37 недель

Пройдя через небольшого размера помещение с видом на ро-дзи, она останавливается напротив ниши в противоположной от двери стене и невольно задерживает дыхание, любуясь украшениями. Чайные комнаты в традиционном стиле всегда дарили ей ощущение умиротворения. Несмотря на то, что она никогда об этом не говорила, Цунаде наверняка выбрала это место именно из-за неё, ведь наставница всегда тонко подмечала такие детали. Пообещав себе, что они обязательно соберутся в следующий раз в любимом ресторане Пятой, Сакура обращает своё внимание на вид из большого окна. В середине сада находилось пышное вишнёвое дерево, к сожалению, уже отцветшее и теперь лишь сверкающее в свете фонарей зеленью молодых листьев. Дорожка, проложенная от небольшого пруда в углу и вымощенная серым камнем, огибала пруд и уходила куда-то за здание. В сгущающихся сумерках такая незамысловатая красота казалась искусно нарисованной картиной. На самом деле ей хотелось провести побольше времени наедине с самой собой, получше подготовиться к череде предстоящих утомляющих объяснений, но откладывать эту встречу было бы невероятной грубостью и неблагодарностью с её стороны. Шизуне и Цунаде не заставили себя долго ждать. Когда они пришли, то все трое неспешно расселись на татами, посадив на отдельную подушечку уже совсем старенькую Тонтон, и перед тем, как начать не самый лёгкий разговор, в повисшей тишине они негласно решили оставить проблемы на короткое время за стенами чайной. И это было правильно. После мастерски проведённой хозяйкой заведения церемонии Сакура впервые за последние дни смогла хотя бы немного расслабиться. Этот вечер — всё это — было устроено для неё, и это согревало и успокаивало её душу… Она прекрасно понимала, что обе женщины, двое из самых близких и важных людей в её жизни, таким образом выражали свою поддержку. Готовность выслушать и желание помочь с любыми трудностями. Несмотря ни на что, не осуждая, попытаться понять её мотивы. За время её обучения они обе стали частью её семьи: она давным-давно признала, что Цунаде порой была ей ближе собственной матери, а Шизуне стала ей старшей сестрой, которой у неё никогда не было. Однако кроме Ино и её родителей, она ещё никому не рассказывала о том способе, которым решила забеременеть. В последние пару лет Цунаде фактически отсутствовала в деревне, передав управление больницей ей. Шизуне же, хоть и появлялась в Конохе довольно часто, разрывалась между нежеланием оставлять Сенджу одну и собственной личной жизнью, поэтому Сакура предпочитала не грузить её лишний раз своими переживаниями. Писать же о таком она не считала правильным, и поэтому ждала возвращения их обеих. Естественно, обстоятельства и то, как она собиралась сообщить им обо всём, представлялись ей совсем иными… А теперь, когда её чётко продуманный и выстроенный план рухнул в одночасье, подобно карточному домику, Харуно понимала свою ошибку и стыдилась былой самоуверенности. Делать такой шаг в одиночку было глупостью. — Цунаде-шишо, Шизуне-сан, — Сакура отодвигается от невысокого столика и, опираясь ладонями о колени, низко склоняется в поклоне, почти касаясь лбом пола, — я искренне прошу прощения за причинённое вам ранее волнение и за то, что вы узнали новости не от меня. Я благодарна вам за оказанную помощь и заботу. Если я каким-либо образом могу загладить свою вину перед вами, прошу, скажите мне. После секундного молчания она слышит, как Сенджу тихо хмыкает и со стуком опускает чашку. — Глупая. Подними голову, — звучит в ответ почти ласково. — Мы очень волновались за тебя вчера, Сакура. Но то, что с тобой и ребёнком всё хорошо, — самое главное. Береги себя, пожалуйста. Большего нам не нужно, — Шизуне тянется и кладёт руку Сакуре на плечо, несильно сжимая. Тонтон согласно подхрюкивает, и у Сакуры, послушно вернувшейся на своё место, сваливается гора с плеч. В такие моменты, как сейчас, ей казалось, что она не заслуживает всех тех замечательных людей, что её окружали. Брала слишком много, отдавая ничтожно мало. Чем она могла отплатить им? — Спасибо, — она шмыгает носом, борясь со вновь подступившими слезами радости, — я… я действительно хотела рассказать вам всё, как только вы бы вернулись. — Мы знаем… — Я готовилась к оплодотворению весь прошлый год, но немного боялась говорить об этом до того, как процедура прошла бы успешно… После стольких неудач и разочарований, начиная с… — она замолкает: оправдания были лишними. — Я посчитала, что это будет здравым решением, но ошиблась. Ваша поддержка намного важнее глупых суеверий. Вчерашнего инцидента не случилось бы, если бы вы знали всё с самого начала и посоветуйся я с вами сразу… А вместо этого я всё… — Это нам и так понятно, — нетерпеливо перебивает Сенджу. — Ты уже не маленькая девочка и вольна сама распоряжаться своей судьбой. Разбираться же с последствиями — лишь ещё одна из трудностей взрослой жизни. Однако, — она мерит её взглядом, — у меня есть к тебе только один вопрос, правда, он не из самых приятных. — Что?.. Конечно, шишо, что угодно. Сакура поджимает губы и, вспоминая о правилах приличия, покорно поднимает глаза на наставницу. Та, вопреки её ожиданиям, не выглядит строго. Напротив: на её лице будто залегла тень почти вековой усталости и грусти. Отсутствие внешних признаков старения вводило в заблуждение только тех, что не были близко знакомы с Пятой. Сакура же давно научилась видеть дальше маски, которую против воли приходилось иметь почти всем шиноби. Цунаде задумчиво прикусывает ноготь на большом пальце, подбирая правильную формулировку, и спустя пару мгновений наконец-то спокойно спрашивает: — Меня волнует возможная причина твоего такого нетрадиционного подхода… есть ли вероятность того, что моя судьба каким-либо образом повлияла на твоё решение? Простой вопрос вырастает перед ними изуродованной химерой. Они почти никогда не обсуждали прошлое Пятой. Исключением были невероятно редкие случаи, когда та позволяла дать себе слабину. И тогда, казалось, можно было увидеть призраков её любимых, которые неустанно и неизменно стояли за её спиной с застывшей улыбкой на губах. От того, что Цунаде сама подняла эту тему, у Сакуры пробежали мурашки по позвоночнику. — Нет, — отвечает она честно, — конечно же нет. «Шишо… как бы я порой ни страшилась одиночества, я никогда не стала бы умалять своей нелепой паранойей то, что на самом деле означал ваш целибат…» — она так и не осмеливается сказать это вслух, но и простого «нет» оказывается достаточно. Обе женщины напротив выдыхают почти одновременно, атмосфера враз легчает. Сакура не соврала. Никогда бы не осмелилась на такое. И они это знали. Да, в начале её обучения она действительно по-детски пыталась анализировать путь, что выбрала для себя её наставница, но это толкнуло её лишь на то, чтобы зауважать настолько морально стойкую и преданную женщину сильнее… — Вот как?.. Хорошо, я верю тебе, Сакура. Мне бы было очень неприятно, если бы ты неверно истолковала то, чему я тебя учила. Харуно кивает, обдумывая прозвучавшие слова, которые незнающему вовсе не напомнили бы похвалу, а Шизуне ободряюще улыбается ей и принимается разливать оставшийся чай по чашкам. — Ну, а теперь рассказывай! — наигранно деловито начинает та, окончательно разряжая обстановку. — Такая замечательная новость: у тебя будет малыш! Ах, беременность — это же так волнительно! Сакура посмеивается и немного смущённо заправляет прядь за ухо. — Ага, очень, особенно когда узнаешь, что ребёнок — от твоего бывшего сенсея, любящего эротические новеллы. — Да, не самая хорошая ситуация, — Цунаде морщится. — Но могло быть и хуже… Ты могла быть должна мне две тысячи рё, как Цунаде-сама, — замечает Шизуне и шутливо подмигивает. — С этим можно поспорить… Что?! — изумлённо вскидывая брови, Сакура догадывается о том, что имела в виду Като, только спустя пару секунд. — Вы… вы делали ставки на мою беременность? Да как вы… да это же аморально! — Ну не всё ж тебе в девках ходить, вот мы и подумали… Ты же хотела детей, а какой ещё самый достоверный способ обмануть судьбу, как не ставка Цунаде-сама? Но кто же знал, что ты не жениха себе найдешь, а… — Всё равно! — Сакура попеременно гневно смотрит на одинаково неловко улыбающихся женщин. — И вы, Шизуне-сан, с каких пор вообще играете в азартные игры? — Если с Цунаде-сама, — она пристыженно прочищает горло, — то это скорее выгодная инвестиция, чем игра. — Ты смотри-ка, пригрела на своей груди, оказывается… — Сенджу опасно сверкает глазами. Подозревая, что дело очень быстро может запахнуть жареным, Харуно торопливо и благоразумно возвращается к предыдущей теме: — Ладно-ладно. Я знаю, что вы, наверное, хотели как лучше, — чтобы сдержать гримасу, она прикусывает нижнюю губу. — Так, а насчёт Какаши… У него же есть девушка, это всё усложняет. Всё действительно враз стало слишком сложным. И ей как никогда нужен был совет — она не могла себе позволить тратить время на бессмысленные перепалки и обидки. Какаши был прав: что сделано, то сделано и исправить всё, не нанося урона одной из сторон, больше не представлялось возможным. Как поступить и как ей себя повести, чтобы это не привело к конфликту? Цунаде мельком бросает взгляд на сочувствующе поджавшую губы Шизуне и немного нервно тарабанит пальцами по столу. Сакура понимала, что вряд ли им было известно что-то помимо тех общих фактов, что ей сообщил Хатаке. Несмотря на то, какие посты они занимали в прошлом, удержать в голове информацию обо всех, кто работал в Конохе, было нереально. Но попробовать разузнать стоило: — Вы, случайно, с ней не знакомы? Он сказал, что она какое-то время работала с ядами у нас в больнице. Её зовут Натсуми, фамилии я не знаю. — Хм… — Шизуне слегка хмурится, припоминая. — Да, точно… я сотрудничала с ней пару месяцев… она помогала мне в разработке одного противоядия, но я бы не сказала, что хорошо её знаю. Помню только то, что она родом из Песка и часто приезжает в Коноху в рамках содружества между нашими деревнями. Вроде как хорошая девушка. Сакура разочарованно наклоняет голову и тяжело выдыхает, несмотря на то, что и не надеялась на большее. — А разве вы ещё не познакомились? — удивляется Цунаде. — Какаши сказал, что она в Суне… Честно говоря, меня прошибает холодный пот, когда я думаю о том, при каких обстоятельствах мы должны будем с ней встретиться… Более неловкого момента Сакура не могла представить себе даже в самом страшном сне. Как отреагирует эта девушка? Поверит ли она? Будет ли обвинять её в том, что это было подстроено нарочно? Она терялась в догадках весь день, и это её жутко напрягало. — Думаешь, это из-за?.. — Не знаю… — она снова вздыхает. — Шаннаро! Мне кажется, что я никогда не смогу избавиться от чувства вины, если разрушу их отношения или… Пятая хлопает ладонью по столу, и Сакура подпрыгивает от неожиданности, замолкая на полуслове. — Сакура, на твоём месте я бы перестала забивать себе голову бесполезными сценариями и домыслами! Хатаке же хочет этого ребёнка? Это единственное, что должно тебя волновать. Будь что будет. В вашем случае проблемы необходимо решать по мере их поступления, — Цунаде внезапно ухмыляется почти так же, как и на их тренировках. — Соберись. Не так страшен Кьюби, как о нём говорят гражданские. — Да… — у неё внутри всё наполняется смесью благодарности и решимости. Она выравнивает осанку, расправляя плечи, и улыбается. — Да, вы правы, шишо. — Вот. Вот теперь я тебя узнаю. Ты моя ученица, а не какая-то размазня. Ты никогда не отступала и не сдавалась, как бы тяжело тебе ни было. — Не вешай нос, Сакура, — поддакивает Шизуне, пересаживая хрюкающую Тонтон, как всегда норовящую «вставить свой пятачок» после каждой реплики, к себе на колени. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Как освобожусь, постараюсь узнать всё, что смогу, и расскажу тебе. Сакура признательно кивает: кто владеет информацией, тот владеет миром. А ведь пока-ещё-Като и так было чем заняться, особенно в последнее время… — Ой! — спохватывается она. — А что это мы всё обо мне? Как продвигается подготовка к свадьбе, Шизуне-сан? Я могу чем-то помочь, пока вы тут? И как там Изумо-сан? — О, ты же знаешь, что церемония будет только для своих и аж в следующем году, поэтому я ещё даже не начинала… Но всё равно спасибо, буду рада. А Изумо… он хорошо, что ему будет? Будто и не скучал, — женщина закатывает глаза, — наверняка сейчас в баре с Котецу, отдыхает после миссии. — Опять с Котецу? Я бы на твоём месте не затягивала, Шизуне, — хмыкает Пятая, — а то эти двое… — Цунаде-сама! Они не такие! Сакура смеётся: у Цунаде был свой повод для подозрений. «Всё-таки как хорошо, что я не осталась сегодня дома!»