Феникс против смерти

Знания Икки о восемнадцатом веке ограничивались парой детских энциклопедий и приключенческим романом. Серьезно изучать историю он никогда не рвался и теперь пожалел об этом. Надо было хоть в Святилище почитать что-то о предыдущих Священных Войнах, или вон Ширю расспросить — наверняка Роши рассказывал ему… «А то стою сейчас тут дурак-дураком и даже не знаю, чего мне ждать». На первый взгляд Святилище восемнадцатого века мало чем отличалось от Святилища двадцатого: даже за двести пятьдесят лет сюда не доползли блага цивилизации вроде телефона и водопровода. Вот только Космо тревожило: по ощущениям получалось, что Святилище просто-таки кишело предателями и Спектрами. «В этом есть что-то ностальгическое; я уже почти забыл, как ощущалась война между Святыми. Сага, конечно, сволочь был порядочная, но устроить веселье умел, этого не отнимешь». Шуна видно не было: он либо успел уйти вперед, либо вообще вывалился в другом месте. Оставалось двигаться туда, где ощущалось Космо Афины — Икки не сомневался, что брат, где бы он ни был, тоже идет именно к ней. «Кстати, а как в этом времени с моей способностью воскресать? Обидно будет окончательно подохнуть за двести пятьдесят лет до собственного рождения». Икки воспламенил Космо, мысленно перебрал все техники Феникса, подзапылившиеся за месяцы странствий, и сделал первый шаг в прошлом. Все время, пока Икки шел по этим знакомым — и другим — храмам, он держал в голове, что у них всего три дня. Трое суток, не больше, не меньше. За это время они должны найти спасение для Сейи и постараться не сильно перекроить события прошлого. Он представлял, что возвращается обратно, а там нет Шуна, потому что Икки, по незнанию, совершил что-то, что перечеркнуло существование брата в будущем, и по спине бежали мурашки. Но вот кое-что Икки не просто хотел перекроить — он не видел другого выхода. По всему выходило, что если победить Аида здесь, сейчас, в восемнадцатом веке — в двадцатом возрождаться будет некому. И тогда Сейя не будет ранен мечом, Шуну не придется становиться Владыкой Мира Мертвых, Золотые Святые будут живы… «И Пандора будет жива тоже». Икки гнал от себя эту мысль, но она каждый раз возвращалась. К двадцати годам он успел похоронить и оплакать обеих женщин, которых любил; так ли странно с его стороны искать спасения хотя бы для одной из них? Да, найти и убить Аида за три дня будет непросто, но Сейя, помнится, и за двенадцать часов справлялся с такими задачками. А он, Икки, гораздо сильнее Сейи и уж точно умнее. Он Феникс, в конце концов. Его пламя невозможно погасить, а самого его не остановишь. «Мой брат вырос сильным, — подумал Икки, стоя на лестнице между храмами Близнецов и Рака. — Наверное, я могу без опаски доверить Афину ему. Тем более, насколько я знаю Ширю и Хёгу, они в стороне от этого точно не останутся и явятся в восемнадцатый век прямо следом за нами — если еще не явились». Он прислушался к отголоскам Космо вокруг, пытаясь уловить знакомые нотки — ледяной холод Лебедя и спокойную мощь Дракона. На миг показалось, что вот оно, оно самое, но сколько Икки не прислушивался, он так и не понял — действительно ли пришли сюда друзья, показалось ему или это Космо Бронзовых Святых из этого времени. Ладно, в любом случае, здесь был Шун. И не один — как Икки уже успел выяснить от Каина, верный своему доброму дружелюбию братик уже подружился с местным Пегасом. И если тот был хоть чуть-чуть похож на Сейю, если было в нем хоть немного фирменного лошадиного упрямства, то за Афину беспокоиться не приходилось. А Икки всегда плохо работал в команде, да и нападал он гораздо лучше, чем защищался. Оставалась сущая мелочь: пройти через армию Аида. Но один раз Икки это уже делал. И сейчас не сомневался — в войске Аида не найдется никого, кто мог бы стать для него преградой. Этого Спектра он знал: помнил по собственному путешествию по Преисподней с четками Шаки. Приятно было видеть, что состав армии Аида за двести пятьдесят лет не изменился: по крайней мере, Икки знал, чего от нее ждать. Спектр скулил и визжал, а Икки методично обрабатывал его кулаками, задавая одни и те же вопросы: — Где Аид? Кто ему служит? Кто Судьи? Вот изменившийся состав Судей стал для него сюрпризом, и не сказать, что приятным. В свое время Икки с огромным трудом победил Гаруду Аякоса, Виверна Радамантиса ценой своей жизни упокоил Канон — которого Икки, как бы ни было ему неприятно это признавать, считал одним из сильнейших Святых — а Грифона Миноса уничтожил Хёга, причем хитростью, а не силой. В отличие от простых Спектров, судьи были реальной, ощутимой проблемой, но Икки надеялся, что прошлый опыт поможет ему в сражении с ними. Тем неприятнее было выяснить, что из всей троицы на должности остался только Радамантис, а о двух других Икки никогда не слышал, и чего ожидать от них, не знал. «На Радамантиса Каина натравлю, — мрачно подумал он, тряся Спектра за шкирку, чтобы тот охотнее говорил. — Святые Близнецов неплохо с ним справляются, доказано Каноном, а что гибнут в процессе — ну, что поделать, Близнецов все равно никто не любит. А с остальными, похоже, придется драться как в первый раз». У него было целых три дня, по его расчетам, этого должно было хватить на двух Судей и еще сто пять Спектров, но настроение все равно подпортилось. Но то, что сказал Спектр дальше, выбило почву у него из-под ног. — Госпожа Пандора не допустит до Владыки Аида… Икки замер. — Что ты сказал? Видимо, голос его прозвучал достаточно страшно, чтобы Спектр испуганно замер. Икки встряхнул его так, что части черного Стихаря ударились друг о друга с глухим металлическим лязгом. — Повтори! — Госпожа Пандора не допустит до Владыки Аида никого из Святых, — выговорил тот, и Икки уронил его на землю. Поставил ногу на грудь, чтобы тот не сбежал, и попытался осмыслить услышанное. Это был бред, чушь, дикая нелепица — эта надежда, что загорелась в его сердце. Восемнадцатый век. До рождения его Пандоры, той, которая обнимала его в проломе Стены Плача, той, чьи глаза он закрывал, оставалось еще двести пятьдесят лет. Даже если помощницу Аида в этом веке тоже звали Пандорой, это никак, никак, никак не могла быть она. С другой стороны, если перерождаются души богов, почему не могут перерождаться души их слуг? Почему его Пандора не могла быть новым воплощением этой Пандоры, почему если душа Аида возвращалась в этот мир каждые двести пятьдесят лет, вместе с ней не могла возвращаться и ее душа? Привязанная к Владыке Мертвых… Впервые Икки пожалел, что так и не расспросил Шуна об истинных способностях Аида. Боялся, что этим причинит братику боль. Но сейчас ему очень не хватало этих знаний, чтобы понять, что же ему делать дальше. Спектр под его ногой тем временем оклемался и, недолго думая, попытался ударить Икки прямо из этой позиции. Икки смел его Возносящими Крыльями Феникса, даже не особенно сконцентрировав на этом внимание. Сейчас ему было совсем не до Спектров.