Зачем ты здесь?

Кристин открывает дверь, видит знакомое лицо и вздыхает. - Зачем ты здесь? Я же сказала: между нами все кончено. - Кристин… - Нет. Мне не нужны ни извинения твои, ни обещания. Мы сделали достаточно попыток, Райкер. Не срослось. Я устала от твоей ревности и твоих страхов. Я не хочу провести остаток жизни, танцуя на цыпочках вокруг твоих проблем с доверием. - Мда. Не ожидал, что твоя счастливая и благоустроенная жизнь будет выглядеть вот так. Что-то здесь не стыкуется. Кристин, прищурившись, глядит гостю в глаза. Его ответный взгляд отзывается у нее дрожью в коленках. Мужчина делает шаг вперед и девушка отступает, беспомощно взирая, как он закрывает за собой входную дверь. Как такое может быть? - Ковач?! - Привет, Кристин. Она наконец справляется с собой. Выхватывает пистолет, целясь в это красивое лицо. Кристин знает, что человек перед ней способен обезоружить ее за одно мгновение, но тут дело привычки. - Где Райкер? - гневно спрашивает она. - Понятия не имею. - Что ты с ним сделал? - Ничего я с ним не делал. Насколько мне известно, он в полном порядке. - В порядке? - Кристин срывается на крик. - В порядке?! Ты припираешься сюда в его шкуре и смеешь заявлять мне в лицо, что он в порядке?! - Кристен, послушай… - Ты мне немедленно ответишь, что ты с ним сделал, или клянусь, я выстрелю! - Кристин, Райкер все еще ходит в своем теле. Это известие заставляет ее опустить пистолет. - Что? - Это тело - клон. Мужчина стучит указательным пальцем себе по лбу и девушка понимает, что с самого начала показалось ей таким неправильным. У него нет шрама над правой бровью. В душе девушки поднимается новая волна возмущения. - Ты клонировал Райкера? - Она снова вскидывает пистолет. - То есть ты не просто создал себе двойника тогда! Ты сделал еще одну нелегальную копию и никому ничего не сказал? - Ты все почти правильно угадала, - кивает Ковач. - Только это был не я. - Как не ты, когда ты сам рассказал мне про двойника! - Ну да. Двойника сделал я. Но этот клон - не моя работа. - А чья? - Мириам Банкрофт, - отвечает он. - Что? - Помнишь, я тебе рассказывал про остров, куда отправился мой двойник? Сам-то я ничего не помню, что там было. Не сомневаюсь, двойник повеселился. Но Мириам Банкрофт, как мы видим, подошла к его визиту творчески. Наверняка она догадалась, что долго меня на острове не удержать. Мне надоест и я смоюсь. Вот она и повзаимствовала у двойника некоторое количество генетического материала. Чтобы вырастить копию лично для себя. - Ты не можешь быть клоном, - говорит Кристин, раздумывая. - Прошло всего два года. Слишком мало, чтобы вырастить полноценное тело. - Ну, значит, не один Айзек Банкрофт додумался до идеи бионического 3Д-копирования. Как было сделано это тело, я не знаю. Знаю только, что оно было создано и сохранено на упаковочной станции на том чертовом острове. - Ох, хотела бы я добавить это в список обвинений к Мириам Банкрофт! - ворчит Кристин. Мужчина приподнимает бровь. Ту самую, без шрама. - Так добавь. Девушка ворчит снова, на этот раз невразумительно. Он что, ее дразнит? Если она сообщит об этом клоне, Ковачу придется от него отказаться. Кристин не готова проходить через это снова. Мужчина дарит ей намек на улыбку. О, это однозначно улыбка Такеши Ковача. Райкер никогда не улыбался настолько … по минимуму. Кристина фыркает и убирает пистолет. - Проходи, - говорит она. Они спускаются по ступенькам. Кристин старается шагать ровно, не прыгая и не пританцовывая. Ничего волнующего не произошло. По чести говоря, произошло уголовное преступление. Да, благодаря ему Такеши Ковач вернулся к ней в любимом теле. Но, во-первых, он пока ничего не сказал о том, что вернулся к ней. Нет ничего хорошего в том, что он расхаживает в нелегальной упаковке. И, кстати, она уже упоминала уголовное преступление? - Если это тело было спрятано на каком-то неизвестном острове, - говорит Кристин, - как вышло, что ты его носишь? - Это долгая история, - отвечает он. - Короткая версия: я попал в переплет и сделал удачную догадку. Мне нужно было убираться прочь, быстро. Переправиться в тело, в котором никто не подумает меня искать. Это был гамбит - я мог оказаться в теле настоящего Райкера - но, к счастью, все получилось. Я очнулся на острове, выбрался из цистерны и добрался до Бей-Сити. И вот я здесь. - Зачем? - спрашивает она. Ее голос слегка дрожит. - Что зачем? - Зачем ты здесь? - шепчет Кристин. - Зачем ты пришел ко мне, с этим лицом, в этом теле? Чтобы я… - она замолкает, прежде чем успевает сболтнуть слишком много. - Что тебе нужно? Ковач опускается в кресло - то самое, где она однажды его штопала - и смотрит на нее снизу вверх. - По правде сказать, я не знаю, - заявляет он. - Думал сделать вам подарок… отдать Райкеру его клон, а самому переселиться в другое тело. Вы оба работаете в полиции. Запчасти вам не помешают. Но теперь ты говоришь, что вы с Райкером разошлись. И, если уж совсем честно, на Райкера мне наплевать. Кристин чувствует, как в глазах набухают слезы. Она резко отворачивается, пытаясь спрятать бурю эмоций, бушующую в ее душе. Ковач здесь. В теле Райкера, делая его привлекательней вдесятеро. Вот только Ковачу безразлично, какой эффект он оказывает на нее. Он пришел не потому, что скучал по ней - просто по-дружески забежал на огонек. И тело это надел не ради нее - наоборот, хотел от него избавиться. - Эй, - слышит она его голос. Его пальцы касаются ее руки и она хватается за них, прежде чем понимает, что делает. - Что у тебя там случилось с Райкером? - тихо спрашивает Ковач. - Это долгая история, - говорит она, копируя его сухую манеру. - Краткая версия: он - не ты. Она чувствует резкое пожатие его пальцев, собирается с духом и поворачивается к нему. Он сверлит ее взглядом, таким же напряженным и повелительным, как в ее воспоминаниях. Райкер никогда не умел так смотреть. Райкер никогда не умел многих вещей, которые Такеши Ковач проделывает с легкостью. Когда Элиас только-только получил обратно свое тело, им обоим верилось, что теперь все будет в порядке. Секс был восхитителен, ведь теперь к нему не примешивалось ощущение, что она тайком изменяет своему парню с другим человеком в его теле. Райкер и Кристин вернулись на прежнюю работу. Танака любезно принял их обратно в команду. Жизнь продолжалась и они шли по ней вместе, готовые встретиться с любыми трудностями. Так им казалось. Пока однажды имя “Ковач” не сорвалось с ее губ, когда они с Райкером занимались любовью. Пока однажды Райкер не сделал ошибку в расследовании, и еще одну, и еще - ошибки, каких Ковач никогда бы не допустил. Пока однажды Кристин не осознала, что скучает по Ковачу. По его насмешливым репликам, смертоносной эффективности и нежным прикосновениям. Кристин падает на стул, всхлипывая. Слезы и слова текут потоком, их уже не остановить. Внезапно огромные руки обнимают ее, легко поднимают - и вот она уже сидит на коленях у Ковача. Его ладони гладят ее по волосам, его губы шепчут ей на ухо. - Кристин, не плачь. Я здесь. Я здесь. - Я так и не знаю, зачем, - отвечает она, делая неубедительную попытку освободиться из желанных объятий. - Как там твоя принцесса? Ковач ерзает в кресле. - Нет никакой принцессы, - заявляет он хрипло. - Что? - Квелл мертва, - нехотя сообщает он. - Я нашел ее стек. Он разрушен. Рука Кристин взлетает к ее рту. Ее собственные переживания на мгновение забыты. - О, Ковач. Мне так жаль… - Это было ожидаемо, - ворчит он. - Рей никогда бы не оставила ее стек валяться, не оснастив его предварительно парой-тройкой встроенных ловушек. Что-то опять не так. Кристин хмурит брови. Ковач говорит слишком медленно, слишком аккуратно подбирает слова. - Погоди-ка, - говорит она. - Когда мы распрощались два года назад… ты уже знал, что твое расследование обречено на провал? - Подозревал. - Тогда почему ты ушел? Зачем заставил меня думать, что для тебя возможно найти свое счастье? Он отводит глаза. - Ты заслуживала получить назад то, что потеряла. Все, что моя сестра у тебя забрала. Все, что можно было вернуть. Кристин вскакивает. - Ты что, хочешь сказать, что это было какое-то чертово самопожертвование? - кричит она, упирая руки в боки. - Ты ушел, потому что тихо себе решил, что так будет лучше для меня? - Так было лучше для тебя! - Вот только ты забыл уточнить у меня самой, что для меня лучше! - Ты любила Райкера! - защищается Ковач. - Ты платила ипотеку за его тело. Ты ходила за мной, как цепная собака, следя, чтобы я не повредил его упаковку. Ты шептала его имя, когда была без памяти в госпитале. Ты хотела вернуть его! - Да, я любила Райкера. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что тебя я тоже любила? Вот. Она сказала это вслух. ...а Ковач даже не заметил. - Ты любила это тело! - Теперь и он кричит, тоже поднимаясь на ноги и нависая над ней. - Упаковка была единственной причиной, почему я тебя привлекал! - В самом деле? Ты мне говорил, что Посланники мысли не читают. - Тут и мысли читать не надо. Я носил тело твоего парня! - Любовь - это не только феромоны, дурья твоя башка! - А, то есть ты хочешь сказать, дело не в упаковке? - рычит Ковач. Его улыбка похожа на звериный оскал. - Это смазливое лицо, эти дурацкие широкие плечи, эти круглые щенячьи глаза ничего не значат? Ты любила бы меня в любом теле, верно? - Я не знаю, - признается Кристин. - Я об этом и говорю, - мрачно комментирует Ковач. - Нет, - заявляет она твердо. - Это я об этом говорю. Ты мне не дал шанса узнать. Ты просто принял все решения за меня. Ты сделал выбор и сбежал. Сбежал как трус! Он вздрагивает и отступает. Кристин ожидает, что он будет отгавкиваться и защищаться. Но нет. Он весь обмякает: голова опускается, плечи горбятся, руки безвольно обвисают вдоль боков. Сейчас он впервые становится похожим на Райкера. - Прости, - тихо говорит он. - Я боялся позволить себе надежду. - Вот, вот, проси прощения, - соглашается она, подходя ближе. - А еще немедленно поцелуй меня. Ковач рывком поднимает голову. В его ореховых глазах она видит знакомый блеск и шальную силу. - Кристин? Но Кристин наслушалась достаточно. Она подходит к нему вплотную, становится на цыпочки и целует прямо в губы. Его тело буквально оживает. Огромные ручищи обвиваются вокруг нее, рот становится жадным, смелым. - В следующий раз, как будешь уходить, - говорит она ему в перерывах между лихорадочными поцелуями, - я с тобой. - Да, - бормочет он тем хриплым голосом, что снился ей ночами. И ты уж точно остаешься в этом теле.