Phantom pain

— Данных о местоположении Великого Человека-паука по-прежнему нет, — сообщила Пятница ту же информацию, что и час назад. Тони поморщился. Это обращение он хотел поменять в ту секунду, когда впервые услышал его. Не смог. — Проанализируй ещё раз. Удели больше внимания области возле Башни и Квинсу, — едва разборчиво приказал Тони. Голова кружилась и мир плыл перед глазами, а из-за слабости даже просто поднять руку было запредельно сложно. В тот день, когда сбежал Питер, он тут же начал поиски в костюме. Пятница проанализировала записи с ближайших камер, но след ребенка обрывался в одном из бесчисленных закоулков города. Мужчина так и не смог уснуть в ту ночь, до последнего исследуя улицы города. Второй день встретил его звенящей тишиной в доме. Ни один его поисковый протокол, ни один дрон не смогли засечь его ребенка. Старк держался лишь на кофеине и успокоительных, которые никак не заглушали отравляющую изнутри тревогу. Всё летело в Тартарары, а он ничего не мог с этим поделать. Мэй он пока ничего не сказал. Как и Пеппер, которая была на очередной конференции в Европе. Тони не имел право её беспокоить. Это полностью его вина, он же и разберется с этим. Это просто последствия череды его неверных решений, которые уничтожили привычную жизнь ребенка. Просто Старк опять налажал, на этот раз испортив самое ценное, что у него было в этом мире. Он отменил все встречи и приемы на ближайшую неделю. Хэппи, которому он ничего не объяснил, был отправлен в компанию разбираться с прессой. Лучшие дроны компании получили лишь одну задачу — поиск ребенка. Старк часами изучал камеры наблюдений, лично убедившись, что Питер не уходил из города. Код Пятницы он на всякий случай восстановил. На это ушло от силы минут десять. Был изменен уровень доступа одного маленького паучка и сбит поисковый алгоритм. Работа не идеальная, но Питер не смог бы это сделать один. Поэтому вечером того же дня, как его ребенок исчез, перед Недом появился тот, кого он ожидал увидеть в своем доме примерно никогда. Старк сначала попросил объяснить, как подросткам удалось провернуть такое — и с интересом выслушал, потому что они взломали его чертово ИИ — а потом сообщил о пропаже Питера. Тогда Нед испугался по-настоящему. — Я… Я не знал, что так получится… Я просто хотел помочь Питеру. Он так хотел узнать, что вы скрываете, — оправдывался Нед, а Тони чувствовал себя худшим отцом века. Впрочем, так оно и было. С каждым часом шанс найти Питера — его ребенка, которому срочно требовалась помощь из-за мутации — таял. Тони ещё никогда не чувствовал себя таким бесполезным придурком, как сейчас. *** Питеру было страшно. Его тело менялось, и он чувствовал это. Головная боль стала привычной вещью. Если закрыть глаза и представить, что это происходит не с тобой, а с каким-нибудь Флешем, то становится в разы легче. А ещё в темноте оказалось неожиданно хорошо жить. Двигайся на ощупь. Доверяй инстинктам. Берегись шума и света. Это было не паучье чутьё, но нечто столь правильное, что Питер не противился этому. А должен был? Он не знает, слишком всё стало… Запутанным. Понимание где он ушло, но вместо этого возникло чувство безопасности. Полная противоположность его последним минутам в доме Старка. Питер даже не мог толком жалеть, что решился на взлом. Это было не то, от чего он мог отмахнуться, ведь… Подумать только, ему врали всю его жизнь! Мэй знала и молчала! А Старк? К чему был весь этот цирк? О нет, Питер не жалел о взломе. Он жалел, что его отцом не был Ричард. Все свои пятнадцать лет он был Паркером. Сыном своих родителей. Да, он их почти не помнил, но Мэй и Бен столько всего хорошего о них рассказывали. И если в голове Питера и сложился четкий образ родителей, то ассоциировался он с любовью. Они любили его, и знание это было незыблемой аксиомой в его жизни. Это знание поддерживало его в самые трудные моменты, пусть Питер и не до конца осознавал это. А теперь что? Он сын Старка. Незаконнорождённый. И своему отцу он не нужен. Ведь Старк при желании мог купить Дисней, что ему мешало доказать отцовство и забрать ребенка? Правильно, безразличие. Питер сам по себе ничего не стоил, а вот с Человеком-Пауком Старк соизволил познакомиться. Взять в ученики. Питера как сына он не воспринимал, это было ясно. Одна эта мысль причиняла больше боли, чем тысячи пулевых ранений. Возможно, его выводы были поспешны и необъективны, но по-другому воспринимать поведение Старка он не мог. Ведь так всё становилось похожим на правду. Правду, что разрывает ребенку изнутри душу. Да, были противоречия, но обдумать это уже не получалось. Мысли тонули в общей какофонии звуков и запахов, и подростку никак не удавалось сосредоточиться на чем-то конкретном. Питер понимал, что телом по большей части управляют инстинкты, и сам он уже не волен распоряжаться им полностью. Это ужасало, но ничего поделать он уже не мог. Это было всяко лучше, чем жить в мире, где все ему врали. *** Брюс знал, что некоторое время назад за ним начали следить. Но он идеально запутывал следы и скрывался в трущобах, не допуская шпионов к своему укрытию. Когда ты многие годы живешь в бегах, это не такая уж проблема. Сражаться со Мстителями он больше не хотел. Ведь подпиши он этот договор — а выбора ему бы не дали — его подвергли бы круглосуточному контролю, создавая стрессовую ситуацию, а там уж Халка ничто не удержало бы. Нет, хватит с него. Ситуация резко изменилась, когда Старк лично нашел его. Он не был хорошо знаком с Тони. Но даже посторонний человек понял бы, что Старк не в себе. Выглядел он ужасно. Черные синяки под глазами, двухдневная щетина на всегда идеальном лице, взгляд отчаявшегося человека. И просьба о помощи. Не Халка, а Бэннера, ученого. Конечно, он не смог отказать. Когда Брюс ознакомился с материалами в лаборатории Старка, то понял — дело серьёзное. — Где ты взял это? Нет, чьи это показатели? — спросил он, с изумлением переворачивая очередную страницу. Тони молчал пару секунд, а потом задал необычный вопрос: — Ты никогда не видел ролики про Человека-Паука в интернете? — Вообще-то я в бегах, а это предусматривает изоляцию от интернета, — съязвил Брюс. Тони юмор не оценил. Он сделал пас рукой и в воздухе возникло видео. Бэннер с интересом смотрел за человеком в маске, который спасает людей из-под машины, анализируя в голове каждое движения народного героя. — Ну, что я могу сказать, — произнес он, когда ролик закончился. — Нечеловеческая сила, ловкость, паутина из рук… судя по комплекции — подросток. Учитывая то, что я видел в лаборатории – мутант, — вынес вердикт он. А потом напрягся. — Ты же не проводил на нём опыты?.. — Конечно же нет! — воскликнул Старк. Выглядел он при этом так, будто ученый страшно оскорбил его. Брюс кивнул. — Верю. В любом случае, судя по крови, мутация прогрессирует… Тони побледнел. У Брюса возник вопрос, который он не рискнул озвучить: а чего это Старк беспокоится за непонятного подростка из интернета и что кровь этого мутанта вообще делает в его доме? — Ты можешь остановить её? — спросил Старк непривычным для него дрожащим голосом. Брюс задумчиво кивнул. — Да, но мне потребуется время. Как он получил свою силу? — Случайность. Укусил радиоактивный паук, и пацан решил, что он народный герой, — сообщил Старк. А потом грустно усмехнулся, — его называют дружелюбным соседом-пауком, представляешь? Любимчик интернета. Брюс, которого считали монстром, не представлял. А ещё он решительно отказывался понимать, что случилось с вечно холодным саркастичным Старком. — Судя по результатам недельной давности у нас мало времени. Мутация может стать необратимой, — сообщил он. Во взгляде Тони промелькнул страх, и это было уже совсем странно. — Но ты же не мутируешь в Халка! — Так и у него не гамма-излучение, — принялся объяснять Бэннер. — Они воздействуют один раз. Я стал чудовищем и им остался, и даже научился это контролировать. Мутация — совершенно иной процесс и протекает иначе. Она развивается внутри организма самостоятельно. Вылечить уже невозможно, но я могу обратить процесс до безопасного состояния. Но ему всё равно придется принимать антимутагены всю жизнь. — Он задумался. — И мне нужны близкие родственники. — Зачем? – уточнил Тони, резко напрягшись. — Потребуется переливание, чтобы организм мог сам справиться с изменениями. Антимутаген лишь зафиксирует результат. Возможно, понадобятся лишь отдельные кровяные частицы, но для начала мне нужна лаборатория… Тони поморщился. А потом медленно произнес: — Моя кровь подойдет. Брюс застыл. Сложить дважды два мог и не гений. Всё стало предельно ясно и отвратительно ужасно. — Я… Я даже спрашивать ничего не буду. Он… Он сейчас тут? — В том-то и проблема… он сбежал. Брюс сдержался, чтобы не высказать Старку всё, что он думал. Начиная от сокрытия своего, мать его, ребенка, заканчивая его потерей. — Ты должен его найти. Срочно. Тони устало кивнул. Это он понимал и без Брюса. Этот ученый был единственный, кому Старк мог доверить эту тайну, да и выбора у него не было. Ради спасения Питера он готов был на всё. Только бы найти его…