Последователь Дракона.

— Из тебя вышел бы неплохой архитектор, — добродушно заметил Майк, взъерошив волосы дочери. Подобное наблюдение почему-то достаточно больно ранило Блум, прогоняя прочь всякое желание продолжать рисунок дальше. А ведь осталось совсем немного! Просто внести финальные штрихи и закончить угловые дома, чтобы не оставлять белых полей на альбомном листе. Девушка шумно вздохнула и отложила простой карандаш в сторону, даже не оставив характерную подпись. Вдохновение было упущено, желание работать — потерянно и все из-за неосторожного вмешательства со стороны. А ведь Блум столько раз просила родителей не отвлекать ее от работы! Майк, только-только вышедший в долгожданный отпуск, с удивлением поймал на себе укоризненный взгляд жены и молча проскользнул за стол, виновато пряча глаза. Он же хотел как лучше! Ванесса покачала головой и отложив мокрую губку для посуды на край раковины, подошла к хмурой дочери. Женщина сначала посмотрела на рисунок и изумленно улыбнулась, завидев ровные ряды красивых, действительно прекрасных, зданий. — Какое удачное сочетание византийского стиля и Ар-Деко! — прощебетала Ванесса, проводя мокрыми ладонями по жесткому полотенцу. — И выглядит все так органично! Блум, мгновение назад недовольно хмурившая брови, удивленно уставилась на мать и вновь перевела взгляд на рисунок. Дома, как дома. Сады, как сады. Статуи, как статуи. Не смотря на свою страсть к рисованию, Блум гордо звала себя самоучкой и не менее гордо игнорировала всякие туториалы, полагаясь целиком и полностью на свое воображение и видение. Стоит ли говорить, что девушка не знала толком ни одного архитектурного течения? — Эм… Да? — неуверенно ответила Блум. Теперь мама заставила чувствовать ее еще более неуютно, нежели ранее. — И что это за город? — поинтересовался Майк, очищая апельсин. — Не знаю, — честно ответила Блум, подперев рукой голову. — У него нет названия, но это точно часть столицы Солярии. Майк и Ванесса переглянулись между собой. Блум никак не желала взрослеть и смотреть в будущее, предпочитая реальному миру свои детские грезы. Мужчина глухо вздохнул, после чего засунул дольку апельсина прямо в рот. Вести воспитательные диалоги с дочерью он не хотел, но порой ее выдумки совсем оттесняли здравый смысл. — А Солярия… — Ванесса запнулась. Все придуманные миры смешались в одну мешанину. — Планета, — отозвалась девушка, мусоля край листа пальцами. Безразличие пропало, уступая место большой любви. Определенно, Блум гордилась своим волшебным мирком. — Там всегда солнечно и никогда не идут дожди! — И это…все? — неуверенно поинтересовался Майк. Обычно Блум говорила о придуманных планетах с большим энтузиазмом, разжевывая случайным слушателям едва ли не все мелкие детали и заковырки. — А что еще нужно? Форма правления — монархия. Символ — солнце, — пробормотала девушка, покинув свое место. Заправив длинную рыжую прядь за ухо, Блум спешно собрала канцелярские принадлежности и прижала альбом к груди. — Ничего особенного. Ладно, я к себе. — Ты ведь помнишь, что ты должна навестить еще Селину? — осторожно поинтересовалась Ванесса. Селина… Как о ней можно забыть? Будь моральное состояние Блум более расшатанным, то истерики с битьем посуды было бы не избежать. И все же, напоминание со стороны мамы казалось сущим издевательством и очередным подтверждением отстойности этих летних каникул. Сначала полный завал на учебе и очевидное занижение оценок со стороны преподавателя, потом очередные разборки с Митси и ее шайкой, теперь и скорый переезд Селины в другой город. Невероятно обидно, когда единственный понимающий тебя человек покидает тебя раз и навсегда. Пусть подруга успела накормить Блум бесконечными обещаниями звонить каждый день, но на деле все так не будет, верно? «Было бы классно, звони она хоть раз в неделю, » — тоскливо подумала девушка, прикрывая за собой дверь. До встречи с Селиной еще было время и даже более, этого времени было по самое горло. Отложив карандаши на кровать, Блум аккуратно вырвала лист из альбома и устремила свой взор к стене у кровати. Там, прямо над изголовьем ложа, висели законченные наброски улиц и целых городов. И каждый рисунок напрямую относился к конкретной планете с конкретными особенностями, что-то в этом было не то. Блум с долей досады посмотрела на незаконченный рисунок, после чего прикрепила лист рядом с дворцом Солярии. Всего было так много, но при этом так мало одновременно, что сердце невольно сжималось и хотелось внести некую ясность. Некую законченность. Пазл никак не желал собираться в цельную картину, что еще сильнее разочаровывало Блум. — Даже не знаю, что делать дальше, — пожаловалась девушка, открепив от другой стены изображение моложавой женщины в легких светлых одеждах. — Мне кажется, что мир рушится и я совершенно не могу ничего сделать с этим! Женщина, конечно же, ей ничего не ответила, но при этом самой Блум стало чуточку легче. Словно она смогла поговорить с дорогим другом спустя невероятно долгое время. Девушка шумно вздохнула и прижала рисунок к груди с великой любовью, сравнимой только с проявлением чувств матери к новорожденному ребенку. Селина скоро покинет жизнь Блум, а вот прекрасная фея на бумаге — нет. — Минуточку, — в груди вмиг все охладело и бурные эмоции сошли на нет, уступая место недоумению. — А почему я тебе до сих пор не дала имя, м? Повисло напряженное молчание. Рисунок был нарисован достаточно давно и успел потерпеть целый ряд различных изменений в течение минувших лет, но при этом у прекрасной волшебницы до сих пор не было имени. Каждая фея, нарисованная когда-либо рукой Блум, имела собственное имя, биографию или мир, но только не самая первая удачная модель. Художница присмотрелась к лицу своего творения и задумчиво потерла переносицу. Самая первая фея казалась невероятно уникальной, особенно если сравнивать с более поздними рисунками. Эта интересная форма головы, странный подбородок и раскосые глаза с синими ресницами и странной, немного нелепой прической, больше напоминающей сливки. В животе заурчало. — Я знаю, где ты живешь и как тебя зовут, — против воли выпалила Блум, цепляясь взглядом за другой незаконченный рисунок. Средь сизого тумана и маленьких, приземистых ив на болотных окрестностях, возвышалась бесконечно огромная черно-белая башня. Подпись в углу указывала на принадлежность данного строения к территории Магикса. Заметка напоминала, что башня состоит из красного кирпича. — Аркадия. Одна из первых фей. Губы нарисованной красавицы едва не дрогнули в облегченной улыбке. Решив, что воображение уже начинает повторять злые шутки, Блум закрепила рисунок обратно на стену и улеглась на кровать, закрывая глаза. Дремота пришла сама, совершенно незаметно в столь ясный день. Средь зыбкой полутьмы загорелся маленький бледно-голубой огонек. Такой поразительно крошечный и забавный, что руки Блум сами потянулись к нему. Но едва слабое сияние коснулось девичьих пальцев, как острая боль пронзила самое основание рук. Огонек замерцал и сквозь короткие вспышки света виднелись тонкие лучи. «Это звезда!» — подумала Блум. — Вам нельзя их касаться, — послышался нежный голос из пустоты. Девушка удивленно распахнула глаза, когда из небытия явилась она. Та, чье имя появилось внезапно в голове художницы. Аркадия мягко улыбнулась своей создательнице и перевела взгляд на маленькую звездочку. Женщина выставила руку вперед и огонек сам полетел к фее, а после и вовсе впитался в ее ладонь. Блум сглотнула, когда светло-оливковый оттенок кожи постепенно сошел на нет, оставляя после себя лишь холодное голубое сияние. Все человеческое, ранее присутствующее в облике Аркадии, начало деформироваться и постепенно исчезать. Даже мягкие зеленые одежды превратились в пепел, уступая место темно-синему водному одеянию. Лишь на груди проступала золотая брошь с темно-фиолетовым камнем. — Аркадия! — Все хорошо, — женщина сделала несколько шагов навстречу, но потом резко остановилась и заглянула прямо в глаза создательнице. — Пусть отныне мы не сможем касаться друг-друга, но все же я остаюсь вашим другом. Пусть отныне наши пути расходятся в разные стороны, но я буду коротать эту вечность с вами. Пусть в наших телах течет разная жидкость, но мы все произошли от одной искры. Фея сделала еще один, на сей раз единственный шаг, и Блум словно ударило током. Невыносимая боль переполняла каждую клеточку тела, медленно выжигая изнутри всякие силы. У Аркадии на глазах стояли слезы и брошь на груди вибрировала так сильно, словно еще чуть-чуть и камень разобьется на тысячи осколков. Но игнорируя все эти болезненные ощущения, женщина положила холодные мокрые руки прямо на плечи Блум и аккуратно поцеловала создательницу в лоб. Время словно остановилось и тьма медленно отступила, оголяя юной девушке пустынные пейзажи. Глаза самой Блум стали сильно слезиться и сердце предательски заболело, когда ласковые руки феи начали пропадать. — Не оставляй меня! — Это все ради Вас. — Но я не хочу! — Блум, пора… — …прощаться… Художница вскочила с криком. Перед глазами предстало удивленное лицо Ванессы, а по сторонам привычное пространство в комнате. Знакомые рисунки, знакомая мебель и ни мельчайшего намека на пустынные барханы и противное темное небо без единой звезды. Блум шумно шмыгнула носом и неуклюже вытерла слезы, после чего уставилась на мать. — Ты что-то сказала, — протянула девушка, стирая соленые дорожки с покрасневших щек. — А, — Ванесса неуверенно присела на край кровати. — Да, я говорила, что пора вставать и Селина уже наверное тебя заждалась, но в последнее время ты сама не своя, — мама аккуратно взяла дочь за запястье и внимательно взглянула в заплаканные глаза. — Милая, я понимаю, что переезд подруги кажется тебе сущим кошмаром, но жизнь на этом не кончается. Вы можете созваниваться, переписываться и встречаться на выходных. Я не буду против твоих поездок к ней. — Да, я знаю, — вяло пробурчала Блум. — Но ведь ничего уже не будет, как раньше.

Н И Ч Е Г О

Блум ужасно опаздывала. Ноги горели, горло болело и ребра трещали, но девушка все равно упрямо бежала вперед, сбивая прохожих с тротуара. Сейчас предложение мамы по поводу велосипеда не казалось таким абсурдным, что угнетало еще больше. Увесистая папка с рисунками то и дело грозилась выскользнуть из потных рук, превращаясь из последнего подарка в новое препятствие. Девушка бежит быстро, не обращая внимание на окружающий мир. Селина не простит, если подруга придет значительно позже назначенного времени. Селина очень не любит, когда кто-то опаздывает. — Чер-р-р-рт, — запотевшая нога соскользнула с босоножка и Блум просто не смогла удержать равновесия. Девушка неуклюже свалилась на газон. Определенно, этот день становился все более и более отвратительным. Вскочив обратно на ноги, Блум лучше схватила папку и свернула с ранее назначенного пути. Старый парк не пользовался особой популярностью у жителей Гардении из-за серии странных, порой необъяснимых происшествий. Кроме массовых драк и более мелких административных нарушений, там часто пропадали и появлялись различные скульптуры, ночью слышались песни и виднелись загадочные силуэты. Из-за дурной репутации в парке мало кто ошивался, но тем не менее участок власти не трогали, объясняя это элементарным желанием сохранить частичку той, настоящей Гардении. В другой день Блум не пошла в это загадочное место, тем более в полном одиночестве, но тем не менее через этот парк вполне можно было срезать и сэкономить приличное количество времени. Каменная дорожка уже давно потеряла свою начальную форму и представляла из себя достаточно жалкое, ненадежное с виду покрытие. Блум представила, что ярко-зеленая трава представляет из себя огненную реку, а хлипкие камни это единственный путь спастись. Легко и непринужденно, девушка прыгала с камня на камень, чудесным образом теряя нить реальности и погружаясь с головой в опасные фантазии. В груди приятно заныло. — Хватай девчонку! Блум вздрогнула и испуганно посмотрела по сторонам. Рядом никого не было, а голос раздавался из самого сердца парка. Любопытство и здравый смысл схлестнулись в жестокой битве, чей исход однозначно предопределил бы многое. Время шло на секунды, вполне возможно что та девчонка была в смертельной опасности и никто не мог ей протянуть руку помощи! Тихо, словно мышка, Блум направилась к большим деревьям, ориентируясь прямо на голос. Девушка не исключала, что этот проклятый парк целенаправленно сбил с раннего пути, чтобы поглотить без остатка. Блум усмехнулась от собственных нелепых мыслей. Конечно, словно нужна была зеленому куску земли тощая девчонка шестнадцати лет. Но тут же весь легкий настрой слетел, прямо как туго натянутая пружина. На небольшой поляне, скрытой от посторонних глаз мощными кустарниками и деревьями, стояло четверо человек. И все было бы хорошо, если бы не одно но. Трое были облачены в тяжелые («Бархатные… Нет! Замшевые!» — предположила Блум) плащи, украшенные различными алхимическими символами. Девушка, стоявшая напротив враждебных людей казалась абсолютно нормальной любительницей экстравагантных блестящих оранжевых костюмов, если бы не одно «но». Полупрозрачные крылья за ее спиной трепетали совершенно естественно. Они точно были настоящими. — Сдавайся, фейка, — судя по тональности голоса, центральная фигура в темно-голубом плаще была девушкой-ровесницей самой Блум. — Ты окружена. Не веди себя, как дура и отдай чертов скипетр! — Мечтай, — блондинка в оранжевом приняла максимально пафосную позу и выставила вышеупомянутый скипетр перед собой. — Я — Стелла, принцесса Солярии, ни за что в жизни не отдам вам его! — Я пыталась быть хорошей, — наигранно-усталым голосом произнесла девушка в синем плаще. — Сестры, покажем глупой принцессе всю нашу мощь. Девушки, стоящие по краям от фигуры в синем, переглянулись между собой и подняли руки вверх. Блум удивленно приоткрыла рот, когда на пласте ясного светло-голубого неба начали возникать тучи. Блондинка так же зачарованно наблюдала за небесами, вместо того, чтобы бежать сломя голову и просить помощь. Нет, Стелла точно знала, что никто из обитателей этой планеты ей однозначно не протянет руку помощи. Люди слишком слабы, чтобы противостоять этим ряженым девицам. Принцесса сильнее вцепилась пальцами в артефакт и всем своим видом показывала, что не сдастся нападающим так просто. — Тучки на небе? И это все? — Стелла усмехнулась. На самом деле ей было чертовски страшно, но ведь она не имела права показывать слабину перед врагом! — Неужели погоня за мной вас так ослабила, девочки? Блум, поразительно легко принявшая происходящее, закатила глаза. Блондинка в блестящих шортах определенно нарывалась на еще большую взбучку, при этом прекрасно понимая безвыходность происходящего. Присмотревшись чуточку лучше, Блум заметила в этой шумной особе множество сходных черт с Митси. Разве только волосы были очень светлыми, да и очков девушка не носила. В любом случае, девчонка с посохом вела себя необычайно глупо. — Достала! — выкрикнула особа в малиновом плаще. Молния ударила землю как раз в том месте, где мгновение назад стояла принцесса с крыльями. — Бесишь! — Теряешь хватку, дорогая, — выдавив из себя улыбку, действительно достойную истинного победителя, девчонка с хвостиками засмеялась. — Но все только начинается! Солнечный поток! Мощная волна солнечного света окутала поляну, ослепляя Блум.