Последователь Дракона.

— Так, Тимми, нет! — Некс стремительно бросился к единственному дверному проему и расставил руки и ноги в стороны. — Стоять, Тимми! Клянусь, если ты начнешь расстегивать брюки… — Ты сдурел?! — Церемониальные солярийские брюки, часть обязательного религиозного костюма, рухнули к самым щиколоткам, оголяя как зеленое белье в белый горошек, так и тощие, полные редких светлых волосков, ноги. — На Мелодии новая луна, Алфея в огне, магиволки… Да один феникс знает, что с этими магиволками! Я должен сам за этим посмотреть! — Ой, да Алфея всегда в огне! — Она не горела со времен Валтора! — Так, не смей называть его по имени!       Про себя Некс взревел белугой. Мысленно верный помощник и лучший друг рухнул на колени, задрал голову вверх и испустил стон, который чаще всего принадлежал заведомо обреченным каторжникам, но уж точно не свободным людям. Внешне же Некс почти представлял из себя оплот спокойствия. Пальцы его, разве что, впились в наличники с такой силой, что треклятое онемение пронзило руки от ногтей до самых плеч. — Ничего ты не будешь смотреть! — Спокойно, прямо как отец, что вынужден говорить с совсем глупым ребенком, заявил Некс. — Ты сейчас наденешь эту гребаные брюки, выполнишь гребаный ритуальный танец и заставишь меня собой гордиться.       Тимми прыснул. Весьма противно, вызывающе и глупо. Некс зашипел. Не то издеваясь, не то испытывая судьбу, тощий очкарик отпихнул брюки, чей крой больше напоминал паруса, в сторону. Со стороны зрелище вышло уморительным и Некс бы посмеялся над видом друга, но сейчас было не до смеха. Резкие изменения резкими изменениями, но мероприятие строго по расписанию. — Клянусь, еще одно движение, и принцесса получит ненаглядного жениха связанным и с кляпом во рту. — Ты, что, угрожаешь своему начальнику?       Тем временем Тимми стремительно и методично расстегивал мириады мелких пуговок, которые накануне отняли большую часть его времени. Сложно скроенный жакет уже не вызывал ничего, кроме холодной, но справедливой ненависти. Не спасали даже прекрасные узоры, вышитые многочисленными умельцами вручную. На ткань хотелось любоваться, но текущие события мало располагали к длительному рассматриванию человеческой работы со всеми погрешностями, нюансами и недостатками. — Я пытаюсь вставить ему мозги. — Некс отлип от двери и бодрым шагом направился в сторону Тимми. — Еще одна пуговица и я сделаю тебе слюнявого огра!       Холодок ужаса пробежался вдоль позвонка, но Тимми не сдался. На каждый шаг в его сторону исследователь делал два, а то и три, шага назад. Судя по гаденькой улыбочке, что царила на строго очерченном лице, угроза имела все шансы совершиться. Сломать Тимми руку Некс не мог, этого не позволяли правила в договоре, но вот запустить слюнявый палец в самое ухо… Тимми вновь сделалось дурно. — Ты не понимаешь! Мир меняется! — Ученый попытался защититься словами. — Я, конечно, люблю солярийскую культуру, но сейчас есть шанс совершить настоящее открытие. Нельзя тратить время на пустые формальности!       И все же, выбирая между дьявольщиной и людьми, Тимми выбирал первое во благо вторых. Про себя Некс застонал. Он слишком хорошо знал этого человека, поэтому полученный ответ не стал сенсацией. Игнорируя трель здравого смысла, давление уже заключенных договоров и древний, как драконовы кости, обрядовый свод правил, Тимми стремился с головой окунуться в то, что происходило сейчас. — А теперь подумай, что скажут солярийцы. — Некс сощурился и ткнул пальцем в тканый гобелен, что висел у окна. Огромное солнце пряталось в зубастой драконьей пасти. — Подумай, что скажет твоя семья!       Тимми криво усмехнулся. — Да знаю, что у тебя с родителями проблема. Слышишь? Знаю, но, блин, ты делаешь глупость! Глупость, Тимми! — Я делаю открытие. — Очкарик стянул с себя верхнюю часть нелепого наряда и свободно выдохнул, избавившись от сплетений многочисленных внутренних лент и резинок. И ведь ходили же в таком люди! — Я делаю будущее. Помолвка может подождать.       Он загорелся идеей так сильно, что Некс понял. Все. Это конец. Испуганно обитатель Зенита покосился на дверь. Из них двоих именно Некс был сильнее всего склонен к сомнительным авантюрам, но этим странным, невероятно важным днем, Тимми дал огонька и, видит Дракон, лучше бы фитиль друга пошел дымом. Последняя, самая отчаянная, оттого горячая попытка пошла в ход: — А что я скажу?! Ты хоть обо мне подумал?! Ваше Величество, ваш зять променял вашу дочурку и потенциальный престол на кучку сыра в воздухе и пару мутировавших шавок?! Тимми, меня повесят, если такое скажу.       Тимми, казалось, данная речь немного пробрала. Во всяком случае, исследователь прекратил искать повседневную одежду и уставился на телохранителя, как впервые. Что-то, отдаленно похожее на здравомыслие, мелькнуло в глубине карих глаз. Мелькнуло, и тут же потухло. — Так не говори, в чем проблема?       Некс с трудом не взорвался. Сотни, тысячи, миллион проблем вертелось на языке. Самой важной и первостепенной, как не странно, служила давно устоявшаяся обстановка. Ну кто был виноват в том, что Солярия застряла в самых сомнительных годах?! Некс взглянул на радио-приемник, удивительную редкость по меркам здешних мест, но при этом редкий храм с точки зрения обитателя Зенита. — Проблема в том, что здесь чтят Дракона так, как нигде не чтят вовсе! Проблема в том, что ты, феникс тебя раздери, с Зенита! Стоит ли мне говорить, что с тобой произойдет, если ты попытаешься улизнуть?!       Все снова упиралось в верования. Тимми тяжело вздохнул. Винить Некса за панику исследователь не мог. Его опасения и страх не казались чем-то удивительным, наоборот. В этом был смысл, но только вот, кроме безумно красивого, но ужасно затянутого религиозного празднества был и остальной мир. Остальной встревоженный, измененный и искаженный мир, где прямо сейчас нарушались вековые законы и ломались традиции. Недовольство нескольких миллионов человек Тимми пережить мог, а вот их гибель — нет. — Это знак.       Исследователь спешно натянул свободные спортивные брюки, совершенно неподходящие для наследника весьма известного рода. Швы покрывали обе штанины. Почему Тимми носил на себе эту рвань? Некс не знал, но красивая легенда гласила, что это тканевое недоразумение спасло незадачливого исследования от падения с обрыва.       Некс безнадежно закатил глаза. Естественно, знак. Знак, прямо орущий, что одно лишнее движение и их головы правящий совет Зенита получит на огромном каменном блюде, в качестве дружественного сувенира с Солярии. Некс сглотнул. Он почти физически ощутил в своем рту записку с лаконичным «Будем ждать другого жениха». — Даже не думай! Друг, не рой себе яму еще глубже. Мало того, что в головах этих деревенщин ты безбожник, так станешь еще и клятвопреступником! — Некс мелко затрясся. — Кидалой, Тимми. Ты станешь кидалой! — Король поймет. — Тимми накинул серую толстовку. Раздался звон. Это многочисленные мелкие украшения, что до этого мирно покоились на разукрашенном лице, рухнули к ногам. Исследователь даже не взглянул на колечки, золотые паутинки и подвески с драгоценными камнями. — Это точно сигнал. Знак. Знамение.       Каждое новое слово несло в себе силу хорошо раскрученной центрифуги. Желудок Некса завязался в узел. Глаза Тимми заблестели опять. Их блеск прорезал даже белые блики, что пятнами расплылись вдоль стекол очков. Подобный блеск стоял в глазах и у Роя, когда речь так или иначе затрагивала Дракона… — Это помешательство. — Это сигнал. — Новый синоним не заставил себя долго знать. Тимми подошел к гобелену и сорвал того с петель, оголяя выбитую в дворцовых стенах карту. Некс невольно присвистнул. — Смотри, это знамение. Морские черви в водах Андроса — прибытие Древних Ведьм. Пробуждение земляного ящера в недрах Линфеи — создание легендариума. Ураганы на Мелодии — возрождение…       От информации пухла голова. О, Дракон, Некс вообще-то сегодня планировал от души напиться в честь праздника и возникновения более сильных уз, но уж никак не выслушивать лекции по истории настолько насыщенной, что страшно. — Сбавь обороты. — Некс почесал переносицу. — Ради Дракона, хватит. — А по мне не видно? — Тимми поправил съехавшие очки.       И как кто-то настолько умный мог вести себя так тупо? Некс зашипел. — Нет, не видно. Совсем не видно!       Тимми пожал плечами, как бы говоря, что это не его проблемы. Гнев окутал первого и единственного друга. Кулаки личного телохранителя зачесались. Некс, видит Дракон, терпел многое. Он терпел многочисленные вылазки на край света с риском для жизни. Он покорно затыкался, когда Тимми сознательно пренебрегал зенитскими уставами. Он, в конце концов, покрывал большую часть всей той грязи, что оставалась за Тимми после всех выходок, и нощно уговаривал членов Зенитского Совета не быть слишком строгими. Иными словами, Некс делал все, однако в ответ на все усилия получил целое ничего. — Еще один шаг и я тебе всыплю.       Тимми не шелохнулся. Подобный поворот мало удивил исследователя. Издав тяжелый вздох, жених принцессы Стеллы повернулся, поправил очки, подтянул брюки и навалился на спинку изысканного дивана. Худое лицо, вдоль и поперек покрытое веснушками, немного исказилось от переполняющего раздражения. — Ты даже не понимаешь, чему именно пытаешься противостоять.       За все проведенные годы в компании этого человека Некс впервые ощутил острую потребность исполнить свою угрозу. Костяшки рук призывно зачесались. — Нас даже не экспортируют. — Прошипел телохранитель. — Нас убьют, придурок! — Радиус все поймет. — Тимми выгнулся, прямо как кот. — Луна поворчит, но сменит гнев на милость. Сейчас не время для этого!       Исследователь показательно пнул одежды, что валялись на полу. Раздражение на его лице сменилось какой-то жалобной, почти вынужденной беспомощностью. Тимми развел руки в стороны. — Что-то грядет. Что-то масштабное и опасное. Я должен за этим проследить.       Гнев опалил сознание. Некс зло стукнул кулаком по дверному косяку, после чего уставился на Тимми, который не снимал этой жалкой улыбки. Глаза, спрятанные за тонкими стеклами очков, поблескивали не то от истинного чувства вины, не то от лютой жажды приключений. За столько лет личный телохранитель так и не понял, двигала ли его начальником добрая натура, желающая помочь, или в нем говорил экстремальный наркоман, которого хлебом не корми, лишь бы рядом что-то, да происходило.       Это бесило. Это пугало. Это заставило Некса внутренне скукожиться. — Сегодня особенный день для этих дикарей. — Прошипел телохранитель, принимая последние попытки мирных переговоров. — Ты не можешь просто так взять, и феникс знает куда уйти! — Ты как-то груб к своим соплеменникам. — А вот стрелки переводить не надо! И вообще, не заговаривай мне зубы! Натаскивай эти вещи и айда скреплять клятвы! — Некс, сегодня особенный день не только для этого народа. — Тимми тяжело вздохнул. — Сегодня весь мир перевернется. Опять. — А ты здесь причем?! Ты не можешь помочь каждому! — Некс вспыхнул. От силы его голоса мелко задрожали длинные нити с монетками, что свисали с потолка. — Ты не святой! И не Дракон! Прекрати совать свой нос…       Телохранитель замолчал на половине. Некс опустил голову вниз, какое-то время посмотрел на узоры песочного цвета, что раскинулись на ковре и замолчал. Тимми сощурился. Как-то странно было понимать, что его друг, человек, чей рот затыкался редко, так просто проглотил половину собственной тирады. Стоило исследователю об этом подумать, как Некс выпрямился, поднял голову и немигающим взглядом уставился в начальника.       Странное озарение накатило на доверенное лицо планеты Зенит. — Знаешь, твоя невеста останется вдовой, так и не став женой.

***

      В литературе подобные события назвались пиром во время чумы. Ну, или как-то так. Блум посмотрела в окно. Синий бархат ночного неба успел вдоволь раскинуться над солнечным городом. Огромные здания, детища фантастического сплава различных архитектур, словно светились изнутри, разгоняя чернильную мглу. На крыше каждого дома, что виднелся из комнаты принцессы Солярии, стояли огромные чаши с пылающим огнем. Местные жгли пахучие травы, чей аромат неожиданно прохладный воздух разносил по всем уголкам солярийской столицы.       Люди готовились к празднованию, настойчиво игнорируя цепь событий, что произошла буквально два-три часа назад. В уютной тишине изредка раздавался звук тяжелых украшений. Стелла, облаченная в непривычно целомудренное платье бледно-голубого цвета, безнадежно копалась в огромной шкатулке, стараясь выбрать нужное украшение. Мероприятие требовало сдержанности в образе, когда публика жаждала видеть что-то утонченное. Трудно было соответствовать подобным запросам, когда на тебе висел натуральный мешок. От обиды хотелось плакать! Стелла ведь так старалась, когда создавала лекала, вырезала из ткани фрагменты, потом ночами сшивала это все между собой. В ее воображении конечное платье поражало своей красотой. Оттого больнее становилась реальность, когда равнодушное зеркальное стекло показывало нечто с кривыми швами.       Невольно Стелла вспомнила двоюродную сестру Диаспро, на которую нацепили одежды едва ли не первой королевы не то Домино, не то Эраклиона. Ривен развалился на диване и тыкал торжественной шпагой в потолок, надеясь ею проткнуть назойливую муху, что летала по комнате.       Блум не без жалости смотрела на принцессу Солярии. Непривычно молчаливая, бледная и чуть заторможенная, Стелла мало походила на себя прежнюю. Это удручало. — А разве тебе не должны помогать фрейлины?       Голос Блум робко прозвучал в тишине. По сути, огненную фею это все волновало мало, но обстановку срочно требовалось сменить. Обычный разговор имел все шансы хоть немного, но поднять упавшее в ноль настроение солярийской наследницы. Любопытство также подтачивало поинтересоваться о природе странного наряда. — Не сегодня. — Как-то сухо и недружелюбно отозвалась Стелла. Лязганье украшениями продолжилось. — Всю подготовку невеста должна провести сама. — А вот Ривен, казалось, не испытывал никакого сочувствия к хозяйке. Совершенно. Его голос был полон противного сарказма. — От бального платья до составления прически, чтобы показать свою добродетель и бытовые умения.       Прямое цитирование пособия мадам Дю Фор по толкованию древних праздников больно задело самолюбие принцессы Солярии. Острая шпилька с тонким полумесяцем угрожающе блеснула в свете лампы, работающей на неком подобии электричества. — А как связаны добродетель и умение шить?       Ривен и Стелла переглянулись. Блум, казалось, отчетливо услышала, как в воздухе прозвенело «она совсем глупая или притворяется?». Огненная фея внутренне возмутилась. — Это все легенды. — Ривен прикрыл глаза и снова начал тыкать шпагой, пронзая настоящим железным лезвием воздух. — Типо, давным-давно, однажды в перерыве, солярийская королева сшила Дракону одежку, чтобы тот не мерз. Вот и повелось.       Связь все равно не улавливалась. Блум нервно поправила край длинной шелковой перчатки и ощупала подол бального платья, которое при всей своей простоте выглядело восхитительно на фоне одеяния Стеллы. Было печально признавать, но швейные и дизайнерские таланты солярийской принцессы явно находились в самом зачаточном состоянии. — Это традиция. — Стелла провела рукой вдоль тканевого корсета и шмыгнула носом, не отводя взгляда с зеркального стекла. Красивая, но не настолько, чтобы видом своего лица затмевать общую убогость одеяния. — Или символика. Как принцесса соединяет между собой куски ткани нитками, так и Дракон когда-то соединял между собой Солярию в одну планету. — А та легенда про королеву… — Она была ткачихой. — Стелла провела руками вдоль волос и постаралась улыбнуться. От страха ее руки мелко дрожали, а сердце билось так медленно, но четко, что его вибрации достигали каждой клеточки тела. — Первая солярийская королева — ткачиха. Она соткала Дракону полотно, а Дракон в обмен на него подарил ей ноготь. Основу скипетра.       Блум дернулась. Скипетр… Глаза огненной феи метнулись к руке Стеллы. Той самой, где на указательном пальце сверкало неприметное колечко, время от времени, превращающееся в орудие борьбы. Словно услышав немой вопрос, Стелла кивнула. — Да, этот скипетр — это артефакт самого Дракона.       О таких вещах, традиционно, говорили с гордостью, но только в тоне Стеллы не присутствовало и намека на подобное чувство. Складывалось ощущение, будто это было чем-то удивительно нормальным. Словно у каждого второго человека на руках покоились волшебные кольца, пришедшие в мир от самого Дракона. — Вау…       Ривен понимающе хмыкнул, Стелла же проигнорировала чужое восхищение. Платье, если подумать, было не таким уж и плохим. Вот у прабабки действительно был ужас! А у ее пра-прабабки тоже кошмарный кошмар, когда тут… Солнечная фея тяжело вздохнула. Это все не имело никакого значения. Ее предшественницы видели своих мужей, знали их до момента символической церемонии падающих звезд, когда Стелла не знала о своем нареченном ничего. Даже имя его ей казалось совершенно незнакомым. Тиммотэй что-то-там-еще. Перспектива показаться перед судьбой всей ее жизни в нелепых тряпках, пусть и собственного производства, пугала. Пугала также сама перспектива грядущего замужества.       Стелла окинула комнату беглым взглядом. Традиционно здесь должна была восседать мама и лучшая подруга, но только Луна демонстративно отказалась участвовать в приготовлениях, а Нова слегла со странной горячкой. Личный рыцарь конкретной персоной не считался, а Блум пусть и была хорошим человеком, но изначально не планировалась на роль провожатой. Быть может, стоило обратиться к Амарил, но Стелла не смогла найти родственницу. Данные о ее пересечении границы отсутствовали. Не то опаздывала, не то сознательно проигнорировала мероприятие. В любом случае, на своей собственной земле принцесса Стелла осталась почти одна. — Не хочу идти замуж. — Тихо, почти шепотом отозвалась солнечная фея. — Уверен, что тот несчастный тоже не в восторге. — Ривен хмыкнул. — Брак еще тот отстой. — Ну, спасибо, подбодрил.       Стелла обиженно надула щеки и отвернулась, всем своим видом показывая, что Ривена ей видеть противно. Тот, впрочем, не сильно переживал. — Могу по-дружески всадить тебе нож в спину. — Специалист замахнулся шпагой, рассекая воздух. — А это вообще правильно так торопиться. — Блум снова посмотрела в окно. На улицах Солярии начали появляться люди. Процессии, разного рода наполненности, наполняли широкие живописные улицы. Сотни и тысячи маленьких огоньков покоилось в руках солярийцев. — После всего произошедшего…       Заканчивать предложение не пришлось. Стелла все поняла и снисходительно улыбнулась. Вещи, понятные ней, до Блум практически не доходили. Про себя солярийская принцесса посетовала на то, что за все время общения она так и не рассказала о жизни Солярии во всех подробностях. — Сегодня особенный день. Фестиваль падающих звезд — это не просто серия праздников. Именно сегодня Дракон дал первой королеве свой коготь. Сегодня Солярия родилась, как самостоятельная планета. Каждая клятва, заключенная в этот день, каждое обещание — священны и если…       Договорить Стелла не успела. Двери в покои юной принцессы раскрылись и на пороге возник бледный посланник. — Ваше Высочество! Страшное произошло!