Операция под названием "влюбить в себя"

Впервые Елена увидела его, когда ей было семнадцать и она приехала домой на рождественские каникулы. По привычке она как на крыльях влетела в дом, побежала в кабинет отца и распахнула дверь с радостным криком: «Папочка, дорогой, я дома». Ей навстречу из кресла поднялся высокий молодой человек – его она никогда раньше не видела.Елена застыла, удивленная и смущенная. У молодого человека были черные вьющиеся волосы, смуглая кожа, лучистые карие глаза с зелеными и золотистыми крапинками. Эти глаза внимательно рассматривали ее, и Елена показалось, что его твердые губы насмешливо изогнулись. Она почувствовала раздражение и скороговоркой выпалила: – Папа, прости, я не знала, что ты занят. – Ничего страшного, милая. Уверен, что граф Сальваторе простит тебя за бесцеремонное вторжение. – Отец с улыбкой обошел письменный стол, взял ее за руку и поцеловал в щеку, но… не обнял, как обычно. – Правда, Деймон? – Это вторжение очаровательно. – Голос у незнакомца был глубокий и звучный, без малейшего акцента. Он сделал шаг вперед и пожал руку, протянутую ему смущенной Елены. – Значит, это ваша Елена, синьор. Его прикосновение было легким, но ее словно ударило электрическим током. Елена едва не выдернула руку. Она сама не понимала, почему на нее так подействовало его рукопожатие. Он отпустил ее руку, словно понял, что ей это неприятно, и подчеркнуто вежливо произнес: – Очень рад познакомиться с вами, синьорина. – И взглянул на сэра Джона Гилберта. – Вы счастливый человек, синьор. – Я тоже так думаю. – Отец легонько тронул ее за плечо. – А теперь, милая, беги к себе. Увидимся за чаем. Обычно, если отец бывал занят, когда Елена возвращалась домой, она сбрасывала туфли, забиралась с ногами в то самое кресло, где сейчас сидел граф Сальваторе, и ждала, пока отец не освободится. Но в тот раз Елена скорее почувствовала, чем поняла, что ей не позволят остаться и что теперь все изменится. Она нехотя вышла в коридор, где столкнулась с экономкой миссис Пеннистоун. – Ой, мисс Елена, я не успела предупредить, что ваш папа занят и его нельзя беспокоить. Он не рассердился? – Вроде нет. Ничего страшного, Пенни, милая. Когда его гость уедет, я еще раз извинюсь. – Он не уедет, он остается на Рождество. Мне велено приготовить для него Желтую спальню. Елена начала было подниматься по лестнице, но тут остановилась как вкопанная. – Папа ведь никогда не приглашал гостей на Рождество. Он говорит, что мир на земле начинается дома, и поэтому приглашает гостей только 26 декабря, да и то бывает всего несколько человек. – А на этот раз, мисс Елена, он пригласил всю округу. – Экономка поджала губы. – И Стефан из «Хай Гейблз» тоже? – Елена постаралась сделать вид, что ей все равно. Да, отец, видно, хочет произвести впечатление на этого графа. Но если среди приглашенных будет Стефан, то она даже рада неожиданному визитеру. Мой замечательный, потрясающий Стефан, с улыбкой прошептала она. Но перед глазами почему-то возникло не мальчишеское лицо Стефана, а совсем другое, смуглое и не такое юное, по-своему красивое, мужественное лицо с высокими скулами. Она вдруг вспомнила, как учитель рисования говорил про картину времен Ренессанса: «Один из падших ангелов». Вот теперь она поняла, что он имел в виду. У Деймона Сальваторе жесткая линия рта и подбородка, надменность во взгляде, словно он хочет сказать всем: «Остерегитесь». Елена вздрогнула. Распаковывая вещи, она думала о том, что сделает, если заметит насмешливый взгляд графа. Она посмотрит на него холодно, спокойно и высокомерно. Пусть поймет, что она не поощряет бесцеремонного разглядывания. Но она зря волновалась – граф почти ее не замечал, а когда и замечал – что было крайне редко, – то вел себя вежливо и мягко, как с ребенком… и это ее злило. Хуже всего то, что отец был очень занят и она почти его не видела, потому что он часами просиживал в кабинете с графом Сальваторе. Да и вообще привычный рождественский распорядок был нарушен. Елена привыкла – с тех пор как пять лет назад умерла мама, – что в школьные каникулы отец все время уделяет ей. Почему этому графу Сальваторе вздумалось приехать именно сейчас? – с тоской думала Елена. Получается, что посторонний человек – именно она, и ее присутствие мешает всем этим бесконечным разговорам. Сэр Гилберт никогда не обсуждал с дочерью свои хозяйственные и финансовые проблемы. Отец мягко, но беспрекословно дал ей понять, что единственная дочь никогда не будет участвовать в управлении его состоянием.Елена была уверена, что он так не считал бы, родись она мальчиком, и мысленно называла отца динозавром. Но когда в ее жизни появился Стефан, будущее стало рисоваться интересным и волнующим.