Противоположности

Гэндальф не часто позволял себе подобные странствия. Все же друиды — довольно скрытная общность, из представителей которой не вытянуть секретов даже клещами. Умудриться подружиться с одним единственным — это нечто из ряда вон выходящее. Чистое везение. И произошло это случайно. Всего-то один раз Гэндальф, находясь в этих краях второй раз, не понял, кто там прячется на верхних ветках, и решил поздороваться. Так началась длительная и неумолкающая по сей день беседа, что захватывала мага с головой и давала пищу к размышлениям. Панорамиксом он восхищался. Нет, даже не так. Он считал его названным братом, потому что мудрость этого друида возвращала его к тем самым временам, когда он был всего лишь майа в садах Ирмо. Настолько незамутненный разум представал перед ним. Дорога петляла, силясь увести куда-то в сторону. Буйная растительность скрашивала размеренный шаг вперед. Об этих путешествиях Митрандир не обмолвился и словом ни с кем из ныне здравствующих друзей. Ему было так удобно. Да и все же приходил он в деревню отнюдь не за магией или советом, а просто так — отдохнуть и насладиться обществом своего доброго друга, что, как пчелка, с утра до ночи трудился над волшебным напитком, который, утверждал, стоит использовать только во благо. Секрет этого зелья не был до конца понятен Гэндальфу, но он и не настаивал на его точном отображении, уважая традиции друидов ничего никогда не записывать, а ориентироваться по памяти. Сегодняшний день ознаменовался еще одним любопытнейшим приключением, но тон его скорее всего обещал быть положительным нежели опасным. Гэндальф улыбался, трубка, старый боевой товарищ, была закурена, и дым ее навевал ностальгию. Он проследовал еще какие-то мили, прежде чем попасть к воротам. После переклички со сторожем, Маг прошел вперед. Он усмехался, рассматривая жителей деревни. Каждый занят своим делом. Традиционная драка за рыбу уже почти была готова начаться. — Гэндальф, друг мой, — вдруг услышал маг со спины. — Панорамикс! — обрадовался тот. Маги братски обнялись, тихо смеясь этой встрече. — Я уже не думал увидеть тебя. Все дела, не так ли? — дружески хлопнув товарища по плечу, проговорил Панорамикс. — Я всегда готов выделить минутку, чтобы увидеть тебя, дружище. Мои дела могут и подождать, — с улыбкой отвечал Гэндальф. Чего никогда не понимал Гэндальф Серый в жизни друидов — это сбор урожая ягод. Они, уж простите, прыгали по деревьям, как горные козлы, несмотря на возраст и опасность высоты. По внешнему облику друга он понял, что тот только что с такой пробежки. Еще одно слово всякий раз вводило его в ступор. Римляне. Всякий раз они атаковали деревню, и всякий раз жители героически оборонялись, применяя различные методы, выделяясь на общем фоне захваченных деревень. На орков такое поведение было похоже мало, но что-то общее с ними Гэндальф все же отмечал время от времени. — Как урожай? — Ничего. Бывало и лучше. Может быть, кружечку чая? — тепло поинтересовался друид. — С радостью, — отозвался Гэндальф. Что больше всего нравилось Серому в друидах — это Священный лес. Почти эльфийские заморочки, что так притягивают странников к этим существам. Ему посчастливилось лишь однажды попасть туда, но впечатления не отпускали и до сей поры. Кто-то из друидов тогда даже заметил, что он сам большей частью похож на друида, на что Гэндальф лишь рассмеялся. Вряд ли он хоть в чем-то похож на Панорамикса. Истории о тех двух друзьях-галлах, в которых друид всегда главное действующее лицо, ему запомнились очень хорошо. Забота Панорамикса только об одной общности поражала. И Гэндальф задумывался над тем, что сам так бы точно не смог. Гэндальф в отличие от Панорамикса — странник. У него нет одного единственного дома. И именно это сближает их, ведь Панорамикс довольно любознателен и всегда не прочь узнать, что есть еще поразительного в этом мире. Иногда противоположности притягиваются друг к другу.