Останься со мной

Когда мы с Иккингом вернулись к пристани, на деревню уже лег ночной туман. Мягкий свет факелов бросал неоднозначные тени на дома, а где-то сбоку раздавались громкие крики празднующих викингов. Я сидела на какой-то деревяшке в полнейшем шоке от недавнего монолога Плеваки, который, вспомнив вдруг свою молодость, рассказывал про какую-то драку с торговцем из северных морей. Он ушел пьяной походкой буквально пару минут назад, зачем то пожелав Иккингу удачи. Где он уже успел так быстро наклюкаться мне оставалось лишь догадываться, хотя это последнее, чем я бы сейчас хотела заниматься. Молния свернулась клубком около моей спины, и её тихое умиротворённое дыхание медленно меня убаюкивало. Усталость нахлынула на меня ни с того ни с сего, и я отчаянно пыталась не закрыть глаза прямо посреди улицы. Мне было непонятно, почему я должна была сидеть здесь и ждать, когда придёт отец Иккинга, поэтому с каждой минутой во мне крепло желание уйти отсюда куда подальше, однако я продолжала сидеть и смотреть на мечущегося туда-сюда Иккинга. Когда моё терпение уже достигло апогея, а от расхаживающего парня у меня зарябило в глазах, я провела не забинтованной рукой по лицу и подняла взгляд. — Может ты перестанешь выхаживать, как Змеевик в клетке, и объяснишь, наконец, почему я должна находиться здесь? Иккинг резко остановился и посмотрел на меня. Его взгляд был какой-то затуманенный, и я не могла понять, то ли это было из-за усталости, то ли причина была в чем-то другом, но он явно сейчас находился где-то в другом измерении. Парень пару раз поморгал, вглядываясь в мое лицо, словно не мог понять, кто перед ним, а затем резко направился ко мне и сел рядом на деревяшку, скрестив руки на коленях. — Черт, извини, — стушевался он, взъерошивая одной рукой волосы. — Нам надо будет сходить в Большой Зал, поэтому… — Пока ты говоришь с отцом, я могла бы посидеть в своём старом доме. — Не могла, — Иккинг покачал головой. — После того нападения твой дом был разрушен, а когда тебя не нашли и решили, что ты погибла, мы построили на его месте магазин с седлами. Со временем, конечно. Я хмыкнула, откидывая со лба прядь. Я могла предположить такой исход, ведь глупо было бы отстраивать дом для того, кого уже похоронили. Однако что-то внутри гадким ядом начало разъедать внутренности, словно зверь внутри яростно противился тому факту, что про него забыли. И это не на шутку встревожило меня, ведь на деле мне было все равно, сохранилось ли тут что-то из моей прошлой недосягаемой для меня жизни, или же нет. И чем тогда недоволен этот зверёк? Все мои тревоги тут же прервала неожиданная мысль. — А родители? Я же могу отправиться к ним. Должны же они принять свою родную дочь. Иккинг как-то странно на меня посмотрел, а затем шумно выдохнул. Было видно, что следующие слова для него были не самыми простыми, поэтому его руки сжались на коленях ещё сильнее. — Астрид, они… — парень ещё раз глубоко вздохнул. — Они умерли. В тот день мы нашли их недалеко от разрушенного дома. — Ох, — я подняла брови. Такой исход я предположить точно не могла. — Даже так. На несколько минут между нами повисло молчание. Я пыталась понять, что для меня значит такая потеря, а вот по лицу Иккинга невозможно было прочитать ровным счетом ничего. Он как будто снова ушёл в то состояние, в котором пребывал пару минут назад, потому что принялся нервно стучать ногой о землю и заламывать пальцы. — Ты не ответил на мой вопрос, — вновь его затуманенный взгляд оказался на моем лице. — Про отца то? — Иккинг улыбнулся, но улыбка вышла корявой и больше походила на оскал. — Ну, дело в том, что… Договорить он не успел, так как в начале улицы вдруг послышалось громкое пение. Причём оно было настолько фальшивым, что хотелось отрезать себе уши, лишь бы этого не слышать. Молния недовольно подняла голову, зашипев на бессовестного виновника её прерванного сна. Иккинг резко вскочил с места, следом за ним вскочила и я. Словно в замедленной съемке человек прошёл пьяной походкой по улице, и когда свет факелов смог осветить его фигуру, я опешила и отошла на пару шагов. — Что, налетался на своём драконе? — раздался низкий голос огромного викинга, в два раза выше моего роста, который подошел к парню и грозно на него посмотрел. Он был одет в большую зелёную рубаху до ног, поверх которой была надета кольчуга, затянутая большим поясом. На голове красовался небольшой шлем с двумя длинными рогами, закрученными к верху. Сзади у него развевался плащ из шкуры какого-то животного, достающий почти что до земли. Не надо было знать этого человека, чтобы понять, что перед нами сейчас стоял Вождь племени Хулиганов, которого совсем недавно Плевака назвал Стоиком. — Решил почтить нас своим присутствием? — И я рад тебя видеть, — мрачно пробурчал Иккинг, закатывая глаза. Казалось, что он излучает лишь полнейшую усталость, однако я видела, как подрагивают кончики пальцев этого мальчишки. Ещё бы. Я сама сейчас стояла, как громом поражённая, не смея двинуться с места. — Я чуть с ума не сошёл, а он шутки шутит, — вдруг Вождь сорвался с места и заключил мальчишку в крепкие объятья, от чего все лицо Иккинга покраснело. Что за?.. — Никогда в жизни я так сильно не переживал, сын. Мне будто бы отвесили оплеуху. Что. Он. Только. Что. Сказал??? — Ай, папа, ты меня задушишь, — Иккинг с трудом выбрался из медвежьих объятий Стоика, который стоял с нежной улыбкой под пышными рыжими усами. — Вообще-то некультурно отчитывать меня, как мальчишку, при других. Вождь тут же переключил своё внимание на меня, и в его глазах будто бы загорелось пламя. — Астрид! — он подбежал ко мне и сжал в своих руках, от чего я неистово закашлялась. Запах пряного алкоголя вмиг окутал меня, от чего непроизвольно сморщился нос. Покружившись так немного, Стоик поставил меня на землю и принялся разглядывать со всех сторон, будто бы я была ранена. — Как я рад, что ты жива! Все были так опечалены, когда не нашли тебя после того нападения, но боги услышали наши молитвы, и вот ты здесь! — Стоик снова обратился к Иккингу. — Молодец, сын! Я не сомневался в тебе! — Да-да, вообще нисколечки, — передразнил его парень, а затем закрыл лицо рукой. — Слушай, нам бы отдохнуть после долгой дороги, поэтому… — Викинги никогда не отдыхают! — восторженно произнес вождь. — В Большой Зал, живо! У меня есть топор и булава. Я люблю жену, пусть уродлива. Я же викинг на все сто-о-о!.. Снова принявший петь на всю улицу, не попадая в ноты, Стоик стремглав кинулся вперед, оставляя меня и Молнию с Иккингом наедине. Я медленно повернула голову в сторону мальчишки, а затем изогнула в недоумении бровь. — Сын? — Об этом я и хотел тебя предупредить, — неловко улыбаясь, Иккинг принялся чесать затылок. — Но отец пришёл раньше, чем я успел это сделать. — Иккинг, ты сын вождя? — Ну да, да. Астрид, что ты так… — О таком надо говорить сразу! — почему-то подобный факт никак не хотел укладываться в моей голове, а наоборот отчаянно требовал опровержения. — Да я вроде упоминал об этом, когда ты спрашивала, убиваем ли мы сейчас драконов. И вправду, он что-то говорил про своего отца и про то, что он передумал. Но почему то в тот момент я и не подумала, что он имел ввиду Стоика, ведь единственное, что я тогда хотела, так это выпроводить его с моего острова восвояси. Надо было тогда так и поступить. — Знаю, я не похожу на будущего вождя Олуха. Ростом и телосложением не вышел, уж извини… — Я такого не говорила, — перебила я Иккинга, поднимая руку вверх. — Ладно, проехали. Веди нас в Большой Зал, хочу поскорее с этим разобраться. — Давай сначала заведём Молнию домой. Не думаю, что она будет рада большому скоплению драконов. Я взглянула на дракониху, а та в ответ наклонила голову вбок и мяукнула. С одной стороны Иккинг был прав, но я сомневалась, что Молния сможет отправить меня туда одну. — А в какой дом? — В мой, — ответил Иккинг. — Пока что вы поживете там, до того момента, когда вам не отстроят новый. — Тогда точно нет, — я покачала головой. — Мы пойдём в Большой Зал вместе. И это не обсуждается. Иккинг кивнул и повел меня в том направлении, куда ушел Стоик. Молния лениво поплелась следом, зевая и потягиваясь прямо на ходу. На улице уже никого не было, и я смела предположить, что вся деревня собралась на пиршество в честь воскресшей девочки. С каждой минутой моё сердце начинало биться быстрее от страха, а ноги шли всё медленнее и медленнее, и вот когда мы поднялись по длинной каменной лестнице, я была на грани паники. Иккинг остановился около массивных деревянных дверей. Оттуда доносились радостные крики и вопли, а так же звон разбитой посуды и ревы драконов. Я повернула к мальчишке голову, в недоумении выгнув бровь. — Слушай, я хотел тебе сказать, — начал неуверенно парень, смотря прямо на двери. — Не принимай близко на свой счет всё то, что ты сегодня услышала и можешь услышать сейчас. Наш народ весьма странный, но надеюсь, что тебе всё-таки понравится на Олухе. Я вижу, как вы с Молнией пугаетесь каждого шороха, а в твоих глазах то и дело проскальзывает желание перерезать тут всем глотки дабы тебе не причинили вреда, но поверь, никто никогда тебя не тронет без твоего разрешения. Я просто не позволю никому это сделать, — Иккинг, наконец, повернул голову ко мне, и взгляд его изумрудных глаз впился в мои голубые. — Как бы ты не думала, но мне ты можешь доверять. Я не стану больше тебя спрашивать о твоем прошлом, только если ты сама не захочешь о нём поговорить. Ты мой друг, Астрид, и хотелось бы, чтобы я стал другом и для тебя. После этого он распахнул дверь, не дав мне ничего ответить на его слова. А ответить я хотела, потому что никак не ожидала такого понимания с его стороны. Меня тут же окатила волна теплого воздуха, в котором витал запах жаренной баранины и медового эля, а ещё кучи-кучи неизвестных мне блюд. Я ахнула, когда взглянула на огромные колонны в форме викингов, не позволяющие обрушится скале, и на большой очаг посреди самого зала. Колонны, потолки и стены были украшены разными орнаментами и скульптурными изображениями, а с потолка над очагом свисала золотая скульптура змеевидного дракона с крыльями, проколотого мечом. Викингов тут было не сосчитать. От малого до великого они расположились на деревянных стульях и скамьях, а некоторые сидели прямо на столах или на полу. Молния толкнула меня головой в спину, призывая сдвинуться с места, но я продолжала просто пялится на все это празднование. Молния лениво боднула меня головой, а над ухом я услышала слова Иккинга. — Я тут, всё хорошо. На удивление, это немного меня успокоило, поэтому я сделала несколько шагов вперед, тут же вступив во что-то мокрое. В нос ударил запах алкоголя, от чего я слегка поморщилась, но продолжила прокладывать путь вслед за Иккингом. Расталкивая всех подряд, парень вывел нас к какому-то столу, скамейки рядом с которыми, на моё удивление, пустовали, и уселся рядом с Рыбьеногом, который увлечённо разговаривал с каким-то черноволосым викингом в черной рубахе, глаза которого заволокло пьяной дымкой. Молния тем временем пыталась отцепить от своего хвоста какого-то мелкого дракончика. — Я ему и говорю: — Если тебе хочется на кого-то поорать, то поори на скалу, потому что это будет тоже самое, что говорить с этим олухом, — услышала я слова викинга, усаживаясь за стол. — Ну паренёк и насупился, начал что-то мне доказывать, но я не… О, какие люди к нам пожаловали! Небось, получил от отца по полной программе? — Можно и так сказать, — Иккинг усмехнулся, а затем принялся накладывать еду себе и мне в тарелку. — А где Сморкала и остальные? — Они погнались за кораблями Берсерков, — ответил за Слюнявого Рыбьеног. — Те напали на нас на днях, но нам удалось отбить атаку и отбросить их к самому краю архипелага. — Вот почему остров такой потрепанный, — Иккинг разлил по кубкам эль и принялся есть. — Поверь, мы их потрепали сильнее, — Слюнявый опустошил свой кубок и вытер рот рукой. — Они улепётывали от нас, поджав свои жалкие хвосты, и ещё не скоро осмелятся снова напасть. Однако мы бы расправились с ними быстрее, будь у нас в арсенале Ночная Фурия! А теперь о главном — наша прекрасная Астрид оказалась жива, да ещё и с таким потрясающим драконом в придачу! Спасибо, за такую чудесную спонтанную пьянку! УРА-А-А!!! Толпа громко заорала, от чего я быстро закрыла уши. Все принялись чокаться и обниматься, а драконы затопали своими лапами, заставив с потолка что-то посыпаться. Затем кто-то кинул в кого-то жареной куриной ножкой, и тут же завязалась драка, из-за которой несколько столов и стульев были безвозвратно сломаны. — Я смотрю, у вас тут умеют веселиться, — увернувшись от куска баранины, сказала я Иккингу. — Не то слово. Видела бы ты наши свадьбы и дни рождения… Приходится потом чуть ли не целиком ремонтировать зал. Когда драка более-менее утихла, я вернулась к еде. Настроение постепенно поднималось, а громкие возгласы пьяных викингов уже не так сильно меня пугали. Мне было даже забавно смотреть, как один за другим викинги подходят к бочкам, сбивая друг друга с ног, и наливают очередную порцию выпивки. А уж драконы вовсе будто обезумели, потому что носились по всему залу с криками и воплями, разбивая ещё больше мебели. Темноволосый викинг опустошил очередной кубок и со всего размаху поставил его на стол. — Слюнявый! Слюнявый! Ой, ой, ОЙ! — завопил он, а затем ничком упал на пол и больше с него не поднимался. — Да уж, — Рыбьеног помахал перед его лицом рукой и вернулся на место. — Ничего не меняется. — А что должно меняться? — к нам подсел Плевака, бросая на стол свой шлем. — Что Слюнявый, что его сынок — два безмозглых яка. Хорошо ещё, что близнецов тут нет. Они со своим Локи точно бы разгромили нашу деревню похуже Берсерков! — Что ещё за близнецы? — шепнула я Иккингу. — Забияка и Задирака — наши местные «шутники», — пояснил он, кладя в род кусок баранины. — Ребята тугие на голову, но в критической ситуации на них можно положиться. — Астрид, а можешь рассказать о своём драконе? — Рыбьеног с надеждой в глазах взглянул на меня, и под таким его взглядом я стушевалась. — Да я… Даже не знаю, что и рассказывать, — пробубнила я, отпивая из кубка огненную жидкость. — Как быстро она может летать? Сколько у неё залпов? А какой у неё рацион питания? Где Дневные Фурии обитают в дикой природе? А сколько… — Рыбьеног, ради Тора, — Иккинг закатил глаза. — Мы целую неделю находились в дороге, пожалей наши с Астрид головы. — Но это же новый вид драконов! — не унимался блондин. — Причём сородич Беззубика! Неужели тебе неинтересно? — Конечно интересно, — возразил мальчишка, мазнув по мне взглядом. — Но давай с этими вопросами позже, договорились? Недовольно что-то пробурчав, Рыбьеног кивнул и вернулся к трапезе. Из-за большого круглого стола вдруг встал Стоик, уже достаточно пьяный на вид. Он поднял в воздух пивную кружку, а затем громко заговорил. — Сегодня мы празднуем возвращение нашего давно пропавшего боевого товарища! Астрид Хофферсон, которая ранее считалась погибшей, была благополучно найдена мои сыном Тор знает где, и теперь наше племя станет ещё сильнее! — присутствующие в зале снова загудели, но Стоик призвал всех к тишине. — Это натолкнуло меня на мысли, что каждый из нас важен. Каждый погибший викинг был чьим-то родителем, ребёнком или другом, поэтому я предлагаю почтить их память, спев песню нашего народа! В один момент зал взревел, а затем все стоящие уселись на свои места. Драконы склонили свои головы и принялись отбивать какой-то весьма мелодичный ритм. Я огляделась по сторонам и нашла Молнию, которая устроилась на балке под потолком и, свесив свой белоснежный хвост, наблюдала за происходящим с высоты. Затем я снова взглянула на Вождя, который, прокашлявшись, медленно запел низким голосом.

Лунная ночь, древний наш лес, Где можно рукою достать до небес, Где вечные звёзды сияют на небе Вольным огнём.

Остальные постепенно подхватывали песню и уже через несколько секунд весь зал был наполнен грубыми голосами суровых на вид викингов.

Где стонут во мраке ночном ветра,

Там, где царит драконья пора,

Вечную песнь про зимние дни

Мы поём.

— Огнем и мечом — таков наш уклад. Мы вовсе не жаждем злата и наград. Нам голос листвы говорит, не устав о том, как нам важен наш дом, — бормотала я себе под нос, смотря на резной узор на кубке. В голове образовалась какая-то странная пелена, но я, почему-то, не обратила на неё внимание. Руки. Нежные руки гладили меня по лицу, а в ушах стоял чей-то мелодичный голос. Тепло разлилось в районе моей груди, распространяясь к кончикам пальцев, а затем чей-то звонкий и тоненький смех раздался у меня в голове.

И это решение приняли мы —

Глядеть, стоя на пороге войны,

Как где-то поет прощальную песнь

Последний дракон.

В Вальхаллу лежат все наши пути,

Но лапы смерти нам не страшны!

Мы яростно будем разить всех врагов,

А потом своё место займём.

— Э-э-э, Астрид? — голос Иккинга раздался над моим ухом. Я тряхнула головой, прогоняя внезапно появившееся наваждение, а затем недоумённо уставилась на парня. — Что? — Ты помнишь эту песню? — Какую песню? — я нахмурилась, судорожно пытаясь понять, о чем же он говорит. Иккинг на секунду замолчал, а затем как-то неоднозначно улыбнулся и наклонил голову вбок. — Ты сейчас пела песню Олуха, Астрид. Я ещё раз взглянула на Иккинга, а затем вдруг поняла, что произошло. Я распахнула глаза, уставившись на водную гладь. Меня забил озноб, а по всему телу прошлась волна мурашек. Я совершенно не знала, что за песню сейчас спела, и тут же судорожно принялась вспоминать её слова, но они совершенно не шли мне в голову! Резко отведя голову в сторону, я впилась взглядом в деревянную поверхность стола, пытаясь совладать с только что нахлынувшими на меня эмоциями. Тело затрясло, голоса вдруг стали в десять раз громче, от чего запульсировало в висках, а из лёгких пропал весь кислород. Медленно поднявшись из-за стола, я на трясущихся ногах побрела к выходу из зала, обняв себя здоровой рукой и не замечая никого вокруг. Как только я очутилась на улице, мои ноги подкосились, и я рухнула на колени, жадно хватая ртом воздух, а от потери сознания меня спасал лишь прохладный ветер, остужающий мои горящие щёки. Послышался звук открывающейся двери, а затем чья-то рука легла на моё плечо. Я машинально выхватила кинжал из ножен, но как только повернула голову и увидела перед собой изумрудные глаза, сразу опешила. — Тише-тише, — Иккинг аккуратно взял из моей руки кинжал, убирая его обратно в ножны на моём поясе. Я сделала рваный вдох, но на выдох у меня уже не хватило сил. Иккинг встал, а затем протянул мне руку. — Пойдем-ка домой. Тебе нужно отдохнуть. Смазано кивнув, я вложила свою ладонь в его руку, поднимаясь на ноги. Приятное тепло разлилось мёдом по позвоночнику, но я настолько испугалась этого ощущения, что выдернула руку, как будто из кипятка. Иккинг нахмурился, но предпочел никак не реагировать на этот жест, лишь что-то прошептал себе под нос. Когда мы принялись спускаться по лестнице, я резко остановилась и оглянулась на вновь открывшуюся дверь. — Молния… Дракониха мгновенно подлетела ко мне, осматривая на предмет ранений. Я погладила её по носу, заглянув в голубые глаза и дав понять, что со мной все хорошо. Молния облизнула моё лицо, а я тихо захихикала. — Идём, — Иккинг кивнул в сторону лестницы. Спустившись вниз, мы завернули направо и прошлись по узкой дорожке вдоль кустов можжевельника, почти сразу же оказавшись перед деревянной хижиной. Она была значительно больше остальных домов в деревне, имела красивую драконью отделку, а из трубы на крыше большими клубами валил дым. Сбоку от дома было приставлено стоило, из которого доносился громкий размеренный храп. Я пыталась рассмотреть, что же там такое находится, но в темноте это никак не получалось даже при горящих факелах. Иккинг поднялся по деревянным ступенькам, распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская меня вперед. Первое, что я заметила — две толстые резные колонны и большой очаг посреди комнаты, над которым высели несколько котлов. Стены были увешаны мечами и щитами, топорами и булавами, и от их вида внутри меня поднялся какой-то детский восторг. Сразу же захотелось опробовать каждое присутствующее здесь оружие, почувствовать холод лезвия, ощутить шершавость рукоятки. Слева вдоль стены вверх уходила деревянная лестница, а в глубине комнаты виднелась большая кровать с зелёным покрывалом. — Уютно тут, — сказала я, проведя рукой по колонне. — Это комната отца, — Иккинг кивнул головой в сторону лестницы. — Нам туда. Мы поднялись на второй этаж и оказались в просторной комнате, освещаемой лишь свечой, что стояла на столе. Было немного прохладно из-за открытого люка в крыше, но сейчас меня это лишь успокаивало. Кровать было аккуратно заправлена, у изголовья лежал небольшой игрушечный дракончик. Шлем перевёрнутый лежал около стола, что находился в дальнем углу комнаты, а на его деревянной поверхности была раскидана куча бумажек, несколько карандашей и каких-то шестерёнок. Все вокруг так и кричало, что здесь живет парень, ведь только заправленная кровать создавала иллюзию порядка. — Это моя комната, — Иккинг пнул ногой закрылок хвоста, от чего тот исчез за тумбочкой. — Молния может спать на месте Беззубика, я буду внизу. — Да, спасибо, — смазано ответила я, потирая забинтованную руку. Иккинг почесал затылок, а затем перекатился с пяток на носки. — Что ж, если тебе что-нибудь ещё нужно… Кружку тёплого молока яка там или кусок вяленой семги… — Спасибо, Иккинг, ничего не нужно, — я кивнула и поставила секиру около кровати. Мальчишка вздохнул. — Если что я буду внизу, — закончил парень, а затем спустился вниз, оставляя меня одну. В отверстие в крыше влетела Молния, и пока она складывала крылья, я ещё раз оглядела комнату. Наверное, сейчас в моей голове должны были беспорядочно метаться мысли, но я чувствовала лишь пустоту и вселенскую грусть. Глаза закрывались, но в то же время спать не хотелось совсем, поэтому я подошла к столу и принялась разглядывать лежащие на нем бумажки. Однако вместо ожидаемых мной записей я увидела рисунки Беззубика и чертежи различных механизмов, принцип которых был мне не до конца понятен. Я ухмыльнулась, затем открыла одну из книг и принялась её листать. Наверное, это было не совсем прилично, но это занятие отвлекало меня от угнетающих мыслей и помогало не впасть в отчаяние. Должна признать, что этот всадник был необычайно талантлив, ведь каждый его рисунок был словно живой. Казалось, прикоснись я к картинке, то под подушечками пальцев действительно почувствую сухую чешую, мягкость перепонок на крыльях и холод металла такого сложного механизма на хвосте и теле Ночной Фурии. Я даже немного позавидовала такому таланту, но в момент, когда я перевернула очередную страницу, с ужасом отпрыгнула от стола. На рисунке была изображена я. Точнее, маленькая я. Такой я себя впервые увидела в отражении в озере, только здесь я была без синяков и с лучезарной улыбкой на лице. На плечо у меня была закинута секира, а вся поза была настолько открытой и в то же время воинственной, что я даже не поверила, что оба эти качества вообще могут сочетаться друг с другом. Я резко захлопнула книгу. Какого черта он нарисовал меня? Сделав глубокий вдох, я пообещала себе разобраться с этим утром и не забивать и без того тяжелую от мыслей голову. Глянув на кровать, я стремительно направилась к Молнии и, стараясь не разбудить дракониху, залезла той под крыло, уложив голову к ней на лапу. Молния сильнее прижала меня к себе, и её тихое сопение подействовало на меня, как снотворное. Я, наконец, почувствовала хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне, ведь пока Молния цела и здорова, я буду биться. И буду рвать зубами и когтями тех, кто хочет забрать у меня мою малышку.