Операция под названием "влюбить в себя"

Елена лишилась дара речи. Ей казалось, что у нее горит каждая клеточка в теле. – Вы… отвратительны, – наконец срывающимся голосом вымолвила она. Он засмеялся. – Я просто практичный человек. И к тому же ваш возможный любовник показался мне обозленным, что мало способствует цели вашей встречи. В доме его дяди, где часом раньше я побывал, разгорелся скандал, и причиной тому был он. – Это не ваше дело! – Согласен. Вот поэтому я, извинившись, удалился, не выпив обещанный кофе. Она с ненавистью посмотрела на него. – По-видимому, вы не получили не только кофе, синьор. Вам не досталась Джилли, и поэтому вы решили помешать моему свиданию со Стефаном? – Подобная пошлость вам не к лицу. – мягко ответил он. – Елена, ваш отец – мой друг, и я постараюсь предотвратить все, что может его огорчить. Если бы он узнал о том, что у вас тайное свидание в его собственном доме, то для него это стало бы большим ударом. Вам следует это знать. А вашему молодому человеку надо бы подумать о вашей чести. Елена вскинула голову. – Раз уж об этом зашла речь, синьор, то мы со Стефаном собираемся пожениться. И сегодня мы хотели встретиться, чтобы обсудить дальнейшие планы, а вовсе не по той низменной причине, на которую вы намекаете. Он шагнул к ней и быстрым движением почти до пояса расстегнул молнию на ее халате. Полы распахнулись, и его взору предстали два прозрачных черных треугольника, едва прикрывавших соски. – Выходит, я не единственный, у кого низменное воображение, синьорина, – презрительно произнес он. – Позвольте вам сказать, что вы еще очень юны и слишком хороши собой для такого безвкусного наряда. Вы меня разочаровали. – Да как вы смеете? – Слова с хрипом вырывались из горла, а негнущиеся пальцы тянули молнию, которая никак не застегивалась. – Боже мой, как вы посмели… дотронуться до меня? И после этого вы считаете себя папиным другом? Он выкинет вас из дома, когда я ему расскажу… – Когда расскажите… что? – прервал ее Деймон Сальваторе. – Расскажете о том, что вы здесь делали? И почему так оделись? – Он покачал головой. – Нет, Елена. Советую молчать о сегодняшнем вечере. И я тоже буду молчать. А теперь идите к себе, – устало добавил он. – Я сам запру дверь. Елена не стала с ним препираться и убежала прочь. У себя в комнате она бросилась на кровать и зарылась лицом в покрывало. Ей было стыдно и страшно, рыдания подступали к горлу и хотелось одного: умереть, чтобы никогда в жизни не видеть Сальваторе. Но пока что придется жить и свыкнуться с ужасным воспоминанием о его презрительном взгляде и уничижительных резких словах. Но ее точила еще одна мысль: укрощенный Стефан ушел домой и это… в общем-то не так уж плохо.