Магия души

(Просёлочная дорога. Весна одна тысяча семьсот десятого). Караван из шести деревянных фургонов, каждый из которых был запряжен одной лошадью, под охраной из четырнадцати воинов в кожаных плащах с глубокими капюшонами, вооружённых парными мечами, которые выглядывали из-под полов одеяний, медленно продвигался с запада на восток. Возницы, облачённые в мешковатые коричневые балахоны с широкими рукавами и глубокими капюшонами, удерживая вожжи обеими руками, сидели на своих местах совершенно неподвижно и абсолютно молча. Впрочем, ни животные, ни охранники тоже не производили лишних звуков, за исключением топота переставляемых ног. Вечерний небосвод был затянут белой пеленой, что не слишком хорошо спасало от палящих лучей светила, будто бы вознамерившегося запечь путников до хрустящей корочки. Растущие вдоль обочин дороги кусты и деревья словно бы лениво шелестели молодой листвой, встречающиеся холмы и полянки радовали глаз изумрудной травой… Внезапно идиллическая картина была нарушена треском, следом за которым поперёк дороги рухнули два дерева: одно из них перегородило путь вперёд, а другое – назад. Сразу после этого из кустов полетели стрелы, жидким дождём обрушившиеся на фургоны и охранников, которые даже не дрогнули в тот момент, когда караван был вынужден остановиться. В длинном прыжке, из своего убежища выскочил главарь разбойников, вооружённый коротким пехотным копьём, а также закованный в латный доспех бронзового цвета, состоящий из шлема с «Т» образным вырезом для глаз, носа и рта, рельефной кирасы, наплечников, наручей, перчаток… юбки до колен из полос металла и кожаных сапог, совершенно выбивающихся из образа. - Трепещите, вы – приспешники узурпатора! – пафосно воскликнул налётчик, приняв театральную позу. – Мы – благородные борцы за свободу, именуемые отрядом славного Чена! Сопротивление бесполезно: сдавайтесь или… или… или… Прочувствованная речь молодого мужчины (хотя, правильнее было бы назвать его парнем) прервалась из-за того, что утыканные стрелами стражники даже не думали падать, вместо этого без единого звука начав выдёргивать из своих тел древки, совершенно не обагрённые кровью. Лошади, некоторые из которых тоже попали под шальную стрелу, спокойно стояли на месте и чего-то ждали. В то же время, дверца первого из фургонов распахнулась и из глубин транспортного средства, внутри которого будто бы клубилась густая тьма, на грунтовую дорогу вышел грузный широкий человек, одетый в коричневый балахон с капюшоном и широкими рукавами. - Что за шум, а драки нет? – прозвучал гулкий голос, чем-то сильно искаженный. В этот самый момент интуиция разбойника взвыла об опасности и он уже вдохнул полную грудь воздуха, чтобы приказать соратникам и соратницам отступать, так как с мистическими тварями (а без магии тут определённо не обошлось) им не справиться, но… он не успел. Стражники, до этого момента двигавшиеся медленно и лениво, внезапно резко скинули плащи, открывая взглядам наблюдателей худые тела одетые в кожаные куртки, штаны, сапоги, перчатки и глухие маски без прорезей для глаз или носа, выхватили из колец на поясе свои прямые мечи и бросились к кустам, откуда в них снова полетели стрелы. - Бегите, глупцы! – срывающимся голосом завопил парень, удобнее перехватывая копьё и бросаясь на единственного из противников, который всё же говорил, а значит – был живым и его можно было хотя бы ранить. Доспехи героя придавали Чену сил, скорости и лёгкости, а копьё порхало в его руках так, будто бы он учился владеть им не первый десяток лет. Спустя два удара сердца, которые для восприятия воина растянулись на целую вечность, острый наконечник обрушился на грудь медлительной жертвы, но вопреки ожидаемому не смог её пробить, а упёрся словно бы в стену из дерева. - Какой интересный Святой Механизм, - задумчиво изрёк искаженный голос, а затем левая рука незнакомца сжала пальцы на древке копья, после чего правая рука направила на разбойника выставленные указательный и средний пальцы. – Какое бездарное применение. С пальцев толстой перчатки сорвалась белая молния, попавшая точно в грудь Чена, заставив его ощутить разряд, который прошёлся по всему телу. Молния ударила ещё раз, а затем ещё и ещё, заставляя молодого мужчину дёргаться в конвульсиях, не в состоянии управлять собственными конечностями (он бы вовсе упал, если бы не держался мёртвой хваткой за копьё). А в это время других бандитов, словно скот на бойне, молча и монотонно, словно жернова мельницы перемалывающие зерно, резали безликие воины… … Разжав пальцы левой руки Виктор позволил древку копья упасть. Прямо перед ним, согнувшись пополам и подрагивая всем телом, на коленях стоял молодой главарь разбойников, уже пару месяцев совершавших нападения на торговцев и путешественников (военные караваны они старались обходить десятой дорогой, чтобы случайно не наткнуться на серьёзное сопротивление). Учитывая то, что сам лидер бандитов оказался владельцем Святого Механизма защитного типа, было довольно удивительно то, что он не предусмотрел наличия мистических сил у охраны маленького конвоя. «Расслабился, уверился в собственных силах, понадеялся на подавляющее численное превосходство и отравленные стрелы. Хотя, думаю тут и одного западного волшебника было бы достаточно, чтобы разобраться со всем этим сбродом», - отстранённо подумал Франкенштейн, отправляя в противника ещё одну духовную молнию с пальцев правой руки, на которую было надето простенькое устройство, с встроенным источником питания в виде трёх небольших ИД. Броня Святого Механизма исчезла окончательно и бандит завалился на бок. При виде этого учёный разочарованно поморщился, так как устройство, которое прицепилось к душе Чена при рождении оказалось одним из тех, которые Творец создавал в самом начале своей карьеры. Иными словами: в нём был существенный недостаток, из-за которого магический урон наносился с той же лёгкостью, как если бы доспехи были из настоящего металла. «С другой стороны, в совокупности с магической защитой вроде особым образом обработанного поддоспешника, эта броня станет неплохим подспорьем любому умелому воину», - приняв решение и убедившись в том, что никто ему не помешает, доктор присел на корточки рядом с вяло подёргивающимся телом и запустив левую руку в карман, извлёк на свет зелёную длинную перчатку, поблёскивающую множеством чешуек. Для гарантии безопасности, Виктор ещё раз ударил жертву слабенькой молнией, затем снял с правой руки устройство и натянул перчатку, тут же подав в неё крохи собственной духовной энергии. Зелёное сияние возникло вокруг руки мужчины, который левой ладонью перевернул разбойника на спину и надавив на грудь прижал к земле. Рука учёного, обтянутая чешуйчатой перчаткой, словно бы лишившись своей материальности легко вошла в тело налётчика. Под капюшоном блеснули синие стёкла очков, выщелкнувших одни линзы, чтобы их место заняли другие. Спустя ещё несколько секунд молодой мужчина выгнулся дугой, пытаясь сбросить с себя неожиданно сильную ладонь доктора оглашая окрестности оглушительным воплем нестерпимой боли. - Почему-то вы – насильники, убийцы и мародеры, кичащиеся своими силой и доблестью, стоит вам оказаться на месте ваших же жертв, сразу теряете налёт величия. А ведь обычный деревенский кузнец, попросивший меня передать его Механизм внуку, во время его извлечения не издал ни единого стона… На последних словах Франкенштейн вынул руку из тела разбойника, сжимая в пальцах бронзовый наручь. Молодой мужчина тут же обмяк, побледнел, а его взгляд начал затухать. Стёкла очков же позволяли учёному наблюдать, как из образовавшейся в духовном теле дыры фонтаном бьёт духовная энергия. До слуха Виктора донёсся звук того, как одетый в кожаные куртку и штаны Френки, лицо коего скрывала чёрная маска наподобие забрала рыцарского шлема, поднял и отбросил с дороги ствол дерева. - Мог бы и помочь, - проворчал Франкенштейн, поднимаясь в полный рост. - Не опасно, - пророкотал здоровяк, выразительно покосившись на главаря разбойников. «Где-то я упустил его воспитание», - подумал доктор поворачиваясь к фургону. *** К воротам деревянного форта, в углах коего возвышались дозорные башенки, а по стенам расхаживали воины в кожаных доспехах с короткими мечами, караван подъезжал уже в ночных сумерках. Лунный свет и холодный блеск звёзд разгоняли темноту, что было не столь уж важно для некроголемов, изображающих охрану, возниц и лошадей. Сам же Виктор дремал сидя в первом фургоне, под присмотром единственного полноценно живого спутника. Приближение гостей солдаты Императора Огня увидели ещё издалека, а потому дежурные стражники заняли позиции для обороны и подняли тревогу в казарме, стараясь внешне ничем не выдавать свою активность. Они заранее знали о том, что к ним должен прибыть некий учёный с запада, которого наняли для помощи в войне с армиями императоров Земли и Воды, но подробностей никто кроме коменданта не знал (да и он сам был посвящен только в основные факты). Противостояние трёх императоров продолжалось уже не первый год и если в самом начале столкновения имели вид ожесточённых побоищ, то после того как все три стороны понесли большие потери, война перешла в позиционную фазу. Время от времени отдельные корпуса и отряды ещё совершали налёты на крепости, города и деревни, захватывая их по нескольку раз лишь для того, чтобы через несколько дней сдать почти без боя подоспевшим силам подкреплений врага. Никто не спешил вступать в генеральное сражение, так как та из сторон, которая останется вне битвы, получит достаточное преимущество и наверняка сможет разгромить ослабленного победителя. За всем этим со стороны наблюдали монахи из храмов воздуха, которые всякий раз сбегали, стоило лишь кому-нибудь собрать достаточные силы для штурма их высокогорных «гнёзд»… Караван остановился перед воротами форта, едва первая из повозок въехала в область света, отбрасываемого двумя факелами, закреплёнными на шестах, которые были вкопаны в землю справа и слева от широких створок. - Кто такие? – крепкого телосложения мужчина средних лет, облачённый в кожаные доспехи с металлическими нашивками, с гривой густых чёрных волос, забранных в высокий хвост на затылке, спрыгнул со стены на дорогу перед воротами и сложил жилистые руки на груди, узкими прищуренными глазами рассматривая меланхоличную лошадь, неподвижного возницу и саму колесницу без окон. Дверца повозки открылась и из неё выбрался настоящий великан, в сравнении с которым воин армии Императора Огня ощутил себя словно маленький ребёнок перед взрослым мужчиной. Чёрная одежда и маска из мелких переплетённых металлических прутьев, с ног и до макушки скрывали его внешность, но у мага народа огня не возникло ни малейшего сомнения о том, на ком этот монстр сконцентрировал своё внимание. Впрочем, чужак не спешил что-либо предпринимать и просто застыл статуей на одном месте, изображая из себя бдительного стража. Следом за первым чужаком выбрался и второй, который был гораздо ниже, зато оказался довольно грузным на вид. Бесформенный балахон позволял оценить ширину его плеч, глубокий капюшон скрывал лицо, а тяжёлая походка явно демонстрировала то, что воином он совершенно не является. Однако же расслабляться было рано, так как ночной гость вполне мог оказаться магом земли, воды (для воздушника он был слишком тяжёлым), а то и вовсе мистиком с запада или обладателем духовного артефакта. - Я – Виктор Франкенштейн: представитель гильдии наёмников, по контракту с народом Огня отправленный в вашу крепость, - представился учёный, который действительно нашёл один из филиалов данной гильдии, чтобы перебраться из Европы в Азию. – С кем имею честь разговаривать? - Лейтенант Ли, - хмуро отозвался огненный маг, узкие глаза коего сощурились в совсем уж тонкие щёлочки. – Предъявите контракт. - О… Да… Конечно, - прогудел голос из-под капюшона, а затем грузный человек запустил левую руку в складки балахона, после чего извлёк оттуда свиток, который лёгким движением развернул, демонстрируя написанный двумя языками короткий текст и две магические печати (императорскую, с изображением трёх языков огня на сером фоне и гильдейскую, с перекрещёнными мечом и посохом на фоне ромбовидного щита). – Этого достаточно? - Ваше лицо, - слегка расслабившись, лейтенант всё же не собирался так просто отставать от человека, из-за которого его подняли ни свет ни заря. - Это… неприемлемо, - отозвался доктор. – Мне нельзя производить разгерметизацию моего костюма жизнеобеспечения. - Что?.. – недоумённо вскинул брови Ли. Вместо ответа, Виктор поднял свободную руку и скинул с головы капюшон, открывая взглядам воинов народа огня некое подобие рыцарского шлема, забрало которого было заменено на маску с клювом и массивные очки с выдвигающимися стёклами разных цветов. Сразу же стала понятна и причина, по которой голос Франкенштейна звучал приглушённо. - В контракте прописано, что я и мой помощник, который так вас впечатлил своим ростом, имеем право не снимать своих масок, - для убедительности учёный слегка встряхнул свиток, привлекая к нему внимание. – За внесение этого пункта в договор, я отказался от четверти оплаты… Ещё какие-нибудь вопросы? Мы слегка утомились в дороге. Тем более, недавно на нас напали какие-то разбойники, с которыми нам пришлось разбираться. - Вы можете оставить свои маски, - был вынужден согласиться огневик. – Однако, ваших людей условие контракта не касается. Прикажите им показать свои лица. - Каких людей? – изобразил удивление доктор, но тут же смиренно вздохнул. – Впрочем, так будет даже лучше. Безмолвно охранники каравана вышли вперёд и выстроившись в одну шеренгу, скинули с голов капюшоны плащей. Те же действия повторили и возницы, так что воинам народа огня предстали маски без единого намёка на прорези для глаз, рта или носа. Синхронно они подняли безоружные руки к головам и схватившись за кожаные чехлы, демонстративно медленно стянули их, открывая вид на покрытые слоем металла черепа, в глазницах которых тускло сияли красные и синие кристаллы. - Ещё какие-нибудь требования? – саркастично уточнил Виктор, насмешливо рассматривая азиата, глаза которого на краткий миг стали как у классического удивлённого европейца. – Как вы можете видеть, людей в моём отряде нет, а своим подчинённым я полностью доверяю. - это… умертвия? – просипел Ли, с которого всю надменность словно ветром сдуло, в то же время в его груди вспыхнуло пламя, готовое вырваться на свободу и испепелить уродливых тварей, являющихся извращенной пародией на жизнь. - Разумеется «нет», - начав сворачивать свиток обратно в трубочку, недовольным тоном ответил Франкенштейн. – Это – големы, созданные по моей личной технологии. А теперь я повторю вопрос: у вас есть ещё какие-нибудь требования, которые могут стать причиной нарушения подписанного мной контракта со стороны народа огня? Предупреждаю: дальнейший разговор я намерен вести только с комендантом форта лично. Скрипнув зубами, лейтенант смерил собеседника злым взглядом, но всё же удержался от глупостей. Повернувшись к воротам он дал отмашку и створки начали медленно открываться. Тем временем некроголемы вернулись на свои места, даже не подумав вновь надеть маски и капюшоны, и караван начал втягиваться в проход. *** До раннего утра некроголемы разгружали фургоны, перетаскивая их содержимое в выделенный Виктору просторный сарай. Когда же последний ящик был расположен в импровизированной лаборатории, лошадей отвели под спешно натянутый навес, где и оставили дожидаться момента, когда они снова будут нужны (ИД этих существ были достаточно примитивны, но их хватало для того, чтобы обеспечивать тела энергией и распознавать хозяев). Франкенштейн испытывал некоторый душевный подъём от мысли о том, что во-первых, ушёл от ищеек Церкви Спасителя, а также активизировавшихся вампиров и демонов, а во-вторых, получил официальное разрешение от одного из правителей большой страны на то, чтобы проводить эксперименты на вражеских солдатах и неподконтрольном населении. Конечно же, гильдия наёмников вполне могла продать информацию о своём члене недоброжелателям, но для этого любой из фракций пришлось бы испортить с ней отношения, лишив себя возможности пользоваться услугами данной организации на продолжительный срок. «Но для этого нужно ещё догадаться, что я стал наёмником», - мысленно усмехнулся учёный. Весь день после прибытия Виктор расставлял оборудование, начиная от станков для работы по дереву и железу, заканчивая алхимическими котлами, перегонными кубами, клетками из толстых прутьев и столами для проведения операций. Некоторые ящики имели полки, на которых были расставлены коробочки с разными ингредиентами, так что они использовались как шкафы, на которых красовались надписи «Не кантовать». В контракте обязанности Франкенштейна были прописаны довольно расплывчато, что с одной стороны позволяло нанимателю потребовать сражаться с врагом в чистом поле, если подойдёт армия противника, а с другой стороны, он мог проигнорировать приказы кого угодно, за исключением Хозяина Огня. Впрочем, мужчина логично сомневался в том, что император снизойдёт до того, чтобы лично приказывать какому-то наёмнику в заштатном форте, но и сам он был не намерен слишком уж сильно демонстрировать собственные широкие полномочия… если командиры не будут давать откровенно тупых распоряжений. Вечером, когда лаборатория приняла вид места, готового к началу работы, в дверь сарая кто-то постучал. Скучавший до этого момента Фрэнки, сидевший на одном из ящиков и полировавший короткий меч (или длинный нож?) бархатной тряпочкой, встрепенулся и сунув оружие за пояс, нацепил на голову маску из металлических прутьев, после чего пошёл открывать. Створка резко распахнулась, едва не сбив успевшего отскочить солдата и здоровяк навис хмурой громадой над довольно низким молодым мужчиной (для азиата он был вполне нормальным, но Виктору всё же были привычнее европейцы, которые в среднем имели более высокий рост). - Ррр… - пророкотал великан, демонстративно напрягая рельефные мышцы, которые словно валуны перекатывались под облегающей торс одеждой. - Г-оспод-ин Джао пр-иглашает д-октора пр-исоединиться к н-ему за ужином, - заикаясь, выдавил из себя посыльный. – Его ждут через пятнадцать минут. Выпалив последние слова на едином дыхании, солдат развернулся и быстрым шагом… сбежал от сарая в сторону штаба. Пронаблюдавший за этой картиной учёный, лишь качнул головой и укоризненно спросил: - И зачем это представление? Ты же умеешь говорить. - Смешно, - самодовольно заявил Френки, закрывая дверь. … Из-за того, что посыльный сбежал не дождавшись ответа, Виктору пришлось отлавливать одного из солдат форта, чтобы тот проводил его к коменданту. С собой, ради большей представительности, он взял охрану из двух некроголемов, одетых в кожаные костюмы и маски без прорезей для глаз, великана оставив охранять лабораторию, в наказание за его шутки. Солнце уже касалось горизонта, когда Франкенштейн, одетый в коричневый мешковатый балахон с глубоким капюшоном, наконец-то добрался до небольшой террасы на заднем дворе штаба, где под навесом был установлен стол, за которыми сидели капитан Джао и его лейтенанты, с одним из коих учёный уже был знаком. - А вот и наш гость, - добродушно усмехнулся мужчина средних лет, крепкого телосложения, с тронутыми сединой висками, вытянутым лицом и выделяющимся отчётливой горбинкой носом, одетый в кожаную кирасу поверх белой рубашки, заправленной в широкие чёрные штаны. – Я – капитан Джао, командующий форта и главный надзиратель за окрестностями; мои лейтенанты и главные собу… помощники – Зуко и Ли. Но с последним вы уже виделись. - Очень рад знакомству, - произнёс доктор. – Меня можете звать Виктором, или же просто – доктор. - Доктор? – в голосе старшего мужчины прозвучала заинтересованность. – И что же вы лечите? - Многое, - расплывчато отозвался Франкенштейн, но всё же решил пояснить: - Простуду, гангрену, различные инфекции… Могу пришить оторванную конечность так, что она будет полноценно работать, либо же создам искусственный протез, по функциональности не отличающийся от оригинала, а по силе превосходящий его. Могу вылечить слабость… только глупость пока что остаётся заболеванием, к которому я не знаю как подступиться. - Почему же имея такие широкие возможности, вы находитесь здесь, а не являетесь придворным целителем какого-нибудь короля? – вскинул единственную бровь юноша лет шестнадцати-семнадцати, левый глаз коего красовался уродливым ожогом на половину лица. Джао лишь взглядом выразил недовольство от того, что лейтенант вмешался в его разговор, но говорить ничего не стал и предпочёл послушать, как же наёмник выкрутится из сложившейся ситуации. Впрочем, вероятно он планировал высказать мальчишке всё, что думает об излишней наглости аристократов после завершения ужина (доктор не сомневался, что лейтенантом был назначен какой-то сынок влиятельного господина, по всей видимости попавший в опалу у родственников). - Я люблю путешествовать и не люблю долго засиживаться на одном месте, - развёл руками в извиняющемся жесте Виктор. – Если же серьёзно: нынешних своих возможностей я добился не самыми одобряемыми на западе действиями, из-за которых на меня ополчились почти все тамошние фракции. - Я надеюсь, что на нашей земле вы не собираетесь продолжать свои… нелицеприятные исследования? – нахмурил брови комендант. - Время беспорядочных экспериментов осталось позади, - в защитном жесте поднял облачённые в перчатки руки учёный. – Теперь, для экспериментов мне не нужно совершать каких-то преступлений… Разве что император прикажет сделать нечто подобное. - Он этого не сделает, - уверенно заявил Зуко. - Рад слышать, - не обратив внимания на слова подчинённого, удовлетворённо кивнул Джао. – Присаживайтесь, доктор и разделите с нами этот прекрасный ужин. - Благодарю, капитан, - не став заострять внимание на устроенном допросе, который нарушал все правила гостеприимства, учёный проследовал к свободному стулу и усевшись на него, скинул с головы капюшон (некроголемы встали позади создателя за его правым и левым плечами). – С вашего разрешения, я ограничусь напитками: диета требует соблюдать строгий режим. - Неужели вас мучит какой-то недуг, который вы не можете исцелить? – с насквозь фальшивой заботой спросил Ли. - Имя этому недугу – физическая слабость, - отозвался доктор. – И я его лечу. - Вы не похожи на слабака, - заметил Джао, лично принимаясь разливать напитки. - Внешность бывает обманчива, - приглушённо усмехнулся Виктор. – В конце концов, сколь бы люди не желали отличаться от зверей, в нашем обществе продолжают действовать все те же правила: «Если ты слаб, то покажись сильным», «Если ты силён, то все вокруг и без лишней демонстрации об этом узнают». Мой жизненный опыт же подсказывает, что в этом мире живёт множество тех, для кого я не являюсь угрозой даже при всех своих трюках. Франкенштейн извлёк из одеяния длинную и тонкую трубочку, один конец которой просунул в неприметное отверстие в маске, а второй опустил в сосуд с напитком и сделал несколько глотков. Собеседники с интересом наблюдали за этим процессом, пока учёный не отставил в сторону пустую чашу и снова спрятав трубочку не произнёс: - Божественный нектар. - Рад, что вам понравилось, - задумчиво отозвался комендант. – И всё же, не желаете поучаствовать в тренировочном поединке? Нам необходимо знать, на что именно способен наш новый союзник. - Для этого, капитан, вам нужно вызвать на бой не меня, а мою охрану, - ответил доктор. – Я – никудышный воин. - Неужели вы боитесь? – несколько неуклюже попытался спровоцировать Виктора Зуко. - Именно, - спокойно подтвердил Франкенштейн. – Любая, пусть даже случайная травма головы, способна лишить меня большей части полезности. Вы ведь не желаете получить пускающего слюни идиота вместо того, кто может спасти вашу жизнь при смертельном ранении? - Тогда, может быть вы не станете возражать против учений, в которых наши солдаты сразятся с вашей охраной? – вроде бы вежливо, но с затаённым злорадством спросил Ли. - Не имею ничего против, - слегка кивнул учёный. – Мне, если честно, не хватает статистических данных по боевому применению некроголемов. Но вы готовы рисковать здоровьем солдат, ради удовлетворения собственных амбиций? - На что вы намекаете? – зло прищурился лейтенант. - Пожалуй, учения будут полезны для всех, - холодным тоном резанул по слуху голос Джао. – Доктор, чем вы собираетесь заняться сейчас? - Займусь пополнением отряда, а также реализую один проект, который уже какое-то время меня мучит, - вежливо произнёс Виктор. – Лейтенант Ли, лейтенант Зуко… Если вам вдруг захочется сразиться с кем-нибудь сильным, то мой первый помощник Френки, с огромным удовольствием присоединится к данной забаве. - Вы считаете его достаточно сильным? – со скепсисом в голосе спросил юноша с ожогом на лице. - Он создан для битв, - ответил учёный. – Лейтенант Зуко, если вы пожелаете, то я могу убрать ваш шрам: зайдите в мою лабораторию завтра днём и мы обсудим лечение. Во взгляде аристократа мелькнула растерянность, а левая рука дёрнулась, будто бы он хотел прикоснуться к шраму, но удержался в самый последний момент. На помощь подчинённому пришел Джао, который уважительно кивнул и заявил: - Наш юный друг обязательно воспользуется вашим предложением, доктор. Пока же, давайте на время отложим дела и отдадим должное этим замечательным еде и напиткам. *** Вечер плавно перетёк в ночь и распрощавшись до завтрашнего дня, люди поспешили разойтись по своим убежищам. Виктор, на этой встрече испытавший смесь без цвета и запаха, которая должна вызывать у людей доброжелательность и подсознательное доверие, был вынужден признать частичный провал (до полной неудачи в данном направлении было далеко, да и признавать своё поражение учёный не собирался). Вернувшись в лабораторию, Франкенштейн застал Френки за извлечением крыс из крысоловок. Открывая прямоугольные деревянные коробочки, здоровяк вытряхивал их содержимое в большой ящик, при этом что-то негромко ворча себе под нос. - И каков улов сегодня? – поинтересовался доктор, начиная снимать свой балахон, открывая взгляду единственного собеседника доспех из металла, костей и некроплоти, в который были вставлены тускло светящиеся зелёным искусственные души, размеры которых колебались от ногтевой фаланги большого пальца и до кулака взрослого мужчины. - Восемнадцать, - пророкотал в ответ здоровяк, откладывая в кучу последнюю ловушку. «Вот и чудно», - растянув губы в удовлетворённую улыбку, чего всё равно не было видно под маской, Виктор направился к одному из ящиков, где находились образцы крови и выделенное из слюны оборотней концентрированное проклятье. К сожалению кровь Хайда не сохранилась с тех пор как юноши не стало, но КИ удалось привить Френки, пусть из-за своей неполноценности он и не может использовать его полный потенциал. В данный же момент эта энергия использовалась как катализатор для трансформации одних существ в других… Изначальное проклятье ликантропии, созданное кем-то гениальным, но явно не совсем адекватным, превращало людей в подобие волков. После модификации Франкенштейна, удалось создать как систему ступенчатого превращения, благодаря чему заражённый человек может стать вервольфом, сохранив относительно человеческое телосложение, но получив все преимущества зверя, так и шаблоны превращения в других животных. Однако же проводить эксперименты на людях, тем более в полевых условиях, было во-первых, сложно (нужно было найти подопытных, обеспечить их минимально необходимыми условиями жизни, а также позаботиться о том, чтобы они не сбежали), а во-вторых, просто опасно (Церковь Спасителя стала крайне остро реагировать на активность учёного на своей территории). Другое дело – животные, которые во-первых, менее притязательны, во-вторых, легче управляются при помощи запахов, звуков и пищевых добавок, в-третьих, на них всем наплевать. Пока что доктор работал с мелкими грызунами, пытаясь привить им изменённое проклятье ликантропии, которое позволит во-первых, значительно увеличиваться в размерах (от пятнадцати-двадцати сантиметров длинны от носа и до задних лап, до роста в полтора метра), а во-вторых, приобретать человеческие черты внешности. В качестве шаблона для трансформации, мужчина применял собственную кровь, в результате чего получающиеся монстры, в большей или меньшей степени могли называться его детьми… «Я самый отвратительный многодетный отец-одиночка», - был вынужден признать Виктор, пронаблюдав за гибелью очередной крысы, тело которой из-за накачки духовной энергией из специальных ИД, сперва начало увеличиваться в размерах и деформироваться, а затем превратилось в бесформенную массу. - Видимо увеличение роста в восемь раз – это слишком много, - сбросив неудачного подопытного в ящик для мусора, Франкенштейн запустил облачённую в перчатку руку в контейнер с живыми грызунами, в данный момент мирно спящими после того как объелись дурмана. – Нужно уменьшить рост духовной оболочки в два раза. Восемьдесят сантиметров против двадцати изначальных – тоже неплохой результат.