Закатная звезда Мирквуда

      На второй день после Праздника Урожая во дворец вернулся принц Мирквуда. Неся с собой множество вестей с границ, он торопился к отцу, но перед этим заглянул в конюшню, дабы передать в надежные руки быстроногую лошадь. Проследив, чтобы ей оказали должное внимание, он обвел взглядом денники и удивленно замер. За одной из перегородок скучал каурый конь.       Подойдя ближе, эллон с восхищением рассматривал ухоженного скакуна в чью роскошную гриву, заплетенную в косы, были вплетены бусины самоцветов. Залюбовавшись, он хотел протянуть руку и коснуться ладонью носа коня, но тот, словно предупреждая, ударил передними копытами в дверь.       — Откуда же ты, красавец? — шепотом сорвалось с губ эллона, прежде чем звук чужих шагов прервал их знакомство.       — Saesa omentien lle, aranen Laegolas¹, — знакомый с детства голос был полон тепла.       — Imdir, Ela!² — обрадованно воскликнул эльф, разворачиваясь к старому другу и делая шаг навстречу. — Mae govannen, mellon³, — обняв главного королевского конюха, а после отстранившись, он полюбопытствовал: — чей это конь? Я не видел его раньше.       — Это конь Леди Андунээль – Стремительный Поток. Своевольный красавец. Не любит, когда к нему подходит кто-то из моих ребят, зато, как только видит её, становится тихим и послушным, — обойдя принца, он погладил животное по лбу. — Но если бы ты видел, какой любовью она его окружает, не удивился бы этому.       — Леди Андунээль? — прищурившись, Леголас заинтересованно чуть склонил голову к плечу. — Не припомню эллет с таким именем.       — Она – посланница Леди Галадриэль. Целительница. Прибыла несколько недель назад.       — Эллет из Лотлориэна в Мирквуде? — изумленный вопрос сам по себе сорвался с губ аранэна.       Глядя на эльфа, который когда-то учил его, совсем ещё юного, как правильно управляться с лошадьми, он пытался припомнить, когда в последний раз к ним в королевство прибывал кто-либо из Лориэна или Имладриса. Тревога в сердце всколыхнулась мутной волной, ведь он понимал – Владычица ничего не делала просто так. Что увидела она в зеркальной глади воды? Открылось ли перед ней будущее, которого им всем стоило опасаться?       — Тебе лучше узнать всё у Владыки, — мягко заметил Имдир, доставая из кармана яблоко и протягивая его коню.       — Вот так всегда, — скрыв задумчивость за улыбкой, Леголас привычно перевел всё в шутку. — Веками живешь здесь, и ничего не происходит. А стоит ненадолго отлучиться, как пропускаешь самое интересное.       Он снова попытался примерить на себя роль подвижного и жизнерадостного эльфа, который и нескольких дней не мог прожить без доли приключений. Вот только времена беспечной юности давно минули. Год от года он всё больше интересовался происходящим в огромном мире за пределами королевства и тревожился за Мирквуд. Мир и покой, в котором все они привыкли жить, пошатнулся. От остро чувствовал это, но не знал, как вернуть обратно благословенные дни.       — Тебя не было почти месяц, — усмехнулся Имдир.       — Меньше месяца, — тут же возразил аранэн, а когда понял, насколько забавно это вышло, искренне рассмеялся.       Стоило смеху стихнуть, как он опустил руку на плечо Имдира и несильно сжал пальцы.       — Мне нужно к отцу. Загляну позже.       Дождавшись кивка эллона, он развернулся и сделал несколько шагов, прежде чем слова настигли его:       — Жаль, что ты пропустил Мэритан Гиллет. Он ждал тебя.       Остановившись, Леголас обернулся и с нескрываемой иронией произнес:       — Позволь мне угадать. Он покинул празднующих спустя час после начала? Два? О, быть может, вытерпел до полуночи?       К удивлению аранэна, Имдир не оценил шутки. Серьезно качнув головой, он повернулся и поймал взгляд принца.       — Таур Трандуил почти до самого рассвета радовал подданных своим присутствием, — поделился он новостями, а после веско добавил: — в компанию себе он выбрал Леди Андунээль.       Леголас не поверил словам Имдира. Подозрительно прищурившись, он ждал, когда тот рассмеется и признается, что это не правда. Но время шло, а того не происходило. Удивленный, он не знал, что сказать.       Веками возле отца не было ни одной эллет. Несомненно, были те, кто хотел приблизиться к королю, но он всегда оставался холоден и безразличен. Его максимумом была отстраненная вежливость, которая осаждала неуместные попытки. Порой он радовался тому, что отец оставался верен памяти о матери. А порой отчаянно желал, чтобы время скорби прошло. Он хотел видеть отца счастливым, любоваться его улыбкой и больше никогда не ловить во взглядах родных глаз горечи, отчаяния и тоски. Но, как оказалось, не был готов к тому, что подобное может случиться за какие-то жалкие несколько недель. Было ли в его душе место ревности? Нет. Скорее его занимала тревога.       — Это не похоже на него, — озадаченно прошептал Леголас.       — Согласен с тобой, — сухо кивнул Имдир, но лукавая улыбка почти сразу сменила задумчивость. — Посмотрим, что ты скажешь, познакомившись с эллет.       — Ты интригуешь меня, друг, — улыбка вновь озарило лицо принца. — В другой раз я с удовольствием провел ещё несколько часов в беседе с тобой, но сейчас должен идти.       — Tenna’ telwan, aranen⁴ — склонил голову эллон, не смея больше задерживать Леголаса.       — Tenna’ san’, Imdir⁵.       Поднимаясь по ступеням, выбитым и живом камне дворца, аранэн был глубоко погружен в свои мысли. Он неизменно приветливо отзывался каждому встреченному, тогда как в мыслях было сумрачно. Пролет за пролетом приближаясь к кабинету Владыки, он волновался о том, как тот встретит его. Окатит ли ледяным безразличием или позволит себе толику тепла к сыну?       Воспоминания о счастливых детских днях и времени безмятежной юности были ещё слишком живы. В них, радуясь красоте Эрин Галена, он учился читать, сидя на коленях у отца, держаться на лошади, вцепившись в гриву, и слышать лес, говорящий множеством голосов. Именно Трандуил был тем, кто научил его держать в руках лук и слушать о чём поет пущенная в цель стрела. Вдвоём они выскальзывали из замка через сеть потайных ходов и наслаждались светлыми днями. Неспешные прогулки по лесу, общение со зверями и птицами, изучение старинных книг и низкий тягучий голос, которым наполнялось всё вокруг, когда пел таур – всего этого безумно не хватало. Но время шло и ни к кому не испытывало жалости, разрушая даже то, что казалось незыблемым. Оставалась только память. Маяком в ночи она выводила из бездонного мрака, напоминая о свете любви, согревавшей сердце короля в прошлом.       Теперь же груз новостей непомерной ношей придавливал Леголаса к полу. Уже не впервые он приносил плохие вести с границ, но, сколько бы это не случалось, каждый раз опасался реакции отца. Не хотел добавлять ему поводов для тревог, но невольно делал это, увеличивая число бессонных ночей короля.       Остановившись у массивных дверей в кабинет Трандуила, он замешкался, уже было поднес руку, дабы постучать, но потом одернул себя и вошел без стука. Бегло окинув комнату взглядом, он коротко кивнул в ответ на приветствие Легандира и направился к отцу, сидящему за рабочим столом.       — Adar, cormamin nin lindua ele lle⁶! — с искренней улыбкой приветствуя его, он надеялся, что мужчина встанет из кресла и позволит обнять себя.       Но король оставался неподвижен. Его равнодушное спокойствие разбивало сердце. Взглядом указав советнику на дверь, он дождался, когда тот оставит их наедине и только после этого обратился к сыну.       — Laegolas, im nae saian luume’⁷, — помедлив, он собрал бумаги и поднялся. Отложив вопросы, над решением которых они размышляли с Легандиром, он вышел из-за стола и опустил руку на плечо сына. — Ты должен был вернуться несколько дней назад.       — И я собирался сделать это, но по дороге услышал о новом гнезде гигантских пауков. Тогда я принял решение с небольшим отрядом зачистить его. Несмотря на осторожность, с которой мы действовали, два стража оказались ранены. Мы остановились в ближайшем талане, пережидая, когда им снова станет лучше, дабы продолжить дорогу.       Со свойственной ему эмоциональностью, аранэн пересказывал произошедшие события, но Владыка казался безразличным к подробностям. Ухмылка, искривившая уголок его губ, была полна холодной насмешки.       — Ты мог оставить их и вернуться один.       — Адар, ты ведь знаешь меня, — уверенный в том, что поступил правильно, не бросив отряд, аранэн осекся, когда король отвернулся от него и с равнодушным видом отошел. Без его руки на плече, выражавшей молчаливое признание, стало холодней. И всё же он нашел в себе силы закончить никому не нужные объяснения. — Оставив их одних, я волновался бы.       Подойдя к столу в углу кабинета, таур налил вина в чашу и отпил небольшой глоток. Стоя спиной к Леголасу, он закрыл глаза и сдался напору двух диаметрально противоположных чувств, рвущих его израненное и уставшее от изнуряющих чувств сердце на части. Он был несказанно рад возвращению принца. Рад, что с ним не случилось ничего страшного. И в то же время ему было горько от того, что в выборе между стражами и им, сын вновь выбрал не его. Леголас даже не догадывался о тревоге, сковывающей сердце Трандуила каждый раз, когда он покидал пределы дворца.       Да и что он мог знать о страхе, липким туманом проникающем в мысли, лишающем спокойствия? Ему никогда не понять, каково это – раз за разом украдкой подсматривать за кем-то сотней чужих глаз. Какого это – просыпаться среди ночи от кошмара, прокравшегося в сознание.       Леголас был единственным, кто остался у Трандуила. Он любил его больше жизни, больше света звезд и созданной Илуватаром Арды. Но в тоже время понимал, что держать сына возле себя вечно не получится. Понимание это горечью разливалось внутри, омрачая любое радостное событие. Аранэн с детства был чересчур любознательным. Его всегда наполняла жажда открытий, жажда путешествий. Трандуил опасался, что однажды он уйдет, чтобы не вернуться. Одна только мысль об этом причиняла ему нестерпимую боль. Раскаленной иглой она впивалась между ребер и не давала свободно дышать.       — Да, я знаю тебя… — горько прошептал король, перед тем, как сделать новый глоток вина. — Отставить меня тебе было предпочтительнее.       Леголасу показалось, что в голосе отца прозвучало разочарование. Оно ядовитой кислотой разъедало внутренности, выжигало под корень любую надежду. А кем они становились без неё? Пустыми оболочками.       — Адар, ты знаешь, почему я это делаю! — задетый несправедливым укором, он невольно повысил голос, но тут же взял себя в руки. — Мы уничтожили два гнезда на юге и одно на северо-востоке. Эти твари плодятся слишком быстро. Будто бы ими управляет злая воля. Она портит землю и убивает растения. Меня беспокоит то, что происходит на границах. Нам стоит чаще осматривать свои территории. Нельзя надеяться, что твои силы сберегут нас всех. Этого может оказаться мало, если их станет больше.       Развернувшись, король поймал взгляд сына и утвердительно кивнул. Не оставляя без внимания ни единого слова, он склонил голову к плечу.       — Так оно и есть, — медленно растягивая слова согласился он. — Ими управляют. Умело и упорно подводят тварей к нашим землям, — улыбка, коснувшаяся губ, не затронула серо-голубых глаз. Они оставалась равнодушны, когда таур задал вопрос, и в голосе его звучал металл: — но ответь мне, почему меня это должно тревожить? Здесь в Мирквуде мы так сильны, как не были давно. Всё, что могут эти порождения тьмы – поджидать беспечных путников на границе.       Непонимание застыло во взгляде Леголаса. Он отказывался всерьез воспринимать заданный вопрос. Хмурясь, он не верил, что Владыке было безразлично происходящее за пределами леса. Они были частью Средиземья. Если его коснулась тьма, разве не должны они были рассеять её?       Отложив этот непростой разговор на другой раз, аранэн отвел взгляд. Он предпочел вернуться к отчету о проделанной работе, нежели погружаться в мутные воды размышлений о том, смогут ли мирквудцы выстоять, когда мир вокруг начнет неумолимо меняться.       — Мне удалось собрать паучий яд. Быть может, наши лекари смогут создать противоядие, придумают, как бороться с этой заразой.       — Отнесешь его к ним позже, — допив вино, Владыка отставил бокал и подошел к Леголасу. Отряхнув на нём куртку, он недовольно поджал губы. — Сначала отдохни с дороги. Спеша ко мне, ты даже не привел себя в порядок.       — Прости, отец, я не подумал, — огорченно выдохнул эллон.       — Разве я укорил тебя за это? — вскинув бровь, Трандуил поймал взгляд аранэна.       Впервые с момента возвращения домой Леголас увидел, как глаза адара наполнились теплой иронией. Пусть ненадолго, но таур снова стал тем, кто с безграничным терпением выносил многочисленные шалости принца. Словно на миг они вернулись в те дни, когда он изучал любовь и защищал от любой угрозы, не скрывая чувств за высоко возведенными стенами холодности, спокойствия и безразличия.       — Эти вопросы не стоят твоей усталости, — тихо, едва слышно произнес Трандуил, обнимая сына за плечи и прижимая к груди. Чувствуя, как тот порывисто и крепко сжал его в объятиях в ответ, он нашел в себе силы озвучить то, что так тревожило. — Я рад видеть тебя невредимым. Рад, что ты вернулся ко мне.