И солнце встает над руинами

      Проходя очередной подземный коридор, я поймала себя на мысли, что отряд Торина в замке Лесного Короля воспринимают далеко не как добрых гостей и союзников, а как грабителей и врагов. Признаться, не очень-то с нами и церемонились, то ли в силу природной отчужденности, то ли по какой другой причине, но чужаков, а гномов в особенности, лесные эльфы не жаловали.       Во главе нашей процессии шел уже знакомый мне светловолосый юноша, Леголас, и был он, как оказалось, единственным сыном и наследником Трандуила. Замыкали цепочку еще несколько эльфов, в числе которых была и Анариэль. У моей «остроухой копии» заметно улучшилось расположение духа; если бы окружающая нас аура могла иметь цвет, то у нее бы она была приятного зеленого оттенка с золотистыми бликами. Для меня это как напоминание о домашнем очаге, горячей еде и теплой постели.       За своими мыслями я и не заметила, как мы прибыли к тронному залу, который представлял из себя широкую площадку с высокими колоннами, украшенными замысловатыми узорами; на высоком троне, расположенном в центре, восседал Владыка Трандуил. Голову его украшала корона из позолоченных веточек и лесных алых ягод; длинные перламутровые волосы, словно вода обтекали широкие плечи и стройную фигуру; роскошные одеяния его ниспадали по ступеням царственного кресла; идеальное лицо с тонкими чертами не отражало ни единой эмоции; с посохом в руке он напоминал величественную статую, выполненную искусным мастером; только необычайно яркие глаза выдавали в нем жизнь.       Гномы во главе с Торином начали подобающе приветствовать Владыку Лесного Королевства: отвешивать поклоны и сумбурно представлять друг друга. Мне бы тоже следовало это сделать, но я стояла в оцепенении, не способная пошевелить даже пальцем руки, и жадно поглощала каждое движении Трандуила: как он спускается с трона, как говорит, как складывает длинные, украшенные массивными кольцами пальцы. Во многих землях я бывала, со многими встречалась, но не приходилось мне видеть столь статного и величественного создания, который так явственно демонстрировал силу и власть. Трандуил скользил меж путников, осматривал и допрашивал каждого, будто пленников. – Ты решил собрать в свой отряд всех представителей Средиземья? – произнес Владыка, подходя ко мне. Не дождавшись его следующего вопроса, я заговорила со свойственной мне легкостью и непринужденностью: – Меня зовут Лалис. Долгое время я путешествовала вместе с серым волшебником, Гэндальфом, пока не встретила Торина и не присоединилась к его отряду.       Услышав нужную для себя информацию, Трандуил в последний раз осмотрел меня, с интересом ли, и снова обратился к Королю-Под-Горой.       Мне не было дела, о чем они говорят, да я бы все равно и не поняла, поскольку единственное, что занимало мои мысли – это безумное желание снова обмолвиться с этим созданием и взглянуть в глубокие малахитовые глаза.       В данном случае, уместно будет сказать, что человеческая жизнь слишком коротка, сомнения – это непозволительная роскошь. Не буду мешкать и бояться: возьму то, что так сильно хочется.

***

      Меня разбудили яркие лучи солнца, пробивавшиеся сквозь небольшое окошко. В попытке сохранить остатки приятного сновидения, я еще плотнее укуталась в одеяло. Как бы сильно меня не выматывали вылазки в Лес, сражения с пауками, орками или еще какой тварью: родные стены пещеры, «Замка», всегда успокаивали и восстанавливали гармонию в душе. Но сейчас даже каменные основания подземелья не вбирали в себя тоску, боль и страх перед теми реалиями, что так внезапно обрушились на меня.       Кто бы мог подумать, что за переделами Леса я встречу искаженное отражение себя: дерзкую, сильную и бесстрашную. Объяснения старого волшебника кажутся мне неполными и порождают еще больше вопросов, чем ответом. Лалис, демонстрируя свою уникальность и достаточность, делает из меня жалкую подделку без чувства гордости и достоинства. Это читается в ее миндальных глазах с легким прищуром, который появляется у нее, когда она стремится «ущипнуть» словом и показать свое превосходство.       Пробираясь сквозь темную чащу Леса, в голове моей с нарастающей силой пульсировала мысль: быстрее бы весь этот сумасбродный отряд добрался до желанной им Одинокой Горы, и вместе с ними исчезла бы из моей жизни эта девчонка с ее дерзкими и откровенными речами, пусть старина Смауг полакомится свежим мясом. Я пыталась корить себя за эти злые помыслы, оправдываясь чарами темной магии, которые пропитали воздух в Лихолесье, но напрасно; дурманящий мрак закончился, а желание осталось.       Распахнув дверь и буквально влетев в комнату, Тауриэль не дала мне дальше погрузиться в раздумья. Она плюхнулась на кровать и начала стягивать с меня одеяло. – Я знаю, что ты не спишь! – игриво проговорила она и, услышав мое недовольное ворчание, пригрозила, – Мне следовало, по меньшей мере, обидеться! Не говоря уже о хорошей взбучке! Обманывать начальника Эльфийской стражи; не слыханная дерзость! Почему ты мне ничего не сказала об истинном поручении Владыки? Когда это наша тихоня научилась врать? – Я не врала! Просто… мне показалось, что Владыка не хотел, чтобы кто-то еще был втянут в это, – подпрыгнув на кровати, начала было оправдываться я, но, увидев, как правая бровь подруги поднимается, что может означать только еще большее недоумение и недовольство, я сложила руки в характерном жесте-раскаяния и слезно залепетала, - Хотя, да… ты права! Нужно было все рассказать, больше всего на свете мне не хочется обидеть тебя. Прости. Как будто заведомо зная мой ответ, Тауриэль улыбнулась и, приобняв меня, похлопала по спине; ее длинные волосы падали мне на лицо и приятно его щекотали. В комнате витали запахи свежей травы и утренней росы. – Я злюсь, потому что с тобой могло что-нибудь случиться, ты еще так юна, - прошептала она дрожащим голосом, который с головой выдавал ее волнение, – Я рада, что мы подоспели вовремя в Лесу, и сейчас ты здесь, в этой комнате, в целости и невредимости. – Ma serannas, - мгновение погодя ответила я, слегка кивнув головой. – Но рано или поздно мне пришлось бы оказаться в подобной ситуации, не будешь же ты вечно защищать и опекать меня.       Посидев так еще немного, мы отпрянули друг от друга и, словно не было этого неприятного разговора, вернулись к своим обычным делам. Переодеваясь в привычный для меня костюм стражника, я ощутила устремленный мне в спину взгляд. – У тебя остались еще какие-то вопросы? – продолжая стоять спиной к Тауриэль, спросила я. Застегивая многочисленные застежки и ремешки, в отражении небольшого зеркала я наблюдала за действиями подруги. – А ты, больше ничего не хочешь мне рассказать? – отозвалась девушка. Весок бешено запульсировал, а тело пробила мелкая дрожь. Неужели она догадалась о моих чувствах к Трандуилу? Конечно, я была очень осторожна и внимательна, но, в конце концов, только глухой и слепой этого бы не заметил, наверняка, и про мои ночные похождения знает. Глубоко вдохнув, развернулась к эльфийке, ждущей ответ на свой вопрос. – О чем ты? – осипшим от напряжения голосом произнесла я. – Я о человеческой девушке, конечно, - искренне ответила эльфийка. – Ну, так кто она?       Хвала Эру, что Тауриэль также далека от дел любовных, как я от Владыки. Облегченно выдохнув, я поведала ей всю ту неимоверную историю, что произошла со мной за те несколько дней; расхаживала по небольшой комнатке и в красках описывала передрягу, в которую оказалась втянута, активно жестикулировала, строила гримасы и кривлялась. Глаза эльфийки то расширялись от удивления, то щурились от негодования; то она весело смеялась, то грустила вместе со мной. – Думается мне, что лучшим исходом для нас обеих будет просто разойтись разными дорогами, - заканчивала я свою длинную историю, – Мне остаться здесь, а ей отправиться вместе с гномами в Эребор. – И правда, все так запутанно и совершенно непонятно, - высказалась Тауриэль и немного замешкалась, по-видимому, подбирая подходящие слова, – Тебе стоит отвлечься от всей этой небылицы! А празднование Мерет эн Гилит – лучшее лекарство от хандры! – ободряюще проговорила она. – Анариэль, забудь эти россказни о единстве души, тел … ты прекрасна такая, какая ты есть!       Добрые слова начальника стражи всегда спасали меня от грусти, на смену которой приходил звонкий смех. Но сейчас в душе моей бушевали и рвались с привязи злость и ненависть, которые смешивались с холодной жестокостью и стремлением взять верх над Лалис.

***

      Откладывать отчет перед Владыкой было не самой лучшей идеей, поэтому преодолевая один проход за другим, я мчалась к тронному залу, попутно здороваясь со всеми встречающимися мне по пути эльфами.       Неоднократно прокручивала в голове заранее подготовленные оправдания и извинения за очередную неудачу, но понимала, мне не удастся договорить; он взмахнет рукой и прикажет уходить, бросая вслед что-то вроде «не ожидал иного». В моменты гнева Владыке достаточно одно лишь взгляда, чтобы заставить меня съежиться и просить о прощении и милости. Уверена, он знает, чувствует это и пользуется, каждый раз забавляется и играет.       За очередным поворотом в толпе снующего народа я увидела знакомую и опротивевшую мне за последние несколько дней персону. Встречаться с ней, а тем более о чем-то разговаривать, мне хотелось меньше всего, поэтому спрятавшись за одну из больших колонн, я стала наблюдать за человеком. Лалис активно вертела головой, словно выискивая кого-то или осматриваясь, отчего длинные локоны распущенных волос постоянно вздрагивали. Постояв еще минуту, девушка двинулась с места и уверено направилась в сторону, будто знала здесь каждый закоулок; мое любопытство взяло вверх, и, забыв о докладе и других делах, я последовала за ней. Что ей могло понадобиться? Я преследовала ее, стараясь соблюдать дистанцию, чтобы оставаться незамеченной. Она и не подозревала, что за ней следят. Во всяком случае, мне так казалось.       Пройдя сквозь лабиринт коридоров, Лалис приблизилась к высокой арке, ведущей в сад и, сменив энергичный шаг на слегка вальяжную походку, прошла вглубь. Я хотела было подойти чуть ближе, но вовремя заметила другую фигуру; резко развернувшись и больно ударившись, я прижалась спиной к стоящей рядом колонне, сильно стискивая челюсть, чтобы не издать лишнего звука. За ухом скатилась капля пота, сердце стучало где-то у самого горла как молоток, забивающий гвоздь. Что это значит?       Точно прикованная цепями, я не могла найти в себе силы пошевелиться; живой интерес блек перед страхом к увиденному. Владыка частенько любил уединиться среди зарослей деревьев с их пышной листвой; и сейчас он стоит там, у раскидистого клена со слегка пожелтевшими листьями, а рядом эта дрянная девчонка. В памяти предательски всплывают тронный зал, а в нем она, провожающая дерзким изучающим взглядом каждое движение Повелителя. Злость вперемешку с завистью одурманивали рассудок; в отличие от нее, я не могла себе позволить безбоязненно говорить с Трандуилом, смотреть прямо в глаза и признаться в своих чувствах.       Отлепив свое тело от стены, осторожно всмотрелась вглубь сада; Лалис что-то говорила, глаза ее сверкали, слегка пухлые губы украшала улыбка. Владыка стоял рядом, сцепив за спиной руки «в замок»; выражение его лица сменялось от снисходительно-отчужденного до заинтересованного, с легкой ухмылкой он отвечал ей. Услышать их беседу было невозможно, даже чуткий эльфийский слух не помог мне на столь дальнем расстоянии. Я отвернула голову и вновь спряталась в тени колонны. В горле застрял ком обиды и разочарования. Будь я чуточку смелее, то стояла бы на ее месте и наслаждалась обществом Владыки.       Услышав приближающиеся шаги, я еще плотнее прижалась к стене уже полюбившейся мне колонны, дабы не выдать свое присутствие. Счастливая и напевающая себе что-то под нос, мимо меня прошла Лалис. Тихо выдохнув, я уже собиралась было уходить как меня остановил властный голос: – Хватит прятаться, я знаю, что ты там. Убежать я не могла, как бы сильно мне того не хотелось. Покорно вышла в сад и направилась к ожидавшему меня Трандуилу. Сгорая от стыда, словно пойманный за руку грабитель, я краснела и опускала глаза. – Твой детский интерес снова взял верх, Анариэль? – ухмыльнувшись, спросил Повелитель, слегка склоняя голову, чтобы лучше увидеть всю палитру эмоций на моем лице. – Мм… Я… мне стало любопытно… то есть…, – растерявшись и не найдя нужного ответа, я только зажмурилась и залепетала. – Извините, мне не следовало подсматривать!…На самом деле, я пришла доложить о выполненном задании. Владыка негромко рассмеялся, что остановило и окончательно смутило меня, неужто я его так веселю. Подходя ближе и сокращая расстояние между нами, он вновь заговорил: – Похвально, решила сменить тему, чтобы уклониться от ответа. Раз уж ты начала, то повесили меня еще: спроси, что тебя так сильно волнует? Не сразу я сумела выговорить это вслух, и Трандуил наклонился к самым моим губам, бессознательно изображая обстановку тайного заговора – заслонился ладонью, чтобы я не видела его лица, подставил изящной формы ухо, готовое выслушать любое мое признание. – Невыносимо видеть Вас в обществе другой женщины… как вы смотрите и говорите с ней… Пожалуйста, хватит думать обо мне как о несмышлёном ребенке, – прошептала я дрожащим от волнения голосом.       Владыка резко вскинул голову; он смотрел на мои пристыженно опущенные глаза, охваченные бурей разноречивых чувств. Слова, которые я поклялась держать под тысячью замков глубоко в сердце, сами собой вырвались наружу.       Глаза щипало от подступающих слез, и я, уже готовая сбежать от Трандуила, от своего позора, начала пятиться назад, но была остановлена сильной рукой. Это произвело на меня еще больший эффект, и я была в шаге от того, чтобы заключить любимого в объятия, и наплевать на благоразумие и последствия, но … – Мне удалось Вас поразить? – выкрикнула я, срываясь на громкий плач. – Как еще Вас позабавить, Aran?       Трандуил, не ожидавший такой реакции, замешкался, и я, воспользовавшись этим, одернула его руку. Молниеносно сорвалась с места, убегая все дальше от злосчастного сада и от него.