кристоф нервно поджал губы. Тогда ему казалось, что его план безупречен, однако, сейчас, познакомившись ближе со своими пешками, он понимал, как на самом деле ему повезло. Допустим, вероятность того, что Клавьер не только передаст ему в руки дневник Магнифи, но и поверит его вранью о фабрикации улик защитой, была велика — братишка никогда не блистал интеллектом. Но что заставило его думать, что Труси возьмет поддельную страницу у незнакомца, что Феникс представит незарегистрированную улику суду, что Зак не остановит его, что Мишем, испугавшись обвинения в лжесвидетельстве, не нарушит договор в последний момент? Каждое звено этой многоходовки могло разорвать цепочку. Однако, в тот день словно сама судьба направляла их волю, подталкивая к единственным нужным ему, Кристофу, решениям. -…сама судьба. — Простите, что? — переспросил Кристоф, осознавая, что только что выпал из реальности, погрузившись в свои мысли. — Говорю, сама судьба привела нас с тобой сюда в одно и то же время, красавчик. Кристоф с невозмутимым видом поправил очки, стараясь быстро сообразить, что ему делать дальше. Устроившаяся в гостиной на диванчике круглощекая дама, так сказать, элегантного возраста, одетая в традиционные одежды синтоистских монахинь, снисходительно махнула пухленькой ручкой. Но деваться было некуда, и он сел напротив. — Не надо стесняться! Я всё понимаю: поколение Интернета привыкло переписываться в соцсетях и совсем отвыкло от реального общения, но я охотно помогу тебе выйти из зоны комфорта. — Вот именно этого я и опасаюсь, — ответил Кристоф, натянув дружелюбную улыбку. Но собеседница не растерялась. Пошарив в рукой в стоявшей на столе плетёной корзинке, она достала оттуда большой круглый пончик. — Думаю, мистер Райт не обидится, если я угощу тебя одним. Такие пончики, как в храме Ханазакура, не испечет ни одна лохудра из кондитерской! Кристоф хотел, было, вежливо отказаться, но не успел — из-под стола раздался шорох и через мгновение в гостиной уже звучал бодрый и звонкий голос Труси: — Дамы и господа! Вы все видите пончик в руках у этой милой леди! Как видите, в нём нет никаких секретов… — Почему же? — надула щёки монахиня. — Он приготовлен по секретному рецепту передававшемуся от настоятельницы к настоятельнице на протяжении трёх веков! Но Труси не растерялась — Кристоф искренне поразился умению ребёнка так держать лицо перед аудиторией, — пусть и состоявшей из двух человек. -…кроме секрета его неповторимого вкуса! Но сейчас, прямо на ваших глазах, я заставлю этот пончик исчезнуть… — Так! — монахиня спрятала пончик в корзинку и уперла руки в бока. — Твой папа, что, позволяет тебе есть сладкое до обеда? — Труси не собирается его есть, — неожиданно для самого себя вмешался в происходящее Кристоф. Не то, чтобы он симпатизировал, так сказать, общей дочери двух своих заклятых врагов — он вообще не любил детей ещё с тех пор, как Клавьер был маленьким. Это была всего лишь солидарность одного профессионала с другим. — Она лишь хочет показать нам немного магии. — Все верно! — радостно подхватила девочка и, сняв с головы цилиндр, провела над ним ладонью. — Раз-два-три! Сим-салабим! В следующий момент она достала из шляпы пончик. — Взгляните — он исчез из корзины! — победоносно провозгласила Труси. Почтенная монахиня заглянула в корзинку, под салфетку и, судорожно схватив ртом воздух, осела на диван, теряя сознание. Может быть, Кристоф и не был похож на человека, способного оказать первую медицинскую помощь, но его жизнь, большая часть которой прошла в условиях, далеких от тепличных, не только испортила его характер, но и научила его действовать решительно и собрано, не теряя ни секунды, в чрезвычайной опасности. А в перспективе труп монахини в гостиной Райта классифицировался именно так — в комнате не было никого, кроме неё, несовершеннолетней фокусницы и его самого, поэтому повесить на него её смерть было бы легче лёгкого. По крайней мере, сам Кристоф не упустил бы такого момента, чтобы поквитаться с подозрительным другом при помощи постановочного убийства в закрытой комнате. — Нашатырь! — вскочив с дивана и распахнув окно, распорядился он. — В твоей шляпе ведь есть нашатырь? — Нет, но он есть в шкафчике на кухне, — ответила Труси и, не дожидаясь указания, бросилась за лекарством. В гостиную ворвался свежий весенний воздух. Изысканно выругавшись себе под нос, Кристоф положил монахине под голову подушку, и похлопал её по бледным пухлым щекам, а затем спрыснул ей лицо прохладной водой из графина. Бесполезно. Кристоф тяжело вздохнул — его не отпускало ощущение какой-то неочевидной подставы. И всё же, возможно, на кону стояла чья-то жизнь и его спокойный вечер. Но как только он склонился к пышной груди монахини, чтобы послушать, бьется ли ее сердце, щелкнула дверная ручка, скрипнула дверь кабинета и раздался удивлённый женский вскрик. Кристоф молча поднялся с края дивана и, невозмутимо поправив очки, скрестил руки на груди. Какая пошлость! Звенящая пошлость! Не будь он самым хладнокровным адвокатом на Западе, он бы залился краской. Но вместо этого он счел необходимым довести до сведения Райта и появившейся с ним второй монахини, помоложе и постройнее первой: — Не подумай ничего дурного, эта пожилая леди жива. И добрый день, Райт. — Пожилая? — обиженно подала голос монахиня. — Да я еще в самом соку! Дальнейшая немая сцена могла бы войти в историю мировой драматургии: звон разбитого пузырька, едкий запах нашатыря, Райт, спешащий перенести дочь через осколки и вывести её из гостиной, молодая монахиня, успокаивающая пожилую, и Вонгола, помахивая хвостом, доедающая последний пончик. — Да не переживай так. Сестра Бикини не держит на тебя обиды. Она отходчивая и добрая женщина — в своё время она простила мне даже то, что я на неё наступил, — сказал Райт, поправив на затылке вязаную шапочку. — Рад этому, — бесцветным голосом отозвался Кристоф. Вонгола дремала, положив морду ему на колени, и он гладил ее по холке — несмотря на то, что все обошлось, и ветеринар прописал ей лекарства и легкую диету, чтобы сорванный пончиками желудок восстановился, он за неё переживал. — Ты тоже не сердись на неё, — попросил Феникс. — Она и сестра Айрис поддерживают нас с Труси, чем могут. И это она уговорила Айрис помочь мне зарегистрироваться на сайте с вакансиями. Кристоф пожал плечами. — Это ценно, не стану спорить, но ты ведь мог попросить о помощи меня. — Не хочу злоупотреблять твоей добротой, — ответил Райт, надвинув шапку на брови. В воздухе повисло странное, необъяснимое напряжение. Кристоф буквально кожей чувствовал, что не услышит правду. И от этого становилось чертовски не по себе. Вонгола подняла голову и лизнула его руку — тыльную сторону, там, где от судороги шрам всегда уродливо натягивал кожу. — У меня нет таких красивых чёрных глаз? — поправив очки, спросил Кристоф, сознательно переводя тему лишь для того, чтобы разрушить гнетущее молчание. — У тебя свои преимущества, — ответил Райт, бросив в его сторону короткий и загадочный взгляд исподлобья. *** Впрочем, странные визиты в Агентство всего подряд Райта на этом происшествии не закончились. В тот день Джапанифорнию накрыло непогодой, заставшей Кристофа на улице. Являться без приглашения было дурным тоном, однако, перспектива промочить штанины брюк дорогого итальянского костюма заставила его свернуть на знакомую улицу. Отряхнув зонт, Кристоф позвонил в дверь. Меньше, чем через полминуты, она приоткрылась и оттуда показалось незнакомое лицо. Это был светловолосый худощавый мужчина лет тридцати с небольшим. Он определенно хотел казаться моложе — носил ярко-оранжевый блейзер без галстука, залихватски зачесанную челку и хипстерскую бородёнку. Эдакий стереотипный холостяк-неудачник. — Добрый день, могу ли я увидеть Феникса Райта? — поинтересовался Кристоф. — А ты кто? — прозвучал встречный вопрос. — Я его друг, — с лёгкой насмешкой ответил Кристоф. Всякий раз, произнося это слово, он ощущал всю степень его иронии. — Э, нет, — мужчина прислонился спиной к косяку и, скрестив руки на груди, сообщил. — Это я его друг. Давний школьный друг. А вот тебя, чувак, я вижу впервые. Кристоф усмехнулся, поправляя очки. Воистину, верно говорят: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». С такими нелепыми приятелями неудивительно, что Райт оказался на самом дне общества. — В таком случае я зайду попозже, — ответил Кристоф и уже повернулся спиной к двери, когда раздался знакомый выкрик: — Постойте-ка! Оттеснив своего школьного друга, в коридоре показался Райт. — Все в порядке, Ларри, — заверил он того. — Сарделек хватит на всех. — Сарделек? — Кристоф удивленно вскинул брови. — Только не говори, что ты на диете, — сказал Райт, и, потянув его за рукав, дал понять, что не потерпит отказа. В гостиной и правда стоял запах недорогих мясных сарделек, через который пробивался аромат благовоний. — Вы, должно быть, хорошо знали убитого? — спросила хрупкая невысокая девушка в традиционных восточных одеждах, с которой он едва не столкнулся в дверном проёме. — Я все пеняла на то, что мои силы не сравнимы со способностями Почтенной Майи, но мистер Райт сказал, что сегодняшний сеанс не удался из-за того, что мы мало знаем о… — Тс-с-с-с-с! Перли, — Райт загадочно улыбнулся, сунув руки в карманы толстовки. — Не стоит изливать мистеру Гэвину все наши рабочие проблемы. Он ведь пришел сюда, чтобы встретиться со старым другом и поужинать — и ему очень повезло, что стол уже накрыт. — Верно, паря! — хихикнув, добавил детектив, раскладывавший по тарелкам сардельки и рис. Его фамилию Кристоф не припоминал, однако, совсем забыть такого деревенщину было невозможно. В тот же момент он почувствовал, как кто-то тянет его за штанину. Опустив глаза, он увидел милого сиба-ину и погрозил ему пальцем: — Фу! Нельзя! Пёс прижал уши и резко зарычал на него, детектив бросил сервировку и оттащил его за ошейник, после чего, неловко улыбаясь, попытался извиниться: — Прости паря! Даже не знаю, что на него нашло. Обычно Снаряд не трогает хороших людей — он хватает за штаны только преступников. Особенно отравителей. — Как мило, — Кристоф поправил очки, пряча кривую ухмылку за привычным жестом. Чем дальше — тем меньше ему нравилось происходящее. — Научно доказано, что многие животные гораздо чувствительнее к погодным изменениям, чем люди, — заметила вошедшая в гостиную девушка в лабораторном халате. Она удостоила Кристофа ровно одной реплики и ровно одного, полного сомнения, взгляда из-под стёкол розовых очков, а затем вручила Райту яркий круглый значок. — Последние исследования говорят, что яркие вещи привлекают внимание детей. Так Труси никогда не потеряет вас из виду. Кристоф определенно не понимал, что происходит, и для чего все эти люди в действительности собрались здесь. В его голове возникла одна, пренеприятная, догадка, но, честно говоря, ему бы хотелось, чтобы она была всего лишь его паранойей. Однако следующий гость Райта разрушил эту надежду до основания. Со стороны кухонного блока послышались чьи-то уверенные шаги — и через несколько мгновений на пороге гостиной появился высокий мужчина в малиновом костюме и старомодном шейном платке. В руках у него был поднос, на котором стоял чайный сервиз. Кристоф прекрасно знал его. Знал и опасался. В тот год, когда он подставил Райта, лишив его значка, этот человек проделал тот же трюк с главой Комитета собственных расследований, прокурором Дебестом. Но, в отличие от Кристофа, сделал это на одних фактах, без подлога и фальшивых улик. — Почему ты не предупредил, что мистер Гэвин опаздывает? — спросил Эджворт, — а на пороге гостиной стоял именно он, — у Райта. — Я бы положил еще одну ложку заварки. — Не стоит беспокоиться, я зашёл всего на пару минут, чтобы вызвать такси и дождаться его под крышей, — ответил Кристоф, спокойно встретившись глазами с пытливым и колким взглядом прокурора. — Протестую! Кристоф обернулся и увидел Райта, сжимавшего в руке поддельную страницу из дневника Магнифи Грэмэри, и почувствовал, как в его собственной груди тоже что-то сжалось, словно лист бумаги. — Ты уже сделал свой выбор, Кристоф. Тебе некуда отступать. И действительно — все присутствовавшие, включая полицейского пса, взяли его в оцепление, медленно сжимая круг. Отчаянно взвыв, Кристоф рванул на прорыв, но дверной проем перегородил громила-полицейский, а его пёс, злобно рыча, подпрыгнул и повис на его пиджаке — ровно там, где был приколот адвокатский значок. Цепкая хватка чужих рук, удар, темнота… И голос Райта: «Скажи мне, чего ты ожидал?..» *** — Скажи мне, чего ты ожидал? С трудом разлепив глаза, Кристоф поднял взгляд и увидел Райта. Тот соскользнул с рояля, на крышке которого сидел, затем, зачерпнув горсть снега, слепил из него шар и приложил ко лбу своего… друга? — Чего ты ожидал после трех рюмок местного горячительного? В голосе Райта звучали дружеский укор и искреннее беспокойство. Кристоф промолчал, забирая у него из рук снежок. Выходит, всё это было всего лишь порождением растревоженного алкоголем подсознания. — Плохо? — спросил Райт, дружески положив руку ему на плечо. — Если у тебя найдётся сотки две наличными, я вызову такси и провожу тебя до дома. — А как же твоя знакомая таксистка? — пробормотал Кристоф. В голове было мутно, язык с трудом ворочался, тело пробирал озноб. Впрочем, действительно, чего он ожидал от ужина в «Чаше борща»? — Десси? Не думал, что ты запомнишь её, — Райт задумчиво потёр небритый подбородок, и улыбнулся своей светлой, мягкой и миролюбивой улыбкой, которую порой Кристоф так ненавидел. — Но это мысль! — Поверь мне, Райт, твоих друзей трудно забыть… Пускай профессиональное сообщество отвернулось от Феникса Райта после скандала с поддельной уликой, в Джапанифорнии всё ещё были люди, хранившие о нём добрую память. Каждый раз, случайно встречая их, Кристоф начинал понимать, что завидовал не его славе и не его блистательным победам — а тому, как его непровозглашенного противника искренне любили друзья. И, глядя на это, ему хотелось кричать от собственного одиночества. — Машина будет через пять минут, — произнес Райт, щелкнув стареньким телефоном-раскладушкой, и протянул Кристофу руку. Поправив очки, он принял её. Если Райт рассчитывает, что благодаря подобным жестам рано или поздно станет дорог Кристофу, — дорог и нужен до такой степени, что тот не сможет избавиться от него, — то он глубоко ошибается. Этого никогда не будет. Ни-ког-да. _______________________ * сдаюсь (нем.) ** Здравствуйте, месье Райт! (фр.) *** боже мой (фр.) **** мой ангел (фр.) ***** голубчик (фр.)