19.09.2063. Я падал во тьму. В ней я сворачивался клубком и отгораживался от мира. Я ненавидел всё, что было вокруг. __ 19.09.63. Василий и Тибу ходят как сонные мухи по штабу. Командир что-то налаживает в бумагах. Совершенно не хотят ничего.
- Прости, Реми. Я совершенно забыл, что обещал отпраздновать девятнадцатого. Всё так сразу навалилось, я не думал, что мои подозрения могут оказаться верными. Столько проблем теперь. Прости. – Васили взял меня за руки и крепко сжал их. – А вот. Точно. – Одной рукой он полез в свой рюкзак. Достал оттуда шоколадку и протянул её мне. – Вот. Это всё, что я успел. - Спасибо. – Командир похлопал меня по плечу, невесело улыбнулся. - Я пойду. – Он прошёл ещё пару метров и скрылся в одном из кабинетов штаба №9. Мне надо было сходить к Тибу. Ему сейчас, похоже, хуже, чем всем остальным. Что бы чувствовала я, если бы Василия также арестовали? Схватили и забрали из моей жизни. Увели навсегда. - Ну уж нет! – Я покачала головой. Ну будет такого. Ни за что. Тибу нашёлся почти через полчаса. Он сидел у чёрного выхода из корпуса, подперев руками голову, и разглядывал свои ботинки. - Уйди, Реми.19.09.2063. Я не хочу никого видеть. Не хочу никуда идти. Мне нужно время. Больше времени!
Как землю из-под ног вырвали. Я кричал, не произнося ни звука. То ли это была душа, то ли ещё что. Я не хотел ничего. Грусть накатывала волнами, мягкими кошачьими лапами вставала на грудь и передавливала её. В горле встал ком, который я поспешил проглотить. - Пожалуйста, Реми, уйди! Собственный голос резал слух. Он внезапно сделался таким незнакомым и не нужным, что я поспешил закрыт рот. Я не хотел, чтобы кто-то был рядом, что бы кто-либо стоял за спиной. Я не хотел, чтобы Юрий умирал! Я хватался руками за голову и стискивал в кулаках волосы. Сжимал зубы до такой степени, что казалось, будто они вот-вот сломаются. То ли плакать хотелось, то ли смеяться истерично. - Тибу, вставай! – Реми кричала. – Пожалуйста, встань. Она схватила меня за плечо и начала трясти. - Ну же, давай! Перестань же, Реми. Неужели ты не видишь, что мне сложно? Я вскочил и повернулся к девушке лицом. Она попятилась, а я шёл на неё. Реми прижималась к стене и смотрела мне в глаза. - Уйди! – Голос срывался. Хотелось кричать, раздирая горло. Нечестно. - Нет. Да почему она упёрлась? Как же она ничего не понимает? - Я не хочу тебя видеть! - Так не смотри. – Она сильнее прижалась к стене и топнула ногой. Уйти самому сил не было.19.09.63 Поразительно, как быстро Может меняться настроение. Из грустного Тибу сразу же стал злым и раздражённым. Я понимаю его. Но всё же... Эй, парень, сейчас плохо. Но потом всё наладится.
Он был потерян, похоже. Будто кролика кинули в клетку с тиграми. Он уткнулся головой мне в плечо. Почти чувствую, что сейчас он криво усмехается, закрыв глаза. - Не говори ничего, - говорит совсем тихо. Тибу сейчас был совсем не похож на себя. Раньше он казался большим, сильным, решительным, а теперь от того образа не осталось почти ничего. Будто ему казалось, он сорвётся, если я скажу что-нибудь. И я молчала, послушно выполняя его просьбу. Страдай, Тибу, покажи мне свою боль, пропусти её через меня, пока мы ещё можем быть вдвоём. Тебе будет проще, а мне не привыкать. Рядом пролетела птица, тревожно крикнув. Парень шумно выдохнул. Я положила руку ему на волосы и слабо потрепала их, боясь потревожить. Дул сильный ветер, поднимая опавшие листья. Они кружили вокруг, а мне оставалось только думать. Мы – Дети Войны. Но сколько нам ещё страдать? Перестанут ли обще умирать люди в таком количестве? Кому нужна эта бессмысленная война? От неё же вообще никакого проку. - Прости, - Тибу от меня отошёл, опустив голову. Похоже, всё кончено. Он пережил, он молодец.20.09.63.
Громкий выстрел неподалёку и я вздрогнула. Всё ещё непривычно. Вся эта война, она кажется чем-то чертовски далёким, никак со мной не связанным. - Как думаешь, - я склонила голову к плечу и села на землю, обхватив руками колени. Я задавала вопросы сама себе. Ведь на них всё равно пока нет ответов. – Когда всё это кончится? Я боялась. Выживу ли я? Пройду ли до самого конца? Не верила в это. Как скоро я умру? Да и что будет, если всё же выживу? Я из «потерянного поколения», так нас – подростков – тогда называли. Мы не закончили обучение, но как мы можем вернуться в школы и решать уравнения? Да как мы можем, если мы прошли через это? Как, если мы знаем, что ни математика, ни история нам в жизни совсем не пригодятся? Я влюблялась. Но от этого только хуже. Я боялась, что нас разделят, что я больше о нём никогда не услышу, что я его больше не встречу, не смогу посмотреть в его глаза. Они тёмные, почти чёрные. За парой стен курил командир, разбирая какие-то бумаги, которые на тот момент не имели для него вообще никакого значения. Я знало, что он дымит, как самый настоящий паровоз, когда волнуется. Ему было тяжело, но он справлялся. Мы тоже должны были. Нам не оставалось ничего, кроме как ждать свою судьбу и трястись от страха.