Железные игрушки

      — Солнышко проснулось, новый день на дворе, — немного хрипло пропел Максимофф, устраиваясь в столовой за завтраком рядом с Ороро. Скотт бросил сердитый взгляд и демонстративно вышел из-за стола вместе с тарелкой.       — Хм, кажется, у него с утра плохое настроение, — хмыкнул спидстер, массируя виски, — хотя я его понимаю, голова такая тяжелая, словно меня били по голове сковородкой, даже несколькими. Всем набором хорошей хозяйки: ложки, плошки, поварешки. Даже не заглянул в парижскую булочную, бегать вообще нет ни настроения, ни сил. Кажется, меня впервые начало укачивать от собственной способности…. Монро сочувственно посмотрела. Ну не говорить же вслух «это последствия любовного зелья. Ну ты не переживай, с кем не бывает». Всё же, у них с Ристорой договор. Возвращение Питеру свободы мыслей и действий в обмен на молчание.       — Ороро, вот ты мне скажи, у меня что, на лбу нарисована мишень? Карта сокровищ? Дата второго пришествия? Почему ты и не только ты на самом деле, так странно смотрите? — поинтересовался Питер спустя некоторое время, когда почти доел оладьи с малиновым вареньем. И занял этот процесс поглощения пищи почти пол часа! Хотя обычно на такое требовалось несколько секунд, но похоже, что сегодня всё тело взбунтовалось простив режима на скорости и требует щадящего обращения.       — Удивляемся, что ваше мутантское высочество решило провести время с нами, а не со своей возлюбленной, — огрызнулся проходивший рядом Саммерс, относя на положенное место уже грязную тарелку.       — Очаровательно, что ты возвеличил Магнето в ранг короля, раз в твоём обращении я стал принцем, — беззлобно парировал Питер, на что в ответ получил раздраженное ворчание.

***

      Эрик не находил этим утром себе места. Ристора заверила, что действие каждой порции зелья испаряется через сутки. Оставалось ещё пару часов. Какой там завтрак. У него, считайте, дальнейшая жизнь решается. Наворачивать круги по комнате в окружении левитирующих от нервов железок надоело довольно быстро. Мальчик выскользнул в коридор, убеждая себя, что будет просто проходить по особняку. Просто так. Будет гулять...осматривать местность. Можно даже на улицу выйти. Питер всё время твердил о свежем воздухе. Интересно… а как проверить, что приворот больше не действует? Подойти поболтать? Может обратиться за помощью? Интересно, а если бы он упал, Питер как, помог бы? Нет…неееет. Опускаться до того, чтобы специально падать лишь бы ему помогли и поддержали, он не будет! Что ещё за самоунижение?! БАХ Пока Эрик размышлял, насколько недостойно падать специально, он не заметил свернутый уборщицей в валик ковер и растянулся на мокром полу абсолютно по-настоящему. Охнув от боли, мальчик поднес руку к носу, на ладонь закапала кровь.       — Ай, ну что ж ты чебурахнулся! Вот тренируешься летать вроде, а как надо… Падаешь! Так, я сегодня не в форме, да и не уверен что перемещение на скорости тебе пойдет на пользу, так что держись за меня и топай в сторону кухни, будем тебе лёд искать. В руку Эрика лег большой зеленый платок. Он поднял взгляд на говорившего только чтобы убедиться: ему не кажется. Рядом и правда стоял Питер. В клетчатой рубашке, с самым настоящим беспокойством в глазах.       — Эр? Ау! Я не месси́я и не гигантское яблоко в карамели, которое можно грызть несколько дней подряд, не смотри так восторженно, — призывает Максимофф, — что ты де … вот пытаться прижаться разбитым носом ко мне сейчас очень странная идея, — но Питер всё же ответил на жаркие и немного смешанные с кровью объятия. Он бы поднял мальчонку на руки, но во-первых, свалится сам, во-вторых повторно долбанёт уже и так пострадавшего Эрика. Так что обойдемся легкими касаниями.       Всё же он и правда по нему очень скучал...В груди ворочалось ещё чувство удовлетворения. Нехорошее такое на самом деле. Всё же радость от того, что ребенок (ну он же не просто абы какое дитя, а всё же отец) привязан к тебе настолько, что готов на разного рода подвиги... ну и подлости... если на то пошло... Но ведь это просто потому что он приревновал. И ведь был повод! Но главное не это. Отец не радовался тому, что Питер исчез с горизонта, наоборот, всеми силами пытался вернуть! Это не могло не греть сердце. Хотя... об этом лучше вслух особо не трепаться. Чарльз бы явно мог прочитать пару осуждающих лекций, но Максимофф не собирался ему что-либо сообщать о своих маленьких победах на семейном фронте.

***

      Ристора наблюдала издалека, как Эрик весело болтает ногами, сидя в коридоре и держа заботливо принесённый ему лёд. Мальчишка выглядел таким ... счастливым. Что ж ... она сделала этого умеющего хорошо угрожать ребенка счастливым. Это же где-то зачтётся? Можно ли сказать, что для неё эта история в принципе хорошо закончилась? Наверное, да. В конце концов, она снова и одинока избавлена от постоянного чужого присутствия в своей жизни. Всё же ... ценнее, когда кто-то любит тебя искренне. Неужели она не сможет встретить такого любящего и заботливого, но "своего"? Сможет, конечно! Всё впереди! Каким бы замечательным, интересным и добрым ни был человек, что хорошего в том, чтобы держать его рядом с собой по принуждению? Пусть даже он этого и не осознает. Ну ничего. Найдет она еще своего собственного "того самого". Или он её найдет. Как пойдет. А пока Ристора идёт в библиотеку открывать для себя новые истории, знакомиться с героями книг, изучать новые миры. Интересно, что потом она не раз (и не два) находила на столике в своей комнате новые книги, явно не из местной библиотеки, а совсем новые. Но явно старательно отобранные. Подарки сопровождались ободрительными, поддерживающими записками, пакетиками со сладостями.