Мозгоправ

Свет, что излучала лампочка, был отвратителен. Таким, знаете ли, тускло-желтым, что этот отпечаток накладывался на всю комнату, что он освещал. На всех этих людей, что сидели вокруг. На все их лица, будто им и без этого света не доставало тоски в глазах. - Есть желающие начать? - лишь один человек стоял во весь рост. Он не был в центре этого круга. Напротив, находился за его пределами, как бы давая этим понять присутствующим неудачникам, что не является одним из них, и что с него нужно брать пример. - Не бойтесь, - его голос закрадывался в пропащие безнадежные души, которыми была полна эта комната, - Нет ничего постыдного в том, чтобы признаться в своих проблемах. Это - первый шаг на пути к вашему исправлению. Здесь были собраны люди разных мастей. Каждый носил на себе какое-либо клеймо или проклятие. Первым заговорил усатый иссохший старик. Как оказалось, стариком он не был вовсе, лишь выглядел намного старше своих лет. Представившись Биллом, он не ограничился тем, что назвал себя алкоголиком. Это была верхушка айсберга. Кроме этого за Биллом числились такие косяки, как частое поколачивание жены и детей, и попытки суицида, связанные с последующим за этим разводом. Он бы непременно довел задуманное до конца, если б не угодил на реабилитацию. Что было с Биллом дальше - покрыто мраком тайны, ибо рассказчик разрыдался, не выдержав напряжения. История многодетной Тиффани поначалу казалась полной противоположностью предыдущей. От своего супруга она огребала наравне со всеми детьми, иногда сбегала вместе с ними из дома, затем, по одной только ей ведомым причинам, возвращалась обратно, и огребала еще сильнее. Ее муж умер от алкогольного отравления, и почему-то в смерти ублюдка Тиффани винила именно себя, мол, не уберегла. Дети выросли и разъехались кто куда, и мать осталась совсем одна, наедине со своими душевными призраками. Был и Дэвис, который слишком часто был вынужден поднимать мыло в тюрьме, и Лора, что с пеленок была в семье нежеланным ребенком, и Райан, что все еще верил в то, что его сестра, похищенная годы назад, по-прежнему жива и ждет его где-то там, в заточении своих похитителей. Все эти люди не без греха, не без своей толики страданий, только что сделали первый шаг навстречу проповедуемой им новой жизни. Все, кроме одного. - А какова ваша история? - спросили у него уже в конце, когда он вот-вот был готов покинуть комнату. На что он лишь ответил, не оборачиваясь: - Недостойная вашего внимания, мистер Темпл. Оказавшись на улице, он с полчаса брел по лужам, и даже не посыпал руганью автомобили, что на большой скорости проезжали мимо и окатывали его водой. Он заглянул в хозяйственный магазин и вышел оттуда с пакетом в руке. Вместе с ним достиг дома, в котором жил, покосился на вывеску игровых автоматов, и прошел в подъезд. Кивком поприветствовал молодую пару, что жила этажом ниже. Поднялся на третий, вошел в дверь своей квартиры. Не разуваясь, достиг гостиной, окинул взглядом турник, на котором не упражнялся уже сотни дней, подергал его рукой, проверяя на былую прочность. Усмехнулся в последний раз. Из пакета достал веревку и обвязал так крепко, как был научен еще в детстве. Встал на табурет, просунул голову в петлю. Пинок ноги опрокинул последний барьер между жизнью и смертью.