Побег

      После того, что он услышал, Тайко всю ночь не мог уснуть. Да и как можно забыться после такого? Угроза оказаться в основном комплексе, а, может, и где похуже, стала слишком явной, если не сказать неотвратимой. Бурное воображение рисовало мрачные картины ближайшего будущего. Похоже, некоторые кошмары в скором времени могут стать явью. Почему всё именно сейчас и сразу? Как будто мало было таинственного исчезновения Двадцать третьего. С одной стороны, может быть, лучше было ничего не слышать, но с другой, теперь хотя бы знаешь, что тебя ждёт, и есть возможность приготовиться. Только к чему? Постараться за день-два убедить охранников, что ты белый и пушистый, а их подозрения безосновательны? А если не выйдет? Селчу сильно сомневался, что сумеет обмануть доктора Райверна или медицинского дроида, если тот будет проводить детальную проверку, это не перед охранниками притворяться. Для таких зрителей он успешно справлялся со своей ролью, но там будет другое дело. Он не считал имперцев глупыми, просто у обычного персонала специализация была иная, не в компетенции охранников оценивать психическое состояние заключённых и самостоятельно ставить диагноз. А вот профессионал наверняка сразу поймёт правду. Знать бы ещё, что представляет из себя проверка. Тогда, может быть, ещё удалось бы что-нибудь придумать. Тайко поёжился. И ещё другой вопрос: станет ли очевидно, что он давно притворяется, или решат, что он только сейчас пришёл в себя? Во втором случае, его просто переведут в основной комплекс. А там шансы совершить побег сократятся практически до нуля, но это ещё не самое страшное. Селчу опять поёжился. А если всё-таки первое, что тогда? Тайко не сомневался, что притворство ему с рук не сойдёт. Какое наказание ждёт за обман? Предусмотрено ли оно в правилах, или, если до этого прецедентов не было, придумают сходу? Неизвестно, что лучше. Но при любом раскладе, похоже, ему суждено сгинуть здесь. Селчу содрогнулся и поплотнее завернулся в тряпку, заменявшую одеяло. Это можно было списать на прилив страха, только вот дрожь пробивала уже не в первый раз. Раньше он никогда не мёрз в камере, но этой ночью было очень зябко или, во всяком случае, так казалось. По крайней мере, Тайко никак не мог согреться, хотя уже свернулся в комок. Всё это было странно.       Ночь казалась бесконечной, а что хуже, не было никакой гарантии, что с наступлением утра хоть что-то изменится. Селчу подозревал, что кроме тревог и очередных проблем новый день ему ничего не принесёт. Охранник, время от времени совершавший ночной обход этого закутка, постоянно сбавлял шаг, проходя мимо его камеры, хотя, возможно, Тайко лишь чудилось, что поступь имперца меняется. Из соседних камер никаких звуков, кроме храпа, не доносилось. Их обитатели мирно спали, им нечего было бояться. И только скорчившийся в углу Селчу ощущал себя самым несчастным существом в галактике.       Незадолго до окончания отбоя рядом с камерой послышался голос одного из тех двух охранников. Кажется, это был не тот, который предлагал обратиться к Райверну.       — Что с ним делать? У него температура.       Тайко, хоть и не спал, не сразу понял, с кем разговаривает охранник, и к кому относится произнесённая фраза. Поскольку имперец был один и, если он не рассуждал вслух сам с собой, значит, говорил по комлинку. По-видимому, советовался с кем-то, но по какому поводу? У кого температура?       В камере резко вспыхнул свет. Селчу от неожиданности зажмурился. Он услышал, как открылась дверь, и вошёл охранник. Тайко напрягся. Имперец склонился над ним и дотронулся до лица.       — А я надеялся, что это браслет барахлит и передаёт неверные данные, — пробормотал охранник.       Рука показалась Тайко непривычно холодной, или, наоборот, это у него жар? Вот в чём дело! Теперь понятно, почему всю ночь бил озноб. Давно с ним такого не было, поэтому Селчу изначально и решил, что дрожь возникла на нервной почве. Интересно, а что вызвало столь резкий подъём температуры? Он прислушался к своим ощущениям, вроде бы ничего не болело. Неужели всему виной услышанный разговор? Охранника тоже интересовало, что стало причиной резкого изменение самочувствия заключённого.       — У Тридцатого действительно температура, пришлите сюда медицинского дроида, — это имперец сказал уже в комлинк, после чего посмотрел на заключённого. — Да что с тобой происходит в последнее время?       Охраннику категорически не нравилось состояние заключённого. Учащённое сердцебиение и потеря аппетита уже настораживали, но повышенная температура — это было уже гораздо серьёзнее. Это не объяснишь тем фактом, что заключённый начал в полной мере отражать реальность. Имперец приказал Селчу сесть и осмотрел его. Но, на первый взгляд, ничего, кроме покрасневших из-за недосыпа глаз видно не было. Узник выглядел как обычно. От самого Тридцатого имперец ничего вразумительного добиться не смог. Ответ, вроде: «Мы тут с Двадцать третьим сбежать задумали, кстати, не подскажешь заодно, куда он делся?» — вряд ли пришёлся бы по нраву имперцу, поэтому даже если бы Тайко не притворялся, он всё равно не стал бы говорить, что именно его беспокоит. Вообще у Селчу возникло подозрение, что температура у него поднялась на нервной почве, но охраннику лучше было этого не знать.       Прибывший на вызов дроид более тщательно осмотрел заключённого, но, как и человек, не смог установить причину внезапного недомогания. Поскольку со всеми остальными узниками всё было в порядке, и ни у кого подобных симптомов не наблюдалось, приоритетной версией стало обострение какого-то хронического заболевания или опять индивидуальная реакция организма. Для постановки более точного диагноза дроид взял анализы. Пока особых опасений состояние Тридцатого не вызывало, и после недолгих споров было решено оставить заключённого в камере, но если в ближайшее время тому не станет лучше, перевести в лазарет. Самого Селчу устроил бы любой из вариантов, лишь бы его оставили в покое.       Когда консилиум из нескольких охранников (к имперцу, первому заметившему неладное, успели присоединиться сослуживцы, которым в столь ранний час было нечем себя занять), и медицинского дроида наконец удалился, Тайко, который действительно чувствовал себя неважно и уже порядком устал от болтовни, облегчённо вздохнул. Во-первых, на него неожиданно свалился дополнительный день отдыха, на что он никак не рассчитывал. А во-вторых, все странности последних дней списали на это внезапное недомогание, так что проверка психического состояния в ближайшие дни больше не нависала. Сам того не желая, Селчу сумел выиграть для себя время. Главное, не давать охранникам новых поводов для подозрения. Но у длительного пребывания под замком был и один минус: пока находишься в камере, покинуть это чудесное место не получится. Следовательно, если не хочешь навсегда остаться на Акрит’таре, сильно разлёживаться не стоило. Если действительно всему виной нервное напряжение и накопившиеся страхи, надо было как-то постараться заставить себя собраться и успокоиться. «Не стоило отчаиваться и впадать в панику раньше времени, ещё не всё потеряно», — сказал себе Тайко. С другой стороны, не запаниковал бы, скорей всего, не стало бы плохо, так что отчасти всё, возможно, и к лучшему.       Селчу стал перебирать в голове различные способы сбить температуру. Естественно, самый простой и быстрый, который первым приходил на ум, — принятие жаропонижающего — отпадал сразу. Лекарства заключенному пока давать никто не собирался, во-первых, не ясна причина недуга, а, во-вторых, температура была не настолько высокой, чтобы требовалось немедленно принимать меры. Нужен был доступный в создавшейся ситуации способ, к которому можно прибегнуть самостоятельно, и не зависеть от чьей-то милости. Какие есть варианты? Тайко когда-то слышал, что повышенную температуру можно понизить, выполняя физические упражнения. Однажды он даже попробовал проверить на себе. В принципе, способ оказался действующим при условии, что температура не очень высокая, поскольку в противном случае ты не то что физические упражнения не выполнишь, просто на ноги с трудом встанешь. С этим как раз проблем не было, подняться Тайко мог, но если он сейчас начнёт приседать или отжиматься, охранники быстро поймут, что версия о том, что узник пришёл в себя, являлась правильной. И тогда ты быстро покинешь камеру, но отправишься вовсе не в лазарет или на работы, а присоединишься к большинству обитателей тюрьмы. Так что такой вариант тоже не годился. Что ещё? Холодный компресс? Но он больше для уменьшения боли и отёков, да и сделать всё равно не из чего. Лишнего куска ткани под рукой нет. Может, просто облиться холодной водой? Это хоть временное облегчение принесёт. Тайко заставил себя встать и дойти до умывальника. Он обтёр шею, руки и лицо, правда, сильно сомневался, что это поможет, но хотя бы освежился. Так и не сумев придумать никакого действенного способа, Селчу вернулся на койку.       В коридоре началось движение: заключённых повели на завтрак. Но Тайко по причине плохого самочувствия был освобождён не только от работы, но и от похода в столовую. В этот день ему предстояло питаться в камере. Ждать пришлось недолго. Вскоре пришёл охранник с порцией похлёбки. Селчу с тоской посмотрел на содержимое тарелки. Аппетита опять не было.       — Что нос воротишь? Жри давай! — приказал охранник. — И попробуй только всё не съесть!       По голосу было ясно, что с этим имперцем шутки плохи. Тайко, понимая, что если откажется, всё равно заставят, нехотя принялся за еду. Охранник стоял над заключённым до тех пор, пока тот не опустошил тарелку, лишь после этого забрал посуду и ушёл.       Оставшись один, Селчу снова лёг. Пока никаких изменений в своём состоянии он не замечал. Да и глупо было думать, что полегчает сразу, как он узнал, что в ближайшие дни не грозит перевод в основной комплекс. Тайко постарался больше не думать о том разговоре. Будь, что будет. Время ещё есть, и страшный час ещё не настал. Охранники знают, что ему плохо, и ему это на руку. Истинную причину они всё равно не выяснят, а досконально изучать наличие хронических заболеваний вряд ли кто-то станет. Угрозы для жизни нет, и ладно, а о чём-то серьёзном было бы давно известно. А даже если найдутся желающие разобраться в проблеме, что-нибудь наверняка обнаружится. Образ жизни, который вёл Тайко и его товарищи, постоянные стрессы, порой невозможность нормально поесть или перекусы на бегу походным пайком, а ещё и условия последних месяцев — всё это могло наложить свой отпечаток. Но подобное сейчас не особо беспокоило. Для Селчу было важнее то, что если он возьмёт себя в руки и через день-другой, когда станет лучше, начнёт вести себя как раньше, подозрения имперцев развеются. И тогда у него появится месяц-два на то, чтобы придумать новый план, поскольку от старого, дабы не рисковать, он решил отказаться. Сейчас главное — усыпить бдительность охранников.       Тайко рассудил, что после ночи, когда он не сомкнул глаз, самым лучшим будет немного поспать. Вряд ли охранники будут иметь что-то против этого и станут специально будить. Быть может, сон вновь послужит лекарством. Конечно, при условии, что не придут кошмары. Поскольку тревога немного отпустила, заснуть получилось довольно быстро. Правда, желанного облегчения сны не принесли: в очередной раз привиделась бесконечная беготня по тёмным коридорам в поисках выхода, а также какая-то ерунда, вообще никак не связанная с реальностью. Так продолжалось несколько раз, поскольку, пробудившись и не имея возможности ничего делать, Селчу через некоторое время вновь засыпал.       Из очередного такого забытья Тайко вывел шум снаружи. Он приподнялся, желая выяснить, что именно его разбудило. По какой-то причине переполошились охранники. Селчу насторожился, стараясь понять, что происходит. Из коридора доносились громкие голоса людей и механический, повторяющий одну и ту же фразу, в основном состоящую из чисел. Кто-то из имперцев пытался с кем-то связаться. Затем, видимо, не получив ответа, кто-то куда-то побежал. Тайко так и не смог понять, что там случилось. А из-за того, что перед камерой начал нетерпеливо расхаживать охранник, пришлось умерить любопытство. Одно дело спросонья покрутить головой, а другое — откровенно прислушиваться к происходящему. Поэтому, как только шум улёгся, и смолк механический голос, Селчу вновь прикрыл глаза, делая вид, что пытается заснуть, а на самом деле стал ждать развязки.       Вскоре послышались быстрые шаги. По-видимому, вернулся бегавший на разведку. Тайко вновь прислушался. Может быть, сейчас что-то прояснится?       — Ну, что там за тревога была? — спросил остановившийся недалеко от камеры охранник.       — В коридоре Т7 потоп.       — Опять? Там же недавно всё в порядок приводили…       — Там трубы старые, все прогнили и проржавели, — встрял кто-то третий. — В одном месте дыру заделывают, так в другом бежать начинает.       — А не проще тогда саму трубу поменять?       — Вот сегодня вечером или завтра этим и будут заниматься.       — Что? Всего-навсего трубу прорвало? — донеслось из главного коридора.       — А ты что подумал? — отозвался охранник у камеры. — По коду было понятно, что серьёзного ЧП нет, а есть бытовая проблема.       — А зачем вообще было панику устраивать?       — А, по-твоему, это нормально, когда посреди коридора фонтан и водопад забили? Ещё хорошо, что труба с холодной водой.       Селчу неподдельно зевнул. Происходящее утратило для него интерес. Одним затопленным участком коридора больше, одним меньше, какое это сейчас имеет значение? Со слов охранников понять, о каком именно коридоре идёт речь в данном случае, было нельзя. Номер до этого в его присутствии называли только один раз (и тот он не запомнил, поскольку не до того было) и на стенах обозначения отсутствовали, поэтому такое указание места ни о чём Тайко не говорило. Судя по тому, сколько раз ему уже приходилось закрашивать разводы на стенах и потолке, трубы в тюремной части неплохо было бы поменять много где. Селчу перевернулся на другой бок и постарался не обращать внимания на болтовню охранников.       Вообще, странно было бы надеяться узнать в такой день что-то важное, и не исключено, что и в последующие тоже не будет такой возможности. Селчу опасался, что раз у охранников уже возникли кое-какие подозрения, пусть они пока и отказались от этой версии, они теперь будут стараться лишний раз не болтать в его присутствии. Вполне вероятно, что и в такие места, как комната отдыха, его больше допускать не станут, прямо как Двадцать третьего. А значит, и новую информацию получить будет проблематично. Но чтобы выяснить, куда ему путь отныне заказан, а куда нет, сначала надо было выйти из камеры.       Покинуть её не получилось и на следующий день. Изменения в состоянии произошли, но совсем не те, которые способствовали возвращению к нормальной деятельности. Температура, а вместе с ней, по всей видимости, и давление упали ниже нормы. В результате чего голова шла кругом, была сильная слабость, и, передвигаясь по камере, приходилось держаться за стену, чтобы не упасть. В какой-то момент перед глазами начало всё плыть, и Тайко сполз на пол. Вот только сознание ему сейчас потерять не хватало. Мимо камеры, не останавливаясь, в очередной раз прошёл охранник. На усевшегося на пол заключённого он глянул лишь краем глаза. «Интересно, если бы я сейчас грохнулся, он бы отреагировал или нет?» — подумал Селчу. Но проверять это не хотелось. Даже в сидячем положении было не намного легче. Голова всё так же кружилась.       Привалившись к стене, Тайко закрыл глаза. Да что ж такое с ним происходит? Неужели, он действительно сам себя довёл до такого состояния своими переживаниями? Казалось бы, он через столько прошёл и почему вдруг раскис именно сейчас? Неужели исчезновение Двадцать третьего и разговор охранников настолько выбили его из колеи? Но что это по сравнению с тем, что ему пришлось пережить до этого. А может, дело как раз в том и есть, что на его долю выпало слишком много испытаний, начиная с уничтожения родной планеты и гибели близких и заканчивая пленом. А организм не из дюрастали, рано или поздно должен был наступить предел выдержки, и события предыдущих дней просто стали последней каплей, переполнившей чашу. А ещё нельзя полностью исключать, что и какие-то другие факторы сказались, в том числе и накопившаяся за неделю усталость. На резкие изменения погоды Селчу раньше никогда не реагировал, но вдруг? Или это оказалась индивидуальная реакция организма на что-то, как в случае с краской. Правда, ни с чем новым он дело не имел, или, по крайней мере, Тайко так думал. Полной уверенности, что, скажем, не изменился состав еды, у него не было. Да, по вкусу всё было, как и раньше, но это могло ничего не значить. Возможно, медицинскому дроиду удалось установить причину, но о результатах заключённому, как и следовало ожидать, никто не сообщил. Рядом с камерой охранники тоже ничего не обсуждали. Видимо, действительно ничего серьёзного, иначе перевели бы в лазарет. Похоже, имперцы решили, что заключённый сам оклемается: отлежится несколько дней и придёт в норму. Относительные покой и тишина ему были предоставлены, и хватит. Вот только вернуться в норму пока не получалось.       Тайко открыл глаза. Вроде бы голова уже кружилась не так сильно. Можно попробовать осторожно встать на ноги, не сидеть же так часами и не ползти оставшуюся часть пути до койки на четвереньках. Селчу собрал волю в кулак, сделал глубокий вдох и, стараясь не совершать резких движений, заставил себя подняться. Он добрёл до койки и рухнул на неё. Что за упадок сил у него сегодня, и когда это закончится? Может быть, состояние и нормализовалось бы, если бы удалось несколько часов спокойно поспать. Только, к сожалению, после того, что ему являлось в последнее время, Тайко не чувствовал себя отдохнувшим. Но если вообще не спать, лучше тем более не станет.       До ужина ещё было много времени, можно даже сейчас немного вздремнуть. Селчу постарался убедить себя, что всё хорошо, пока ничего катастрофического не произошло, и поводов для переживания нет. Через некоторое время он забылся. Но сон его вновь был неспокойным.       Тайко в очередной раз снилось, что он убегает от погони по длинным запутанным коридорам. Вдалеке послышались голоса, среди которых он узнал Винтер. Она звала его. Селчу поспешил на зов. Может быть, сейчас ему улыбнётся удача? Голос слышался всё отчётливее. Тайко был уверен, что на этот раз он на верном пути. Главное, не ошибиться коридором на развилке. Ещё немного. Возможно, выход уже за следующим поворотом. Только бы не оказаться перед запертой дверью или другой непреодолимой преградой. И ещё одна проблема — преследователи не отставали. Замешкаешься, и они настигнут. Но до угла уже рукой подать. Селчу побежал быстрее, споткнулся и… Открыл глаза.       Он с досадой и злостью уставился на стену, словно это она являлась источником всех проблем. Ну почему всё так оборвалось? Не могло хотя бы во сне всё закончиться хорошо? Но нет, в последний момент такая неудача! И в реальности почти тоже самое: уже замаячил луч надежды, он медленно, но верно приближался к заветной цели, уже был составлен план, и вдруг всё разлетелось, как упавший на пол хрупкий сувенир. С исчезновением Двадцать третьего наступила неизвестность, и охватили тревога и сомнения, которые никак не желали отпускать. А может, в этом и есть проблема? Чтобы вновь сосредоточиться на деле, надо забыть о неудаче и выкинуть из головы Двадцать третьего. Не подставил, и ладно, а всё остальное пусть остаётся на его совести.       Селчу представил себе лицо Винтер. Для неё всегда поставленная задача была превыше всего, её не остановили бы никакие трудности. Интересно, что бы она сейчас о нём подумала? Мысль, что любимая девушка посчитала бы его слабым и была бы разочарована его поведением, задела Тайко до глубины души. Нет, ему нельзя отчаиваться и опускать руки. Пока есть время, надо подниматься на ноги и двигаться дальше. Он сжал кулаки. Он должен отсюда выбраться, если не тем путём, так другим! Он придумает новый план и найдёт способ избавиться от браслета без посторонней помощи. Пусть не в ближайшие дни, так через месяц, но он окажется на свободе.       — Ну как? — раздался голос рядом с камерой.       Селчу невольно вздрогнул. Он не ожидал, что кто-то из охранников находится так близко. Вопрос: видел ли он его движения? Если да, то это будет очень некстати. Но, кажется, имперец смотрел в другую сторону. Он обращался к кому-то в основном коридоре.       — Да никак, — отмахнулся кто-то в ответ.       — А что?       — Не спрашивай.       — Йарей рвёт и мечет, — вмешался третий голос, — мало было вчерашнего прорыва трубы, так ещё и в основном комплексе какие-то проблемы, а ему завтра вечером улетать…       Для Тайко имели значение только последние слова. Раз директор тюрьмы куда-то собрался, значит, завтра шаттл будет готов к отлёту. И погода наверняка будет самой подходящей. Если бы ожидался ураган, вряд ли бы директор назначил на такое время своё отбытие. Какой был бы шанс: заправленный шаттл, лётная погода — всё так идеально складывалось, только окажись в ангаре, но… Эх, жаль, этой возможностью не удастся воспользоваться. Селчу печально вздохнул. Обидно, конечно, но придётся ждать другого раза, который неизвестно когда наступит.