***
Гермиона с чашкой чая в руке вошла в библиотеку, собираясь посвятить пару часов большой книге. Однако, двинувшись к своему любимому креслу, она обнаружила, что его уже занял Ремус. На его лице застыло расстроенное выражение, он печальными глазами следил за измученным Сириусом, застывшим напротив него на диване. — О, извините за вторжение, я быстро возьму книгу и уйду, — Гермиона не хотела мешать их делам. Ремус посмотрел на нее, его глаза на мгновение расширились, но он быстро восстановил самообладание и покачал головой. — Пожалуйста, Гермиона, устраивайся поудобнее, мы с Сириусом просто разговаривали. Ты можешь остаться, в конце концов, мы все делим эту библиотеку. Гермиона неуверенно кивнула и заметила, как Сириус повернулся в ее сторону. Когда их взгляды встретились, она увидела в глазах напротив глубокую боль и едва ли не… Гнев в его глазах. Последние пару дней он выглядел ужасно. Дамблдор оттягивал прибытие Гарри на Гриммо, и это, казалось, еще больше усугубляло плачевное состояние Сириуса. За последнюю неделю Молли несколько раз бранила Сириуса за то, что он нецензурно выражался в присутствии детей, и за то, что тот, словно отшельник, уходил в свою комнату на долгие часы. Казалось, развеселить его сможет только приезд Гарри, по крайней мере они на это надеялись. Сириус перевел взгляд с девушки, вошедшей в библиотеку, на Ремуса. Гермиона устремилась к стеллажам, пытаясь отыскать свою книгу. Она все еще чувствовала, что вторгается в очень личный разговор. — Ты всегда знал, что рано или поздно тебе придется иметь с этим дело, Бродяга, — Ремус продолжил прерванный разговор. Гермиона нахмурилась, сверля книжную полку тяжелым взглядом, стараясь понять, о чем идет речь. — Конечно, я знал. Но знать — не то же самое, что быть готовым к реальности… — Сириус начал было отвечать, но тут же замолчал. Его голос звучал устало. Гермиона решила, что нужно поскорее оставить этих двоих наедине, и наконец взяла с полки нужную книгу. У Сириуса и Ремуса был важный разговор, они явно не хотели лишних ушей, да и к тому же вся эта атмосфера приводила ее в подавленное состояние. — Пожалуй, я пойду почитаю в гостиной, — Гермиона направилась к выходу. — Ты уверена? Можешь почитать здесь, если хочешь, — Ремус оторвался от Сириуса, бросив на нее тревожный взгляд. — Нет, все в порядке, правда. Я все равно обещала Рону провести с ним время. Ремус только кивнул, и Гермиона вышла из комнаты. У нее возникло странное чувство от того, как Сириус и Ремус смотрели на нее. Они будто внимательно изучали ее. Теперь, когда она подумала об этом, она поняла, что они довольно часто так делали. И ей было весьма неловко находиться с ними в одной комнате. Она вышла в коридор и облегченно вздохнула, удаляясь от библиотеки, и от странных мужчин.***
Гермиона вздрогнула от этого воспоминания и натянула одеяло, спрятавшись под ним с головой. Она все больше и больше думала о своем времени, о воспоминаниях связанных с Ремусом и Сириусом. И в каждом таком воспоминании Сириус всегда странно смотрел на нее. И это она еще старалась не раздумывать о той ночи, когда впервые встретила его на третьем курсе. В этот момент в ее голове что-то щелкнуло. Быть может, именно таким и должно было быть прошлое. Быть может, Гермиона не изменила временную шкалу, связавшись с этими людьми. Возможно, все с самого начала так и было. Эта мысль сняла с ее плеч невидимый груз, но вместе с тем, заставила задуматься о другом. Это ничего не изменит. Они все равно умрут. Джеймс и Лили все равно будут убиты Волдемортом. Питер все равно станет предателем. Сириус все равно упадет за завесу. Ремус все равно погибнет вместе с Тонкс. Она чувствовала себя бессильной. Прежде она так редко ощущала себя бессильной, что теперь это чувство вызывало в ней странные эмоции. Всегда был план, всегда был способ решить проблему, опираясь на свои знания и гриффиндорскую храбрость. Но сейчас ничто из этого не могло помочь. Она глубоко увязла, и так много проблем нависло над головой. — Гермиона! — Лили с громким окриком распахнула дверь в спальню. Гермиона села и вытерла мокрые щеки. Лили рано или поздно должна была прийти. Особенно, если Сириус вернулся и успел рассказать, что произошло. — Что случилось? — рыжая выглядела раздраженной, но это, вероятно, от беспокойства. — Ты хочешь сказать, что не знаешь? — дрожащим голосом спросила Гермиона. — Сириус не рассказал? — Нет. Он, как и ты, умчался в спальню, — Лили присела рядом на край кровати. — Так что же случилось? Вы поссорились? — на мгновение на ее лице промелькнула глубокая печаль. — Вы расстались? — Нет… ну… Я не знаю, — Гермиона только теперь задалась вопросом о том, что с их отношениями будет теперь. Сириус простит ее? Сможет ли она когда-нибудь снова поговорить с ним? — Расскажи мне, что случилось, — Лили мягко взяла Гермиону за руку, успокаивающе сжав ладонь. — Он сказал, что любит меня. Лили выглядела шокированной. — И ты ему не ответила? — Нет, я не могу просто взять и сказать, что люблю его. Все не так просто, — пробормотала Гермиона. — А что, разве ты его не любишь? — Лили, похоже, была уверена в чувствах Гермионы больше, чем она сама. — Я… — Гермиона не могла найти слов, чтобы ответить на этот вопрос. Я его люблю? Она припомнила весь этот год, все то счастье, которое он принес. До того, как она оказалась здесь, в прошлом, вся ее жизнь была лишена радости, и была скорее похожа на бессмысленное существование, чем на жизнь. А здесь, всего несколько месяцев, но они были куда насыщеннее: спокойные дни у озера в компании Сириуса, наблюдение за мародерами, норовящими попасть в очередную переделку, аплодисменты и кричалки на квиддичных играх, поцелуи Сириуса на ночь, и то, как они держались за руки, пересекая двор. В ее памяти каждый момент был идеальным. — Да, кажется, люблю — наконец ответила она. Лили приподняла бровь. — Так почему же ты не сказала ему? Потому что я не должна была влюбляться в него. Я из другого времени. Он же крестный моего лучшего друга. Он мертв. Я влюблена в мертвеца. — Я… я не знаю, — прошептала Гермиона. Лили закатила глаза. — Ты выглядишь измученной, поспи, а потом обдумай все это. А я собираюсь пойти поговорить с Джеймсом. Гермиона кивнула. Лили была удивительно похожа на ее собственную маму. Когда-нибудь она станет идеальной матерью… Дверь за Лили закрылась, и Гермиона осталась наедине со своими мыслями, которые с каждой секундой становились все мрачнее. Она не хотела оставаться здесь ни минуты, не в таком состоянии. Ей нужно было вернуться в свое время, к Гарри и Рону. Ее сердце сжалось, когда она вспомнила о своих лучших друзьях. Как она могла забыть о них. Они, наверное, скучали по ней. Ей нужно было увидеть их, вернуться. Но она не могла контролировать свое путешествие во времени. Скорее всего, она застряла здесь навсегда. Гермиона откинула голову на подушку и вскоре обнаружила, что сон легко подкрадывается к ее измученному разуму.