Эффект мотылька

Да, я помню, что Маринетт – девочка. Порядочная, хорошая, с приличными манерами. Так что простите ей истерики и командирские замашки – она растеряна и устала. И ещё я совершенно не верю в заявление Тома Астрюка, что Хлоя – дура. Воспитание и окружавшая с детства среда сказались на её характере самым отвратительным образом, но не будем забывать – девочке на момент событий мультсериала всего пятнадцать, и ей не хватает чего угодно – но только не мозгов! И можно предположить, что к семнадцати годам она всё-таки подрастёт. И да – Маринетт в разговоре с Бражником цитирует реальную книгу, притом довольно известную. * * * К середине дня четверга Маринетт чувствовала себя почтовым голубем. Агрессивным от недосыпа и количества информации в голове, напрочь вымотанным почтовым голубем времён Великой Французской революции. Поговорить с одним, потом с другим, проследить, чтобы правильно поняли, проверить на честность и полноту выдачи информации (Как?! Да никак, чёрт побери!!!), обсудить всё со всеми по третьему кругу, потому что вводные данные опять поменялись... При этом собрать всех вместе, естественно, не позволяла конфиденциальность (успешно трещавшая по швам) и отсутствие взаимной лояльности сторон (иными словами, она боялась, что ребята сожрут Бражника живьём). Честное слово, только осознание близости цели не давало Маринетт опустить руки. Однако сон в количестве пары-тройки часов за сутки на протяжении уже нескольких ночей явно сказывался если не на силе духа, то на умственных способностях. Потому что иначе её нынешнее положение объяснить было нельзя. Вместо того, чтобы зайти к Анри в аудиторию под видом Маринетт и выйти обратно через дверь, она спряталась в классе после ухода остальных, трансформировалась и в костюме дождалась преподавателя – и разумеется, после продолжительной беседы, которую подслушивали как минимум трое (ей показался шёпот Альи под дверью, а где Алья – там Нино, а где Нино, там обязательно и Адриан), выходить Ледибаг пришлось через окно. По одним небесам ведомой причине она не осмелилась пересекать двор лицея на глазах у пары сотен школьников, решив подождать, пока территория опустеет. И теперь сидела в ужасно неудобной позе в кроне цветущей яблони уже без малого час, ругая себя на все корки. Постепенно школьники расходились, но в тот момент, когда двор опустел, и Маринетт с восторгом приноравливалась, как бы ей поудобнее слезть, из дверей школы вышли.... та-дам!... Адриан и Нино и сели на лавочку аккурат под её яблоней. Открыли учебник по высшей математике и принялись обсуждать домашку. Потрясающе! Понимая, что застряла надолго, Маринетт тем не менее не решалась задремать – слишком свежа была память о вчерашнем приветствии Агреста-старшего. Не хватало только повторить или свалиться Адриану на голову. А ещё страшно хотелось есть, домой и размяться. Наконец, Нино, зачем-то повертев головой по сторонам, пихнул друга локтем в бок – и Маринетт с ликованием увидела, что они собираются уходить. А потом.... Какого рожна?! Адриан картинно развернулся и, приняв позу канатного плясуна, вопроосил: – Моя Леди, долго ли ещё прикажете ждать? Нино хихикнул. Маринетт скрипнула зубами и попыталась изящно спрыгнуть, но затёкшие конечности превратили гимнастический трюк в падение мешка с… кхм… картошкой. Ругаясь под нос, она при поддержке не на шутку испугавшихся парней доковыляла до скамьи. – Не ушиблась? – встревоженно спросил Адриан. – Нет, только зад отсидела, – пожаловалась Маринетт, неаристократично потирая означенную часть. – Слушай, а что ты с Анри обсуждала, что у него глаза по два евро? – ни с того ни с сего спросил Нино и, перехватив злой взгляд друга, добавил: – Ну а чего? Ты хотел о погоде и о современной музыке поговорить, прежде чем про главное спрашивать? Извини, нам Алья подслушивать не дала, выгнала, – пояснил он для дамы. – Алья, говорите, выгнала? – истерически хихикнула Маринетт, уронив голову на руки. – Лучше бы не выгоняла, сейчас бы все уже обедали... Ну а если серьёзно... Адриан, Нино в курсе твоего хобби? Про семейные обстоятельства я знаю, что да. – Я знаю, что он Кот Нуар, если ты про это, – серьезно отозвался Нино. – И знаю, что ты и Маринетт... – он сделал многозначительную паузу, на которой Ледибаг пожалела, что не дотянется однокласснику по голове йо-йо, – обсуждали с Анри, как спасти маму Адриана. – Я уже говорил, что не хочу это обсуждать! – покраснел Адриан, и Маринетт стало неловко. – Заткнись, бро, – попросил Нино; Маринетт заподозрила, что этот засранец всё-таки подслушал больше, чем показывал. – Ма... Миледи, просим. Однажды она прикончит его за эти оговорки. И Алью за её длинный язык. – В общем... – слова из себя приходилось чуть ли не выдавливать. – Кот, прости, что я не тебе первому об этом рассказала, потому что уж ты-то больше всех имеешь право узнать. И я сама услышала всё от мастера Фу только вчера, и просто не успела, а надо было ещё их навестить, чтоб дров не наломали... – увидев, как взгляд напарника наполняется ещё не надеждой, но искрами её предвосхищения, Маринетт прикусила язык. Кончай уже оправдываться, трусиха! – Если коротко, не бывает так, чтобы хозяин Камня Чудес погиб, а квами не вернулся в талисман. То есть если квами на свободе, значит, человек жив и талисман на нём. Но Дуусу говорит, что не может услышать свой камень и не может услышать Эмили, как будто она очень далеко. Мастер Фу считает, она попала в другое измерение и не может выбраться, – Маринетт понимала, что тараторит, не глядя на ребят, но всё равно не могла остановиться; почему-то она не стеснялась, объясняя то же самое ни замершему в ступоре Анри, ни нервно-взбудораженному Габриэлю, но когда дело дошло до необходимости рассказать Адриану, что его мать жива и они вполне могут её вытащить, все правильные и хорошо построенные в голове фразы как корова языком слизала. – В общем, есть один ритуал, но у нас большие проблемы с участниками, которые должны его выполнять, и сроки поджимают сильно... – чтобы хоть как-то скрыть смущение, Маринетт собиралась перейти к подробностям того, что им предстоит сделать, но в этот момент ей одним махом перебили дыхание. Адриан, который слушал этот короткий сбивчивый монолог буквально с отвисшей челюстью, теперь сжимал подругу в судорожных объятиях. Маринетт осторожно приобняла его в ответ, тихонько поглаживая по спине в ответ на всхлипывающее "Спасибо!" и переглянулась с Нино. До сих пор ей не приходилось утешать кого-то, чьи проблемы были серьезнее двойки по алгебре или безответной первой любви. Что уж говорить про такое испытание... Нино в ответ пожал плечами – создавалось впечатление, что он потому и привел друга к ней, что сам не знал, как его поддержать. – Твоя мама не умерла, – проговорила Маринетт как могла мягко. – И мы ей поможем, обещаю. Мы же непобедимая команда супергероев, забыл? – Спасибо, – повторил Адриан, отстраняясь и пряча покрасневшие глаза. – А отец знает? – Вчера рассказала, – хмыкнула Маринетт; упоминание о Габриэле отчего-то привело её в равновесие. – Чуть не удавил за многословие, но в целом мы поладили. – Ну вот, а ты боялся! – подколол приятеля Нино, подхватывая перемену тона. – Чего боялся? – не поняла Маринетт. – С отцом тебя знакомить, – хихикнул Нино, с довольным видом уворачиваясь от подзатыльника друга. – И я предлагаю перейти к технической стороне вопроса. Ледибаг, ты сказала, что есть ритуал, но проблемы с участниками и сроками. Теперь, когда она высказала главное, дышалось и думалось гораздо легче. Беда превратилась в задачу, которую предстояло решить сообща, с друзьями. И хотя Адриана по-прежнему хотелось коснуться, чтобы сказать: всё будет хорошо, – он неплохо держался, и Маринетт – тоже. – Ритуал есть. В прошлый раз он использовался для возвращения к жизни погибшей на костре Ледибаг. Жанна д'Арк, представляете? Но прекрасно подходит и для возвращения человека из другого измерения, или из параллельной Вселенной, из другого мира и так далее. Поскольку мы имеем дело с Павлином, для ритуала понадобится старшая семёрка, – она увидела, что Нино теряет нить повествования, да и Адриан, кажется, тоже, и пояснила: – Существует много Камней Чудес, и они делятся на разные уровни по старшинству. Чтобы призвать в этот мир кого-то из владельцев Камня Чудес, не успевшего передать талисман преемнику, нужны все герои его уровня – плюс один. То есть для второго круга это семь человек: Божья Коровка, Черный Кот, Черепаха, <br> Пчела, Лиса, Мотылек и Анри с Дуусу. – Так, в общих чертах ясно, – ответил Нино за себя и за друга. – А теперь объясняй, в чём проблемы. – Смотрите, – кивнула Маринетт, начав загибать пальцы. – Раз – участникам должно хватить энергии. Мы с Котом и девочками молодые и сильные; за твоего отца, Адриан, я бы, может, и беспокоилась – но судя по количеству и качеству акум, совершенно не стоит; однако у нас остаётся мастер Фу, не способный выдержать участие в ритуале, который к тому же, будучи Хранителем, должен его проводить – и остаётся Дуусу, которого нужно вписывать в круг, раз он в этом мире, а без трансформации это недопустимо. – Позвольте заметить, миледи, – фыркнув, высунулся из хозяйского кармана сонный Плагг, – что Дуусу можно попробовать трансформацию вместе с Анри, раз тот смог подпитывать его силы два с лишним года. Без талисмана поможет одно зелье, и если вы сейчас выпустите к нам Тикки, она расскажет подробно. – Лучше спросим мастера Фу, – Маринетт сложила жирный кукиш маленькому хитрецу; тот обиженно скрылся из виду, а она продолжила: – Проблема номер два – ближайший момент, когда будет подходящее положение планет, полпятого утра в это воскресенье. Следующий случай представится через несколько месяцев, и я не хочу ждать. Адриан нахмурился и ушёл в себя, а Нино удивился: – А почему сроки – проблема? Наоборот же, должно быть хорошо, что не надо ждать двадцать лет, как вечно в книжках пишут. – Потому что в них надо решить проблему номер один. И потому что нам за два дня как-то надо научиться соизмерять силы друг с другом, – Маринетт собралась, готовясь сказать самое неприятное, то, что второй день мучало её своей необходимостью и неизбежностью, но Адриан её опередил: – И потому что мы – все семеро – утратим связь с квами навсегда. Напряжение во время ритуала чрезмерно велико, это как оглохнуть, услышав слишком громкий звук. – Откуда ты знаешь? – поразилась Маринетт, которой совсем не понравилось лицо напарника при этих словах. – Хранитель рассказывал мне об Орлеанской деве – два года назад, после сражения с сиреной. Вряд ли он закладывал основу на будущее, – Адриан невесело усмехнулся, – но я запомнил: пришлось искать новых владельцев для талисманов, а троим участникам отшибло память, один чуть не умер. И ты хочешь, чтобы я разрешил остальным пойти на такой огромный риск?! Лучше уж мы найдём другой способ. – Бро, это ведь твоя мама... – дрогнувшим голосом проговорил Нино. – Ты же сам говорил, что всё отдашь.... – Я – да! – огрызнулся Адриан. – Но я не могу позволить, чтобы остальные рисковали жизнью, если есть другой путь! Это слишком большая жертва... – Да нет другого пути, эгоист этакий! – вскочила Маринетт. – И ты сам это знаешь, и что все твои отговорки цента не стоят. Ты просто боишься, и всё! – Да, боюсь! – зашипел Адриан не хуже отца. – Тем не менее – не смей решать за меня! – А ты не смей решать за нас всех! Не отказывай друзьям в праве тебе помочь! Они замерли друг напротив друга, сжав кулаки. У Нино сделалось такое лицо, словно он колебался, разнимать друзей или спасаться, пока не поздно. – Эмм... Ребят, если вы двое подерётесь, школу придётся по кирпичикам собирать. Это немного остудило пыл спорщиков, но всё равно оба надулись. – Конечно, моя Леди, вы старшая среди нас, и ваше желание – закон, – отвесил шутовской поклон Адриан. – Но не откажите и мне в скромной просьбе. – Не ёрничай, а? – попросила она в ответ. – Что такое? И ожидала услышать всё, что угодно. Нет, честно – всё. Но не это. – Не впутывай, пожалуйста, Маринетт. – Адриан был серьёзен, как настоятель Собора Парижской Богоматери, и потому не заметил придушенного звука, который издал за его спиной Нино. – Она и так всё время оказывается рядом с акумами. Не хочу подвергать её опасности. Если хочешь конкретнее, она очень дорога мне. И это не обсуждается. Маринетт, может быть, и спросила бы, при чём тут сейчас опасность для обычного человека – но, когда она пришла в себя от удивления, мальчишки были уже далеко, и Нино жестами показывал ей, что присмотрит за другом, чтобы тот не натворил дел. Пьер Лаиф был человеком действия и сына воспитал по своему образу и подобию. И когда Маринетт увидела Нино в следующий раз, на его запястье был повязан нефритовый браслет Черепахи. * * * Маринетт задумчиво водила пальчиком по календарю от субботы к четвергу и обратно. Плакаты с Адрианом и его расписание она сняла со стен в порыве самокритики пару месяцев назад, и теперь этот факт странным образом её устраивал, помогая разуму примириться со стремительно трансформирующейся действительностью. Боготвори она его по-прежнему, сегодняшний спор не дался бы так легко. Хотя какое там "легко"... Вспоминать по-прежнему было неприятно, и разговор, несправедливо резкий и грубый, вертелся в голове закольцованной записью. Больше всего Маринетт хотелось, чтобы в её комнату сейчас зашёл Кот Нуар и выдал одну из своих глупых шуток. Хотя по-хорошему следовало обдумать, как встретиться с девочками и попросить их – как бы это ни выглядело и ради чего бы ни совершалось – сложить обязанности, только-только получив Камни Чудес в постоянное пользование. Да ещё и с солидным, по правде сказать, риском для жизни – в общем, само по себе намерение казалось столь же несправедливым, как и недавняя ссора с другом, и Маринетт отдавала себе отчёт: ради другого человека, не матери Адриана, не одной из Чудесных – она, скорее всего, не решилась бы. Как ранее не единожды доказывалось опытным путем, Вселенная любила исполнять желания Леди Удачи – и подчас весьма неожиданным способом. В люк на потолке постучали со стороны балкона – три раза, как это всегда делал Кот. И в тот же момент Маринетт услышала донёсшийся с первого этажа звонкий голос Альи. Выбор был очевиден: пока подруга болтает с её мамой и поднимается, она успевала на балкон – и потому, спешно взбежав по лесенке, выскочила наружу, отбросив люк. И села, где стояла. Потому что Хлою вместо Адриана она не заказывала! Между тем её головная боль всех школьных лет, полируя ногти стеклянной дизайнерской пилочкой, поглядела на Маринетт и царственным тоном проронила: – Я в курсе наших планов на ближайшие выходные. – Н-наших? – поперхнулась Маринетт, прикидывая, как скоро Алья с мамой поднимутся – и как она объяснит гостью по крайней мере матери. – Анри рассказал мне про ритуал. Так что можете не спрашивать, миледи, я в деле, – Хлоя поправила гребень, словно это была корона. – Правда, Поллен утверждает, что попытка сработаться всемером в такие сжатые сроки – сумасшествие, но когда это нас останавливало? – Нас? – Маринетт обрела дар речи, но отнюдь не ясность мысли. – Нам бы цветом волос сейчас поменяться, как говорит моя маменька, было бы самое то, – совершенно непритворно вздохнула Хлоя. – Зачем? – Хватит идиотские вопросы задавать, а?! – взбесилась Хлоя, присаживаясь на корточки рядом с Маринетт, и принялась объяснять, чётко разделяя слова и активно жестикулируя, словно маленькому ребенку или глуховатому старичку: – Я поговорила с Анри – он рассказал мне про ритуал, про то, что Эмили скорей всего жива и про проблемы, которые нужно успеть решить. В общем, всё то же, что услышал от тебя. И я в деле, что бы там ни было – потому что Адриан единственный, благодаря кому моё детство не было невыносимым. – Спасибо, – Маринетт чуть не прослезилась, с удивлением признав, что Хлоя, наконец, повзрослела – впрочем, как и все они. Однако, несмотря на снизошедшее откровение, Маринетт так и не знала, о чём говорить с внезапно заявившейся к ней на балкон одноклассницей. Спрашивать, откуда Хлоя узнала личность Ледибаг, было бы ужасно глупо – тем не менее больше ничего в голову не приходило, и от игры в молчанку Маринетт спас только увесистый удар под зад: Алья открыла люк не глядя. – Опа! – воскликнула она. – Место встречи изменить нельзя! То с одним тут столкнусь, то с другим! Маринетт бы с удовольствием послушала про это поподробней, но открыть рот ей подруга не дала. – Я так понимаю, вы договорились? – радостно спросила Алья у Хлои. Сам по себе диалог этих двоих без разлетающихся клочков волос и расцарапанных лиц столь остро отдавал сюрреализмом, что казался кинопроекцией, наложенной на задний план её маленького балкончика. Но чтоб Хлоя вот так запросто помогала Алье, забирая у неё тарелку с пирожными?.. – Да мы-то договорились, – отмахнулась Буржуа и досадливо поморщилась. – А вот Котик наш, я слышала, выпендривается. И тут Маринетт не выдержала: – Да откуда вы все всё знаете?! Алья неопределенно пожала плечами – мол, долго объяснять, а Хлоя поучительно произнесла: – Люди общаются – в твоём возрасте пора бы уже знать. И общаются, позволь заметить, без твоего высочайшего дозволения. – Хватит ссориться! – воскликнула Тикки, потерявшая терпение вслед за подопечной. – Мы и не ссоримся, – ответила Хлоя, как ни в чём ни бывало пробуя пальчиком крем на пирожном, и развернулась к Алье с Маринетт. – Но то, что я вас двоих терплю, ещё не значит, что вы обе мне нравитесь. Есть разница, согласны? – Я помню, что ты присоединилась к нам ради Адриана, – произнесла Маринетт, не чувствуя ни капли ревности – не до того сейчас было. – Спасибо. Она имела в виду не только и не столько нынешнюю ситуацию, сколько самый первый выход Хлои в маске Квин Би, и та поняла это. В попытке скрыть смущение Хлоя заметила: – Кстати об Адриане – ты как, вообще, собираешься ему признаваться? – Леди не к лицу признаваться первой, – вставил Триккс, поняв вопрос по-своему. – Это задача джентльмена. Алья хихикнула, Маринетт погрустнела: – Не собираюсь. Я просто хочу помочь. И я не хочу, чтобы он из благодарности вбил себе в голову, будто я ему нравлюсь. Неуклюжая, застенчивая Маринетт останется ему хорошим другом, как и должно быть. А Ледибаг скоро не будет – так пусть лучше останется мечтой, нежели разочарованием. – С чего бы это? – напряглась Хлоя, не понимая. – Ну как же? – слабо улыбнулась Маринетт, уже забыв об услышанном сегодня на школьном дворе. – Ледибаг необыкновенная, фантастическая супергероиня, у неё всё получается, она всегда побеждает. Она-то ему и нужна, меня Адриан никогда особо не замечал. Ведь я... Это просто я. Обыкновенная. Алья, которой этот кризис самоидентификации изрядно наскучил, промолчала, квами не вмешивались, а вот Хлоя взвилась, будто ужаленная: – Вы обе необыкновенные... Дуры! И угораздило же его, а! С чего ты вообще взяла, что его не интересуешь – может, Адриан просто боится, как Кот Нуар, подвергнуть тебя опасности?! Нет, в голову не приходило! Весь мир же вокруг тебя вертится! А может, он, как последний идиот, просто хранит верность своей Леди?! Да ты хоть на минутку об его чувствах задумывалась?! Сколь бы ни было занимательным зрелище Хлои Буржуа, отчитывающей кого бы то ни было за эгоизм, это надо было прекращать, пока не началась всё-таки драка. Алья растерянно огляделась по сторонам, как на помощь ей пришел мобильник. – Тихо! – прикрикнула она на спорщиц. – Нино звонит, – и сняла трубку, мигом преобразившись. – Да, дорогой? Алья привыкла передразнивать Хлою, а та привыкла огрызаться – рефлекс надёжно укреплялся в течение трёх лет, и сейчас чуть было не пошатнул недавно заключённое перемирие. Маринетт вздрогнула, почувствовав повисшую в воздухе грозу, но подруга договорила по телефону раньше, чем Хлоя снова начала вопить, и объявила: – Нино просил передать: через полтора часа сбор на заднем дворе у мастера Фу. В костюмах, разумеется. Поэтому предлагаю покормить квами и выдвигаться. И Маринетт молча отправилась вниз за молоком для Триккса и мёдом для Поллен, попутно обдумывая, каким образом они втянули в происходящее Нино. Это однозначно было хорошо для Адриана – присутствие надёжного друга успокаивало его, но вдруг это был знак к чему-то большему, к чему-то будущему? Маринетт впервые задумалась, кому достанутся Серьги Удачи после неё – и позволено ли ей будет на это повлиять? Ведь было бы неплохо, окажись это кто-то вроде Нино Лаифа, правда? * * * Итак, к вечеру четверга Маринетт, предполагавшая, что прошедшая половина недели подарила ей гибкость восприятия, стояла посреди заднего двора мастера Фу, и ощущала себя Алисой в Зазеркалье. Потому что рядом с ней стоял, опираясь на трость, Бражник, неподалёку от них Кот пытался продавить Катаклизмом Щит Карапаса, а Рена Руж с Квин Би увлеченно плели-распутывали лабиринт из иллюзий. А сам Хранитель опять варил в своем маленьком котелке нечто несусветное. – Уникальное собрание – не находите, мадемуазель? – заметил Бражник, обводя взглядом спаррингующих; у него самого пот градом катил по лицу – фехтуя, они с Маринетт весьма увлеклись. – "Легенды гласят, что в конце мира Хранители встретятся вновь", – процитировала девушка, охваченная внезапной печалью: она вдруг с особой остротой поняла, как счастливы они все в этот час, несмотря на обстоятельства, и что счастье это вряд ли повторится. – Вы сожалеете? – едва заметно вздрогнул Бражник, понижая голос: другие пары тоже взяли передышку; даже эликсир, который дал им мастер Фу, чтобы поддерживать трансформацию после применения суперспособности, не мог восполнить физических сил. – Никогда, – отозвалась Маринетт. – Даже если что-то пойдёт не так, я не собираюсь сожалеть. Но я не хочу разлуки. Ведь, утратив талисманы, мы все изменимся. – Вы всё равно изменитесь так или иначе, – возразил Бражник. – Вне зависимости от влияния Камней Чудес. Потому что вы люди. Однако я не думаю, что разлука – это то, чего вам стоит бояться. По словам Адриана, у него очень дружный класс. До Маринетт, по правде сказать, дошло не сразу. – Вы знаете?.. – она замолчала, не способная сформулировать дальше. Бражник расхохотался – так, что остальные обернулись к ним – и наклонился к Маринетт, чтобы их не расслышали: – Я долго раздумывал, та ли вы девушка, что считает моего сына болваном, или та, что ударила его по голове книгой. А разгадав вас, легко узнал всех прочих. – Надеюсь, подобная наблюдательность не наследуется, – съехидничала Маринетт. – И предлагаю продолжить! Она взмахнула пятнистой шпагой, приглашая противника к бою. Время позднее, а им ещё нужно было успеть вымотаться, как следует. Через два часа, оказавшись дома, Маринетт чувствовала себя выжатой как лимон. Она устроила на подушке тут же задремавшую Тикки; не раздеваясь, рухнула на кровать, не в силах больше пошевелиться, и стала прокручивать в голове события этого вечера. Там было много всего. Мастер Фу, отдавший свой талисман и Вайзза ради успеха ритуала. Напряжённая тренировка, призванная научить их чувствовать границы собственных сил и ритм их течения друг у друга. Удручённый Анри, до готовности зелья не способный трансформироваться. Едкое ощущение ужаса, когда запищали на последней отметке серьги – и усталое облегчение, когда обратной трансформации не произошло. Бражник, невесть каким чудом согласившийся тренироваться со всеми – и она сама, вставшая с ним в пару, словно на защиту. Натали за рулём, привёзшая к мастеру Фу трансформированных Агрестов – и Адриан, пружинящей горделивой походкой вышагивающий рядом с отцом.