Последователь Дракона.

Мелодия, по хорошему счету, производила крайне неоднозначное впечатление. Еще никогда Радиус не наблюдал такого резкого контраста в пределах одного города, который, на минуточку, числился целой столицей огромной планеты. Богатые лощеные улицы резко обрывались, уступая место очевидно бедным кварталам. Нет, на Солярии так же существовало социальное неравенство, но оно не шло ни в какое сравнение с тем кошмаром, творящимся на Мелодии. Правителю Солярии даже стало несколько жаль мелодийский народ, хотя до этого Радиус испытывал к местным жителям лишь легкое раздражение, порожденное в результате многочисленных политических конфликтов. Мужчина поправил ворот совершенно обычной куртки, купленной на местном вещевом рынке и посмотрел по сторонам, отмечая подозрительную пустоту одного из многочисленных кварталов, хотя солнце зашло всего несколько минут назад. Предчувствие подсказывало монарху, что ему лучше бы поспешить скрыться в каком-нибудь людном месте, пока какой-нибудь больно ушлый бандит не решил испробовать новую заточку прямо на плоти живого короля. Радиус криво усмехнулся и провел рукой вдоль залаченных волос. И какой феникс его толкнул выбраться на прогулку в полном одиночестве, да еще в чужой стране? Огр его знает, однако, по началу, авантюра казалась действительно интересной. Какой правитель не мечтает посмотреть на свое государство глазами простого человека? Ну, наверное только Радиус, который проворачивал этот трюк на Солярии огромное количество раз. Мужчина хмыкнул. С новой прической, в темных очках и одежде с чужого плеча вряд ли кто-нибудь был в состоянии узнать Радиуса, да еще и впотьмах. Все фонари, по закону подлости, освещали улицы не очень хорошо, из-за чего почти ночные панорамы города превращались в идеальное место для реализации всяких темных противозаконных дел. Подчиняясь голосу разума, правитель Солярии поспешил наконец отправиться очередное маленькое путешествие вдоль тонких, словно провода, улиц необъятной столицы одного из самых крупных Королевств. Плитка под ногами кончилась еще несколько часов назад, из-за чего ботинки ступали по смеси гравия и щебня, порождая таким образом весьма слышный шум. Деревянные многоэтажные домики, выполненные в традиционном Мелодийском стиле, выглядели особенно зловеще при свете фонариков-светильников, развешанных у каждого более-менее жилого дома. Радиуса откровенно напрягала потемневшая древесина и крупные щели, которые отбрасывали яркие желтые пятна на темную сизую улицу. Обладай Радиус феноменальной наглостью и полным отсутствием стыда, он вполне мог бы увидеть все то, что творилось за тонкими стенами традиционного жилья, если бы просто подошел к одной из многочисленных щелей. Улица все тянулась и тянулась, прямо как карамельная тянучка, но среди стройного ряда жилищных помещений совершенно не мелькали витрины круглосуточных магазинов и вывески развлекательных заведений, что весьма сильно огорчало короля, который к этому моменту уже начал замерзать. Климат на Мелодии разительно отличался от привычного Солярийского. Если на Солярии царило лето, то на Мелодии дули прохладные осенние ветры. Эта планета вообще славилась своей изящной атмосферой увядания и пользовалась большой популярностью среди иностранных поэтов, которые часто посещали Мелодию поисках вдохновения. По хорошему счету Радиусу стоило повернуть назад и вернуться в Мелодийский дворец, ну или просто выйти на хорошо охраняемые улицы, но любопытство и желание согреться здесь и сейчас побуждали монарха идти вперед, слепо надеясь на свет в конце туннеля в виде хорошей чайной или какого-либо другого питейного заведения. Искренне желая попасть в тепло, король с удивлением обнаружил, что в нескольких метрах от него, прямо под очередным вишнево-красным узорчатым фонарем, располагалась весьма потертая коричневая вывеска. На изношенной древесине золотыми чернилами виднелась едва различимая в темени надпись: «Последний Аккорд. Живые выступления». Не долго думая, король поспешил посетить данное заведение. Едва дверь открылась, как в нос Радиуса ударил неприятный запах табака и крепкий аромат женского парфюма. От такого напора голова правителя Солярии немного закружилась, но мужчина быстро совладал с собой и шагнул прямо в помещение, прикрывая дверь за собой. Что именно ожидал увидеть Радиус? Монарх толком не знал. Мелодия, будучи удивительной планетой со своими странными особенностями, не давала каких либо гарантий того, что выдуманное окажется правдой, оттого представления совершенно не успели зародиться в голове приезжего гостя. По сути своей «Последний Аккорд» оказался самым обыкновенным кабаком, чей уровень паршивости держался на стабильном «на пьяную голову пойдет». Такие пивнушки были и на Солярии, но располагались на аграрных местах, где люд отличался крайней непривередливостью. Все помещение не-кабака было забито живыми телами. За одним малым столом умещалось до пяти коренастых человек, а самих столов, к слову, было не особо много, из-за чего в заведении яблоку было негде упасть, не говоря уже о том, чтобы куда-нибудь сесть. Радиус тяжело вздохнул, но искать другой кабак не стал. Король поспешил к барной стойке, которая так же была забита людьми. Молодой бармен, чудовищно хороший для этого места, практически сразу уцепил посетителя взглядом. — Здрасьте, — синеволосый юноша, чья прическа подозрительно напоминала прическу Ривена, до неприличия широко улыбнулся. — Кофе? Чай? Что покрепче? Вы только это. На вынос можете забрать. Сейчас мест как бэ нет… — Хм, а что насчет отдельной комнаты? — учтиво поинтересовался король Солярии, ни в коем случае не позволяя себе наглость. Дабы его вопрос возымел определенный эффект, монарх, как бы невзначай, выложил на барную стойку несколько золотых монет. — Кажется тут должны быть приватные помещения для определенных лиц? Глаза бармена моментально расширились. Юноша уже накрыл монеты ладонью, но тут же дружелюбная улыбка слетела с его смазливого продолговатого лица. Молодой человек напряженно хмыкнул, после чего почти виновато отвел глаза куда-то в сторону, за барную стойку. Бармен спустя некоторое время убрал ладонь с денег и подвинул монеты в сторону Радиуса, как бы прося, чтобы клиент забрал их назад. — Простите, но я не могу взять эти деньги, — произнес юнец, потупив взгляд. — Единственная комната для важных персон уже занята. Боюсь, что я не могу вам помочь. Радиус нахмурился и вынул из кошеля еще три монеты, чем заставил юношу буквально подавиться воздухом. Кровь отлила от лица парня, из-за чего и так большие глаза парня стали еще больше. — Сэр, если Вы думаете, что я выгоню посетителя… — А я и не прошу никого выгонять, — совершенно миролюбиво произнес Радиус. — Мне просто нужно хорошенько согреться и добротно пообедать. На улице, как вы понимаете, сделать это проблематично. Ветер холодный… Бармен закусил губу и вновь покосился куда-то за стойку. — Обещаю, что не буду смущать вашего гостя назойливыми разговорами, — заявил монарх, подняв левую руку вверх, тем самым как бы давая клятву. — Я просто поем и отогреюсь, после чего поспешу уйти по своим делам. Треща сердцем, юноша быстро смел монеты со стола, после чего жестом приказал Радиусу идти за собой. То, является VIP-комнатой в местном понимании, не на шутку удручило Радиуса. Даже в тех же местечковых пивнушках на краях страны помещения для особых людей были куда более просторными, чего нельзя было сказать про каморку, отведенную для определенных целей. Убийственная лаконичность лишь добавляла масла в огонь: старые афиши, служившие обоями навивали тоску, один единственный стол и два диванчика так же не выглядели очень удобными. Человек, разместившийся на одном из диванов, оторвал взгляд от фото-рамки и удивленно уставился на бармена. По лицу посетителя было видно, что неожиданное вторжение посторонних людей его изрядно удивило. Радиус практически сразу заметил воспаленную кожу вокруг малых глаз. Незнакомец пару раз моргнул, прежде чем провести рукой по лицу, стирая проступившие слезы. — Себастьян, что-то случилось? — пробормотал мужчина. — Я был слишком громким? Сначала Радиус его не понял. Потребовалось время, чтобы расшифровать слова, потонувшие в всхлипах. — Нет, вовсе нет, — бармен растерянно выставил руки перед собой. — Господин Хо-Боэ, все хорошо. Просто так вышло, что этому господину негде сесть, а он, между прочим, зарезервировал место… — Но я… — мужчина в малиновом пиджаке удивленно округлил темные глаза. — Но Вы… — Все хорошо, — быстро начал тарроторить Себастьян. — Вас никто не гонит! Просто Господин поест здесь, а потом уйдет прочь! — Да, — Радиус закивал активно головой. — Уйду! В какой-то момент король захотел уйти прочь, но проворный бармен выскочил за дверь, оставляя монарха один на один с незнакомым человеком. Радиус робко присел за диван, который находился напротив посетителя. — Простите, если помешал, — Радиус тяжело вздохнул. — Я не… — Эх, ладно, — мужчина в пиджаке отмахнулся, не дав королю закончить предложение. Незнакомец поднял чашу для питья, чем-то похожую на очень маленькое блюдце и протянул ее королю. — Мне все равно не хватает собеседников. Держи. Думаю, что этот унылый вечер можно разделить с кем-то еще. Ну, кроме куска бумаги. Я, если что, Хо-Боэ. Король Солярии принял чашу, в которой, как оказалось, уже был налит мутноватый напиток. — Вы кого-то ждали? — осторожно поинтересовался Радиус, переводя взгляд на деревянный короб малых размеров. В нем стояли еще три пустые чаши, сиротливо поблескивающие в свете люстры. Хо-Боэ растянул большой рот в кривой улыбке и испустил тяжелый вздох. после чего сам уставился на короб, словно ожидая в нем увидеть что-то еще. Тень меланхолии разместилась на морщинистом бледном лице. — Ждал? — мужчина взял одну из чаш в коробе, после чего вылил в нее мутноватую жидкость из кувшина, который, как оказалось, стоял под самим столом. — А кого мне ждать? Радиус виновато потупил взгляд. Не в его характере было тревожить старые раны окружающих людей. — Жены нет, дочь совсем большая, учится… — не замечая понурого настроения невольного собеседника, Хо-Боэ цокнул языком, после чего припал бледными губами к краю своей чаши и залил мутную жидкость в рот, параллельно причмокнув. — А ведь годовщину свадьбы ты в кругу друзей не проведешь, верно? Вот у них самих есть семья, дети. Кто я такой, чтобы их звать напиваться посреди рабочей недели? На какой-то момент королю Солярии показалось, что мужчина говорит сам с собой. Мелодиец совершенно не смотрел в глаза Радиуса. Взгляд его темных зрачков был направлен куда выше, куда-то над дверным проемом. Монарх нервно улыбнулся и приблизил чашу ко рту, после чего сделал короткий глоток и поморщился. Пойло оказалось очень крепким и не шло ни в какое сравнение с Солярийскими винами. Язык жутко защипало, а на глазах и вовсе выступили слезы. — Что это? — только и смог поинтересоваться король, отчаянно морщась. У него перед глазами мелькали белые искры. — Национальный мелодийский напиток, — совершенно спокойно ответил композитор, делая новый глоток. — Крепкая штука, хотя далеко не линфийское пиво. Вот это да. Лютая вещь. Вроде одна кружка, а уже валяешься на полу. Линфийского пива Радиус не пробовал, оттого достойно ответить на это утверждение мужчина не мог, но все же отпил еще немного алкоголя с чаши. На второй раз все стало несколько лучше. Искры не полетели, но горло все равно хорошо обожгло. — Эх, годовщина, моя годовщина, — Хо-Боэ подпер щеку рукой и облокотился локтем о стол, задумчиво вертя чашу в пальцах. — И ты покинула меня-я-я-я. — Ну, развод- это не конец света, — опираясь на свой собственный опыт, Радиус натянул на лицо дежурную улыбку. — В этом мире полно одиноких людей, которые нуждаются в нашей любви, не говоря уже о том, что разведенные люди еще могут сойтись вновь. — Не сойдемся, — мрачно заявил собеседник, вновь уставившись куда-то вверх. В его глазах читалась дикая тоска. — Да и любовь… Кому она сейчас нужна? Ну, кроме детей и наших родителей. — Еще не все потеряно, — будучи монархом, Радиус имел некоторый опыт поддержки простого населения. — Она вполне может вернуться назад. — Воскреснуть из мертвых? — Хо-Боэ помрачнел и залпом осушил чашу, после чего молниеносно долил себе горячительного, после чего вновь выпил все. — Сначала жена умерла, теперь дочь едва не погибла в пасти ящерицы… О, Дракон, как же я жалок! В нем говорил алкоголь и внутреннее отчаяние. Лицо ежесекундно меняло свое выражение, хотя общий скорбный мотив присутствовал в каждой гримасе несчастного мужчины. Радиусу стало его искренне жаль. — Может тебе к психологу? — обойдя формальности, прямо поинтересовался монарх солнечных земель. Хо-Боэ помрачнел еще сильнее. — Эти свои словечки оставь для своей Солярии, — недовольно пробурчал композитор, подливая себе горячительного. Из-за выпитого алкоголя некоторые слова его дублировались, что неприятно резало слух Радиусу, но даже это отошло на второй план. — Но я не говорил, что я с Солярии… Человек по ту сторону стола шумно выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы, после чего звонко хмыкнул. Вытянув перед собой чашу, Хо-Боэ взглянул прямо в глаза Радиусу, после чего начал объяснение: — Ты загорелый, ты определенно богатый и ты используешь слово «психолог», которого не существует в этом месте. Всем известно, что эта профессия процветает именно на Солярии, ровно как и множество других ремесел, толку от которых… Впрочем, Солярия — это земли богатых, а у них, как известно, свои причуды. Куда же бедной Мелодии до этих буржуев? — Толк есть всегда, — твердо заявил Радиус. — Просто ты его не видишь, потому что не пробовал! Психология — это важная наука, которая помогает развить человеческое… — Эй! — композитор пощелкал полными бледными пальцами перед лицом Радиуса, заставляя того замолчать. — Соляриец, проснись. Ты ошибся рейсом. На Мелодии нет смысла развивать человека. Правительству нужно лишь тупое стадо, готовое платить гроши. Слова, совершенно нетипичные для жителя Мелодии, искренне удивили Радиуса. Нервная улыбка озарила мужественное лицо правителя Солярии. — Что смешного? — раздраженно поинтересовался Хо-Боэ, изогнув толстую седую бровь. — Я пошутил? — Просто удивительно услышать такие слова из уст жителя Мелодии, — моментально ответил Радиус, примирительно улыбаясь. Нарываться на конфликт ему не особо хотелось. — Мелодийцы на всю Магическую Вселенную славятся своим патриотизмом и любовью к родине. Композитор недовольно хмыкнул и отвел взгляд в сторону. Было видно, что утверждение Радиуса его совершенно не порадовало. — Ну, как ты эту самую родину не полюбишь, если кроме нее перед глазами ничего нет кроме ее одной? — спустя некоторое время молчания ответил мужчина недовольно. На лице его проступили глубокие морщины, свидетельствующие о глубокой задумчивости. — Я вот когда молодым был, действительно думал, что мне повезло родиться в этом месте. Куда не глянь — поэтика, красивые виды, люди, знающие толк в хорошем звучании… Дурачком был, любил эту землю, а потом и свет мне милым быть перестал, и в кармане оказалась солидная дыра от чужого бублика… Эх, я был таким молодым, таким влюбленным! Ты же знаешь, что люди влюбленные — немного придурковатые? Так вот, я сам таким был. Помнится, когда жизнь столкнула меня с моей прекрасной Ва-Нин и она приняла мое помолвленное кольцо, нашей семье выпала возможность выбраться из этой дыры и перекочевать на другое место, но мы этот шанс упустили. Поддались глупому чувству ответственности и остались. Полагаю, что эта ошибка стала фатальной. Если бы я тогда не слепо верил в свои силенки и настоял на переезде, то все было бы иначе. Даже если бы болезнь ее настигла, мне бы помогли. Люди или нелюди — не важно. Они бы не обрекли Ва-Нин на гибель. Радиусу стало искренне жаль человека перед собой. Король Солярии сам взял глиняный кувшин, украшенный цветочным узором и налил в чашу собеседника алкоголя, прямо до самых краев. Этот жест Хо-Боэ оценил и благодарно улыбнулся. — Правительство совсем не посодействовало? — Не. Отклонили прошение, в клиниках без оплаты не принимали, да и работа на тот момент исчезла, — мрачно подтвердил композитор, после чего резко осушил чашу. — Нет, я конечно работал на нескольких работах, старался выбить лишнюю копейку, но наше государство сжирало большую часть заработанного. Новые налоги, добровольно-принудительные пожертвования, насильные сборы на нужды императорского дома. Тьфу. Лицо Хо-Боэ покраснело и это определенно не было влиянием алкоголя. Смотря на выступившие вены у лба, Радиус прекрасно понимал, что на этот момент мужчину раздирает искренняя ярость. — Ты даже не представляешь, как я дико радовался, когда тот звездный корабль поднялся на несколько метров и рухнул на землю, — злорадно сообщил подвыпивший, криво улыбнувшись. — Нет, конечно было жалко, что добрая часть моих заработанных средств исчезла таким бесславным образом, но видеть раздражение власти из-за очевидного проигрыша в технологической гонке с Зенитом — бесценно. — А после смерти своей супруги ты не думал о переезде? Ну, знаешь, новое место, новый дом. Уверен, что твои музыкальные навыки сослужили бы тебе добрую службу. Как не крути, а дельные музыканты нужны везде. Композитор закатил глаза. — Чтобы покинуть родную планету нужна веская причина. Просто так тебя никто не отпустит, а если в твоем роду еще появилось чадо, способное магичить, то государство тебя с потрохами сожрет, — Хо-Боэ грустно вздохнул. — Муза, дочь моя, девка славная, но дурная. Спеси в голове ровно столько же, сколько дури. В школе по ушам ее хорошенько прокатались, тьфу на них. — Все настолько плохо? — в этот момент Радиус ощутил некое духовное родство с мужичком в темно-малиновом костюме. История этого маленького человека оказалась интересной. — Ты даже не представляешь… — Хо-Боэ закатил глаза. — Родилась феей и феей сильной. Ее почти сразу взяли на примету. Стоило в школу пойти, как государство вспомнило о моей малой семье и начало всякие поблажки делать. Ну… Это… Как их… — Льготы? — Эти словечки оставь для Солярии, — сурово сообщил композитор. — Эх, короче, я забыл как это называется, но суть в том, что наша правовая система делает тебе некие послабления. Там учеба становится дешевле, питание и прочее… Подачки, короче говоря. Вот я сначала и записал Музу на кружки по музыке. Тогда после смерти жены прошло несколько лет и моя малышка пошла в школу. Так что ты думаешь произошло дальше? Как сейчас помню — пришла она однажды после одного из кружков и говорит: папа, я хочу пойти учиться в Золотую аудиторию! Певицей, мол, хочу я быть. — Но что в этом плохого? — Радиус искренне удивился. — В сущности — ничего. Петь в качестве хобби — хорошо, но это не карьера, — неожиданно твердо заявил Хо-Боэ. — Как сейчас помню: скандал на всю улицу, ее побег из дома, мой приступ, медиков у окон дома. Бррр… — Приступ? — Ага. Сердце. Хо-Боэ и Радиус синхронно опустошили чаши. На этот раз король даже не сморщился. — Но я даже рад, что все так обернулось. Если бы не слабое здоровье, то Муза в этом году пошла бы именно в Золотую аудиторию, а не в Алфею. Хотя, слушая последние новости, я даже не уверен, что хуже: певица или фея-хранительница? — Неужели тут нет выбора? — Не-а, нет. Мелодия — это далеко не самая простая планета. Здесь все заточено на музыку, однако толка от этой заточки нет. Людям нужно есть, людям нужно одеваться, людям нужно создавать материальное. Одной музыкой сыт не будешь. Жалко правда, что это я понял так поздно. Были бы мозги, сразу ударился бы в торговлю. — А как же другие училища? Неужели они у вас не в почете? — вновь удивился Радиус. Его слабая осведомленность касательно дел этого государства играла в этом удивлении далеко не последнюю роль. — Или вас только и учат, что смычком махать и струны мять в пальцах? Я конечно понимаю, что у вас генная расположенность к музыкальному дару, но… — Музыкальный дар ничего не решает, — жестко заявил Хо-Боэ, резко поставив чашу на стол. — Тут таких «одаренных» как грязи в луже. Чтобы пробиться в мире шоу-биза тебе нужно работать, работать и еще раз работать. Если ты откажешься от сна, пищи и развлечений в угоду занятий музыкой — шанс на успех есть. И тот, не факт. А училища все направлены на духовное развитие в музыкальном плане. Левый глаз монарха задергался. Сказанное Хо-Боэ было чем-то из разряда фантастики. — Но это глупо! — заявил Радиус. — Глупо и совершенно непрактично! А как же обучение на врачей? Швей? Кондитеров? Тех же механиков? — Это дело тонкое, — Хо-Боэ пожал плечами. — Чтобы пойти на иную специальность ты сам должен искать себе наставников и выбивать разрешение, если выбранное тобой учреждение находится на другой планете. Это хлопотно и геморно. Нормальные специалисты приближены к верхушкам власти, а люди… Ну, одним больше — одним меньше. Ты же знал, что на Мелодии большое население? Я же и для Музы настаивал на учебе в другом месте. Слепо надеялся, что она подцепит какого-нибудь иностранца и выскочит под венец, дабы удрать из этой дыры на законных основаниях. Хотя… С ее характером… — На Мелодии настолько плохо с карьерными перспективами? — пальцы Радиуса похолодели. — Кхе, ты даже не представляешь. Если мужик не может пристроиться, так что говорить о молоденькой девушке? — грустная улыбка озарила полное лицо. — Я верю, что однажды моя девочка покинет это место и найдет свое признание вне территории родной планеты. — Звучит как тост, — Радиус бодро улыбнулся и протянул свою чашу Хо-Боэ. Мужчины чокнулись и залпом выпили мутное содержимое. — Кх… Приятель, я тут все разглагольствую и разглагольствую. Тебя как звать-то? — Радиус. Просто Радиус. Турист из Солярии.