Familiar

      В очередной раз взглянув на газету, полученную нынешним утром, Эрика тяжело вздохнула, понимая, что это рано или поздно должно было произойти, но всё же будучи не готовой прочитать об этом. На первых страницах красовалась информация о том, что в Темзе был найден труп женщины, изуродованной настолько, что это чрезвычайно затрудняло возможность её дальнейшего опознания. Некое дежавю. Однако на этот раз, она совершенно не сомневалась в том, кому принадлежит найденное тело. Одна мысль о том, что с момента их последней встречи прошло чуть больше недели, а поиски Эмили вряд ли бы заняли столь длительный промежуток, соответственно, всё это время было потрачено не на разговоры с ней, приводило девушку в неописуемый ужас, заставляющий стыть в жилах кровь. В конце концов, она перешла дорогу этому же человеку, и лишь вопрос времени, когда с ней произойдет нечто подобное. Хотя вряд ли злодей-консультант станет повторяться. Невольная улыбка скользнула на девичьих губах, когда на очередной странице Миллер заметила знакомое лицо детектива, что всё чаще стал мелькать в прессе. Она могла поспорить, Шерлок, наверняка бесился из-за постоянного внимания местных газет, в частности из-за постоянных его фотографий в этой довольно нелепой шляпе. Похоже медийная отрасль нашла себе нового любимчика. Но надолго ли?       После осознания бесполезности попытки сдержать эмоции девушка небрежно бросила газету на стол, окинув сидящего напротив мужчину, что упорно не смотрел на неё, напряженным взглядом: — То есть ты хочешь сказать, что вы отпустили того, кто поставил под вопрос безопасность всей Англии? — Это не единоличное решение, и я не собираюсь обсуждать это с тобой. Ты и так знаешь больше, чем следовало, — парировал Майкрофт, сделав глоток утреннего кофе. Впрочем, другой реакции от неё он и не ожидал. Мысленно надеясь, что этот диалог не продлиться слишком долго, мужчина перехватил газету, и не надеясь увидеть там что-то новое, в конце концов, о всем необходимом ему докладывали раньше, чем общественности. Окинув собеседника пронзительным взглядом, она пришла к выводу, что тот упорно будет игнорировать дальнейший разговор, а значит пытаться добиться от него хоть какого-то результата будет бесполезно. Сделав очередной глоток черного чая, Эрика тяжело вздохнула, рука с кружкой невольно вздрогнула, вылив часть содержимого на саму девушку, заставив ту зашипеть. Поспешив затереть жидкость, пролившуюся на стол, она торопливо встала, вновь переведя своё внимание на Холмса: — Если ты не забыл, то меня это тоже касается. По мою душу он придет, когда вдоволь наиграется с вами. Стоит ли упоминать, что это также ставит под удар и твоего брата, к которому Мориарти наведается, как только подготовит все декорации? Так что я искренне надеюсь, что у тебя есть план.       Забросив посуду, с которой было решено разобраться потом, в мойку, англичанка торопливыми шагами покинула кухню, даже не взглянув на спутника. Выждав пару секунд, пока женские шаги окончательно не стихли, представитель правительства не стал сдерживать вздоха, лишь недовольно откинув газету, как это ранее сделала девушка. А чего он ещё ожидал…       Недовольно передвигаясь по слишком большому для неё дому, девушка мысленно надеялась, что не заблудится здесь, в конце концов, не так уж и часто она бывала в доме у мужчины, а возвращаться обратно ради того, чтобы уточнить дорогу до ванной комнаты, определенно, было последним, что Эрика хотела сделать. Злость всё ещё пылала внутри, никак не желая утихать. Так стоило ли, поддавшись этому глупому чувству, портить отношения с тем, с кем их было и так слишком сложно наладить? Она ни капли не сомневалась — если Майкрофт предпринял нечто подобное, то у него всё схвачено, в конце концов, он никогда не был сторонником опрометчивых решений. Однако осознание того, с кем они все будут иметь дело в этот раз, приводило её в ужас. Несмотря на внешнюю оживленность и харизму идущую в разрез с холодностью обоих Холмсов, пугал он её куда больше. Конечно, всё это могло быть обусловлено тем фактом, что она играет на одной стороне с ними, и у Миллер просто не было возможности увидеть их в противодействии по отношению к себе, но непредсказуемость короля преступного мира тоже вносила свою немалую лепту. Даже банальное ожидание его появления на сцене своих преступлений пугало её до мурашек по коже.       На то, чтобы окончательно избавиться от былого раздражения и привести себя в порядок, ей понадобилось около часа, но стоило Эрике покинуть пределы ванной, как она тут же столкнулась с виновником своих переживаний, грозившимся вернуть отскочившие на задний план негативные эмоции. Хотя надеяться на то, что они не пересекутся в его доме было бы совершенно глупо. Не решаясь заговорить с Холмсом, девушка попыталась пройти мимо, намереваясь вернуться к себе и заняться своими делами, но мужская рука тут же ухватила её за предплечье, не болезненно, но вполне настойчиво. Замерев на месте, но не решаясь предпринимать каких-либо действий, она окинула спутника внимательным взглядом, но тот не издал ни звука. Одного взгляда ассистентке хватило, чтобы понять, что большего ждать и вовсе не стоит. — Я знаю, что у тебя всё под контролем, и мне не о чем беспокоиться. Просто… Майкрофт, это состояние меня с ума сводит. Я была в состоянии контролировать всё, все последние годы своей размеренной и спокойной жизни, но теперь, я не могу быть уверена даже в завтрашнем дне, и понятия не имею, как с этим смириться, — не решаясь даже всмотреться в лицо собеседника, Эрика глубоко вздохнула, душа в себе совершенно неуместный порыв. За то короткое время, что было потрачено на раздумье, реакции со стороны мужчины так и не последовало, на что та лишь поспешила подавить желание закатить глаза — чего ещё стоило ожидать. Не желая заканчивать их общение на такой неловкой ноте, она негромко проговорила уже излюбленное старшим из братьев Холмс слово: «сантименты», после чего наконец смогла поднять взгляд, найдя в себе силы на искреннюю понимающую улыбку. — Да, у тебя всё под контролем, и мне не о чем волноваться. — Очень надеюсь, что это не попытка самовнушения, — заметив, что его собеседница дважды употребила одну и ту же фразу, ответил Холмс, ослабив хватку. Ловкие женские руки тут же скользнули на его плечи. — Если бы я тебе не верила, разве бы я согласилась идти сегодня с тобой на прием, — мягко улыбнулась англичанка, почувствовав как мужская рука медленно скользнула на её талию. На мгновение задумавшись, та лишь теснее прижалась к своему спутнику. — В последнее время ты стал чаще брать меня на подобные мероприятия, не опасаешься последствий? — Поверь, на тех мероприятиях, где тебе быть не стоит, ты никогда не окажешься. И раз уж речь зашла об этом — платье тебе доставят к полудню. — И что же не так с моим гардеробом? — прищурилась мисс Миллер, но на губах продолжала играла довольная улыбка. — Слишком много ненужных мужских взглядов, — негромко отозвался мужчина, на мгновения отведя взгляд. — Очень надеюсь, что это ревность, а не попытка опошлить мой гардероб, — улыбка на её губах стала ещё шире, вызвав у Майкрофта легкую ухмылку. Мысленно желая, чтобы этот момент никогда не заканчивался, ассистентка поспешила сократить расстояние между ними, оставив на мужской щеке быстрый поцелуй. Почувствовав, как её спутник пытается взять инициативу в свои руки, та поспешила отстраниться. Заметив блеск хитрых глаз и довольную ухмылку, он лишь закатил глаза — эта женщина, определенно, когда-нибудь сведет его с ума. Поправив выбившиеся в процессе светлые пряди, девушка негромко проговорила: — Нам нужно готовиться к приему. Думаю, на остальное мы найдем время чуть позже.

***

      Подхватив мужчину под локоть, Эрика Миллер неторопливо перемещалась по просторному залу. Успев словить собственный силуэт в отражении, она в который раз одобрила выбор Майкрофта — черное приталенное платье, являющее окружающим лишь бледную кожу рук, подол которого тянулся до самого пола, действительно, было прекрасным выбором. И пусть страх споткнуться в таком одеянии и преследовал её весь вечер, настроение её медленно, но верно поднималось к наивысшей точке. Улыбнувшись своему кавалеру, который вынужден был потратить большую часть времени на общение с влиятельными людьми, девушка неторопливо огляделась, раздумывая над тем, чем занять время ожидания. Светские беседы мужчин всегда казались ей слишком утомительными и скучными, да и спутник девушки красноречиво дал понять, что эти разговоры совсем не относятся к тем ситуациям, где ей стоит показывать свои осведомленность и уж тем более характер. Однако общение со спутницами этих мужчин действовало англичанке на нервы куда больше. Не сумев выдержать и пяти минут в подобной компании, мисс Миллер поспешила переместиться в менее оживленный угол помещения, краем глаза пыталась отыскать представителя британского правительства. К сожалению, успехом эти попытки не увенчались. Почувствовав как на её плечо легла мужская ладонь, она поспешила повернутся, расслаблено выдохнув — похоже не так уж и много времени ей придется скучать, но все последующие слова, пришедшие на ум, резко застряли в горле. С большим трудом сумев сохранить лицо, она лишь не мигая смотрела в уже знакомые пугающие темные глаза, отражающие всё безумие своего обладателя. — Похоже, мне всё же удалось произвести впечатление, — заметив мелькнувший страх в глазах напротив, отозвался мужчина, протянув девушке бокал шампанского. Пытаясь совладать с собой, та приняла протянутый напиток, не решаясь за это время вновь взглянуть на мужчину. Скользя взглядом по пространству вокруг них, по перемещающимся парам, по идеальному костюму мужчины, она злилась на себя за эту неожиданную слабость, охватившую её разум. Наконец совладав с эмоциями, Эрика натянула на губы улыбку, чуть приподняв брови, будто не совсем понимая, о чем идет речь. — Не думаю, что есть смысл отрицать очевидное, но, боюсь, что на данный момент у меня уже есть несколько иная компания, — улыбнулась Миллер, намереваясь как можно быстрее отыскать своего спутника, который наверняка уже знал о присутствии подобного гостя на мероприятии, но тот резко перехватил её запястье, так что та едва не опрокинула злополучный бокал. — Думаю, твой высокопоставленный любовник на данный момент занят несколько иными вещами, — вновь переведя всё внимания собеседницы на себя, Мориарти, не дожидаясь её ответа, поспешил чуть приблизить ту к себе. — Ты ведь танцуешь?       Понимая, что вопрос в данной ситуации звучал лишь ради сомнительного приличия, девушка позволила себя вести, решив заговорить лишь, когда они начали двигаться в размеренном ритме вальса: — О каких пошлостях ты говоришь? — О, не прибедняйся, моя дорогая, — отозвался мужчина, ухмыльнувшись, — возможно, стоит отдать тебе должное. — Чего ты хочешь, Джим? — устав от хождения вокруг да около, задала вопрос Эрика, улыбка которой резко сменилась на сосредоточенное выражение лица. Понимая, что разговора не избежать, девушка надеялась, что он не закончиться очередным её похищением, но вера в подобный исход событий таяла буквально на глазах. К сожалению излишнего напряжения ей не давали избежать ни плавная классическая музыка, ни вполне сносные навыки её партнера по танцам. Молчание давило ещё больше нежели привычные угрозы. Попутно всматриваясь в окружающих людей, англичанка надеялась, что в толпе всё же мелькнет знакомый профиль. — Ты ведь знаешь, чем всё закончится, — заметив, что внимание его партнерши по танцам направлено не на него, отозвался Мориарти, однако девушка уже смогла собраться с силами, не дав ему должного эмоционального отклика, вызвав тем самым лишнее раздражение. — К твоему сведению, Джим, у меня всё же есть мозг, — пытаясь закончить этот разговор, в котором начали сквозить угрожающие нотки, ответила девушка, едва сдерживая сарказм, но в ответ получила лишь фальшивую снисходительную ухмылку: — Дорогая, кто тебе сказал такую глупость? — одарив партнершу по танцу снисходительной ухмылкой, проговорил мужчина, с удовлетворением отметив, как та поджала губы. Выдержав паузу в несколько секунд, она поспешила поднять на партнера по танцам тяжелый взгляд, после чего поторопилась прекратить нежеланный танец. Но не сумев сделать и нескольких шагов, Эрика едва нашла в себе силы, чтобы не закричать — мужчина, что не желал прекращать этот разговор, болезненно сжал её запястье, не давая ступить лишнего шага. — А ты действительно высокого мнения о себе. Только вот заслужено ли? — с ухмылкой проговорил Джим, наблюдая за попытками спутницы сдержать стоны боли. — Мы не договорили. Знаешь ли, я не выношу незаконченных мелодий, но так уж вышло, что ты, моя дорогая первая скрипка, несмотря на то, что весь твой оркестр давно затих, всё ещё продолжаешь звучать. Нет ничего проще, чем избавиться от тебя здесь и сейчас, но нет. У меня есть занятие поинтереснее. — Что ты задумал? — пытаясь выдернуть немеющую руку, прошипела девушка, чувствуя, что дальнейшие его слова окончательно выбьют почву из-под её ног. — О, это будет великолепное представление. Интригующая завязка, яркая кульминация и весьма трагичный финал. Можешь предупредить об этом, но не забывай, что делали с гонцами, приносящими плохие вести, — одарив Эрику привычной ухмылкой, Джим, как ни в чем не бывало, наконец отпустил её руку, что продолжала неприятно ныть, поспешил покинуть её общество, через мгновение затерявшись в толпе. Продолжая сжимать запястье, Миллер лишь вздрогнула, с большим трудом оторвав взгляд от направления, в котором удалился мужчина, когда почувствовала прикосновение к плечу. — Тебя трясет, — констатировал старший из братьев Холмс, нахмурившись. В голове уже созревало вполне верное логическое заключение. — Боюсь, что скоро вся Англия сотрясется.

***

— Эффектно, — в который раз наткнувшись на статью о злодее-консультанте, чьими изображениями пестрили таблоиды в течении последнего месяца, прокомментировала Эрика. Не прошло и дня с их последней встречи, как вскоре весь Лондон судачил о Джеймсе Мориарти, одновременно взломавшем Тауэр, Банк Англии и Пентонвиль. Понимая, что без нужной ему на то причины, злодей бы не попался полиции, она могла лишь гадать о его дальнейшем шаге, который, несомненно, доставит им всем очередную кучу проблем. — Теперь он вызывает у тебя восхищение, — приподняв бровь, с неким пренебрежением отозвался сидящий рядом мужчина. Бросив на него косой взгляд, мисс Миллер поспешила убрать газету, скрыв тем самым лицо, которое готово было начать являться ей в ночных кошмарах. Последней каплей её терпения грозился стать мужчина, что, казалось бы, оставался абсолютно безразличным к сложившейся ситуации. — Дело не в восхищении, хотя можно отдать ему должное, действует он действительно впечатляюще. Во всяком случае, кроме ожидания, мне больше заняться нечем, — понимая, что винить в сложившейся ситуации, кроме себя, ей больше некого, девушка тяжело вздохнула, машинально потерев скрытое тканью запястье, что не укрылось от глаз старшего из братьев Холмс. Перехватив женскую руку, мужчина расстегнул пуговицу рукава, обнажив участок светлой кожи, покрытой яркими фиолетовыми отметинами. — Как это произошло? — продолжая рассматривать руку на наличие других повреждений, спросил он, уже найдя прямую связь между увиденными синяками на теле спутницы и её недавней поездкой в родительский дом в одиночку. Поспешив скрыть темные отметины тканью одежды, Эрика отвела взгляд и негромко проговорила: — Ударилась. — Ты недовольна тем, что я скрываю от тебя информацию, связанную с Мориарти, но сама пытаешься обмануть меня в таких очевидных вещах, — парировал Майкрофт, предотвращая попытки собеседницы ретироваться, в надежде избежать подобного разговора. Ответом ему послужила тишина, однако мимика девушки давала понять, что та с ним всё же согласна. Обхватив девичье лицо руками в надежде, что та перестанет увиливать от разговора, мужчина лишь нахмурился, когда та резко скривилась от болезненных ощущений. — Он? — Однажды он ввел в нашу семью правило — каждый раз, когда я позволяла себе плакать так, что это становилось заметно, он давал меня пощёчину, якобы, чтобы предотвратить дальнейшую истерику. Как оказалось, это правило всё ещё имеет силу, — заключила Эрика, на мгновение припомнив все случаи подобного поведения с его стороны, которые память без значительных усилий стремилась ей подкинуть. — Всё это не ново, всякий раз, когда наши взгляды в некоторых вещах расходились, отчим стремился всеми различными способами показать мне, насколько я заблуждаюсь, не скупясь при этом на обвинения и оскорбления. Так или иначе это выводило меня на эмоции. В детстве я много раз порывалась сбежать куда-нибудь, но разум всегда напоминал, что в этом не будет смысла, да и бежать мне было не к кому. — Одна ты больше туда не поедешь, — после небольшой паузы отозвался Холмс, доставая телефон. — Его лишат права на врачебную деятельность, — продолжил он, на мгновение остановившись, когда собеседница испуганно схватила его за предплечье. — Я видел его исследования, в том числе те, которые не были представлены научному обществу. Он нарушил допустимые нормы, минимум, трижды. — Не надо, проблемы будут не только у него, — понимая, чем это грозит всей её семье, громче, чем следовало, воскликнула девушка. Опустив телефон, мужчина окинул её сомневающимся взглядом, не зная, как реагировать на подобное поведение. С учетом не самых счастливых эпизодов её детства, та должна быть только рада, что этот человек наконец получит по заслугам, но та видела эту ситуацию иначе. Подобные обвинения совсем не будут безобидными, а значит затронут не только виновника, но и всю семью. Подставить под удар матерь и брата она себе позволить не могла. Да и зная натуру отчима, Миллер прекрасно понимала, что тот обязательно повернет ситуацию в свою сторону, выставив виноватой и её саму. — Я только наладила отношения с семьей, не хочу, чтобы всё вернулось на прежние места, а так и произойдет. Он уже покончил со своими исследованиями и не опасен для общества. — Он опасен для тебя, — парировал мужчина, с сомнением смотря на мобильное устройство. В словах девушки была логика, но оставить всё как есть казалось глупой идеей. — Не так опасен, как Мориарти, — ответила Эрика, тяжело вздохнув. Как бы не хотелось решить проблему с отчимом навсегда, сейчас в их жизни была проблема куда более важная. — Нужно сосредоточиться на нем, иначе это может стоить жизни мне и твоему брату. Полагаю, мой отчим — это меньшее из двух зол.

***

      Прислушиваясь к разговору на несколько повышенных тонах, Миллер лишь тяжело вздохнула, не веря, что в очередной раз добровольно пришла к Шерлоку. Узнай об этом Майкрофт, он бы, несомненно, посчитал эту идею глупой, в очередной раз убеждая, что у него всё под контролем, однако, с каждым днём и новой статьей, что пестрила гадостями о довольно известном теперь детективе, она сомневалась в этом всё больше и больше. Но последней каплей стала совершенно другая ситуация, о которой представитель британского правительства опять-таки не знал. Пока что. Понимая, что всё это действительно вопрос времени, девушка решила действовать сама.       Наконец переступив порог помещения, она лишь на мгновение застыла, когда бурное обсуждение прервалось, стоило говорящим заметить гостью. Бросив на прибывшую недовольный взгляд, Холмс поспешил занять место за компьютером, будто намеренно игнорируя посетительницу, пока та обменивалась любезностями с доктором. Однако Эрика была настроена решительно. — Что происходит, Шерлок? — У меня всё под контролем, — парировал мужчина, надеясь предотвратить дальнейшие расспросы, но та лишь ухмыльнулась — похоже это у них всё же семейное. Покрепче сжав в руке конверт, она бросила взгляд в сторону Ватсона, по одному только виду мужчины понимая, что это совсем не так. — Каждая вторая газета спешит упомянуть, что вы всего лишь обманщик, который только и занимается тем, что фальсифицирует собственные дела, выдавая себя за непревзойдённого гения, Мориарти на свободе, а за каждой стеной этого здания вокруг вас живут убийцы, цель которых никому не известна. Контроль — это последнее, чем можно назвать сложившиеся обстоятельства, — горько усмехнулась девушка, впервые посочувствовав этому человеку, чья жизнь начала так разительно меняться из-за действий единственного кукловода. — Полагаю, в скором времени в эти журналистские басни поверят не только обычные читатели газет, но и полиция, которой вы постоянно помогаете. — Уже, — отозвался Джон, отвлекаясь от телефона. — Есть всё же у нас друзья в полиции. Звонил Лестрейд, сказал, что они едут сюда, наперегонки готовят наручники. Все офицеры, которых ты выставил идиотами.       Отвлекшись на пришедшее сообщение, посетительница лишь бегло улыбнулась вошедшей миссис Хадсон, после чего поспешила достать телефон, уже понимая, кто решил о себе напомнить, мысленно удивляясь, что это не произошло раньше. Но не успела та прочитать недовольный отзыв о её необдуманных поступках, как за окном послышались звуки полицейских сирен, обладатели которых словно наперегонки пытались как можно быстрее достигнуть нужного адреса. Понимая, что у неё осталось не так много времени, а миссис Хадсон и Ватсон покинули комнату, гостья торопливо подошла к уже надевающему верхнюю одежду мужчине, протянув тому конверт, что ничем не отличался от того, что ему мгновение назад отдала домовладелица. Кинув беглый взгляд на предмет в женских руках, тот на секунду застыл, всё же перехватив протянутый конверт, уже понимая, кто отправитель. — Неужели оно прошло мимо моего братца? — нахально усмехнулся детектив, поспешив открыть конверт, на котором было написано только его имя. Бегло пробежавшись по содержимому одними глазами, да так, что посетительница едва успела разглядеть очертания находящейся внутри карты по типу игральной, Шерлок бросил внимательный взгляд на собеседницу, но та нисколько не изменилась в лице. — Ты видела содержимое? — На конверте твоё имя, Шерлок, — ответила девушка, прислушиваясь к шуму внизу, что давал понять — времени для разговора осталось совсем немного. — Я не открывала его, и Майкрофт о нем ничего не знает. Пока что.       Слабо усмехнувшись, Миллер неловко закусила губу, поспешив отойти в момент, когда полицейские ворвались в комнату и поспешили надеть на него наручники. Всё произошедшее казалось абсолютной дикостью, не вписывающейся в рамки правды, но окружающим оставалось лишь беспомощно смотреть на арест. Одного взгляда в сторону инспектора было достаточно, чтобы понять, что подобные действия не доставляли ни малейшего удовольствия и ему, но профессиональный долг требовал обратного. Лишь фыркнув на пламенную речь сержанта Донован в отношении их общего знакомого, ассистентка постаралась попридержать язык, не желая и самой в очередной раз связаться с полицией, хотя колкие слова так и норовили сорваться с языка. — Значит вы верите ему? — вполголоса уточнил Джон, бросив внимательный взгляд на переговаривающихся шефа полиции и сержанта. — Я ведь знакома с его братом, Джон. Невозможно не верить, — улыбнулась Эрика, проследив за взглядом собеседника. В голове планомерно вырисовывался его план дальнейших действий. — Удачи, доктор Ватсон.       Неловко попрощавшись с миссис Хадсон, что не могла прийти в себя после произошедшего, но утверждала, что гостье не стоит оставаться ради неё в столь позднее время, девушка покинула помещение, грустно осматривая совершенно пустую улицу. Ничего не указывало на то, что ещё с десяток минут назад вся дорога была буквально перекрыта полицейскими машинами. Неожиданно вспомнив о сообщении, что так и не было прочитано, та поспешила достать телефон, но остановившаяся возле неё машина, дала понять, что данное действие весьма сильно запоздало. Тяжело вздохнув в предвкушении предстоящего разговора, Миллер поспешила забраться в машину, тут же столкнувшись взглядом с недовольными светлыми глазами. — Я знаю, что поступила неправильно, но не надо испепелять меня взглядом, — поспешив начать разговор первой, проговорила девушка, переведя взгляд в сторону окна. Есть ли смысл в будущем разговоре, если собеседник и так знает всё, что должно быть сказано. — Что было в том конверте? — спустя минуту тишины, негромко спросил старший из братьев Холмс, заметив, как собеседница невольно вздрогнула, видимо решив, что дальнейшего разговора всё же не будет. — Понятия не имею, я его не открывала, если кто и знает, то только тот, кому он был адресован, — усмехнулась блондинка, пожав плечами. — Получи этот злополучный конверт в руки ты, Шерлок бы не увидел его, ведь у тебя всё под контролем. Что происходит, Майкрофт? Ты не можешь мне дать ответ на этот вопрос вот уже несколько месяцев, в то время как существенных изменений в ситуации не происходит. И эти треклятые газеты, повсюду, что каждый раз переполненные откровениями о твоем брате, частично правдивыми откровениями, как я понимаю. Такое так просто не сочинишь. Так откуда этому Ричарду Бруку столько известно? — Единственный рычаг давления на Мориарти. Крупицы правды за слишком важную информацию, которую не заполучить другим способом, — отведя взгляд в сторону, ответил мужчина спустя недолгую паузу, чем немало удивил собеседницу. Впервые за всё их общение заметив некоторую неуверенность в действиях спутника, та боялась представить в какой ситуации оказался его брат и к каким последствиям это может привести. Решив, что дальнейшее обсуждение не даст никакого результата, а упреки сделают и того хуже, Эрика лишь крепко сжала мужскую руку: — Мы что-нибудь придумаем.

***

      Бросив последний взгляд на пропитанный очередной ложью заголовок страницы бумажного издания, Миллер всё не могла найти сил прочитать содержимое статьи, чувствуя как глаза в очередной раз застилает пелена слез. Гадкий голос изнутри усмехался — кто бы мог подумать, что настанет момент, когда она будет лить слезы по человеку, что с первого дня их общения одним своим видом показывала свой уровень недовольства по отношению ко всему, что девушка делала в его обществе. Но правда была такова: все информационные источники наперебой твердили о самоубийстве известного детектива в смешной шляпе, а та не чувствовала ничего, кроме до боли сжимающего горло мертвой хваткой отчаяния. Узнав лишь после совершенного Мориарти представления, что жизнь детектива противопоставлялась жизням близких ему людей, она с горечью обнаружила, что и сама умудрилась стать частью этого обмена благодаря переданному в своё время посланию. Наконец узнав о содержимом конверта, Эрика лишь тяжело вздохнула. Карта с изображением пеликана — символом самопожертвования. Не было сложности догадаться из-за какого действия детектива та всё же осталась жива.       Не заметив в лице мужчины, сидящего рядом, никаких изменений, англичанка закусила губу, боясь сорваться. Сейчас она как нельзя лучше понимала Николаса, с которым они поссорились в прошлом из-за отсутствия с её стороны видимой реакции на смерть их бабушки. В конечном итоге, не сумев сдержать собственных эмоций, девушка, стараясь сдержать децибелы в пределах допустимого, проговорила: — Почему ты так спокоен? Твой брат мертв, из его смерти сделали фарс, а тебе как будто бы и дела нет.       Вцепившись колким взором в покрасневшие глаза напротив, тот с минуту, молча, обдумывал дальнейший ответ, в конце концов не выдержав пронзительного взгляда светлых глаз. Стоило его ответу прозвучать, как Эрика судорожно выдохнула, впервые за последнее время улыбнувшись. — Потому что мой брат жив.