С чистого листа.

В городе так много темноты. И не только вокруг, но и внутри нас. У каждого из нас есть немного мрака внутри. И этот мрак вечно голоден. Он хочет сожрать тебя изнутри, и чем больше ты ему позволяешь, тем более свирепым он становится. *** Люблю гулять по ночам. Это мне больше по вкусу, мир становится другим. Пустынный, тихий и таинственный. Я стоял посреди леса. Непередаваемое чувство душевного спокойствия и умиротворения. Абсолютно не ощущаешь никакой тревоги или страха. Шаг в темноту. Все мои чувства обостряются, запахи становятся ярче, звуки громче и объемнее. Где-то далеко я слышу плач. Я делаю еще шаг и оказываюсь на поляне освещенной луною. Там никого нет - скорее всего, мне показалось. «У меня паранойя» - от этой мысли, я улыбаюсь. Еще не хватало мне сойти с ума. Я возвращаюсь назад, но кажется, свернул не туда. В сплошной темноте, сложно разобрать дорогу, и я иду наугад. Такое впечатление, что я хожу по колу. Как назло вокруг ни одного звука, мне хотя бы услышать шум от проехавшей машины. Чувствую себя беспомощным, все как-то не правильно, но я иду дальше. Вечное душевное отчаяние — отчаяние ночной темноты. Приходит с темнотой и исчезает вместе с ней. «Скорее бы рассвет». Я смотрю в лесную чащу, и из-за дерева выглядывает женский силуэт, который кажется мне знакомым. Я хочу ее догнать, но она исчезает из моего поля зрения. «Ты так глуп, Деймон». Женский голос звучит эхом и пронизывает каждую клеточку моего тела. Она мне знакома, я ее точно знаю. Я бегу изо всех сил, чтобы догнать ее. Но она как призрак исчезает. Я чувствую приближение рассвета и чувствую, что она где-то рядом. Мне кажется, что я знаю, кто это, но боюсь, что это будет именно она. «Ты скучал по мне» - она за моей спинной, я чувствую это каждой клеточкой моего организма. Я не понимаю, что она здесь забыла. Зачем она возвращается в мою жизнь? - Что бы напомнить о себе, она хочет чувствовать себя значимой, хотя бы для кого-то. Я оборачиваюсь. Карие глаза смотрят на меня снизу вверх. Они издевались. «Мне надоело, Кэтрин» - говорю я сквозь зубы. «Так давай закончим это» - с издевательством отвечает она. Она улыбается, и ее улыбка настораживает. Я чувствую, как восходит солнце, и легкое жжение проходит по моей руке. Я опускаю голову и замечаю, что на мне нет кольца. «Не может быть» - проноситься мысль в моей голове. Я должен бежать, но мне что-то не дает сделать шаг. Я остаюсь на месте, и моя кожа начинает гореть. Пламя окутывает мое тело, но я не чувствую боли. Уже ничего не вижу, только слышу смех. Её смех. *** Я просыпаюсь в холодном поту. Еще минуту пытаюсь привести дыхание в норму. Мое сердце бешено колотится, и я чувствую, как его биение отбивается мне в ушах. Кто-то присутствует в моем номере, по этому поводу у меня нет сомнения. Я оборачиваю голову и встречаю пару когда-то любимых глаз. Она лукаво улыбается, и проводит пальчиком по моей груди, вырисовывая узоры. - Мне не составляло никакого труда залезть тебе в голову. Ты так слаб, дорогой. - Что ты здесь делаешь, Кэтрин? Секунда. Она поднимается и садится на меня верхом. Хочу ее сбросить, но она со всей силой вжимает меня в кровать, продолжая на мне сидеть. - Почему именно этот город, Деймон? Хотя, Нью-Йорк вполне подходит для человека, который предпочитает одиночество. Самый удобный в этом смысле город, где без всяких усилий сразу почувствуешь себя одиноким и никому не нужным. Это так трогательно, ты пожертвовал собой и своими чувствами, что бы твой брат был счастлив. - Слезь с меня и убирайся, пока я не свернул тебе шею, - у меня не было сил сдерживаться, за последнее время я почувствовал столько боли, что Кэтрин стала бы подходящим человеком, на какого я бы мог выбросить весь негатив. - Откуда столько злости, Деймон? Я просто проходила мимо и решила передать «Привет» от Стефана и Елены. Кэтрин ослабила хватку, и в этот момент я перекинул ее на спину. Долго я бы не смог ее удерживать в таком положении, но попытаться было можно. - Я тебя ненавижу. - Ненависть — это ад, Деймон. Оставим его людям. - Проваливай, - кричу я ей в лицо сильно вжимая в кровать. От чего Кэтрин всего лишь смеется. - А хочешь правду, Деймон? - даже в такой ситуации, в моем номере, в моей кровати, Кэтрин устанавливает правила. Она освобождает свои руки и толкает меня в грудь. Я со всей силой ударяюсь об стену и падаю на пол укрытый пушистым ковром. Она изящно поднимается с кровати и подходит к моему телу. Да, она выглядит сногсшибательно, даже в такой ситуации, я не могу этого отрицать. Идеально выточенная фигура, стройные ноги обтянутые черными джинсами смотрятся безупречно снизу вверх, - Правда в том, Деймон, что за тобой никто не скучает. Никто, Деймон. Твой брат только облегчено вздохнул, когда Аларик сказал ему, что ты уехал. Как видишь, только я о тебе вспомнила. Но, мне уже надо идти. Было приятно тебя видеть таким отчаянным. И она исчезла так же неожиданно, как и появилась. *** Слова, слова, слова. Они отгораживают нас от мира. Почти все время мы соприкасаемся не с вещами, а с заменяющими их словами. И часто это даже не слова, а мерзкая метафорическая болтовня. *** Я пришел в себя только после выпитой бутылки коньяка. Душ придал мне бодрости, холодные струи воды давали моему мозгу возможность логично мыслить. «По мне никто не скучает. Удивительно, если было бы по-другому. Ну и пусть. Желаю им всего самого лучшего. У меня есть новый город. Если можно так сказать, “Новая жизнь”. Я все еще вампир. И моя жизнь это – вечность, данная мне в личное распоряжение. Я убийца. Хищник. Время охотится. Деймон вышел из номера и пошел туда, куда вели его ноги. *** Нью- Йорк. 10:44. Вокруг сыро и прохладно, словно сегодня лету пришел конец. Николь вздёрнула плечами и поправила мокрый капюшон на голове. Перед входом в здание она заметила один падающий лист, который предвещал наступление осени. Осенью как-то особенно хочется жить, и дрожащие от тумана улицы кажутся растворенными во времени... Николь потянула на себя ручку двери, и она с легкостью открылась, впуская ее в теплое помещение. Пока она шагала по коридору, Джессика вручила ей горячее кофе и папку документов. Так начинался каждый рабочий день Николь. Ей нравилась ее работа. И за пять лет она убедилась, что в этом безумном мире только сумасшедшие являются здравомыслящими. И в сумасшедшем мире нет смысла винить кого-то. Если ты отличаешься своим кругозором, все не так плохо. Это намного лучше, чем быть частицей безликой серой массы, так похожих друг на друга существ, погрязших в собственных пороках, и постоянно пытаются найти себе оправдание. Николь открыла дверь своего кабинета и сняла мокрый плащ. По её длинным каштановым локонам стекали крупные капли воды. Она вытянула из шкафа полотенце и провела им по волосам, убирая остатки влаги. Об окно тихо бились капли дождя, капля за каплей они разбивались стекло. «День должен быть спокойным» - думала Николь, накручивая на палец локон. В 11:15 должен был зайти первый пациент. Его звали Генри Бренд, мужчина сорока лет с большим количеством расстройств. Около года назад его бросила жена, и он два раза пытался покончить с собой. В ожидании своего пациента Николь, даже не замечая, начала думать о самом последним приёме. Когда в её кабинет войдет самый привлекательный пациент в ее жизни. "Я должна заставить его раскрыться" - подумала Николь, когда в кабинет зашел мистер Бренд.