За гранью

≪ …Ибо что такое жизнь ваша? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий… ≫

Новый Завет Иакова 4:14

— Просыпайся, соня! — Но, мам! — свет летнего ослепляющего солнца, проникающий в комнату, заставил меня прищурить глаза и прикрыть их рукой. — Никаких но, вставай, не то мы опоздаем, завтрак уже готов, — мамин спокойный, нежный, но в тоже время властный голос заставил меня, как всегда, послушно сделать то, что она просит. Начало каникул обещало быть интересным и очень жарким. Зной нависал над городом железным занавесом до самого захода солнца. Разбавлял невыносимую жару запах свежескошенной травы, а превосходный вид нашего района усиливался каждым жителем , как по традиции, выходящий ранним утром полить газон. Одеваясь и потихоньку приходя в себя, я все больше осознавал всю прелесть нашей поездки. Загородный дом, где жили мои бабушка и дедушка, был идеальным местом для человека с любыми потребностями. Будь ты молодым парнем, пригласившим своих друзей на вечеринку, старой бабушкой на закате жизни, социопатом и просто ценителем личного пространства, духовного уединения и тишины — каждый получит достойное времяпрепровождение. А еще, там моя Ева… так близко и одновременно так далеко. Это разъедало больше всего. Подумать только, мы только перешли в старшую школу, а времени уже не хватает ни на что. Ежедневная рутина все больше сжимала нас в свои тиски и одаривала тоской по друг другу… — Джош, мы с отцом уже заждались, спускайся уже, — послышалось снизу, судя по всему, с кухни. — Бегу, я бегу. “ …по последним данным, число пострадавших увеличилось… “  — Нет ничего хуже, чем плохие новости с утра, тем более в такой прекрасный день. — Ты прав, пап, — согласился я. Мама готовила прекрасно, даже самый обыкновенный завтрак ее руки превращали в нечто особенное. На сей раз произведением искусства служили блины. Сидя за круглым столом на кухне, я погрузился в воспоминания, а голоса родителей все более отдалялись и размывались в пространстве. Прошло столько времени, а досада от поражения на ежегодном чемпионате по американскому футболу в рамках нашего города не давала мне покоя. — Неудачник! — словно набатом проносилось у меня в голове. Майк Браун из команды “ Бурых Медведей ", самый злобный из них, ненавидел меня больше, чем это возможно для человеческой природы. Становилось это крайне понятно, когда при игре он сбивал меня с ног, даже когда я был без мяча. И так получилось, что мы, трехкратные чемпионы, были вынуждены отдать титул таким, как он… — …Джош, эй, ты здесь, Джош?! — Что? А, да, да, пап, я слушаю. — Пойдем, поможешь мне в гараже, надо убедиться, что с машиной все в порядке, прежде чем мы двинемся в путь! Маргаретт, а ты перепроверь, пожалуйста, и убедись, что все необходимое уже в сумках. — Хорошо, милый. Папин старенький Chevrolet Impala 67 года, повидал многое на своем веку. И нет, дело вовсе не в том, что у отца не было денег на новую машину. Отношения этих двух были чем-то большим, чем просто отношения человека и машины. Сколько раз приходилось выслушивать мамины причитания о том, что давно пора сменить машину, когда мы в очередной раз застревали посреди дороги. Но одного у этой машины было не отнять: визуально она все еще выглядела новой и по настоящему дерзкой. — Джош, подай ключ. Я потянулся к ящику с инструментами, достал ключ и отдал отцу. Гараж у нас был небольшой, но ухоженный. Все аккуратно было разложенно по своим местам. И лучше бы, так оно и оставалось, не то отец начинал злиться, если что-то было небрежно оставленно в его маленьком “ царстве порядка " … — Порой трудно отличить неправду от реальности. Оглушительный звук зазвенел в ушах, да так, что стало больно. Как только это прошло, я спросил: — Что, пап? — Ничего, сын. Мы готовы, скажи маме, что пора выезжать. Собрались мы на удивление быстрее, чем я того ожидал. Загрузив сумки в багажник, усевшись по местам, в который раз услышали знакомый рев мотора. — Никогда не надоест, — улыбнулся отец, повернувшись ко мне. — Ну в путь! По дороге мы то и дело прощались с соседями, благо с ними нам очень повезло. Отец притормозил перед домом миссис Смит. — Надолго уезжаете, Майкл? — Как всегда до конца лета, Маргаретт хочет подольше остаться с родителями, к тому же, пора делать ремонт. Хоть дом и выглядет красиво, но чем-то напоминает яблочко из одной сказки, — усмехнулся отец, а мама в ответ что-то буркнула. — Джош, передавай привет Еве и скажи, пусть приезжает при первой возможности, — улыбнулась добрая старушка. — Обязательно, миссис Смит, до свидания. Предвкушение скорой встречи с моей любимой и мысль о том, что впереди целое лето и оно целиком принадлежит нам, не давали покоя. Отец включил кантри, развалился на сидении и получил локтем в плечо от мамы, которая пригрозила ему, боясь, что тот уснет. Я повернулся к окну, и однообразный проплывающий пейзаж вкупе со спокойной музыкой с головой потащили меня в мир снов… — …сколько мне раз еще тебе повторять?! — Я просила тебя перестать! Голова раскалывалась после пробуждения от криков горячего спора. Родители последнее время часто ругались. У отца были проблемы со здоровьем, и ему нужно было поскорее завязывать с курением. Поначалу все было нормально, ибо, поговорив, он убедил маму, что сделает это постепенно. Правда, затянулось это на больший срок, чем оно того требовало… — Я говорил тебе, что не смогу сделать это сразу. — Прошло уже пару месяцев, Майкл, не веди себя как глупый подросток, ты знаешь, чем это может закончиться. — Да, знаю я, знаю, — начал кричать отец и тем самым еще более накалил и без того плохую обстановку. — Ничего ты не знаешь. Подумай хотя бы о сы… Звук резких тормозов, заноса, резкий удар. Я поднял голову. Меня выкинуло при столкновении через лобовое стекло. Отец без сознания, а мамы за ним не видно. Пытаюсь подняться, но ничего не получается. Машина загорелась. О, нет… Отец! — Папа, папа проснись, умоляю! — пытаюсь ползти, но руки и ноги повисли мертвым грузом. — Мама, ты слышишь меня? Пламя все больше охватывало машину, наполняя мои глаза животным страхом и отчаянием. Кровь подступила к горлу, и упал навзничь. — Это конец, — подумал я. — Ева, я так и не увижу тебя, прости меня… Оглушающий звук страшно зазвенел в ушах, и ослепляющий свет покрыл собою все. Просыпайся, соня! — Мама?!..