03:33

      Какое-то время она не двигалась. Даже не дышала.       Затем, спустя должно быть целую вечность, схватилась за край стола, как тонущий хватается за брошенный в пучину спасательный круг, и обернулась. Тьма обступила со всех сторон: ей даже не разглядеть, плотно ли закрыта дверь. Хотя какая теперь разница? Оставаться здесь больше нельзя.       Гвен сделала шаг к окну. Затем еще один. И еще.       Сердце, как заведенное, стучало в такт судорожному и частому дыханию. Ладони вспотели. Гвен вытянула руки вперед, нащупала непроницаемые портьеры, распахнула их и уставилась на освещенную длинношеими фонарями улицу. Света не было только в их доме.       При других обстоятельствах она бы пришла к самому очевидному выводу: пробки выбило. Но не теперь. Не после того, что она видела.       Где же он и что делает? Ждет за дверью? Или готовится напасть на нее в другом месте? Например, в гардеробной, где отбиваться кроме вешалок и обуви нечем?       Она еще раз огляделась по сторонам, — ни черта не видно! — но хуже всего: Гвен даже вспомнить не могла, замечала ли хоть что-нибудь отдаленно похожее на фонарик, когда рылась в вещах дочери. Свечи были, а вот спички или зажигалка...       Уголки ее рта дрогнули в подобии ухмылки.       «Нужно было разрешить Тессе курить. Тогда бы зажигалка лежала на видном месте, — подумала она, а следом: — нужно было разрешить Тессе жить, как она хочет. Тогда бы она не пропала...»       Гвен понимала: медлить нельзя. Необходимо спуститься вниз за мобильником и позвонить в полицию. А затем срочно, срочно вернуться за Майклом.       Мысли о сыне помогли ей сконцентрироваться. Глаза наконец привыкли к темноте, и Гвен решила подпереть чем-нибудь дверь, чтобы выиграть время. Например, комодом.       «Да, хорошая идея».       Она двинулась вперед, но на полпути передумала. Слишком много шума. Пусть лучше он думает, что Гвен в замешательстве. Пусть лучше ждет, что выйдет сама.       Гвен прислушалась. Ни шагов, ни тяжелого дыхания не слышно. Но надеяться на то, что его там нет, просто глупо. Так что выход ей виделся только один.       Гвен открыла окно, обернулась, проверяя, нет ли кого за спиной, и уставилась вниз. Дождь, еще недавно стучавший по покатой крыше, закончился, но холодный ветер никуда не делся. Гвен сглотнула, забралась на подоконник и трясущимися руками вцепилась в черные ставни. Главное — не поскользнуться, ни в коем случае не разжимать руки, пока опора под ногами не будет настолько крепка, чтобы станцевать на ней чечетку. Гвен набрала полные легкие воздуха и, не давая себе передумать, нащупала ногами навес.       Теперь она на крыше.       Гвен сделала неуверенный шаг, еще один. Затем разжала руки, чтобы покрепче ухватиться за любой, пусть самый маленький выступ, и вдруг потеряла равновесие. Ноги, как чужие, подкосились. Гвен взвизгнула, выпучила глаза и прильнула к стене, хватаясь липкими от пота пальцами за что придется.       «Господи!»       Ей казалось, она висит над пропастью. Голова кружилась, мир вокруг превратился в один большой смазанный снимок, и все, что у нее осталось — чувство собственной беспомощности и влажная от дождя черепица, которая едва не ушла из-под ног.       Вдох-выдох.       Гвен не двигалась, не смотрела по сторонам, но знала: она не простоит здесь вечность.       Ближайшее окно вело в гостевую комнату, вот только ей туда не попасть. Придется идти дальше, до ванной, в которой, насколько помнила, окно она так и не закрыла. Только так Гвен могла вернуться в дом.       Руки снова заскользили по стене. Голову и туловище Гвен не поворачивала до тех пор, пока не вцепилась в ставни соседнего окна. Идти оставалось всего ничего, но ее это мало радовало. Гвен знала, что самое сложное еще впереди.       Окно действительно оказалось не заперто. Дом встретил Гвен тревожной тишиной, так что каждое ее движение раскатом грома разносилось по крохотной ванной. Гвен прокралась к двери и прислушалась.       Тишина.       Выждав какое-то время, она тихонько открыла дверь и шагнула в темноту коридора. Теперь счет пошел на секунды.       Гвен бесшумно двинулась вперед, скользя плечом по стене. Нащупала дверь, следом еще одну, и еще: все оказались заперты. Это ее подбодрило. Продолжив торопливо двигаться на ощупь, она очень скоро коснулась перил и спустилась вниз.       В гостиной никого не оказалось.       Гвен бросилась к креслу и обнаружила мобильник в ложбинке между подлокотником и сидением — в том самом таинственном месте, где скапливались все крошки, если Майкл усаживался смотреть телевизор вместе с пачкой чипсов, — но ее не покидало ощущение, что что-то не так. Она до сих пор не верила, что телефон у нее в руках, да еще и — Гвен проверила, не выключился ли он, — работает.       И все? Неужели никакого подвоха?       Она огляделась. Ни единой живой души. Ни шороха, ни звука… Даже тиканья часов не слышно.       Странно.       Звонить Сиду она не решилась. Гвен была убеждена: стоит только пискнуть, и дни ее сочтены.       «Лучше отправить смс!» — осенило ее.       Короткое сообщение — «Он в доме. Помоги» — безо всяких проблем получило статус «Доставлено». Еще один подарок судьбы.       Но ведь когда-нибудь ее везению придет конец.       Осторожно пошевелившись в темноте, она двинулась обратно к лестнице. Теперь нужно вернуться за Майклом. Ну же, быстрее. Ну же… Гвен вытянула руку, нащупала перила и поспешила наверх.       До рези в глазах всматриваясь во мрак, она надеялась различить незнакомца, скрывающегося от нее столько времени. Но ничего. Ничего. Только...       Скрип.       Темная фигура выступила из комнаты Тессы и замерла на пороге.       Глаза Гвен широко раскрылись, губы оттянулись в гримасе ужаса. Он заметил ее. Все кончено.       Черная фигура бросилась к ней со всех ног. Гвен завопила, толкнула дверь, ведущую в спальню, и щелкнула замком.       Бах! Бах! БАХ!       Удары градом обрушились на хлипкую дверь.       Гвен отскочила и зажмурилась. Но грохот, с которым кто-то пытался добраться до нее, не исчез. Наоборот — стал еще оглушительней. Так что даже сквозь ладони, до боли сжимающие голову, она отчетливо слышала все, что происходит вокруг. Даже хриплое дыхание в перерывах между новыми ударами, грозящими разнести дверь в щепки.       Гвен охватила паника.       — ХВАТИТ! — закричала она, чувствуя, как с каждой секундой становится все труднее дышать.       Страх душил ее, сводил с ума. И этот шум!       Бах! Бах! БАХ!       — Пожалуйста, хватит!       Гвен не могла сдвинуться с места. Голова кружилась, мысли спутались, она не отрываясь смотрела на дрожащую от ударов дверь, как вдруг — все вокруг затихло. Гвен медленно отняла ладони от ушей, но и тогда ничего не услышала. Ни звука, пока за дверью не раздался голос Майкла:       — Мам, ты здесь? Открой. Мне страшно.       Гвен замерла. По коже побежали мурашки. Не в силах произнести ни слова, она глупо открыла рот, стараясь сделать хотя бы один вдох, чтобы не потерять сознание.       Гвен была уверена, что слышит Майкла. Голос был немного осипшим, немного другим. Но это ведь ее сын, верно? Или?..       — Мам, — Майкл за дверью захныкал. Он умолял прекратить пугать его, просил выйти из комнаты, но Гвен не сдвинулась с места. Не проронила ни слова.       Ведь тот, кто стоял за дверью, не мог быть ее сыном.       — Мама! Мама, пожалуйста! — он звал ее, и голос — знакомый, но все равно не тот, — звучал так близко, будто он уже в комнате, просто она его не видит.       Гвен зажала ладонью рот, сдерживая рвущийся наружу вопль. Слезы застлали глаза.       — Сынок, — шепотом позвала она. — Иди спать, малыш...       Молчание.       Бах! БАХ! БАХ!       В дверь забарабанили с новой силой. Еще яростней, еще настойчивей. Гвен вскрикнула и попятилась, ища глазами убежище. Ей нужно спрятаться! Замок долго не выдержит.       — Майкл, прекрати! — сердце прыгало у самого горла. — Прекрати! Хватит!       Лампы вспыхнули так внезапно, что ослепили ее. Гвен зажмурилась, не понимая, что происходит. И происходит ли это вообще.       Вновь воцарилась тишина.       Глаза медленно привыкали к свету, но едва Гвен стала различать очертания комнаты, как тут же поняла: что-то не так. Гвен дернулась, но не вскрикнула. Вместо этого из легких вырвался сдавленный хрип.       Тройки были повсюду: на стенах, потолке, ковре и паркете. Гвен охнула и схватилась за голову, дико озираясь по сторонам. Зеркала и окна, мебель, постельное белье, даже дверь — все их спальня была исписана черными, похожими на зубья пилы, тройками.       «Что это, черт возьми, такое?»       Гвен обхватила себя руками, стараясь унять дрожь. Локоть уперся в мобильник, спрятанный в кармане, и она наконец вспомнила:       «Телефон!»       Выудив трясущимися от нетерпения руками мобильник, Гвен подобно кубку крепко сжала его в руке и подняла над головой.       — Я звоню в полицию! — громко крикнула она, и впервые за долгое время голос ее не дрожал от ужаса.       Молчание.       Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Гвен осознала: он ушел. Никто больше не ломился в дверь, не стучал, не звал ее, но это пугало не меньше. Гвен понимала: тот, кто притворялся ее сыном — этот странный незнакомец с высоким голосом вполне мог оказаться сбежавшим преступником по кличке «Детский лепет» или «Голос ребенка», — не уйдет с пустыми руками.       Гвен сокрушенно покачала головой. Деваться из спальни ей некуда, да и дверь не вечна. Еще пара крепких ударов, и помимо щепок на ковре будет лежать выбитый замок. Так что рассчитывать на Сида она не может. Как бы ей того ни хотелось.       Гвен вплотную приблизилась к двери и, затаив дыхание, провернула замок. Негромкий щелчок, и она со всей силы навалилась на дверь, не давая тому, кто стоял снаружи, ворваться в спальню. Секунда, две, три...       «Где же он?» — сердце сжалось от страха.       Гвен тихонько приоткрыла дверь. Щель небольшая, но через нее было видно, что спальня Майкла заперта. Остальное не разглядеть.       Еще бы чуть-чуть...       Гвен сделала щель немного шире, и с ужасом заметила на полу чью-то тень. Навалившись на дверь что есть мочи, она щелкнула замком и замерла. Ничего не слышно.       Неужели показалось?       Гвен повернула ручку и сунула голову в коридор. Никого. Но расслабляться рано.       Осторожно, будто видит коридор впервые, Гвен огляделась по сторонам, гадая, куда он подевался, как вдруг ее внимание привлекла слегка приоткрытая дверь.       Гвен нахмурилась:       «Подождите-ка... Разве?..»       Волна страха прокатилась по всему телу. Как же так? Гвен могла поклясться, что еще совсем недавно дверь в кабинет Мэтта была заперта. Значит...       Он там?       Гвен замешкалась. Чувство страха, пусть и на мгновение, сменила зыбкая надежда. Это шанс. Ее единственный шанс! Гвен закрутила головой, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, чем можно подпереть дверь. Взгляд ее метнулся к туалетному столику. Вот оно! Гвен подхватила стул и осторожно двинулась к выходу.       Шаг. Еще один.       На ватных ногах она бросилась к кабинету и из последних сил дернула ручку на себя.       Грохот, подобно взрыву, разнесся по коридору и спицей пронзил виски. Трясущимися руками Гвен приставила к позолоченной ручке спинку стула и попятилась, пока мокрая от пота спина не коснулась стены.       Все кончено.       Пару секунд она стояла, боясь шелохнуться. Коридор перед глазами поплыл, превращая знакомые очертания в цветные пятна, а время как будто замедлилось. В звенящей тишине дома Гвен отчетливо слышала биение собственного сердца, тяжелое, как ни пыталась его выровнять, дыхание и больше ничего...       Вдох-выдох.       Вдох-выдох.       Вдох...       БАХ! БАХ! БАХ!       — Майки! — закричала она и бросилась в спальню. Дверь с грохотом открылась, и в полумраке Гвен различала лежащего в кровати сына.       — Вставай! Слышишь? — она отбросила одеяло и схватила Майкла за плечи. — Просыпайся, сынок!       Никакой реакции.       Гвен затравленно огляделась и вдруг поняла: удары прекратились!       — Господи! — она едва не заплакала. — Майки, вставай же! Скорее! Времени нет!       Гвен приподняла сына и, подхватив его на руки, бросилась бежать.