24 часа чтобы все исправить

ТЕССА Прохладный майский ветер неприятно обдувает кожу рук, лица от чего она покрывается мурашками. Вид с балкона впечатляет. Не могу поверить, что когда-то считала Сиэтл лучшим городом в штатах. Чикаго прекрасен. И Нью-Йорк. Вообще последнее время из головы не выходит идея о путешествии по Европе, а может и не только… Хочу увидеть мир собственными глазами. Окунуться в атмосферу какой-нибудь культуры, подробнее изучить их обычаи и моральные устои. Очень странно. Еще каких-то 2,5 года назад я уехала из своего маленького родительского дома с четким знанием своего будущего. А что теперь? Теперь я ненавижу профессию, диплом по которой получу уже через год. И все он. Наглый, самоуверенный обладатель изумрудно-зеленых глаз бесцеремонно ворвался в мою жизнь и перевернул все с ног на голову. Сигаретный дым медленно заполняет легкие, и я его выдыхаю. Это успокаивает. Курить я начала относительно недавно, около месяца назад. И все из-за одного и того же человека. Знаю, винить Хардина во всех своих бедах неправильно и глупо. Но именно его поступки выводят меня из себя и заставляют делать необдуманное. В тот день я случайно наткнулась в интернете на его очередное «откровенное» интервью. Ненавижу его за это. Книга — прекрасна, не спорю. Я перечитала ее сотни раз и каждый раз страницы насквозь пропитывались моими слезами. Но стоит ли пришедшая ей популярность таких откровений? Целый год моей жизни расписан в ней во всех мелочах. Каждый прожитый миг, мои мысли, поступки, вся подноготная выставлены на обозрение всему миру. Я закрылась в себе. Мне стыдно смотреть в глаза нашим общим знакомым, после того как замечаю «После» у них. Я запретила Лэндону читать ее, хоть он и так знает почти все о наших отношениях. Почти. Он не посвящен в подробности нашей интимной жизни. И на этом спасибо. Но у Хардина совершенно иной взгляд на всю ситуацию. Неудивительно. Наши взгляды на жизнь, отношения, мнения людей… да, на все — полные противоположности, как небо и земля. Это и есть помеха нашему счастливому совместному будущему. Однако благодаря ему я иногда не думаю о том что ждет меня впереди. Только иногда. В те моменты, когда наши взгляды встречаются, когда от малейшего соприкосновения по телу бежит ток, когда от одного его голоса, произношения в животе порхают бабочки, в минуты близости — я теряю рассудок, и способна думать лишь о настоящем. Как и сейчас. Возможно, Клэр и ее свадьба лишь предлог снова испытать те чувства и эмоции что способен дарить мне только он. Внезапно за спиной раздается хлопок, и я подпрыгиваю от неожиданности. От волнения сигарета выпадает из рук, и я мысленно молюсь, чтобы она не приземлилась кому-то на голову. Выпрямившись, разворачиваюсь и встречаюсь с возбужденным, жадным взглядом, пожирающим мое тело. Именно такую реакцию я и ожидала, покупаю этот пеньюар. Черный шелк идеально облегал все изгибы тела, а длина, еле доходящая до середины бедра подчеркивала красоту ног. По-крайней мере я так думала, но теперь видя его глаза, убедилась в этом. Вообще перед отъездом я хорошенько закупилась в «Victoria's Secret», потратив при этом почти всю зарплату. Идиотка, ничего не скажешь. Вопросительно изгибаю бровь и, поддавшись назад, опираюсь руками о поверхность балкона. Пусть дразниться, я специально. — Долго еще так стоять будешь и таращиться? Дура, сама стою и таращусь на его торс, широкие плечи, накаченные мышцы еле сдерживаясь от того чтобы свесить язык на плечо. Вчера после свадьбы мы и поговорить толком не успели. Желание друг друга брало верх и у нас не было времени на разговоры. Хотя по прилету, после того как я чуть ли не задушила его в своих объятьях, я неловко улыбнулась, а он перевел все в шутку и по дороге в отель мы непринужденно поболтали. Хардина два раза приглашать не надо. Уже спустя мгновение его руки были на моих бедрах, властно прижимая к себе. — Представляешь, проснулся, тебя рядом нет. Подумал у меня едет крыша и мне все привиделось. — смеясь заявляет он. Он смеется, но в глазах испуг и тревога. Мне хочется обнять этого чувствительного и ранимого парня, прижать к груди и пообещать, развеять его опасения, поклясться никогда не оставлять. Но это будет неправдой. Зачем попусту давать обещания? Я знаю его как облупленного. В нем словно скрывается сразу несколько личностей. Это сейчас он чувствительный и ранимый Хардин… а что дальше? А я отвечу: сделай я что-то не по его, и он станет озлобленным на весь мир Хардином. Ненавижу его переменчивость, и мириться с ней не готова… хотя скорее просто устала. — Но я же тут… — почти шепчу я и обхватываю ладонями его лицо. Уголки его губ дергаются в улыбке, и его взгляд падает куда-то вниз. — Да… — медленно тянет он. — И надеюсь что надолго. Желательно навсегда. Не знаю ждет ли он ответа, но в этот момент все мои здравые мысли куда-то улетучились и я никак не могу понять, толи это из-за его слов, толи из-за его почти невесомых касаний, того как он бережно и нежно убирает волосы мне за плечи, а после губами проводит влажную дорожку от мочки уха до груди. Ну и как тут не сойти с ума? Блаженно прикрываю глаза, наслаждаясь такой незначительной, но все же сладкой пыткой. Мне вовсе не хочется омрачать этот момент своим отъездом. Самолет вечером, а это значит, что у нас еще целый день… тем более я могу и передумать. Его сильные руки подхватывают меня и усаживают на широкую поверхность балкона. От неожиданности и испуга я вскрикиваю и крепко вцепляюсь ему в плечи, опасаясь свалиться с 15-го этажа. — Не бойся. Его шепот успокаивает и когда его губы соприкасаются с моими я полностью расслабляюсь. Но поцелуй резко обрывается, от чего я недовольно мычу. — Дыхни немедленно! — рявкает он. Ну вот, начинается… Недолго счастье длилось. Мне совсем не хочется открывать глаза и встречаться со злобным Хардином. Но деваться некуда. Может мне еще удастся предотвратить этот взрыв? — Тесс, я что сказал?! — рычит он и от его яростного взгляда внутри все начинает сжиматься. — Ничего страшного не произошло. Я уже не… — Мать твою, Тесса! — вскрикивает он, делая шаг назад. — Нахрена? — Я уже не маленькая девочка, Хардин. И ты мне не отец! — твердо заявляю я, от чего его взгляд только свирепеет. Ну, за что? Почему именно сейчас? — Не смей больше курить эту дрянь, иначе… Он не успевает договорить. Я не даю ему этого сделать. Вытянув руки, хватаю его за плечи и притягиваю к себе. Может так удастся остановить надвигающуюся бурю? Не удалось. Мои губы до сих пор помнят этот внезапный, полный страсти и моего отчаяния поцелуй. Он забылся. На мгновения его разум затуманился. И мне льстило, что именно я так действую на него. Имею над этим непоколебимым упрямцем некую власть. Я расслабилась и просто радовалась думая что предотвратила бурю… Однако, все еще было впереди. Уже через считанные минуты он окончательно разобьет мне сердце. Мне кажется или стены смещаются? Мотаю головой, прогоняя странные видения, и ускоряю шаг. Роберт еле успевает за мной и это при том, что я на седьмом месяце. Я слышу собственные шаги, и этот звук давит мне на слух. Странно, я слышу даже звон кухонных приборов с первого этажа. Руки дрожат, ноги ватные. У меня самая настоящая паника. С беременностью мои чувства и эмоции только усилились. Если я смеюсь то только до посинения, если плачу то взахлеб, если волнуюсь и нервничаю то до конвульсий. Хотя в моей сегодняшней ситуации, мне кажется, даже не будь я в положении, паниковала бы ничуть не меньше. Когда я, наконец, оказываюсь на первом этаже, с моих губ срывается облегченный выдох и даже Роберт слышит его. — Все хорошо? — обеспокоенно спрашивает он. Я киваю, и мы идем в столовую. Я рада, что нам не пришлось встретиться в коридоре. Это было бы слишком неловко. Хардин непредсказуем, неизвестно что следует ожидать от него. Если бы не Кристиан, я и не решилась бы его пригласить. За огромным обеденным столом уже сидят Кристиан, Кимберли, Смит, мама, брат Роберта — Стивен и еще трое его друзей стоят в стороне что-то обсуждая. Я так и не смогла запомнить имена этой троицы, а ведь ближе к ночи прибудут еще гости с его стороны. — Добрый вечер! — приветствую всех я. Сажусь во главе стола рядом с Робертом и тут же натыкаюсь на взгляд мамы. Она сидит рядом по правую сторону от меня. Ее белокурые волосы убраны назад в конский хвост, как всегда идеальный макияж, безупречный внешний вид. В этом плане она никогда не изменит себе, однако невозможно не заметить те изменения в ее характере, что произошли с ней в результате совместной жизни с Марком. Она стала мягче и чувствительнее к окружающим ее людям. Знаю, ей сейчас не нравится мой облик, о чем говорит ее сдержанно-осуждающий взгляд, она еще утром мягко намекнула, что в этом платье-свитере со свободным кроем я выгляжу как корова. — А где Марк? — интересуюсь я. — Последний раз видела его с Николасом, думаю, скоро присоединятся. Меня передергивает от одного упоминания этого имени. Мистер Хилл не самый приятный человек и не будь он дядей Роберта, я бы на метр к нему не приблизилась. Наглый, омерзительный, заносчивый тип. Роберт так не считает, он оправдывает его поведение тем, что работа шерифа довольно сложная, а мне опасаться нечего. Тем не менее, от одного его сурового взгляда бежит мороз по коже. Прошло пятнадцать минут, а Лэндона с Хардином еще нет. Может он не намерен вообще показываться до церемонии? Тогда где Лэндон… Пытаюсь подавить нарастающее чувство тревоги, но тщетно. Мама и Карен что-то непринужденно обсуждают, пытаясь вовлечь меня в разговор, я лишь киваю, когда их взгляды устремляются в мою сторону. Смотрю в свою тарелку, ковыряя вилкой содержимое. Что-то случилось… Я знаю его. Ему наверняка больно и неприятно находится здесь. Но мы должны преодолеть это вместе. Я смирилась. Я отпустила его. Хардин должен поступить так же. — Почему не ешь? Остынет. — заботливо спрашивает Роберт. Да, ничего особенного. Просто волнуюсь о бывшем, больше чем о предстоящей свадьбе; и у меня пропал аппетит. — Может тебе это не нравится? Давай что-то другое принесут? Теперь он беспокоится. Каждый раз меня поражает поведение Роберта. Он такой заботливый, внимательный. Боится слово лишнее сказать, лишь бы меня как-то не задеть. Возится со мной словно я хрустальная ваза. Да, возможно это и раздражает иногда, но то доверие, желание быть нужной, ту уверенность в светлом будущем, что вселяет в меня он, просто поражает. Невольно улыбаюсь беспокойству в его глазах и отрицательно качаю головой. — Тебе нужно больше питаться. Ты же ешь за двоих… — его нежная улыбка пробуждает внутри меня приятное тепло, а когда ладонь касается моего уже здорово заметного живота я и вовсе таю. Примерно до пяти месяцев я отчаянно пыталась скрыть свою беременность под просторными свитерами, не облегающими блузками, но когда прямо с порога квартиры Вэнсов в Сиэтле, Кимберли меня раскусила, я поняла, что более скрывать ребенка не получится. — А какой месяц? — женский голос из-за стола заставляет меня напрячься всем телом. Поднимаю взгляд, в поисках любопытной леди, но он тут же приковывается к лестнице в зале. В одну секунду меня пронзает сразу несколько эмоций: волна тревоги сменяется волной облегчения, а следом меня с головой накрывает волна растерянности. Не могу отвернуться. Черт, да я даже пошевелиться не могу. Спускаясь, он поправляет ворот белой рубашки. Белая рубашка? Он что сбрендил? В руках какой-то сверток. Какой-то небольшой предмет в праздничной упаковке. Следом спускается Лэндон и какая-то блондинка с каре… неужели это и есть та самая Кэти? Он привез ее сюда? Но зачем? Он смеется над какой-то репликой Лэндона и как только до моего слуха добирается этот звук, у меня душа уходит в пятки, и я не могу сдержать собственной улыбки. По мере его приближения, я осознаю как много времени прошло с нашей последней встречи. Он изменился. — Тесса. Тереза! — шипит кто-то рядом, но я будто не слышу. И только когда чувствую, как острые ногти вцепляются в мое колено, с трудом отвожу взгляд. — Перестань! Свирепый взгляд мамы быстро приводит в чувство. Осознание, словно ведро холодной воды, накрывает меня с головой. Что я делаю? Мне стыдно посмотреть на Роберта, хоть я и знаю, что никогда не встречусь с осуждающим взглядом в его лице. Снова опускаю глаза на тарелку. — Извините за опоздание. — виновато начинает только что вошедший Лэндон. — Ничего страшного. Придерживайтесь! — Роберт как всегда приветлив. Спокойно Тесса… Нельзя чтобы он обрел надежду, заметив твое волнение. С трудом поднимаю взгляд с тарелки. К счастью, они сидят на другом конце стола. А девушка и вправду неплохо выглядит… красивая, стройная не то что я сейчас. — Хардин, здравствуй! Как жизнь? — внезапно раздается где-то рядом. И только спустя секунды, по ошеломленным взглядам, направленным на соседнее место я понимаю, кому принадлежит этот преувеличено приветливый тон. Боже, она спятила? — О, Кэрол! Привет. Все прекрасно! А ты я смотрю, цветешь и пахнешь, все также? — откликается он. И я не могу не отметить, как от этого голоса по телу бегут мурашки. — Да. Моя дочь, наконец, нашла свою истинную любовь и завтра выходит замуж! Я счастлива. Почему бы мне не цвести? Чего она добивается? Она сошла с ума. Еще пару недель назад настоятельно уговаривала меня хорошенько все обдумать и не торопиться со свадьбой. Она что промолчать не могла? Сейчас он взорвется и наговорит ей гадости. Я знаю его. Замираю в предвкушении скандала. Не стоило тогда прислушиваться к Кристиану. — Ну, если ты счастлива, то и я счастлив. На этом их перепалка закончилась. И слава Богу. Хоть их короткая беседа и была наполнена иронией, не могу не удивиться, как она прошла без привычных оскорблений. Хардин явно под успокоительным… А может Кэти и есть его успокоительное? Она держит его за ладонь под столом, как когда-то я? Его спокойное и уравновешенное поведение связано с ее присутствием? Ловлю себя на мысли что это не мое дело и берусь за еду. — Если хочешь, можешь идти в свою комнату… — склонившись над ухом, шепчет Роберт. Его рука касается моего плеча и мне тут же становится неуютно. — Все в порядке. — улыбаюсь я. Не знаю как объяснить это, но в упор смотря на него я чувствую взгляд Хардина. И как только я поворачиваюсь, это ощущение пропадает. Он передает своей блондинке тарелку с каким-то блюдом. Как мило. Ужин длится на мое удивление спокойно, за все время мы несколько раз ловили друг друга на взглядах, но тут же отворачивались. Все непринужденно общаются о своем, пока прислуга не начинает разливать шампанское по фужерам. Гости произносят по очереди тосты, а мне начинает казаться, что поток алкоголя в этом доме бесконечен. Смотрю на часы. 20:25. Мысль о незаметном уходе в свою комнату уже не кажется такой неприличной. — Что-то я устала… — шепчу Роберту. — Пойду к себе. — Да, конечно. Тебя проводить? В ответ отрицательно качаю головой и поднимаюсь со стула. — Тесса, уже уходишь? — словно гром среди ясного неба раздается из-за стола. Застываю на месте от неожиданности и поднимаю взгляд. Не показалось. Пара зеленых глаз непринужденно буравят меня взглядом, и я теряюсь. Сердце стучит, как бешеное, готово вот-вот выскочить наружу. — Я хотел сказать тост и преподнести подарок. Что он задумал? Оборачиваюсь к Роберту, он злобно сверлит Хардина глазами. Когда замечаю на себе взгляды всех присутствующих за столом, понимаю, что пауза слишком затянулась и сажусь обратно. Краем глаза вижу, как Роберт сжимает кулаки, когда Хардин поднимается с места. Накрываю его ладонь своей и, собравшись с силами, поднимаю взгляд. — Мне как не самому последнему человеку в вашей жизни было безумно приятно получить приглашение. Все-таки, если бы не я, вы бы и не встретились! — насмешливо замечает он. Боже, он еще и пьян… Рядом сидящий Лэндон что-то шепчет ему и тянет за рукав рубашки, но тот тут же одергивает свою руку. — Один наш общий знакомый как-то сказал мне: «За всю жизнь человек по-настоящему любит дважды». С первой влюбленностью он набирается опыта, пробует эту жизнь на вкус, со второй обретает счастье и семейное благополучие. Так и есть. Не знаю, веришь ли ты моим словам, но я и вправду рад за тебя. То, что в твою жизнь не принесло твое прежнее давно захороненое чувство, обязательно принесет замужество и ваш общий ребенок. За прекрасную невесту! — он возносит фужер с шампанским и залпом опустошает его. Последнее предложение он произнес преувеличенно громко и наигранно, но все же его голос в конце дрогнул. Меньше всего на свете мне хотелось бы причинять боль этому человеку. Я желаю ему только счастья и именно поэтому отпускаю. Мы испытывали друг друга на протяжении целого года, разошлись в надежде спасти нашу любовь, но даже это не помогло. Нам и на расстоянии удавалось причинять боль друг другу. Раньше я не особо верила в значение слова «не судьба», но сейчас, спустя столько лет, когда мы испытали на себе все виды душевной боли, когда мы полностью опустошены и морально вымотаны в попытках обрести идеальные отношения, я могу сказать с полной уверенностью — нам с Хардином не суждено быть вместе.