Продано

                  Дождь. Очередной пасмурный день ничем непримечательного дня. Со своим обыденным равнодушием ко всему происходящему вокруг, я обреченно иду по улице, закрывая бледное лицо черным зонтом от капель дождя.       Что такое жизнь? Когда-то, я не знал ответа на свой вопрос, проживая беспечную жизнь день за днем, абсолютно не интересовавшись моими друзьями так сильно, как надо было. Для меня теперь не существует понятия радости, счастья, оттенков прекрасного солнечного дня, которые дарят стольким улыбку, позитив и оптимистичный настрой на ближайший вечер, этот день или что-то еще, что-то, что так печалит ныне меня, когда я вглядываюсь в счастливые детские глаза, наполненные надеждой, добротой, такой легкой наивностью.       Таким взглядом глядела на меня ты, озаряя меня своей нежной, теплой улыбкой глупого на тот момент юнца, ничего не знающий о суровости жизни и ее тяжелых испытаниях. Помню прекрасно те ясные, пускай даже грустные в какой-то степени дни, когда я, измученный и злой, приходил домой с работы, а ты радостно встречала меня, каждый раз что-то нежно шептав мне на ухо и ласково протягивая, обнимая меня: «— Ужин готов, дорогой! Как твои дела?».       Почему так сложна жизнь? Почему мне так одиноко без тебя? Лишь одно существует объяснение этому.       Ты чертова волшебница, что околдовала мое черствое сердце, подарив мне незабываемые эмоции, которые согревали меня холодными зимними вечерами.       Я услышал детский плач. Не понимая себя до конца, я решил пойти на звук. За углом, вся побитая и грязная, сидела маленькая девочка. Она плакала, и это вызывало во мне типичную эмоцию любого человека, если ему это присуще - жалость. — Что случилось? Как ты себя чувствуешь?       Я не особо умел вести диалоги с людьми. Я положил свою руку на лоб несчастной. Горячий. — Дяденька… — Протянуло дитя, обняв меня своими тонкими ручонками. — Я…я гуляла с мамой…а потом…она отошла…и…меня кто-то взял… — Тебя схватили? — Угу…меня повезли…куда-то…я открыла дверь машинки…и… — Ты открыла дверь автомобиля и выпала из него? — Угу…а потом…потом я…оказалась здесь…они хотели меня догнать…а я…я сбежала от них…и…теперь сижу в коробках… — Бедняжка. — Я задумался. — Слушай. Давай я тебя отведу в пекарню. Родители моей жены…были ее родителями. — А что случилось с тетей? — Не важно. Пойдем, их пекарня прямо за поворотом. Не бойся, я тебя не обижу. — Хорошо…спасибо вам большое.       Я поднял девочку. Странно для меня было предлагать кому-то свою помощь, но что будет, то и будет. Даже у меня осталась доброта в сердце. Все же, моя любимая все еще влияет на меня. Мы направились в пекарню. Я поздоровался с родителями Маринетт, объяснив всю ситуацию с девочкой. К моему великому удивлению, они согласились ей помочь, даже поблагодарили меня. Но разве меня есть за что благодарить? Я лишь потерял мою любовь, когда она пропала без вести полгода назад, а сейчас помогаю какой-то девочке.       Я поклонился, попрощался и направился домой. В нем меня ожидало одиночество, пустота. Без нее нет для меня красок жизни, нет тех прекрасных оттенков улиц, листвы и голубого неба. Лишь серый цвет обыденного дня и ненавистной ночи, что так сильно раздражает меня. Я желаю выбраться из этого замкнутого круга, но не могу. Не могу забыть ее васильковых глаз и синих волос, ее теплой улыбки и счастливых очей.       Я зашел в дом. Обыденная схема для меня: повесить одежду, приготовить ужин на одну персону, пойти в душ, посмотреть телевизор и лечь спать. Но сегодня все будет иначе в этом ненавистном мне всей душою доме.       Я вошел в гостиную. Здесь, на стеклянном журнальном столике, что я скрыл от глаз своих белой простыней, лежали некоторые воспоминания о ней. С тяжелой ношей в своем сердце, я стянул покрывало вниз. Взяв фотографию со столика, я дунул на рамку, которая покрылась пылью. На ней был изображен я и Маринетт, где на заднем фоне Алия была Нино палкой из-за глупости моего друга, который пожарил крысу вместо пойманой рыбы на этом пруду. Улыбка моей любимой была сияющей. Даже меня она заставила улыбнуться в тот же миг, лишь стоило мне вглядеться в нее.       Помню. Помню тот пруд, на которое мы приехали отдыхать. — Красивое ночное небо. — С завораживающей улыбкой говорила мне ты, взяв меня за руку. — Ничего особенного, просто небо. — Я со своим обыденным равнодушием отвечал ей. — А ты приглядись. — Ты посмотрела на меня. — Небо такое прекрасное. Сколько звезд на нем — не сосчитать. Невозможно догадаться, что ждет нас в этом бескрайнем космосе, какие сюрпризы готовит нам жизнь. Он хранит в себе столько тайн и загадок. Разве это не чудесно? — Вероятно, ты права. С тобой смотреть на звездное небо прекрасней всего, Маринетт.       Я встал на одно колено, засунув руку в карман. Нащупав коробочку, я достал ее в тот же миг, протянув тебе.       Подбирать моменты меня никто не учил, а этот, скорее всего, не совсем подходил. — Мы знакомы с тобой давно, со школы. Ты даришь мне столько радости, столько счастья, что это мне не описать словами. Моя прекрасная леди. — Я открыл коробочку с кольцом, на котором красовался сапфир. Он подходит тебе. — Выходи за меня. — Адриан… — Ты крепко обняла меня, даже не взглянув на кольцо.        Неужели ее не интересовало то, какое кольцо я ей купил? — Это да или нет? — Да, да, и еще раз да. Я так счастлива.        По твоим щекам потекли слезы. Я начал стирать их с твоего бледного лица. Твои сладкие нежные губы коснулись моих, подарив мне легкий поцелуй и неимоверное счастье. Я был так рад этому.       От воспоминаний меня отвлек звонок в дверь. Я поставил фотографию на место и подошел к входной двери. Повезло, что я находился в тот момент близко к прихожей. — Алия? Нино? Здравствуйте. Что с ней? — Ей стало очень плохо. В таком положении ей нельзя переживать, а она так сильно плачет. — Сейчас принесу ей воды. Проходите в гостиную. — Хорошо, спасибо.       Я направился на кухню. Налив стакан свежей и чистой воды, незамедлительно я принес ее бедной подруге, отдав ей стеклянный стакан. — С-Спасибо…       Алия залпом выпила содержимое стакана, отречено присев на диван. Нино присел рядом с ней, притянув ее к себе. — Зачем вы пришли? — Она загорелась желанием увидеть дом на последок. Я пытался остановить ее, но она меня не слушала. Девушки в положении опасные. — Да, помню. — Я увел взгляд в сторону, закрыв глаза и тяжело вздохнув. — Скоро должен будет подойти клиент. — Адриан…а ты…ты ведь ту девочку спас…да? — Ну да, а что? Я не то чтобы спас, я просто отвел ее к Сабин и Тому. — Эта девочка…дочь моей знакомой. Неделю назад, Эми украли…моя подруга говорит тебе огромное спасибо… — Алия снова начала плакать. — Милая, тише. Все хорошо.       Звонок в дверь. Я вскочил с дивана, немедленно подойдя к двери. По моему телу прошлись мурашки, холодок по спине заставил меня сглотнуть.       Я открыл дверь. На пороге стояла приветливая девушка. — Здравствуйте, Адриан Агрест. Все документы уже подписаны? — Да, конечно. Проходите в гостиную.       Я направился за моим портфелем, в котором лежали все документы. Меня слегка трясло от подобного. Все же, в этом доме было столько всего прекрасного и счастливого. Все те моменты все еще живут у меня в сердце. Но оставаться в этом особняке мне смысла нет. Все здесь напоминает о ней, что приносит мне столько боли.       Я вернулся в гостиную. — Какой срок? — Три месяца. — Ох, бедняжка. Тяжело ей, верно? — И не говорите. Алия сейчас вся на нервах. — Все будет хорошо. — Я принес документы. — Прекрасно. — Маю улыбнулась, с не особым интересом забирая у меня папку всех нужных документов. — Что ж. Теперь к нотариусу. — Да.       Я не особо понимал, зачем нужно было к нотариусу, но лучше всего удостовериться, что все документы я заполнил правильно.       Я усмехнулся, даже посмеялся, сказав последнюю фразу в этом доме, которого я всем сердцем люблю и ненавижу одновременно: — Продано.