Turnabout Love

Запершись в своей комнате в общежитии, Далия часами может сидеть над тетрадкой, медленно выводя изящные буквы. Медленно, потому что она очень тщательно подбирает рифмы, мысленно проговаривая каждое слово. В её стихах идеально соблюдены размер и ритм. Если вдохновение с головой накроет её на скучной лекции, Хоуторн вырывает листок в мелкую клеточку и начинает быстрыми движениями царапать бумагу, полностью погружаясь в свои мысли. В такие моменты слова подбираются необычайно легко; остается лишь собрать их в четверостишие, нанизывая, как бусины на нитку. Со стороны кажется, что студентка с неизменной кроткой улыбкой старательно записывает каждое слово лектора: старый профессор останавливает на девушке свой задумчивый взгляд, замечая, что студентка напоминает Офелию, — лекция как раз посвящена творчеству Шекспира. Студенты буквально срываются со своих мест, как только профессор объявляет об окончании лекции, а Далия остается сидеть на месте, неторопливо собирая сумку. Хоуторн проводит гребешком по своим огненно-рыжим волосам, встает, оправляя платье, и спускается вниз, к столу, где молодой лаборант помогает лектору упаковывать допотопный проектор. «Профессор, мне так понравилась лекция! Спасибо», — говорит Хоуторн, наивно хлопая длинными пушистыми ресницами. Профессора трогают её слова, и он еще долго стоит на месте, провожая взглядом субтильную фигурку трудолюбивой студентки в бело-розовом платье. По щеке старика стекает слеза — ему хочется верить, что молодежь всё ещё любит классическую литературу и интересуется ей так же, как милая мисс Хоуторн. — Далия! У выхода из лекционного зала Далия оборачивается на знакомый голос: — Ой, — она улыбается и закрывает рот ладошкой, изображая искреннее удивление. Новый «друг», совсем, как все другие до него, почти что становится её слугой, пажом, терпеливо ожидая окончания её занятий, провожая до общежития, ловит каждое её прикосновение… Далия вспоминает: он с юридического факультета, и познакомились они всего лишь три дня назад. На кафедре истории делают ремонт, поэтому юристы временно переехали на тот этаж, где как раз проходят занятия у Хоуторн… Зовут его, кажется, Кристоф?.. Если Далия приподнимется на носочках, она достанет Кристофу до плеча. Гэвин мягко улыбается. У него голубые глаза, светлые волосы и смешная прическа, а ещё он носит очки. Когда Кристоф находится рядом с ней, то он краснеет, стеснительно прячет очки в карман и потом начинает спотыкаться почти на каждом шагу. —  Это так мило, что ты подождал меня! — Как лекция? — робко спрашивает он, не зная, как начать разговор. — Я рада, что она так скоро закончилась! — щебечет Далия. — Мы не узнали ничего нового. Пользы столько же, сколько и от других лекций… Например, я идеально знаю грамматику и пунктуацию, мне это всё ни к чему… Ах да, было так душно! Кристоф слушает между слов, не вдаваясь в смысл, и зачаровывается тихим тонким голосом новой подруги. Далия будто невзначай берёт его за руку, настойчиво переплетая пальцы. — Можно я почитаю? — Конечно… Только… это очень личное. Мои стихи. Я никому не даю их читать. Но тебе можно, — Далия вкладывает потрепанную тетрадь ему в руки. «Слишком робкий», — Далия скрывает свою усмешку. Роняет сумочку. Он наклоняется, поднимает её. Они встречаются глазами, и Далия первая тянется к его губам, думая при этом, как можно использовать и этого парня… Хоуторн бросает свой прозрачный шарфик на стул и кладет рядом зонтик. Далия протяжно вздыхает, пытаясь отстраниться, но Кристоф не выпускает ее из своих объятий, будто боясь потерять. Что-то в ней меняется: в темноте её кожа кажется еще бледнее, глаза ярко блестят — в них отражаются фонари с улицы. На её лице каменное выражение. Девушка впивается взглядом в полоску света на столе, туда, где лежит её тетрадь, небрежно брошенная студентом-юристом. Ветер листает страницы, и Далия боится, что он неведомой силой читает её стихи, уносит их с собой. — Что такое? — шепотом спрашивает Кристоф и получает в ответ молчание. Далия смотрит в одну точку. На стол. — Закрой окно, пожалуйста, — шипит Хоуторн, неожиданно вцепившись в ворот его рубашки. — Мне холодно! Мне очень холодно! Страшно. Её сиплый шепот вот-вот превратится в крик. Слабый свет падает так, что вокруг её глаз появляется темнота, заостряются скулы, и её лицо становится похожим на череп. Кристоф нащупывает на тумбочке очки дрожащими руками, встает, закрывает форточку. — Спасибо, — мурлыкает Далия, хватая его за руку и привлекая к себе. — Я так рада, что встретила тебя. Далия знает, что через несколько дней или пару недель, встретившись в коридоре, они даже не взглянут на друг друга. А пока она еще не знает, что можно получить от этого наивного мальчика. Быть может, она смогла бы научить его чему-нибудь?.. — Я посвящу тебе стих. Можно? — голос Далии звенит колокольчиком, отзывается эхом, сводит с ума.