У Лукоморья дуб... СРУБИЛИ!?

      Уже смеркалось, когда я все-таки решила отправиться домой. Идти никуда не хотелось, ведь здесь, в заброшенном доме, было прохладно и хорошо. Легкий полумрак окутал здание, которое и при дневном свете выглядело жутко, а теперь и вовсе напоминало локацию из фильма ужасов. Я всегда убегала сюда, после ссор с матерью или когда мне хотелось забыться и послушать музыку, наслаждаясь тишиной.       Да, дочерью я, скажем, была не подарок. Та, кто часто разочаровывала своих родителей, хотя старалась изо всех сил угодить. Поначалу, я училась на отлично, по дому хлопотала, как золушка, но какой-то «сын маминой подруги» все равно оказывался лучше меня, и претензии сыпались, как из пулемета, каждый день, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Все это привело к тому, что лет эдак в двенадцать я поняла, что бессмысленно стараться и изнурять себя – все равно в ответ будут одни упреки. Наружу вышла вся моя бунтарская натура, и активно начала прогрессировать непоколебимая лень. В общем, из примерной девочки я превратилась в настоящую хулиганку. Возможно, здесь, конечно, и переходный возраст был виноват, кто знает. Тогда я дралась со всеми подряд и наводила страх практически на всю деревню, в которой мы жили.       Сейчас мне было семнадцать и единственное, что я могу сказать – ничего не изменилось. Драться я, конечно, не дралась, но с родителями активно спорила, не слушала учителей и являлась всеобщим достоянием класса, в плохом смысле этого слова. Друзья у меня, конечно, имелись, но отношения с ними были не такие уж и доверительные. Просто общались в школе и все, ничего большего. За мной, бывало, и парни ухлестывали, ведь я еще та красотка. Точнее, я себя таковой считала. Может быть, кому-то и не нравились мои короткие русые волосы с рыжим отливом, слегка бледное лицо и большие серо-голубые глаза, под которыми в качестве макияжа красовались большие синяки от недосыпа, но для себя я все решила – не принцесса, а богиня!       Добравшись до своего дома, я бесшумно проскользнула в подъезд и попыталась по-тихому зайти в квартиру. Путь предстоял нелегкий, ведь еще нужно было пробежать в комнату мимо кухни, где постоянно находилась мама. Я прекрасно знала, что уровень моего везения ниже плинтуса, и что обязательно столкнусь с ней, что, собственно, и произошло.       - Опять где-то шлялась? – спросила она, встав в коридоре и перекинув полотенце через плечо. Она всегда ругалась, когда уставала на работе, а уставала она всегда. Я понимала это, но почему-то никогда не хотела помогать. Мне всегда хотелось гулять на улице, а не мыть посуду или подметать. Кажется, это обычное состояние для каждого подростка? Или только для меня? – Пройди на кухню, нужно поговорить.       Я удивленно посмотрела на мать, но та, ничего не ответив, лишь молча прошла вперед.       - Ты знаешь, что у нас в этом году было много проблем, и многие из них из-за тебя, - начала она, как обычно, обвинять меня во всех проблемах, которые когда-либо у нас были. Этот год выдался очень тяжелым, так как отца сократили на работе, и теперь он перебивался случайными заработками, а мать серьезно заболела, и много денег было потрачено на ее лечение. Из-за этого она не смогла работать, поэтому наш бюджет заметно оскудел. Я понимала, что она от усталости и безысходности решила обвинить во всем меня, и поэтому подавляла все свое негодование, нарастающее внутри и не пререкалась. Почему, спросите вы? Не знаю, то ли было стыдно за свое поведение, то ли еще что...       - Нам нужно на все лето уехать в другой город, чтобы подзаработать, - продолжила она. – Нам с отцом предложили очень выгодную работу. К сожалению, мы не можем взять тебя с собой. Вика, я надеюсь, что ты нас поймешь. На лето мы отправим тебя к бабушке, в деревню. Она давно тебя к себе зазывала и будет очень рада.       Мать выжидающе посмотрела на меня. Она была готова выслушать все истерики своей дочери, так как понимала, что если они с отцом не возьмут ее с собой, будет очень обидно. Она была готова принять все упреки в свой адрес, все эти грязные слова, которые слышала от своей дочери каждый день. Ее ребенок всегда был примерным – училась на отлично, всегда помогала родителям и никогда не грубила. Но, возможно по ее, материнской, вине, она стала такой, какой является сейчас.       - Хорошо, - ответила я. Женщина вздрогнула от неожиданности. Ее усталые глаза, казалось, с благодарностью посмотрели на дочь. Ей на мгновение показалось, что в их отношениях что-то изменилось. Нет, явно что-то изменилось.       Заткнув уши наушниками, я не спеша принялась собирать вещи. Ну, вот. Все лето потеряно. С одной стороны, я любила деревню за этот свежий воздух, за красивые виды и прогулки по лесу. Но с другой, отсутствие интернета меня весьма угнетало. Но надо ехать. Родители не могу взять меня с собой по многим причинам, одна из которых - это деньги. Все всегда упиралось в деньги, которых у нас, собственно говоря, и не было. В этот раз я решила, наконец, принять правильное решение, и вместо того, чтобы создавать трудности, помогла родителям.       Собрав свои немногочисленные пожитки в небольшой чемодан, я поставила его посреди комнаты и, полная всех самых грустных дум, легла спать.       Утро, как обычно, не предвещало ничего хорошего. Вроде солнце светило приветливо, и птички горланили во всю мочь, но мне было неспокойно. Сощурив глаза от яркого света, я потянулась и, вздохнув, посмотрела на одиноко стоящий чемодан посреди комнаты. Нужно уже поднять себя с кровати. Было около пяти утра, и надо было успеть на электричку, которая увезет меня в деревню, к бабушке.       Да, меня должен был увезти папа, но я решила, что лучше уеду сама, иначе мы все-таки поругаемся, несмотря на все мои вчерашние благородные порывы. Оставив записку, я с грустью посмотрела на мирно посапывающих родителей и двинула в путь.       Дорога до вокзала была короткой – минут пять от силы. Я купила немного еды, и медленно пошла в сторону электрички. Заняв там самое выгодное место, чтобы никто не смог сесть напротив, я поставила рядом сумки и принялась задумчиво смотреть в окно. В деревню я прибуду часа через три, поэтому можно было заняться многими важными делами – например, поспать или послушать музыку. И самый главный обряд, который я всегда проворачиваю – это ем. Мне всегда нравилось кушать в электричке. Мимо меня медленно плыли станции, лес или проезжающие мимо поезда, а я просто сидела, любовалась этим и уплетала хот-дог. Эх, романтика...       Три часа, которые всегда тянулись так медленно, что хотелось завыть от скуки, пролетели совершенно незаметно. Электричка остановилась, и я, ругая себя за то, что взяла слишком много вещей, практически выпала из вагона и огляделась.       Лет пять прошло с нашего переезда в город, и к бабушке я приезжала очень редко, лишь по праздникам. В деревне за это время практически ничего не изменилось – те же покосившиеся домики у станции и огромные красивые коттеджи стояли рядом и дополняли друг друга. Такой вот была наша деревня – здесь было множество заброшенных домов, развалин и пустырей, а рядом с ними стояли красивые ухоженные дома. Жителей в деревне от силы было человек шестьдесят, но летом их становилось раза в два, а то и в три больше – к бабушкам и дедушкам на летние каникулы приезжали их многочисленные дети и внуки.       Сейчас было около девяти утра, а жизнь в деревне уже кипела. Вся скотина накормлена и сведена на пастбище, а дел все равно было невпроворот – приближался конец мая, и нужно готовить огород к посадке, а самое главное – начинать садить картошку. У многих были заскоки по этому поводу, и они начинали садить ее уже в середине мая, когда в любой момент могли ударить неожиданные заморозки, а вот те, кто поумней, начинали именно в это время.       Я, улыбаясь, приветствовала жителей деревни, которые уже и позабыли кто я такая или, может быть, попросту не узнали, и медленно приближалась к дому бабушки.       Ее дом находился на окраине деревни, рядом с небольшим болотцем, у которого даже было свое название – Увелька. Понятия не имею, что это значит, да и никто, наверно, не знает, но оно называлось именно так. В этом болотце водилась какая-никакая рыба, которая погибала сразу же, как болото начинало цвести и покрывалось толстым слоем ряски. Но один из самых настырных жителей раз за разом продолжал запускать туда мальков. В зарослях камыша были сооружены небольшие плотки, покосившиеся от старости. Все, кто обитал неподалеку, стирали там свои ковры и половики. Здесь я и застала свою бабушку. Она терпеливо полоскала небольшой половичок, держась одной рукой за край, чтобы не упасть.       - Давай помогу, - сказала я, подбежав к бабушке и практически выхватывая половичок из рук.       - О, Господи, напугала, - вздрогнула бабушка, покорно передавая мне половик. – Ты что тут так рано делаешь? Вроде тебя отец привезти должен.       - Я просто очень сильно по тебе соскучилась и приехала пораньше, - ответила я, встряхивая половик и подавая бабушке. Она хмыкнула, но, ничего не сказав, направилась следом за мной, к дому.       Бабушкин дом был небольшой – всего две комнаты и кухня, но занимал он довольно-таки значительную территорию из-за многочисленных строений типа курятника или конюшни. Кстати, для справки - конюшней у нас называли не только строения, где содержались лошади, но и те строения, где держали коров и телят. Бабушка корову уже давно не держала, и поэтому конюшня практически пустовала. Там была лишь небольшая клетушка с индюками и будка пса Кузи.       В ограде была банька, строение, которое когда-то было мастерской и небольшой гараж, в котором стоял мотоцикл дяди и небольшой трактор умершего дедушки. За домом был внушительный огород, стояло штук десять ульев – бабушка была ярым пчеловодом, так же был сарай и зимовник для ульев. Несмотря на преклонный возраст - бабушке уже стукнуло шестьдесят пять, она сама садила огород, ухаживала за пчелами и делала всю работу по дому.       - Ты наверно проголодалась? – спросила бабушка и захлопотала на кухне. Судя по количеству блюд, она готовилась к моему приезду с утра – на столе появились шаньги, пирожки с капустой и картошкой и вкусный пирог – манник. От обилия вкусностей у меня во рту скопилась слюна, и хотелось уже наброситься на еду, но чайник на плите медленно грелся, чем меня очень огорчал.       - Кто-то из наших уже приехал? – спросила я, и, не удержавшись, откусила кусочек шаньги.       - Кажется Паша и Ирина уже здесь – приехали только вчера, - ответила бабушка, разливая ароматный чай и доставая варенье. – Костик завтра приедет, а Влад и Неля уже с неделю здесь.       - Хм, понятно, - кивнула я, и обжигая язык, сделала глоток чая. – Надо будет зайти к ним.       Наша деревенская компания была самой многочисленной в деревне, и все хотели к нам присоединиться. Мы все были очень разными, но как-то умудрялись уживаться между собой. Чего мы только не вытворяли – мы строили в степи футбольную площадку и играли в футбол или лапту около клетки – так мы называли бывший телятник, где брали кровь у быков много лет назад. Мы собирали всю молодежь и играли в вышибалы, устраивали гонки на велосипедах и купались в речке. Благодаря нам, в деревне бурно кипела жизнь, и было весело.       Позавтракав, я решила прогуляться и, накинув ветровку, направилась в сторону степи.       Степь у нас была большая – казалось края ей не было. На две половины ее разделяла хорошо накатанная дорога, которая вела куда-то далеко, к полям, где садили рапс. Сейчас поля были черными, но скоро на них загудят трактора, а потом зажелтеют цветы. На степи пасли немногочисленных коров, а также тут бродило несколько лошадей, за которыми никто не следил, и они шатались, где хотели. Справа от дороги было два небольших болотца. Там, на свой страх и риск, можно было искупаться или половить рыбу. Деревенские жители в них, естественно, не купались, так как знали, что около них частенько пасли коров. Коровы любили понежится в прохладной воде, избавляясь от назойливых мух и жары. И свои дела они, соответственно, справляли там. Хотя, были и самые отчаянные, которых частенько вылавливали из болота пастухи.       Слева можно было немного спустится вниз и попасть к берегу небольшой речушки Шайтанки. В двух местах было по мосту, один из которых вел на другую сторону, где были небольшие колки с грибами, а также огромные поляны с полевой клубникой, которую у нас называли просто – клубянка. Естественно, для ягод и грибов еще было рано, но скоро вся степь будет заполонена людьми и машинами, причем не только деревенскими – целыми семьями ездили из города, чтобы пособирать ягоды и грибы.       Второй мост, который даже мостом нельзя было назвать, вел к небольшой пасеке, которая когда-то реально функционировала. Здесь раньше работал мой дедушка, а потом и бабушка с дядей. Раньше попасть сюда можно было через мощный железный мост, который предприимчивые деревенские умудрились вытащить и увезти к себе домой - вдруг пригодиться. Теперь тут лежала поваленная береза, выполняющая роль моста. Река в этом месте слегка пересохла, поэтому, конечно, было не страшно упасть вниз, но все-таки приятного мало.       Когда-то давно, пасека процветала и давала большое количество меда, который продавался и давал огромный доход. Дедушка насадил несколько кустов ирги и пару яблонь с вкусными медовыми яблочками. Здесь даже была малина, черная смородина и калина. Также тут собирали грибы – сыроежки, опята, подберезовики и даже иногда находили грузди. Теперь же все пришло в упадок – дом был разобран, зимовник для пчел повалился, а все плодово-ягодные деревья без ухода начали чахнуть. Они плодоносили много лет, но теперь яблони перестали давать яблоки, а ирга заросла травой, и ягод на ней было мало.       Печально вздохнув, я присела на небольшой бугорок и посмотрела вдаль. Вокруг была приятная тишина, и лишь трескотня кузнечиков нарушала ее. На мгновение я задремала. Но мой приятный сон, был оборван звонком телефона. Я нехотя разлепила глаза и приняла звонок.       - Откуда здесь связь? – удивилась я.       - Ты опять на степи дрыхнешь? – знакомый голос завопил в трубку – это была Неля.       Неля и Влад – дети одного влиятельного чиновника, каждое лето, в отличие от меня, навещали бабушку. Они были на год младше меня, но все равно смогли влиться в нашу дружную компанию, и несмотря на свой социальный статус, были у нас своими людьми.       Влад был ребенком тихим и всегда подчинялся воле сестры. На его бледном лице, которое к концу лета приобретало золотистый загар, очень сильно выделялись темные, почти черные, глаза. Его темненькие волосы завивались мелкими колечками, что делало его похожим на барашка. Так его и прозвали – Барашек.       Неля, его сестра, была полной противоположностью. Именно она прибежала в наше тайное укрытие, притащив за собой брата, и попросила принять ее в команду. У нее были такие же темные, как у брата волосы, и такие практически черные глаза, полные жизни. Именно Неля отвечала у нас за всякие странные плюшки, которые мы проворачивали впоследствии. Она придумала проводить по деревне квесты, искать клады, построить домик на дереве и еще много-много всего. Запас идей в ее голове, казалось, никогда не кончится.       Неля запрыгнула на меня сзади, чем изрядно напугала.       - Приветули, красотуля, - радостно закричала она. Влад молча кивнул в знак приветствия. – Неужели спустя столько лет ты нас посетила?       - До инфаркта меня когда-нибудь доведешь, - выдохнула я, отцепляя девушку от себя и поднимаясь. – Так и знала, что вы придете. Где остальные?        И тут, словно по волшебству, сзади послышался свист. Навстречу нам бежали Паша и Ирина – наши попугаи-неразлучники. Они не были родственниками, но всегда держались вместе – и в садике, и в школе, и теперь в институте. Они были старше меня года на два, и в этом году уже перешли на второй курс. Вся деревня уже давно поженила их, и все просили приглашение на свадьбу. Возможно мы когда-нибудь его получим?       Ира было довольно высокой девушкой, с длинными прямыми волосами и карими глазами. Она всегда улыбалась – никто никогда не видел ее злой. А вот ее будущий муж Пашка был довольно вспыльчивой личностью и постоянно попадал в передряги. Он любил помахать кулаками, и только благодаря Ире его еще не прибили – она сдерживала его буйный нрав. Они действительно были идеальной парой, ведь противоположности, как говорят, притягиваются.       - Неужели мисс Высокомерие пожаловала в наши края? – ухмыльнулся Павел.       Так он меня прозвал еще в детстве, когда мы сцепились с ним в неравном бою. Почему в неравном? Да потому что тогда поколотила его я. Чем невероятно хвалилась перед всеми, пока не поняла, что парень мне просто поддался. Пашка тихо хихикал, называя меня мисс Высокомерие - прозвище спустя какое-то время прицепилось ко мне, и с тех пор все называли меня именно так. Правда, после этого случая мы с Павкой и Ириной стали неразлучными друзьями и заложили фундамент для нашей компашки.       Казалось, что все собрались здесь, но меня не покидало чувство, что кого-то все-таки не хватает.       - А где Малявка? – спросила я, поняв, что рядом нет того, что постоянно крутился вокруг и не отлипал, словно жвачка.       Малявкой у нас называли мальчика по имени Толя. Он жил с бабушкой в домике неподалеку от нас. Толик, как его звала бабушка, был болезненным мальчиком и постоянно играл где-то один. Мальчик был одного возраста со мной, но выглядел тогда лет эдак на пять, поэтому его все постоянно задирали. У него были очень худые ноги и руки, казалось, что он мог их сломать в любой момент. Его печальные серые глаза, казались слишком впалыми на его худом бледном лице. Его светлые, практически белые волосы придавали ему еще больше бледности и делали похожим на привидение.       Как он попал в нашу компанию, спросите вы? Однажды я поругалась с группой приезжих ребят с соседнего села, и они грозились меня отлупить. Чтобы добиться своего, они постоянно караулили меня, выжидая момента, когда я останусь одна. Момент этот, естественно, настал, и они меня чуть не избили, если бы не подоспел Толик. Несмотря на свое хилое тело, он был довольно смекалистым и мигом распугал всю толпу небольшой хитростью – просто включил звук полицейской сирены. А потом мы вместе с ним хихикали над ними и обрабатывали раны. С тех самых пор именно я была его самым лучшим другом, и мы были неразлучны до того самого момента, пока я не уехала.       - Ты же не знаешь, - переглянувшись со всеми, печально вздохнула Неля. – Лет пять назад, после твоего переезда в город, бабушка Толика умерла, и его должны были забрать в детский дом. А пока он жил у нас. Мы его пытались развеселить и устроили небольшие ночные посиделки. Павка тогда рассказал историю про Запретный лес, и предложил спор – кто продержится там час, то мы выполним любые его желания. Тогда согласился только Толик.       - Байки про Запретный лес – это бред, который рассказывали деткам, - усмехнулась я. Запретным лесом называли небольшой лесок, который находился за обрабатываемыми полями. Туда обычно никто не ходил, кроме охотников, так как там водились кабаны. Но по слухам, все те, кто туда ходил, живыми обратно не вернулись. Байки обрастали все новыми подробностями, и впоследствии лесок получил свое таинственное имя и зловещую славу. Я, та, кто терпеть не мог всяких рассказов про приметы, типа черной кошки или бабы с пустым ведром, всегда в штыки воспринимала все рассказы про Запретный лес и даже как-то пыталась туда сползать, но получила нагоняй от бабули, и все хотелки ушли.       - Это не бред, - прошептал Владик. – Толя тогда пошел туда. Мы прождали его около трех часов, но он так и не вернулся. Потом его всей деревней искали, но так и не нашли – он исчез. С тех пор его считают без вести пропавшим.       - Может он вас надул и вернулся домой, а потом его органы опеки забрали? – предположила я, и по взглядам присутствующих поняла, что нет, Толик действительно пропал пять лет назад. Но верить в это не хотелось. – У меня есть предложение. Чтобы отвергнуть ваши дурацкие заблуждения, я сама схожу в этот лес и поброжу там с часок. А вдруг я найду что-нибудь, относящееся к Толику?       - Может, не надо? – с сомнением проговорила Ира. – История может повториться. Толик именно в это же время пошел туда. В ночь, когда полная луна ярко сияла на небе.       - Он ночью туда пошел?! – мой голос предательски дрогнул.       - Ну, да, - усмехнулся Павел. В его голосе стали слышны нотки азарта – он любил искать слабости людей и давить на них. Похоже, моя персона довольно крупно попала – придется идти в лес ночью, и никакие отговорки не помогут, ведь Павел нашел свою жертву. – А что? Боишься? Мне казалось, мисс Высокомерие никого и ничего не боится.       - Прекрати! – Ира со всей силы ударила парня по спине. – Не раззадоривай ее, она же и в самом деле туда пойдет! Не хватало нам еще ее потерять.       - Ничего я не боюсь! - разозлилась я. Меня уже было не остановить. Да как он посмел! Я ничего не боюсь и этого вашего глупого леса не испугаюсь! – Сегодня ночью я схожу в Запретный лес и просижу там час! Ясно тебе? Я пошла собираться!       Агрессивно взглянув на парня, я поднялась и торопливо направилась в сторону дома. Жребий брошен – я буду не я, если не схожу в этот дурацкий Запретный лес!