Несослагательное наклонение

…а из прошлого бесссорного, но страшного вдруг открыто улыбнется настоящее, вдруг пробьется сквозь асфальт ростком отчаянным, только сердце почему-то опечаленно…

Жизнь в Приморске Алисе нравилась. Ни разу она не пожалела, что завершив карьеру военного хирурга, отправилась к сестре мамы в Приморск, а не вернулась в Москву. С тетей и дядей жить было уютно и весело. Несмотря на возраст чуть за шестьдесят, они фонтанировали энергией, любили шумные соседские компании и тихие прогулки в парках или у моря. А еще Осоргины очень любили свою племянницу. Они не попрекали ее, как родной отец, историей с несостоявшимся замужеством. Наоборот, Елизавета Петровна и Остап Иванович, как могли, помогали Алисе пережить это, справиться и идти дальше. Правда тетушка постоянно искала племяннице женихов, зато дядя помогал в поисках Петра, используя имевшиеся связи в органах. За время, проведенное в Приморске, Алиса обзавелась массой знакомых, ибо рядом с тетей и дядей оставаться аскетом было очень сложно. А еще сложно было не влиться в совершенно безбашенный коллектив второго этажа Приморской областной. Самыми тихими и мирными были «жители» «сердечного» отделения: чинно и благородно там лечили пациентов кардиологи и кардиохирурги. Хирургия была веселым и относительно молодым отделением, где трудились три динозавра и четыре молодых специалиста. Доктора Пашкин и Орлович, взращенные как специалисты самим Юрием Михайловичем Варшавским, шутили по-черному, Артур Ахмадов тоже подучивался у «Я лечу», но вел себя более сдержанно — сказывалось восточное воспитание. Ну и Алиса Азарова — язва и хороший военный специалист — стала великолепным дополнением в хирургии. Самым веселым отделением второго этажа Приморской областной, да и не только второго, была нейрохирургия. Если вам надо что-то сделать в больнице, достать оборудование или добиться как-то постановлений для улучшения лечения больных — смело идите к «Я лечу». Он точно знает как вылечить тех, кто знает, у кого и какими путями все достать. При этом по дороге Юрий Михайлович сделает еще пару-тройку спонсоров здоровыми. Но если вы решили навредить областной и ее пациентам… можете сразу обращаться к директору местного кладбища. Ибо в гневе Варшавский был страшен. А дуэтом с женой… Алиса всегда думала, что ее собственный характер оригинален и не прост. Но в Приморске она встретила людей с еще более оригинальным и взрывоопасным характером. Однажды она увидела, как недавно ставшая второй раз мамой хрупкая нежная брюнетка с огромными карими глазами обещала какому-то недалекому гражданину, похожему на славянский шкаф, медленную смерть весьма изощренным способом. — Я тебя, урода, закопаю по пояс в землю и сверху покрашу! Будешь стоять сам себе памятником! Понял? — кобра шипела не так страшно, как шипело воздушное создание, но почему-то ее обещаниям охотно верилось. — Еще раз тут появишься… — бугай, не обремененный интеллектом, улетучился со второго этажа, словно сзади у него был электромотор. Алиса и сама не была нежной фиалкой в весенний день. Поэтому в коллектив заповедного этажа вписалась легко и быстро. Очень скоро у Виктории Варшавской появилась подруга и напарница-воспитатель нерадивых больных и их посетителей. Но особенно сильно за это время Алиса сдружилась со своей институтской подругой невропатологом Любой Горянской, которая совсем недавно стала Соколовой. Свадьбу Любы отгуляли весело: весь второй этаж и неврология гудели почти неделю. Профессор Горянский был счастлив, что его дочь нашла свою половинку и создала семью. Родион нежно обнимал уже жену, оберегая ее, окружая заботой и нежностью. На фоне высокого и крепкого кардиохирурга стройная невысокая Люба напоминала хрупкую статуэтку. Алиса радовалась за подружку и надеялась, что однажды она так же будет счастлива с нашедшимся Петей. В областной трио подружек «Варшавская — Азарова — Соколова» с легкой руки Варшавского прозвали расстрельной тройкой. И не зря. ВАС вместе были страшной силой! А еще у Алисы в Приморске появился воздыхатель. Сын соседей тети и дяди — Сережа Белицкий. Симпатичный воспитанный молодой человек несколько раз пытался заговорить о совместном будущем, но Алиса довольно жестко и конкретно дала понять: у нее уже есть любимый человек. Сергей пытался выяснить у Алисы о женихе, но она все время обходила эту тему. Однажды в гостях у Белицких Алиса увидела очень интересную фотографию: трое мальчишек лет двенадцати весело улыбались в камеру. — Какое очаровательно фото, — Алиса взяла черно-белый снимок в руки. — Это мои школьные приятели, — Сережа с улыбкой посмотрел на фото. — Вот это, — он указал на невысокого паренька в кепке, — Коля Крапивин. Он сейчас живет и работает в нашем городе. Инженер, занимается сотовой связью и IT-технологиями. А еще он профессиональный игрок. Все равно во что: карты, шахматы, шашки, нарды. Сядь с ним играть — и ты продуешь все, — горько усмехнулся Сергей. — И много проиграл товарищу? — подколола собеседника Азарова. — Да было дело, — отмахнулся Сережа. — Вот это я, — он ткнул в мальчика слева. — Еще совсем пацан и без усов. А в центре, — Белицкий немного замялся, и Алисе показалось, что чувства к приятелю в центре у Сергея неоднозначные, — это Петя Бестужев. Очень странный и загадочный тип. — Чем же он так загадочен? — Азарова постаралась сохранить спокойствие, чтобы не выдать своего истинного любопытства. — Мальчишка как мальчишка, — Алиса улыбнулась. — Разбитое колено, взлохмаченная прическа. — Детдомовец. И при этом любимчик учителей, девчонок и их родителей, — вздохнул Сережа. — Ему все давалось слишком легко и просто. После детдома он умудрился поступить в МГИМО на международно-правовой, — Белицкий нахмурился. — Алиса, ты представляешь, какие мозги надо иметь, чтобы после детдома поступить в такой ВУЗ? — Ну, — Алиса постаралась скрыть гордость за любимого, — наверное, действительно, очень умный. — Не то слово, — Сергей махнул рукой. — Я его как-то после института в Москве встречал, он в двадцать пять уже владел долей в международном юридическом концерне. Сейчас, наверное, вообще миллионер и живет где-то на персональном острове в океане. Сто лет уже не видел его и не слышал о нем. — Так теряются школьные приятели, — с грустью сказала Алиса. — Ты тоже подруг растеряла? — Сергей, сам того не понимая, помог Алисе сменить тему. — У меня их особо и не было, — пожала плечами Азарова. — Только по институту одна подружка была. Я ее здесь встретила вновь. Работаем вместе. В Приморске я скорее нашла друзей. Из бесед с Белицким Алиса немного больше узнала о детстве Пети. Бестужев рассказывал Алисе, как оказался в детдоме, рассказывал о школьных годах, но очень мало. Он никогда не говорил, что родом из Приморска, хотя шутил словами Бродского: «Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». С появлением в жизни Алисы Сергея Белицкого в эту жизнь вошла еще одна особа — Ада Ивановна Свиридова. Яркая блондинка с хорошей фигурой и красивыми глазами была влюблена в Сергея. Ее сестра Аделаида была замужем за соседом Осоргиных Головохватовым. Он возглавлял районную администрацию, имел какие-то дела с отцом Белицкого. В микрорайоне, где жили Осоргины, Белицкие и Головохватовы, все хором пророчили в мужья Аде Сергея. А тот упорно пытался добиться благосклонности Алисы. Ада Свиридова при встречах с Азаровой постоянно пыталась уколоть Алису, поддеть ее. Главным «козырем» против соперницы Ада считала военное прошлое Азаровой. С подачи Свиридовой за спиной Алисы постоянно шушукались районные кумушки, поддерживаемые Аделаидой. И только авторитет Остапа Ивановича, неоднократно пресекавшего попытки пустить сплетни о племяннице, сдерживали Свиридову и ее сестру от откровенной травли Алисы. Самой Алисе все это было безразлично, что еще больше злило сестер. Они не раз пытались устроить перепалки с Азаровой, но та не велась на провокации. А недавно Алиса не выдержала и резко ответила сестрам: — Да что вам от меня надо? У меня есть любимый человек, есть жених! И это не Сергей! Оставьте меня в покое! — А вот Сергей почему-то не может оставить тебя в покое, — иронично язвила Ада. — Чем ты его приворожила, ведьма? — Боже! — закатила глаза Алиса. — Вы же, вроде, умные, образованные женщины, какие привороты, какие ведьмы? Что за чушь вы несете! Да заберите вы уже себе это счастье! Он мне не нужен! После этого разговора с сестрами, Азарова убедительно попросила Сергея перестать посещать дом тети и дяди, когда она, Алиса, дома. Уж больно глупо и комично выглядели все потуги Ады и Аделаиды. Но нервов съедали не мало. Да и сам Сергей порядком напрягал Алису. Он не понимал слова «нет», постоянно докучал, пытаясь убедить Азарову выйти за него замуж. Алиса на все его доставания с завидным терпением объясняла, что жених у нее уже есть. Жизнь каждый день дарила новые приключения. Однажды Любе показалось, что в областной появлялся Петя. Алиса боялась поверить в это, но настырная Вика решила узнать все тайны сразу. Закончилось это тем, что ВАС получили по мозгам от Варшавского, Любу с Алисой «Я лечу» сдал Коротковскому в аспирантуру, а Вике назначил нового куратора ординатуры. А не так давно Алиса окончательно разругалась с Белицким: он пришел к больнице, и попытался сделать Азаровой очередное предложение… … Белицкий нервно поглядывал на часы и высматривал, когда же Алиса выйдет во двор больницы. Она заметила неудачника-ухажера еще со ступенек. Обойти незаметно Сергея было невозможно. Азарова шла к проходной, делая вид, что не заметила назойливого поклонника. Сергей догнал ее и попросил выслушать. — Алиса, пожалуйста, всего два слова, — Белицкий вздохнул. — Хорошо, слушаю, — Алиса остановилась. — Алиса, с того самого вечера, как я увидел тебя, — он достал из кармана бархатную коробочку, — я влюбился. Прошу тебя не отталкивать меня и стать моей женой, — он открыл коробочку. На красном бархате лежало очень красивое кольцо, усыпанное бриллиантами. Алиса посмотрела на это произведение ювелирного искусства, потом на Сергея, развернула правую руку и ткнула Белицкому в лицо кольцо, подаренное Петром. — У меня уже есть жених, — отрезала Азарова. — И обручальное кольцо мне наденет только он. — Но его же нет уже пять лет! — отчаянно прошептал Сергей. — Он вернется, — уверенно отшила Белицкого Алиса. — И тебе лучше в этот момент оказаться от меня чем дальше, тем лучше… После этого случая настырный кавалер как-то поутих, перестал докучать, и Алиса вздохнула спокойней… Вот так весело и шумно протекала жизнь Алисы Азаровой в Приморске. «Не ищите приключения на свои задницы, — вещал обычно боевой троице «Я лечу», — они вас сами найдут». Вот и сегодня проехался на эту тему. Как в воду глядел. Алиса вздохнула. Полчаса назад к ней в коридоре хирургии подошел седой мужчина в сером костюме и с совершенно не выдающейся внешностью. — Вы Алиса Дмитриевна Азарова? — уточнил мужчина. — Да, — врач с удивлением посмотрела на визитера. — Замечательно, — он достал из кармана повестку. — Это вам, — и ушел, оставив удивленную Алису наедине с мыслями и догадками. — Не понимаю, — Алиса вертела в руках небольшой прямоугольный листик тонкой желтоватой бумаги — повестку. — Не понимаю… — как назло, девчонки уже ушли. Не с кем было обсудить странную повестку. С этой повесткой было что-то не так. Время вызова — вечернее, место — городское УВД, словно тот, чья затейливая с вензелями подпись стояла в нижнем углу, знал, что так Алисе будет удобнее. А может и знал. Не учел только, что Алиса перед самым вручением повестки махнулась дежурством с Орловичем, и вечер был занят. Вздохнув, Алиса поднялась и пошла к Лавровой. Она ненавидела отпрашиваться и вообще о чем-то просить, но сейчас без помощи заведующей отделением ей было не обойтись. Майя Петровна, увидев девушку, улыбнулась, предложила чашку чая и, выслушав, что привело к ней Алису, тут же мгновенно согласилась заменить ее на несколько часов, заодно предложив: — А давай-ка я нашему гению позвоню, — Лаврова улыбнулась, — попрошу его подстраховать тебя. Все-таки УВД города место такое, специфическое. Пусть с родственником своим переговорит на всякий случай. — Да нет, Майя Петровна, не стоит, — легко улыбнулась Алиса, — ничего, что требовало бы страховки, со мной не происходило, этот вызов связан с поисками одного человека, — Азарова вздохнула. — Я как раз недавно звонила в Москву по этому делу. Наверное, новости какие-то появились. Так что справлюсь я сама. Но за предложение — спасибо. — И все-таки пусть «Я лечу» с Кречетовым переговорит, так мне спокойнее будет, — Лаврова достала телефон. — С кем? — Алиса побледнела, вспомнив вдруг, как морозным вечером они наткнулись на ряженых, предлагающих всем желающим фото с грозной птицей в стиле царской охоты. Петр тогда разозлился не на шутку, птицу отобрал, и, поглаживая кончиком пальца скромное оперение, что-то успокаивающе шептал, а потом извинился перед Алисой, говоря, что кречет — птица вольная, негоже ее на цепи держать, и отбыл устраивать судьбу пернатого. Тогда Азарова подумала, что в этом самом кречете было что-то важное для Петра. Что-то или кто-то?.. — Не надо, — отогнав свои воспоминания, снова отказалась от помощи Азарова. — Я пойду. Постараюсь вернуться быстро. Немолодой следователь, обнаружившийся в указанном в повестке кабинете, сумбурно представился, и сообщил, что вызвал Азарову по поручению московских коллег. — Вы там интересовались поисками пропавшего человека. Сейчас еще один мой коллега как раз заканчивает беседу с москвичами по этому делу. И он к нам присоединится. А пока не желаете ли кофе? — С удовольствием, — скупо кивнула Алиса, размышляя, что могло понадобиться москвичам в Приморске, если дело действительно касается поисков Пети. Неужели через столько лет они наконец-то раскопали, откуда он родом? — Вот и славно, — обрадовался следак, отходя к новомодной кофеварке. Дождавшись, пока агрегат выплюнет порцию крепчайшего ристретто, он поставил крошечную чашечку на блюдце, и, подойдя к столу, протянул девушке. — Пожалуйте, а я на минутку вас покину. Алиса удобно устроилась на стуле с красивой высокой спинкой, выпила кофе и поставила чашку на стол, потом достала смартфон и решила сделать селфи: ей понравилась резьба на спинке стула, немного напоминавшего трон. Алиса включила камеру, направила смартфон на себя и замерла, словно пораженная молнией: на экране смартфона в дверях… Алиса вскочила со стула и развернулась. Он стоял и улыбался, наблюдая за любимой. Такая нежная, такая ранимая и при этом такая сильная! Петр заново изучал Алису, смотревшую на него огромными глазищами, в которых любовь, нежность и вера смешались воедино с гневом и негодованием. Вдруг голова Алисы предательски закружилась… — Эх ты, Крепость Петропавловская! — знакомый голос прорывался сквозь вату. — Говорили же мы тебе с Кречетом: «возьми нашатырь», а ты уперся. — Да она — военный хирург, — огрызнулся такой родной голос Пети. — Ну, Петька, — этот голос был Алисе незнаком, — она женщина прежде всего. Это у тебя Родина-долг-любовь, а у нее любовь без долга. — Ничего-ничего, сейчас она очнется, — снова знакомые интонации. — То есть ты хочешь сказать, что она меня не простит? — к кому-то обратился голос Пети. — Не поймет и не простит? — Поймет, поймет. Есть женщины-исключения. И, мне кажется, Денис, подтверди, что Родина-долг-любовь — это и про тебя и про Алису нашу. Так что, шпиЁн, повезло тебе, повезло, Граф! — жесткие пальцы несильно похлопали по щеке. — Алиса, Алиса, открывай глаза, Алиса! — Азарова осторожно открыла глаза. — Ну, вот и умничка, — Варшавский собственной персоной улыбнулся и помог ей сесть прямо. Алиса тряхнула головой, прогоняя противный морок, и снова посмотрела в сторону двери. Там, как и до обморока, стоял ее Петя! Алиса медленно встала, сделала неверный шаг, покачнулась. Варшавский среагировал мгновенно, подхватил, поддержал, провожая к Бестужеву. А Петр распахнул объятия и прошептал: — Алиса… Лисенок мой… Я люблю тебя! Алиса сделала еще несколько крошечных шажков, мягко освободилась от поддержки доктора и, подойдя к Петру, залепила хлесткую пощечину. Бестужев потер мгновенно покрасневшую щеку, но, сразу же опомнившись, сгреб девушку в объятия. — Лисенок, я люблю тебя! — как заклинание шептал Петя, его губы обжигали поцелуями, и она медленно таяла в его крепких руках. Она позволила этим почти позабытым ощущениям из прошлой жизни обволочь ее, укрыть, спрятать. Алиса крепко прижималась к Бестужеву, словно боялась, что Петр снова исчезнет. Она безмолвно плакала, вдыхая запах диоровского Фаренгейта, смешанного с ароматом дорогого табака, запах ее любимого. Очарование момента разрушил молоденький лейтенант, влетевший в кабинет и отрапортовавший: — Товарищ полковник, все готово! — Лейтенант, — сквозь зубы прошипел Петр, — какого черта так орать, — Бестужев поцеловал Алису в макушку и кивнул ей на двери. — Идем, мне надо тебе очень многое объяснить. А завтра мы закончим то, что не успели тогда, — Петр взял руку любимой и поцеловал пальчик, на котором она носила его кольцо. — Ты не передумала стать Бестужевой? — Не передумала, товарищ полковник, — по тону Алисы Петр понял, что играть с профи из ЦРУ, МИ6 или Моссада было бы сейчас проще и безопасней. — Дежурите, Майя Петровна? — Варшавский с довольной улыбкой чеширского кота нарисовался в кабинете Лавровой. — Сдавайте вахту. Сегодня добровольный дежурный по хирургии я, — Юра усмехнулся. — Завтра оперируем очередного спонсора. Я тут над МРТ ночую. А вы отправляйтесь отдыхать, не ждите Алису, у нее сегодня есть дела поважнее внеплановых аппендиксов и грыж. — Опять решили с Викой всех осчастливить? — Майя Петровна усмехнулась. — Мы вообще тут не при делах, — пожал плечами Юра. — Там Денис кого-то разыскал или нашел. Я не вникал, но суть в том, что Азаровой сейчас не до нас с вами. И это хорошо. Как врач говорю. Петр вез Алису к себе. По дороге они очень красноречиво молчали. Бестужев не хотел говорить о важном второпях, отвлекаясь на управление машиной. Следить за дорогой и говорить о делах можно, если это работа. А когда дело касается чувств, лучше выдержать паузу. Алиса тоже молчала. «Придумывает, как меня поизощренней пытать», — усмехнулся мысли Петр. «Ну, погоди, товарищ полковник, я тебе сейчас устрою конспирацию с последствиями!» — мысленно закипала Алиса в лучших традициях второго этажа областной больницы. Домик у моря встретил их уютной тишиной. Петр припарковал машину во дворе под навесом и гостеприимно распахнул перед Алисой двери: — Проходи, надеюсь, тебе здесь понравится, — он подал руку любимой, помогая преодолеть крутую ступеньку. — Симпатичный домик, — Алиса вошла в гостиную. — И давно ты в Приморске? — Давно, — Петр покаянно опустил голову. — Так получилось. — Петь, — Алиса подошла и обняла Бестужева, заглядывая ему в глаза, — я не буду тебя ни о чем спрашивать. Расскажешь то, что сочтешь нужным и возможным, — вдруг она безжалостно наступила каблучком любимому на ногу. — Но только правду, товарищ полковник. Я почувствую, если будешь врать. — Если очень кратко, — прошипел от боли в ноге Петр, — то правда заключается в трех словах: Родина-долг-любимая. — Предполагаю, что о первых двух ты больше ничего не скажешь, — Алиса усмехнулась и присела в кресло у окна. — Красивый вид. — Очень, я тоже люблю здесь сидеть, — Бестужев легко подхватил Алису на руки и сел в кресло, устроив любимую у себя на коленях. — А теперь внимательно слушай меня и запоминай. В нашей жизни могут появляться разные люди, а иногда даже и нелюди, которые будут нести чушь, которую ты, как умная и мудрая женщина будешь пропускать мимо ушей. Завтра мы с тобой обвенчаемся и распишемся, свадьба будет у нас пышная и громкая. На весь Приморск. И я клянусь тебе, что никогда ты не пострадаешь из-за моей службы. — Помнится, однажды ты сказал, что Бестужевы — псы государевы, — Алиса прищурилась. — Запомнила, — Петр покачал головой. — Ну, поскольку завтра ты тоже станешь Бестужевой, — Петр коснулся губами щеки Алисы, — то надобно знать, что документально подтверждается: еще до открытия Америки, один из Бестужевых уже ездил послом в Орду. А сколько до этого Бестужевы служили России… — Петр развел руками. — Познавательно, товарищ полковник, — Алиса провела пальцем по шее Петра и остановилась на странном тонком шраме, начинавшемся от короткого ежика волос и уходящем вдоль позвоночника за край ворота. — А это откуда? — В смысле? — Петр удивленно посмотрел на любимую. — Ты же врач, хирург, должна знать, откуда такое берется. — Как появляются шрамы, я знаю, — прошипела Алиса. — Меня интересует откуда. — Из той самой схемки Родина-долг-любимая, — отшутился Бестужев. — Кто оперировал? — Азарова прищурилась. — Я знаю максимум пять нейрохирургов в мире, кто мог сделать такую операцию. — Меня оперировал один из лучших, — Петр усмехнулся. — На мне шрамов хватает, несмотря на то, что работаю я в основном головой. И некоторые ты уже видела. — Ты из-за этого исчез тогда? — в глазах Алисы блеснули слезы. — Из-за этого не получилось вовремя вернуться, — Петр губами снял слезинки со щек Алисы. — Если бы не ваш «Я лечу», вообще бы не вернулся. — Я так и думала: слишком уж специфический шов был здесь наложен, — Алиса еще раз прошлась пальцем по шраму. — Узнаю руку мастера. Голова не болит на погоду? — У вас это профессиональный вопрос на все случаи жизни? — усмехнулся Бестужев. — Может, расскажешь о себе? Как жила эти годы, чем занималась? Вот мне все интересно. — Еще скажи, что ты не знаешь об этом, — Алиса покачала головой. — Я не блондинка, Петя, я уже поняла, что завтра в ЗАГСе мне предложат подписать какую-нибудь бумажку о неразглашении. А потом нас объявят мужем и женой. Тебя извиняет только то, что ты любишь меня, а я тебя. — Какая ты у меня умница, — Петр очертил пальцем контуры лица любимой и выложил на широкий деревянный подлокотник стандартный гербовый бланк. — Только не завтра, Лисенок — сегодня… Я действительно люблю тебя, и эта любовь заставила меня подняться тогда, когда в это верил только местный гений Варшавский. И я действительно все эти годы следил за твоей жизнью. Следил и берег, как мог. Алиса усмехнулась, покачала головой и сама достала из внутреннего кармана Петиного пиджака ручку. — Ты ее носишь с собой? — она широко распахнула глаза, узнав свой старый подарок. — Ношу, — согласился Петр и улыбнулся. — Стильная, удобная, многоразовая. Идеальный подарок деловому мужчине. — Если бы ты только знал, как я все эти годы мечтала найти тебя… — Алиса не смогла сдержать слезы, но все-таки аккуратно подписала бумагу, которая тут же исчезла в кармане пиджака Бестужева. Они просидели в кресле у окна всю ночь, заснув под утро в объятьях друг друга. Утром Петра разбудил отчаянный стук в дверь и крик во дворе: — Бестужев! Ты совсем охренел? На часы посмотри и открывай! Петр открыл глаза, бросил взгляд на часы и осторожно разбудил Алису, которая, словно котенок, свернулась в его объятиях. — Просыпайся, к нам гости ломятся, — Петр поцеловал невесту в нос. — Вставай, соня. Алиса потянулась. Выбираться из теплых объятий Пети не хотелось. Она столько раз во сне мечтала об этом! — И что это за столь громкие особы? — недовольно пробурчала Алиса. — Игрок с Одином, — Петя усмехнулся, — только эти так рано могли припереться. Пойду открою, а то двери вынесут и скажут, что так и было. Алиса пожала плечами и направилась к арке, которая вела в заднюю часть дома. «Справа кухня, слева прачечная и туалет, лестница наверх… — Алиса внимательно изучала дом. — Так, спальни явно выше, — она поднялась по винтовой деревянной лестнице наверх. — Ого! Ванная, гардеробная… — она открывала двери, изучая помещения. — Маленькая спальня, наверное, гостевая, кровать не застелена еще… Мамочки!..» — открыв очередную дверь, Алиса чуть не задохнулась от волнения. На огромной кровати были аккуратно разложены ее фата и свадебное платье! То самое, которое она когда-то сшила в самом крутом столичном салоне, то самое, которое все эти годы возила с собой, надеясь, что когда-то Петя найдется. «Ну, товарищ полковник!.. — Азарова плавно доходила до состояния закипающего чайника. — Все, сейчас я тебя… И дружки не спасут!» Алиса сбежала по ступенькам вниз и услышала смеющиеся мужские голоса на кухне. Влетев туда в лучших традициях заповедного этажа областной, Азарова попыталась отвесить Пете очередную пощечину, но тут же оказалась в объятьях любимого: захват был сильным, но аккуратным. — Ребят, оставьте нас, — Бестужев усмехнулся, — а то Лисенок с Варшавскими работает. Они ее плохому уже научили. — Ясно, — Один усмехнулся, — там та еще метода общения, забавная такая, — и быстро вышел, утащив следом второго. — Я тебе об этих методах на крыльце расскажу, — ответил он на невысказанный вопрос Игрока. Оставшись наедине с любимой, Петр просто крепко прижал Алису к себе и стал нашептывать между поцелуями: — Лисенок, у нас сегодня… свадьба, ты будешь самой… красивой невестой на свете… Я люблю тебя… ты самое дорогое, что есть у меня в этой жизни. — Ну почему ты мне не сказал, что видел платье? Это плохая примета! — Ты веришь в приметы? — удивился Петр. — Что-то новенькое, но если это так важно для тебя, — он снова поцеловал любимую, — то платье сюда притащили Виктория и Любовь. Я его не видел. — Эти все могут, — немного успокоилась Алиса. — Во сколько надо быть готовой? — Понятия не имею, — пожал плечами Петр. — Готовили все мои друзья и твои подруги. Так что ждем прибытия тяжелой артиллерии. Алиса наслаждалась объятьями любимого, когда со двора послышался знакомый командный голосок: — Так, господа местами хорошие, — Варшавская быстро поднялась по ступенькам, — быстренько забирайте своего жениха и готовьте его! — Не дай вам Бог ему исчезнуть! — Алиса узнала голос Любы. — И что самое противное, Один, — протяжную манеру разговора Коли нельзя было спутать ни с кем, — я им верю! Девушки милые, — Николай усмехнулся, — ну мы ж себе не враги. Мне тут Олег Романович популярно уже все объяснил. Ровно в назначенное время доставим Графа в нужное место. Хлопнула входная дверь, и на кухне нарисовалась живописная компания: Вика с Любой и Олег с Колей. — Так, — скомандовал Один, — разобрали своих и разбежались по делам! Алису тут же утащили в четыре руки на второй этаж, а мужская половина испарилась в неизвестном направлении. Несколько часов девчонки издевались над Алисой: сначала ее засунули в ванную с арома-маслами и солями, а потом пришла парикмахер — стилист, и понеслось. Массаж, макияж, прическа, — к тому моменту, когда ее упаковали в платье, Азарова была больше похожа на куклу, которую дергали за веревочки, а она послушно выполняла то, что положено. Наконец-то издевательства окончились, Люба с Викой переоделись, фотограф, прикомандированный к невесте, закончил свои издевательства, и прибыл свадебный кортеж. Петр стоял около лимузина, ожидая, когда выйдет Алиса. Виктория и Любовь выбежали во двор, распахнули ворота и… Бестужев потерял дар речи: навстречу шло воплощение красоты и нежности. Алиса словно плыла к нему. От избытка эмоций, Петр чуть не уронил букет, который держал в руках, ожидая невесту. Когда Алиса подошла к нему, он бережно взял ее руку, прикоснулся губами к пальчикам и заворожено посмотрел на любимую. — Ты прекрасна, — хрипы в голосе выдали волнение. — Ты словно ангел… Я люблю тебя. — Бестужев распахнул перед Алисой двери лимузина. На входе в церковь седовласый священник провел обряд обручения: он трижды благословил Петра и Алису, читая молитвы, вручил им зажжённые свечи и кольца. Обменявшись кольцами, обрученные прошли за священником в центр церкви, стали перед аналоем на белое, расшитое полотенце, расстеленное Тором и Люсией Карловной. Свидетели стали по обе стороны от невесты и жениха, и священник начал обряд. Он прочел молитвы и возложил венцы на головы молодоженов. Петр и Алиса вкусили вино, их руки перевязали венчальным рушником, и священник провел молодых вокруг аналоя три раза, символизируя вступление в новую семейную жизнь. Наконец венцы были сняты, и священник благословил новоиспеченных супругов. Молитву, содержащую пожелания, мольбы к Богу сохранить супружеский союз на долгие годы, благословить новобрачных в семейной жизни Алиса слушала, словно во сне. По завершении молитвы, священник забрал свечи у супругов, поздравил их с радостью получения благословения союза от Господа и отвел на амвон, чтобы молодые супруги поцеловали иконы Христа и Богоматери. Обряд венчания подошел к концу, на амвоне перед царскими воротами прошел благодарственный молебен, зазвонили церковные колокола, возвещающие об общей радости, благодати. Выйдя из храма, Петр подхватил Алису на руки и усадил в лимузин. — Девчонки, брысь к мальчишкам, — прошипел на подружек невесты Бестужев и уселся в лимузин. — Ты видела? — Вика, опешив от такой наглости, посмотрела на Любу. — Видела, — Люба не менее удивленно смотрела на Вику. — Так, подружки, давайте быстрее, — Коля кивнул девушкам на машину, в которой до церкви ехал жених. — А мы в маршрутку, — Игрок махнул водителям, давая команду ехать, и заскочил в микроавтобус. Кортеж двинулся в ЗАГС. Дорога до ЗАГСа казалась влюбленным нескончаемой. Когда они подъехали к знаменитой лестнице, Петр вышел из лимузина и уже готов был подать руку невесте, как к молодоженам подлетел взволнованный Белицкий и закричал: — Алиса, не делай глупости, не выходи за него! Я люблю тебя! Петр посмотрел в глаза любимой, улыбнулся и коротко, без замаха, ударил. Сергей спланировал на газон, Бестужев достал платок, вытер руки и бросил ненужный аксессуар в урну. — Прости, любимая, — он подал руку Алисе, помогая выйти из лимузина, — я отвлекся, — Петр подхватил Алису на руки и двинул в верх по лестнице. Следом отправились Торские и Один с Любой и Викой. Коля задержался, подошел к Белицкому, «отдыхавшему» на газоне и, привычно растягивая слова, сказал: — Сережа, я же говорил, что тебе не по зубам тягаться с женихом Алисы Дмитриевны, — Крапивин вздохнул. — Забудь, станет легче. — Почему, ну почему все достается ему? Самый крутой ВУЗ, самая восхитительная женщина… — простонал Сергей, держась за голову. — Потому что Бестужев — лучший из нас, — констатировал Коля. — Вон, до полковника уже дослужился, ходят слухи, скоро генерала впаяют. А там и до министра не далеко. — Высоко взлетел, — Сергей вздохнул и поморщился — голова нещадно болела. — Fortes fortuna adjuvat — Судьба помогает смелым, — Коля похлопал бывшего одноклассника по плечу. — Отпусти это, Сережа. Сам же знаешь, что Ада Ивановна с тебя по жизни глаз не сводит, сохнет по тебе, бегает за тобой. Займись красивой дамой, так, глядишь, и попустит, — Николай усмехнулся. — И к доктору сходи, а то Петр Павлович знатно тебя приложил, так можно и без башки остаться, — Крапивин ушел вверх по лестнице. Церемония длилась вечно, и когда регистратор наконец-то произнесла заветную фразу, Алиса расплакалась. Петр откинул фату с лица невесты, прижал ее к себе и, целуя, прошептал: — Я люблю вас, госпожа Бестужева! Примирение с отцом прошло фоном, Алиса даже не хотела представлять, что надо было сделать Пете, чтобы профессор Азаров прибыл на эту свадьбу. Дмитрий Всеволодович просто подошел к дочери после окончания церемонии, обнял и прошептал: — Прости меня и будь счастлива! Жаль, что мама не увидела тебя такой прекрасной и счастливой! В объятьях отца Алиса почувствовала себя, словно в детстве: было спокойно, надежно и так тепло! Наверное, эти отцовские объятья были сегодня самым дорогим подарком. — Спасибо, папа, — прошептала Алиса. — Спасибо, что сейчас ты тут. — Полковнику своему скажи спасибо, — усмехнулся профессор. — Два дня меня в гостинице мариновал под охраной. — Петя тебя под охраной в гостинице держал два дня? — глаза Алисы от удивления стали огромными. Она рассмеялась. — Во дает! — Сказал, что я — свадебный подарок, сюрприз, — пожаловался дочери Азаров. — И сюрприз удался! — Алиса промокнула платком слезящиеся от смеха глаза. — Родственничек, пожалуйста, найди время заехать и показать свою спинку, — Голос Юры напомнил о наболевшем, — а то нам тут перемены ветров боги погоды наанализировали, — Кречет отложил смартфон и потер переносицу. «Вот же девка неугомонная, — подумал Денис, — когда же Юрка ее приструнит?». Но спина, следовало себе признаться, каждую перемену погоды ныла, и Денис, предвкушая все кары небесные, которые приготовила для него любимая крестница, поехал в областную. Варшавский спокойно отреагировал на ввалившегося к нему в кабинет силовика, усмехнулся, ставя перед ним чашку кофе, а потом поинтересовался: — И что же ты ищешь? — Вику, — усмехнулся Денис, — или это приглашение не ее рук дело? — Не ее, — успокоил Юра. — А что? Тебе пора-таки реабилитироваться? Спина ноет? — Ноет, — кивнул Денис, откидываясь на спинку дивана. — Ну показывай, — Юра вымыл руки, стал растирать их, дожидаясь, пока друг устроится на диване, — рассказывай, где болит? — А Вика? — изумился Кречетов. — Подождет Вика, наказана она, — отрезал Варшавский, обследуя спину Дениса, — сами разберемся пока. Терпи! Знаю, что больно. Во-о-о-от так. Отпустило? — Волшебник ты, Юра, — пробормотал Кречетов, медленно поднимаясь. — Спасибо. Но если твой звонок не Викой спровоцирован, что с Ярославом? — К операции готовится, — Варшавский улыбнулся. — Но жаждет перед ней тебя видеть. Пойдем. — Пойдем, — застегивая рубашку согласился Денис. — Поговорим. Из палаты Ястреба Кречет практически выпорхнул. Вопросы Варшавского он оборвал буквально движением руки, на бегу доставая смартфон. — Шеф, нам кажется, что Одину тоже пора погулять в Европе, — докладывал Денис. — Там, говорят, давняя знакомая Графа проснулась. — Не получится, — отказал Шеф. — У Одина другие вводные. Сам собирайся на курорт и Шубу прихвати. Магнитик привезти не забудь. — Присаживайся, Лисенок, — Петр отодвинул стул у столика у самого окна. — Традиционно кофе, трдло и капельку рома? — И ломтик ананаса, если можно, — склонила голову Алиса. У столика мгновенно появился официант. — Dobrý večer. Prosím vás, podejte, — Петр перешел на чешский, а Алиса, предоставив мужу самому делать заказ, огляделась. В маленькой прокопченной таверне они были единственными посетителями. Бармен за стойкой полировал бокалы, официант уже унесся на кухню. Петр откинулся на спинку стула, закурил, глядя на дым, тоненькими струйками утекающий в приоткрытое окно. Он бросил взгляд на улицу, и… — Алиса, я помою руки и вернусь, — Петр встал из-за столика, первый раз в жизни ощущая себя голым: он оказался один, он оказался без прикрытия, он безоружен, и что еще более страшно — рядом с ним абсолютно беззащитная Алиса. Надежда на то, что замеченный им прицельный взгляд был следствием короткого приступа паранойи, растаяла, как сигаретный дым. Петр толкнул дверь, выходя в темный вечер. Но он не успел и второго шага сделать, как мощный аккуратный захват утащил его в подворотню. — Спокойно, твое светлейшество, не горячись. — Петр вздрогнул, чувствуя, как в руку ему буквально вложили рукоятку пистолета. — Мой, — прошелестело на ухо. — Ну вы даете, — усмехнулся Граф, убирая ствол за спину, под брючный ремень. — Это не я, это Ястреб. Говорит, что второй раз верещать тебе через полмира не позволит. Возвращайся к жене. — Какой ужас! — Алиса смотрела на экран телевизора, показывающий беззвучную картинку, на которой тело молодой красивой женщины доставали из Теплы. — Мы же там рядом были! — Такое бывает, к сожалению, Лисенок, — Петр, уже растянувшийся на шелке кровати президентского люкса Royal Palace, улыбаясь, смотрел на жену. Он уже успел мысленно поаплодировать Кречету и Шубе, так нарочито небрежно устранившим камешек на его пути, что о нем никто бы и не подумал. — Главное, любовь моя, что мы вместе. И я не хочу грустить сейчас, когда ты, — Петр бросил на Алису отчаянно-раздевающий взгляд, такой, что Алиса покраснела от прочитанного в глазах мужа вожделения, — рядом. Иди ко мне! Девушка усмехнулась, сбрасывая легкий халатик на пуфик у трюмо, сдернула с плеча тоненькую бретельку ночной рубашки, потом вторую, завернулась в Лунный свет. — Иди ко мне, — едва не рыча, потребовал Петр. — Алиса! Девушка сделала крошечный шаг к кровати, потом второй, третий… — Алиса, — в голосе мужчины прорезались и металл, и просьба. Он, устав ждать, вскочил, подхватил девушку на руки, буквально бросил на кровать, нависая сверху. — Лисенок! Рука очертила контуры лица, скользнула по шее, заставив кожу девушки покрыться мурашками предвкушения, опустилась на грудь. Алиса судорожно вдохнула, выгибаясь навстречу. — Моя, — почти рычал Бестужев, покрывая поцелуями тело любимой. — Мой, — стонала Алиса, позволяя своему Пете царить, — только мой. Короткий чешский визит, заполненный невероятным появлением Шубы и Кречета, пьянящий пивом и чешским ромом, искрящийся гранатами и благородно отсвечивающий зеленью влтавита, завершился как-то вдруг в Рузине, в аэропорту Вацлава Гавела. Петр собирался вместе с Алисой выпить по чашке кофе с карловарскими облатками, ожидая посадки на рейс, но, Алиса вдруг вспомнила о не купленных сувенирах. Ожидая жену у сувенирной лавочки Бестужев вдруг увидел гитару. Небольшой кулон белого и желтого металла, украшенный крохотными гранатами на розетке, терялся в блеске других украшений, но Петр протянул карту. Было не ясно, как скоро обретет гитара свою хозяйку, но в том, что они встретятся, Петр не сомневался. Он убрал покупку в карман, обернулся, в поисках Алисы, и вдруг увидел записку на стенде объявлений у соседнего кафе. Граф вздрогнул. Он не верил в совпадения вообще. Никогда и никак. И не мог представить, что кто-то надеется, что переданный сигнал вообще будет замечен, тем паче, использовалась старая кодировка. Точнее — старинная. Про эту кодировку Петр узнал еще школьником. И совершенно не ясно, кто и почему подал такой сигнал тревоги. Дождавшись Алису, он пригласил ее в кафе, и, надеясь, что память не подведет, сделал сигнальный заказ. Алиса выбору мужа удивилась, но ее внимание больше прельщали стеклянные фигурки врачей, только что купленные для коллег, и она принялась разглядывать подарки. Кофе, вафли, водку и сосиски принесли мгновенно. Петр искоса глянул на официанта, намертво впечатывая невыразительное лицо в память, и, приподняв в приветственном жесте рюмку, выпил, понимая, что за каждым его взглядом сейчас следит внимательный настороженный взгляд, ожидающий помощи. Сосиска и вафли были съедены, кофе и водка — выпиты, и Петр, попросив счет, собрался. Сейчас. Тот момент, ради которого он пожертвовал облатками, был на подходе. В принесенной папке помимо счета, было несколько рекламных флаеров. Собрав все бумажки, Петр расплатился, увлекая Алису к объявленному выходу, на ходу набирая номер. — Шеф, это я. Встречайте пражский борт. — И что это было? — Алиса решилась на вопрос только в кресле бизнес-класса. — Работа, — серьезно глядя на Алису, ответил Петр. — Та самая, которая может догнать в любой момент. Но сейчас она догнала не меня. Я так, под руку, что называется, подвернулся. Не волнуйся. В Москве, прямо у трапа Графа перехватил Один. Жесткий взгляд, которым одарила коллегу мужа Алиса, Олег проигнорировал, протянув Петру чуть пожелтевшее черно-белое фото. — Это он? — Он, — Петру хватило короткого острого взгляда. — Это — Волк, связной Ольги. Я полетел. Вводные? — Держи, — Петр протянул Олегу листок из своей записной книжки, заполненный мелким убористым почерком — результат его расшифровок в полете, а также флаеры. — Я сейчас позвоню Ястребу и Игроку, и все, что они найдут, будет у тебя через два часа. Береги себя! — Обязательно, — усмехнулся Олег. — Мне есть с кем вернуться. И вот что еще, ребята. Горько! — Лети уже, Перец, — прижимая к себе Алису, бросил Петр. — До встречи!