Младшая сестрёнка 2

      — Кто?! Кто это сделал?! — Элитная гостиница Санкт-Петербурга тряслась от громогласного голоса своего хозяина. Мужчина был вне себя от злости. Это уже четвёртое ЧП в его «доме» и только за последний месяц. Казалось бы, безобидный детский конкурс, а проблемы доставил такие, что проигрыш футбольной команды наравне с ним ну просто сущий пустяк. — Я спрашиваю в очередной раз, кто посмел сотворить вот это?       Кучка маленьких участниц ютилась в его кабинете, с любопытством взирая на испорченный костюм их главной конкурентки. Пайетки, бисер, золотые нити: всё это было заляпано голубым красителем, который к тому же вызывал ужасное чувство тошноты. Краска обильно стекала на ковёр, сотканного по последним технологиям, превращая чудные узоры в ужасные пятна, которые ни один супер-пупер порошок не способен отмыть. Напрасно Джеймс рассчитывал увидеть в детских глазах раскаяние или ужас от произошедшего, его подопечные даже были рады, что сопернице подпалили крылья.       — Допрыгалась наша Меседа-непоседа, — хихикнула одна из девочек, сложив на груди руки. — Осталось только найти того героя, которому за такие подвиги стоит памятник воздвигнуть.       — Я сейчас не о памятнике веду речь! — рявкнул импресарио, ударив кулаком по столу. — Я спрашиваю, кто посмел испортить дорогой костюм для выступлений, да ещё написать на стене «Ура победа».       Аня стояла в конце толпы и буквально захлёбывалась от хохота. Неужели кто-то ещё решил отомстить Меседе и тем самым составить ей компанию как соучастник. Ведь о её выходке никто даже не догадывался, а пятна от краски были ловко смыты холодной водой с мылом.       — Почему вы кричите на нас? — не выдержала одна из участниц. — Мы-то здесь причём? Пусть кто это сделал, пусть и отвечает, хотя Катя абсолютно права, ему памятник надо ставить. Потому что ваша Меседа со своей мамашей уже всех достала. Уже всех до горячки довела. — В знак согласия ей был оглушительный возглас. Сама пострадавшая стояла в углу и буквально кипела от злости. Глаза её были полны злобы и ненавистью, маленькие пальчики лихорадочно сжимались в кулаки, готовясь вырвать каждой по клоку волос. Девчонки чувствовали это и поэтому боялись даже лишний раз вздохнуть, а не то, чтобы посмотреть в строну соперницы.       — В общем так, — отрезал Джеймс, делая обход между рядами подозреваемых, — не хотите признаваться, значит, я сам лично буду искать виновного.       — Как? — удивились все.       — А вот так. — Внезапно его голос стал выше обычного. — Руки вперёд. — Компания ни сразу поняла, что от них требуют, но англичанин был настроен более чем серьёзно. — Я сказал, руки вперёд, иначе применю силу.       — Да пожалуйста, — огрызнулось несколько голосов, и через секунду перед мужчиной замаячил лес детских ладошек. Осмотрев каждую пару, в том числе и свою новоиспечённую родственницу, мужчина тяжело вздохнул. Попытка найти виновницу, если это вообще девочка, оказалась неудачной. — Хорошо, все свободны. Кроме… тебя. — Желая первой выскользнуть из обители родственника, Аня резко остановилась и обречённо зажмурилась.       — А я здесь причём? — резко осведомилась малышка, сделав медленный выдох.       — Разве мне нельзя поговорить с родной племянницей? — чуть хмурясь, ответил сероглазый, восседая на столешнице своего рабочего места. — Или ты… — он перешёл на шёпот, — до сих пор считаешь, что твоя мама изменяет со мной твоему отцу?       Аня тяжело вздохнула. Эта реплика могла быть сказана чисто ради прикрытия. Ведь взрослые порой бывают коварными, и не всегда можно понять — что именно они намерены совершить. Поправив волосы, черноглазая мельком подошла к дядюшке, смело смотря в глаза. Импресарио выглядел невозмутим, но между бровей залегла едва заметная морщинка. Как будто он о чём-то думал, что-то прикидывал.       — Анют, скажи мне честно, у тебя всё хорошо? — осторожно спросил Джеймс, не меняя положения.       — Что именно?       — Нет ли у тебя жалоб, претензий? Ведь после отъезда Никиты с Ритой, на вас свалилась куча разных проблем. Я не говорю о том, что близняшки постоянно будят гостиницу круче любого будильника, но и о том, что вы отдалились от всего мира. Артём постоянно злой, Полина больше проводит в комнате с детьми, а ты и вовсе стала отшельницей. Особенно после звонка отцу. И…       — Вы ошибаетесь, — учтиво прервала его Аня, кладя ладошку на мужское колено. — У нас всё хорошо, а насчёт трудностей не переживайте. Всего лишь излишки суровых будней. А сейчас, если вы не против, я вернусь в номер. Тренировка через чур утомительной была.       С немым выражением лица девочка покинула кабинет директора, оставляя родственника с разбитой надеждой на примирение. Она понимала, что он пытается наладить с ней контакт, но только в другой стези, но её детское сердце до сих пор чувствовало, что за маской доброты стоит опасный и решительный тип.       — Ну что, вернулась? — Едва открыв дверь в номер, Аня встретилась с двумя парами глаз, что прожигали её насквозь. Полина, во всём чёрном, молча смотрела на тощую фигурку, а вот её супруг выглядел более чем сурово. — Я тут случайно на твой рюкзак навернулся, и кое-что в нём обнаружил. — С этими словами Артём вытянул руку, пальцами держа находку. Воронцова тотчас побледнела, когда из рюкзака на пол потекла голубая гуашь… . Улика была найдена… . — Ты ничего не хочешь что-нибудь добавить по этому поводу? — резко прошипел Пиндюра надвигаясь в её сторону. — А то нам с тётей Полей очень и очень интересно узнать, как это вещество попало в сумку, если до этого оно успело оставить следы на чужой одежде.       — Тём, это не то, что ты подумал. — От увиденного зрелища малышка резко побледнела. Она до последнего надеялась, что след её мести утёк в недра раковины, а баночка надёжно лежала в укромном месте. Но всё оказалось совсем иначе. Видимо, ангел отвернулся от неё, а для пущей надобности решил преподать жестокий урок.       — Аня, я не хочу знать, что конкретно произошло в раздевалке, — сухо ответил брат, приседая на корточки, — мне хочется понять одну вещь — зачем? Ведь ты умная девочка, ты сильнее её ни сколько телом, сколько мозгом, но, тем не менее, у тебя хватает духу опуститься до её уровня. Объясни мне, зачем, сестрёнка?       Сестра молчала. Она не знала, что можно ответить на этот вопрос. В такой короткой жизни дети плохо осознают свою вину, хоть и понимают, что поступили неправильно. Однако это чувство приходит к ним ни сразу, а спустя время.       — Раз тебе нечего ответить, то в такой ситуации у нас нет другого выхода. — Полина молча достала дорожную сумку, и подтолкнула её к девочке. — Собирайся. Мы сегодня уезжаем домой.       — Нет, пожалуйста. Я больше не буду. — Воронцова попыталась надавить на жалость, но родственница лишь оттолкнула её.       — Я всё сказала. Умей отвечать за свои поступки.       Сказанная фраза в конец вывела Аню из себя. Две крупные слезы вмиг скатились по щеке, оставив след мокрой дорожки. Она грустно смотрела на семейную чету, надеясь, что та передумает, но оба были непреклонны. И даже детские голоса, что звучали в этот момент из спальни, тотчас смолкли, словно дети и сами были в шоке от такого решения.       — Это не справедливо, — уточнила Воронцова, пятясь к проёму. — Почему ей можно гадости строить, а мне нет? Почему я не могу постоять за себя, если эта особа отравляет мне жизнь?       — Ишь ты как заговорила. — Пиндюра медленно надвигался, желая схватить непослушную сестру и применить методы воспитания. — А чем ты думала, когда выливала краску на её одежду? Когда дралась с ней в столовой? Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не опускалась до уровня тех, кто причиняет тебе зло? Ты же пренебрегла моим советом, поэтому извини, но на этот раз, нам придётся воздействовать на тебя по-другому. По-взрослому.       Рука парня резко потянулась к ребёнку, но в этот момент Аня ловко открыла дверь и выбежала в коридор. Старший брат не успел ничего сообразить, как малышка уже вовсю мчалась вниз по лестнице.       День уже клонился к вечеру, предвещая время уборки этажей. На беду одна из уборщиц решила раньше времени приступить к своим обязанностям, разлив на паркет несколько капель воды.       — Аня, осторожно, — Кирюхина хотела предупредить беглянку об опасности, но было уже поздно… .