000
Вскоре мы таки набрели на ванную комнату размером с мою спальню. Внутри даже уместилась большая ванна с душем. Сара шустро открыла кран, приложившись двумя руками, и вымыла их. Взгляд Лесли и Конрада приклеился к умывальнику. − Что-то не так? − спросил я. Королева покачала головой. − Всё в порядке. Я бы даже сказала − слишком в порядке. − Дайте угадаю. Вода в кране? − Именно! Моё мнимое спокойствие пошатнулось сильнее. Если мы ошиблись и нарвёмся на кого-то здесь, уже точно не выберемся. Конрад же просто промолчал. − Мы снова не в безопасности. − Да, надо проверить на всякий случай сигнал и быть готовым вызвать помощь. Рад, связь появилась, − поделилась Лесли, вытащив мобильный. − Или не совсем... Девушка стала ходить по комнате, поднимая телефон и выискивая места для лучшего сигнала, пока не положила смартфон на шикарную столешницу: − Как странно. Вот здесь лучше всего. Значит и полагаемся мы только на себя. − Это же не какая-то аномалия? Ты не имеешь это ввиду? − весь в непонятках я обратился к Лесли. − Под плиткой проглядывается металлическая сетка. Видите? − вмешался англичанин, указав на щель под отошедшей плиткой около двери. − Ею обрамлено всё помещение. Где-то больше, где-то меньше. Связь появилась, потому что мы ушли из погреба. Это не забытое богом место, в конце-концов! Над тумбочкой выемка с пространством без метала и сигнал пробивается, − ответил Миллер. − Взгляни лучше вот на что... − парень потянулся рукой к крану, но не смог его просто так открыть, и загадочно повернулся к королеве, а та в свою очередь сделала совершенно удивлённую физиономию: − Это тоже любопытно... Лесли подбежала к раковине, и они вдвоём стали нервно крутить-вертеть ручки крана. Боже, какие мозги! В такие мгновения я чувствую себя полным идиотом и жалею, что пришёл сюда. − У нас приключение, как в ролевой игре, − поделился раздумьями Гробан. Конрад в очередной раз "хладнокровно" атаковал: − Твоя голова слишком забита играми, Дэвид Бекхэм Ваннабе. Неудивительно, почему ты получаешь низкие оценки. − Низкие оценки? Пожалуйста! Я обычно получаю "А". И не забывай, Миллер, я почти превысил твой результат по логике в прошлом году. − Почти, − англичанин пожал плечами, одарив футболиста откровенно нахальным взглядом. − Раз у нас тут веселье, считайте меня волшебником, потому что волшебники умны и хитры. А я как раз − подходящая кандидатура. Так ведь, Вацапи? Гробан вздохнул от озлобления. − Может перестанешь? − Попозже, Уонабе. − А может сейчас заткнёшься? − А может, всё-таки попозже? − Лучше сейчас. − Договорились. А может и нет... − А может всё-таки заткнёшься?! Конрад остановится, саркастически улыбнувшись, наклоняя голову из одной стороны в другую. − Слушай, Вильям, или как там тебя... Давай уже расставим все точки над "и" − я веселюсь по-своему, хорошо? По-особому и интеллектуально. − Я заметил, как нам весело с тобой. − Тебе, − улыбнулся парень. − Переживёшь этот вечер и всё поймёшь сам. − Вы не закончили? − стало пропадать моё терпение. − Мы тут в ловушке вообще-то! − Предложи своему безумному другу помолчать, Ааронс, − отреагировал на замечание футболист. − Знаете, − Сара задумчиво коснулась губ пальцем, − тогда я хочу быть охотницей. Элисон Арджент из "Волчонка" − мой любимый персонаж, и она охотница, так что да. − Я − киллер, − придумал Гробан. − Киллеры крутые и быстрые, ловкие, а я крутой и быстрый. На лице Конрада сразу появилось отвращение. − Я жрица, так что в этом приключении теперь есть целитель, − объявила королева, затем задумчиво обратившись ко мне. − А ты, Джесс? Мой разум вскипел! Боже мой, какие игры?! Чем вы занимаетесь?! Нас без пяти минут убьют! − Э-э, я не знаю, − уста решили ответить сами, затем голос в голове подсказал: "ты − рыцарь! Рыцарь Лесли в сияющих доспехах!" − Рыцарь! Я буду рыцарем на этой вечеринке. Идиот. − Ах. Храбрец, − восхищаясь, прокомментировал Конрад. Это прозвучало двусмысленно. Я надеялся, что мое лицо не было таким красным, как ощущалось. − Жаль, мы забыли принести наши костюмы, − пошутил Гробан. Сара захихикала: − Счастливого всем Хэллоуина! − Давайте ещё предложим местным призракам конфеты или смерть, − подхватил я, и Лесли положила руку мне на плечо: − Какого вкуса конфеты вы думаете, они нам дадут? − Жуткая вишня, − закончил Миллер. Мы посмеялись над этим смешным моментом, но внезапно притаились, когда услышали дверной скрип где-то далеко в коридоре. По-моему он уже звучал ранее во время игры на скрипке. Кровь на пару секунд застыла в жилах. Только не это... Если бы причиной был человек, следовали бы звуки шагов, − размышлял я. − Может, просто ветер? − Эй, рыцарь, не хочешь проверить, что там? − Гробан подначивал шёпотом. Вот теперь я в самом деле ощущаю себя неуютно. Ни за что в жизни не хотелось лезть первым в эти чёртовы коридоры. Как будто в глупых ужастиках. Лесли стояла явно удивлённая таким поворотом. Пожалуйста, только не сейчас! − Конечно, нет, но всё-таки проверю, − похвастался я и онемевшими ногами, шаг за шагом поплёлся к цели. − Больше некому, Вонаб, − коротко суммировал Конрад. − Я прикрою. Неизвестно, был ли он напуган или слишком ленив, чтобы выйти, считая это неинтересным для себя? Сара взялась за руку, отрицательно замотав головой. Похоже, она − единственный человек из присутствующих, который меня понимает. Её ладонь осязалась такой холодной. Я мысленно заскулил: быть рыцарем не значит быть первым, кто будет проверять каждый угол на наличие опасности! Затем чья-то другая рука прилипла к предплечью, и Лесли вытащила меня вперед. Она оглянулась с усмешкой, которая на мгновение, вынуждала забыть, где я находился: − Идём вместе... Едва сдержавшись от падения и умирания от нервозности и ошеломляющих эмоций, я уравновесил себя, крепче сжав ладонь лучшего друга. − К-конечно. Б-благодарю вас, жрица. Интересно, она сейчас считает, что я трус или наоборот? Она ведь всё ещё помогает мне и даже пытается подбадривать, хотя я явно не справляюсь! Один осторожный шажок из комнаты и мы окинули взглядом коридор. Никого. Ни звука. Только противное копошение наших товарищей за спинами. Мы на цыпочках затопали к окну, где коридор сворачивает. Остальные побрели следом. Никогда бы не подумал, что наш коллектив бывает таким тихим. Возле окна все свернули за угол. Поскольку ничьих шагов не было слышно, все осторожно плелись по новому коридору, пока не набрели на развилку. Боже, это место – настоящий лабиринт! Оно отлично бы сгодилось под квест комнату в натуральную величину. Очередной поворот направо, только без окна. Прямо в этот момент одна из дальних дверей в тупике за углом со скрипом плавно отворилась. Мне захотелось вскрикнуть и рвануть оттуда со всех ног − не знаю, что там происходило с остальными. Дверь издала ещё несколько аналогичных звуков. Я подождал секунд тридцать в надежде, что увижу движение иного рода и, наконец, с правом закричать, свалю оттуда наперегонки с другими. Но ничего особо не случилось. Тогда я всё-таки отважился направить в темноту луч фонарика, теперь будучи уверенным, что это в самом деле сделал сквозняк − тем более, скрип двери действительно такой же как и ранее. Когда мы с Лесли подошли, я взялся за дверную ручку, медленно повернул её, всмотрелся в узкую щель и увидел открытое окно − занавески колыхались на ветру. Я показал жестом всем "берег чист", и мы вошли в комнату. − Ясно. Дверь открывалась сама из-за ветра, − резюмировал Конрад, когда Найджел начал ехидничать: − Дело говоришь, Шерлок. − Я понял это давно, Дэвид Бекхэм Уоннаб, − перебил он, направляясь к окну. − Природа делает свое дело. Англичанин закрыл фрамугу, но затем остановился, пристально всматриваясь в щеколду. − Это то же, что сказала Лесли, − дополнил я, осматривая интерьер: Большая картина фруктов в вазе приколота к стене, рядом − односпальная кровать и выдвижной ящик, а под ногами − много коробок. Примерно такие, которые используют во время переезда. − Видите? Великие умы мыслят одинаково, − гордился англичанин. − Я буду поклоняться вам ежедневно, о умные, − высмеяла Сара. − Комплимент принят, оскорбление отклонено, Сера Бродвин. − Мы одноклассники на мировой истории, и даже сейчас ты всё ещё притворяешься, что не знаешь моё настоящее имя. Конрад, недоумевая, поднял брови. − Не понимаю, что ты несёшь, Салли... Э-э, Бредфлинт, да? Лесли привстала на одно колено и принялась прощупывать пол, вероятно, ища зацепки: − Полагаю, это одна из гостевых спален. Слой пыли кругом, казалось, стал ещё толще, но меня впечатлили все эти вещи, расставленные под ногами: − Так много коробок? Зачем они здесь? − Видимо, их использовали и просто сбросили в первом попавшемся месте, − предположил Миллер, − если внутри ничего нет. − Для чего использовали? − Судя по габаритам, коробки для плазменных телевизоров, − разразился самой тупой даже для меня мыслью футболист. − Лучше бы ты молчал, − моментально отбросил абсурдную догадку Конрад, − нет обозначений. И это бессмысленно. − Для картин... − додумался я, и я перевёл взгляд на одну из них, выполненную в жанре натюрморт. Святая коричневая! Она настолько великолепна! − Ребята? Мне нужно вернуться в ванную, так что, ждите меня здесь, хорошо? − внезапно известила Лесли. Мой фонарик едва не выскочил из онемевших рук. Что?!! Вот прямо сейчас?! У меня возникли смешанные чувства: я понимал, что она не должна идти одна, но и вылазить из комнаты в принципе не стоит. − Я оставила телефон на столешнице, − виновато призналась королева. − Но я мигом, хорошо? Гробан демонстративно откашлялся: − Я с тобой. Одной здесь лучше не шататься. ОХ, НЕТ!! Вот и нож оказался в груди. У меня были самые искренние надежды, что лучшая подруга отвергнет эту идею. − Помнишь, какая из дверей − ванная? − лишь спросила с беспокойством она. − Можешь взять мой фонарик. Мне хотелось бросить фонарик Лесли в голову Гробана из-за столь отважных поступков футболиста. Он просто взял и пошёл вместе с Лесли! Прямо при всех! Прямо при мне! − Вы вдвоём пойдёте? − таращила глаза Сара. Теперь каждый мог додуматься, что она жаждет его остановить. − Да, конечно. Сидите здесь. В любом случае, я не верю ни в призраков, ни в то, что нас поймает кто-нибудь ещё, − ответил он с усмешкой, которая, я уверен, не была искусственной, − использую свой телефон для света. Конрад рассмеялся: − Ты уверен, что из Дэвида Бекхэма Уоннабе выйдет хороший убийца-защитник? Не возвращайся сюда, бегая и крича во всю глотку. Это не футбольное поле. − Хах, это мне не свойственно, потому что я не боюсь, − ответил он, закрывая дверь. Конрад фыркнул. − Красивый особняк пропал, − уведомила Сара с грустным видом на лице, протирая пальцем скос пустой картонной коробки.000
Лезвия садового секатора, издавая характерные щелчки, раз за разом откусывали пожелтевшие стебли помидора. Хоть это занятия и не выглядит самым трудным на земле, я изнурённо вздохнул, видя множество стеллажей с разными растениями, возвышающиеся над головой. В то время как спина уже ныла от боли. − Господи, Джесс, оставь это всё. Я сам их подрежу! − отец зарычал с порога, вихрем очутившись в теплице. − Пап, всё хорошо. Я не настолько устал. Он напряжённо выждал "над душой" пару секунд и вновь настойчиво запротестовал: − Брось. Никуда они не денутся! Но моя голова была напрочь забита мыслями о выступлении, Саре, Гробане и Лесли, и никак не могла переключиться. Неужели я справился? Тогда почему мне по-прежнему паршиво? Почему с Сарой всё получилось настолько отвратительно? − Боюсь, я уже не усну. − Выступление было, что надо, Джесс. Ты молодец! Честное слово! Мой отец всё чаще дарит столько приятных слов. Как же здорово, что в наших с ним отношениях всё изменилось к лучшему. − Знаешь, пап, − мой взгляд автоматично перепрыгнул на стопку пустых горшков за овощами. − Я тоже собирался кое-что сказать: очень здорово, что ты пришёл. Правда. Но если вдруг так получилось, что я отвлекал тебя, например, от работы или ещё чего-то, не стоило этого делать − я бы не расстроился. Мне не двенадцать лет. − Джесс, вообще-то ты не отвлекал меня и почему вдруг... − мужчина начал теряться, и я понял, что ляпнул глупость, как будто всё время не желал видеть моего отца в зале. Вернее, конечно, я испугался их появления, но только потому что боялся опозориться и не хотел, чтобы стыдились они. − Я плохо выразился. Раньше ты с утра до ночи проводил за работой и планированием бюджета и всё такое, поэтому не приезжал. Вдруг и в этот раз у тебя полно работы? − Нет, Джесс, всё хорошо! Я рад, что это в прошлом. Очень правильно − поддерживать близких. Сейчас проще и больше свободного времени. Только и всего. Я расплылся в доброй улыбке, несмотря на то, что в воздухе повисла неловкая пауза. − Нам всем всегда стоило быть ближе, − продолжил он. − ..Спасибо! Мне понравилось! Отец усмехнулся, после чего решил снизить напряжение и, растеряно уводя взгляд, перескочил на другую тему: − А нам-то как понравилось! Твоя игра в финальной сцене выглядела идеальной. Да, в начале подвела, но в конце − это нечто! Ты прямо вжился в роль и сыграл волнение. Я бы так не сыграл, – отец на секунду посмотрел вдаль через окна теплицы, − я вообще плохо играл. Мои щёки вспыхнули малиновым цветом. − Нет, знаешь, пап, всё обстоит малость иначе. − Да? И как же тогда? − Ну в общем... − голова стыдливо прониклась раздумьями. Рассказать ли ему о происходящем? Где-то в глубине души, у меня пряталась надежда на то, что он всё же мог бы понять и поддержать меня. Пускай отец и заблуждался в тот раз насчёт Гробана. − Ааа, я понял! − воскликнул мужчина, не дожидаясь ответа. − Наоборот, изменённый сценарий грамотно скрыл твоё волнение перед публикой, так? Я едва не перерезал совсем молодой побег. ЧТО?! Нет, серьёзно. Что это было?! − В каком смысле "скрыл"? − ошеломлённо повернулся я в его сторону. Папа рассмеялся: − Ну как же, Джесс? Вся эта растерянность выглядит весьма обоснованной после поворота с решением ведьмы. Ты как будто присоединился к зрителям. Я сверлил отца огромными как блюдца глазами. Вот так, значит, он это увидел? Просто великолепно! Я и в его глазах − жалкий трус! А ещё меня словно в очередной раз заткнули. Я всего лишь хотел помочь Саре. − Пап, это было, конечно, волнительно, но я больше волновался за... поцелуй. − За поцелуй? − переспросил он. Я испугано кивнул. − А разве вы с Лесли не репетировали эту сцену ранее? − Репетировали один раз. Всё. Теперь я точно трус в его глазах. − Ясно, − отец резко приумолк, словно не зная, что возразить, и его рука неуверенно, но по-товарищески легла на моё плечо, − ну, ты всё равно молодец, сынок!000
Странно, почему мне полез в голову вчерашний диалог. Я изнурённо вздохнул, отказываясь признавать горькую правду. − Да ладно, чувак, не расстраивайся. Эта бравада долго играть не будет. Я задумчиво взглянул на нашего гения. Не думаю, что с его сообразительностью можно было бы так низко пасть. − Тебе легко, Рад. Ты не находишься в такой ситуации. Да и вообще... − Ситуация так себе, но если Уоцап не вернётся из крестового похода в ванную − станет попроще. − Совсем заскучал? − Как раз наоборот, веселье в самом разгаре! − парень иронично ощерился. − Только не говори, что ожидал, что будет легко. − Я вообще никак не ожидал того, что произошло. Ни вчера, ни ранее, ни сейчас. Удары прилетают с самых неожиданных сторон в самый неподходящий момент. Надеюсь, мне удастся не заплакать от обиды прямо при них. Это будет самый постыдный случай в моей жизни. Хотя вся моя жизнь последние дни напоминает один большой постыдный случай. Сара слышала наш разговор, но делала вид, что просто тщательно разглядывает комнату. Да, я не стеснялся распространяться в слух о своих проблемах. Они оба знают о моей глубокой печали. − Как думаешь, с ними всё будет в порядке? − С кем? − растерялся англичанин, − а, с этими двумя... Лесли рядом с Ванаби, поэтому думаю − будут осторожны. Господи. Лесли же сейчас с ним, а я этого даже не вижу! Они вдвоём шатаются по особняку! − Я о том, что мы однозначно не одни. Парень несколько секунд потупил взгляд, затем в очередной раз улыбнулся и возник: − До сих пор не понимаю, как вы единственные могли так изловчиться и выиграть в литературном конкурсе, − начал рассусоливать в темноте Конрад, почему именно нам присудили победу в пьесе между вторыми курсами, а не их классу. Даже сейчас он всё еще болтал. Тем временем я заприметил в самом углу старую, керосиновую лампу. Думаю, такая бы был бы к месту в Терабитии. Вот, чего нам не хватало последнее время − немного света и тепла! Если бы в моей жизни всё сложилось иначе, я бы даже рискнул предложить Лесли забрать её. Или мне было бы страшно предлагать такое королеве? Уж слишком она была благородной, чтобы забирать чьи-то вещи. Сара обречённо вздохнула: − Конрад, ты ещё не устал жаловаться? − Тебе следует знать, Сален Бродфьерд, что я должен поболтать, хоть немного, − спокойно ответил англичанин. − Для меня речь − как дыхание. Если я не смогу говорить, я взорвусь. Даже во сне я всё равно разговариваю. Вам, ребята, серьёзно не следует брать меня на ваши будущие пижамные вечеринки − предупреждаю заранее. − Это называется "немного"? − Ты мог бы попробовать помолиться, сидя, − захлёбываясь приступом уныния, предложил я. Спустя несколько секунд ступора Конрад "отвис": − Не-ет, думаю, это все равно не сработает. − Опаздывают, − Сара опёрлась на старую тумбочку, где секунду назад стояла пара распечатанных коробок. Затем в поле зрения девушки попало моё безразличное лицо: − Всё плохо, да? − Вроде того. Видишь, что происходит? − Чувак, не переживай. Насколько я его знаю, вероятно, он присядет облегчиться, − посмеялся Конрад. − Такое никому не понравится. − Знаете, вы всегда и везде поступаете как настоящие друзья. Думаю, я должен поблагодарить вас. − Рано, − отрезал собеседник. Сара уставилась в свой смартфон. − Прошло восемь минут! Мы не можем написать или позвонить им, потому что у меня нет номеров! − У меня есть оба телефона, но звонить не буду, потому что вдруг кто-то не перевёл телефон в молчаливый режим, − объяснил англичанин. − Следует пойти искать их, − пришёл к заключению я, начиная также беспокоиться. − Возможно, они заблудились в этих коридорах. − Но среди нас же "Киллер", − Конрад возмутился, изображая пальцами воздушные кавычки. − Он должен знать, как запоминать путь. − Конрад! − прошипела девушка. − Что? − он всё ещё записывал происходящее на камеру. − Ты не нормальный! Парень уставился в ответ так, словно у Сары выросла вторая голова. − Согласно тесту Стэнфорда-Бине, у меня IQ сто семьдесят, так что да, я не нормальный. Большое спасибо. − Я не это имела ввиду! − Не паникуйте! Это заразно! − Я буду паниковать, если захочу! − брюнетка рявкнула взволнованным голосом. − Ты совсем не беспокоишься о том, что происходит? − Симпатия – чувство ненадёжное, − мрачно сказал Конрад. − Кто знает, может быть, "призрак" уже ест мозг Дэвида Бекхэма Уоннабе, как если бы он получал какое-либо питание из его мозга. Бедный призрак. Ошибся с жертвой. В отличие от Сары, мне точно известно, что Миллер на самом деле относится к нашему путешествию серьёзнее некуда: − Я знаю тебя, Конрад. Ты так же беспокоишься о Гробане и, тем более о Лесли, как и все остальные. − Так и есть! Но если мы спасём Дэвида Бекхэма Уоннабе, пожалуйста, не докладывайте ему, что я волновался. Не хочу разрушать совершенно плохие отношения. − Призраки даже не едят мозги, − указала Сара. − Я думала, ты ох-какой умный! − Вообще-то, это была шутка. − А как насчет того, что произошло раньше? − поинтересовалась собеседница. − Игра на скрипке? Миллер пренебрежительно махнул рукой: − Человек. Положим карты на стол: кто-то определенно живет здесь, но не хочет, чтобы жители Ларк-Крик узнали об этом. Считаю, что найти ответ на вопрос "почему" и является самой большой загадкой этого места. − Если здесь кто-то есть, он не лазит по местам, где были мы − кругом одна пыль. Оставались бы хоть какие-то следы: от шагов или касаний, − высказал, наконец, свою мысль и я. − Пыль − недостоверный показатель, приятель, но, возможно, в этом есть смысл − столько пыли, что следы могли бы остаться, или рядом. − Ну, мы тут целой компанией ходим − никаких следов посторонних. − Я обратил внимание в ванной, что краны прикипели − они с трудом прокручивались, но вода подаётся. Никто не пользуется боковыми проходами, разве что центральным коридором. Хорошо. Значит, на главную не вылазим, тут всё-таки безопасно. Отлично. − В данный момент единственное, о чём следует переживать – дом в частной собственности. Я буквально опешил. Конрад настолько детально интересуется особняком? − Разве? − Да, мой папа рассказывал, что он куплен. С этим местом какая-то беда. Дом в собственности, но никому нет до него никакого дела. − То есть, он был куплен? − Незадолго после переезда. − То есть у него владелец, а мы шастаем здесь? − Всё верно. Меня пробило на нервный смешок. − Здорово. Мы − трупы. Можно было раньше предупредить? − Не совсем. Покупатель − человек, приближённый к семье Алсонов. Он даже ни разу не появлялся в Ларк-Крик. − Ну, это хотя бы объясняет, почему всё так запущено. − Схожу на разведку, − решил Миллер, протирая объектив камеры. − Стой, куда?! − Я мигом. Вам не следует беспокоиться. Эти птенчики, должно быть, мурлыкают в ванной. Подпорчу им настроение. Спасибо, Рад. Теперь в мою голову лезут картины, как Гробан целует Лесли. НЕТ!!! − Вдруг ты их напугаешь своими шагами, и они действительно начнут визжать? − я стал откровенно бояться узнать об их поцелуе. − Дружище, хватит параноить. Всё под контролем. Сделав один шаг нарушу, он остановился, оглядевшись: − Жду благодарности. Мы с Сарой потупились друг на друга. − Конрад, но мы не... Если что, я просто помогал Саре на пьесе. Англичанин продолжил сверлить нас непонимающим взглядом, и мы оба выронили неловкое "Спасибо?" − Ну вас! Вечно вы тупите, − обиделся парень, после чего его шаги буквально растворились в тишине. − До боли подозрительно. Какая-то кладовая, − я постарался отвлечься от самых грустных мыслей. – Семья Алсонов уезжала в такой спешке, что оставила эти вещи здесь. И, судя по слою пыли, даже не думала возвращаться за ними. − Наверное, боялись вновь окунуться в ту ужасную атмосферу после случившегося, − допустила Сара. Последняя коробка прочно "опиралась" об стену. Моя рука невольно потянулась к ней, и я усмотрел край картины. − Ого! Они действительно ценители прекрасного. Игра на скрипке, получается, не была совпадением и наталкивала на некоторые размышления. Я достал картину из пыльной гофроупаковки упаковки. Всё оказалось выполнено на холсте − не бумаге. Скажем откровенно − я бы так не сумел. Сердце соснового леса. Лучи света. Безмятежность. Далее центральная часть наполовину уничтожена, а сверху − жирная, красная надпись. − Это ещё что? − Сара прислонилось ближе к моему плечу. − Картина испорчена. − Что это на ней написано? − Что-то про ложь. Прищурившись, мне таки удалось разобрать несколько слов, нанесённых, судя по всему, нервной быстрой рукой, однако в ней сохранялись отличительные "художественные" черты: "Скудная правда ложь украшает" − Картина явно не зашла кому-то по вкусу. − Алсоны что-то скрывают? − Думаю − они не смогли вынести потерю. − Эти слова добавил сам художник. Помнишь, когда ты просила меня подписать рисунок с Покорителем Зари? ..Тем вечером мы наблюдали с Лесли за звёздами. Я представлял, как раскрою свои чувства, ещё не зная, что меня ждёт менее, чем через двадцать четыре часа. Затем я услышал самые страшные слова в моей жизни без права раскрыть правду − только потому что любил Лесли всем сердцем и был готов на всё ради неё. Несмотря на занятие расследованием, как и планировалось изначально, я вдруг ощутил, что более не смогу держать в себе весь этот мучительный, неперевариваемый комок чувств и эмоций. События никак не умещались логично в моей глупой голове. Хотелось просто выплеснуть всё наружу. − Это всё похоже. Один в один! − Ты рисуешь такое, Джесси? − шёпотом удивилась Сара. − Конечно, нет, − с обидой отмахнулся я, − мои рисунки на холсте красками выглядят так, словно кого-то стошнило на полотно фруктовым тортом. Штрихи вечно сползают и размазываются. Сколько не пытайся − никогда не удаётся сделать так, чтобы это выглядело как живая фотография. А здесь, если приложить картину к стене − появится окно! Сейчас я и сам был бы готов замазать красным каждое своё "творение". − Просто мне привычно лгать, − продолжил исповедь я, − скрывать правду. И, похоже, надпись кричит − Алсонам было, что скрывать. Кто бы не являлся автором. Как минимум, дом в частной собственности. А ещё... кто-то обитает в нём. − Тогда почему бы не признаться? − смекнула Сара, о чём на самом деле шла речь. − Потому что не могу, − мой язык немел всегда, когда дело до ходило до наших отношений с Лесли. Я стыдливо взглянул девушке в глаза. В них читалось столько замешательства. − Помнишь, ты сказала, что должна быть сильной и признавать реальность? У тебя это получается. У Алсонов, возможно, нет, и у меня – не вышло. − Только не начинай. Сейчас не самое подходящее время. − Я вообще плохо тебя понимаю. Ладно, позавчера. Но вчера и сегодня ты сама делаешь себе больно. Это значит "признавать реальность"? − Ради дружбы на многое можно пойти. Сам так поступаешь. Поступаю? Вообще, где, чёрт возьми, я так поступал? − Например? − Кое-кто вчера на сцену вышел импровизировать, чего очень боялся, но всё-таки решился. − Пьесу нужно было спасти. К тому же, если бы я сбежал, это закончилось очень плохо. − По-моему, тебе было до последнего плевать на пьесу и на последствия. Ты сымпровизировал ради меня. Когда я попросила. И это было искренне. Я даже не успела нормально поблагодарить тебя! − Но на сцене, когда я целовал Лесли, я знал, что поступаю неискренне. Я раньше не решался ей сказать, а на сцене уже и нельзя было. Даже мой поцелуй мог быть только ненастоящим! − Нет, он был настоящим! Как и импровизация. Ты действительно тот ещё лгун, Джесс! Ты так хорошо отыгрываешь, когда подходишь к делу с открытым сердцем. Ты так заботливо сказал "Лесли", − Сара дёрнулась от того, что произнесла её настоящее имя, − и Филипп проснулся! Это был самый жуткий момент в моей жизни. − И я чуть не умер от ужаса, когда она не реагировала. Боже, всё, что я делал всё время до выступления − притворялся. Трусливо играл роль друга, скрывающего свои чувства! Пока не стало поздно. − Может, ты и играешь плохо в пьесе, но когда нужно было поступить благородно − твои действия стали настоящими! Потому что и были такими, разве нет? − Конечно, − это же было очевидно, − ты и без того всё знаешь о моих чувствах к Лесли. − Но у тебя нет чувств ко мне, а ты хорошо выступил. − Ты единственная, кто так считает. Все смеялись. − Вообще-то, моя мама так считает! Она сказала − ты сыграл лучше всех. Все смеялись в целом над контекстом. Мама? Каждый раз когда Сара снимает завесу и проливает свет на её отношения с родителями, меня пробивает на сочувствие. Безумно сложно игнорировать такие вещи, когда сам долго сталкивался с подобным пренебрежением. В том числе − в кругу семьи, например, с сёстрами. Но всё же приятно слышать. У меня что, действительно что-то получилось? Я не особо доверял бы словам госпожи Брэдфилд, тем более, зная, насколько они не верит в свою дочь, но это напомнило мне диалог с отцом в теплице. Как будто они в самом деле посчитали мою игру натуральной − просто не разобрались, почему. В любом случае, неожиданно. Мы оба молча сканировали испорченную картину. − Знаешь, что у вас общего с Лесли? Вы обе умны, красивы, общительны, дюже популярны и всем нравитесь. У вас богатые семьи и вы сильны духом. И да, вы чисты в своих поступках, и по-настоящему великодушны. Я призадумался и, наконец, выпалил то, что давно лежало у меня на уме, и что во многом бесит меня: − Короче, у меня, наверное, нет права так говорить, но вы идеальны, или вроде того! Я в каждом твоём слове или в словах Лесли слышу столько мудрых вещей, которые не могли и снится! И поступаете вы точно так же − добродушно, правильно, с самой чистой совестью. За исключением момента с твоим решением играть не по сценарию. А я поступаю всегда одинаково – прикрываю свою трусость обидой на весь мир, ненавистью. Вы далеки от меня как небо от земли! − Не настолько я сильна, как ты думаешь, раз я готова показать слёзы только тебе, Джесси. "Скудная правда ложь украшает" Лесли не знала моей правды. Я боялся и не раскрывал истину. Нигде. Я сам разрушил нашу дружбу давным-давно. Своей страшной ложью. Своим страхом. Чтобы она на это всё сказала, если бы увидела полную картину? Выслушала ли меня теперь? Простила ли за всё, что я вытворял? Или ей уже не хватило бы терпения? Если существовала хотя бы малейшая возможность поставить реальность на паузу и вернуться в наш замок на дереве − под высокие, до самых небес, деревья, над которыми уже начинали затягиваться ледяные тучи, а холод пробирать до мурашек, я бы попробовал остановить этот нескончаемый кошмар наяву и донести хоть что-то. Где-нибудь, где королева просто сидела рядом, слушала в наушниках музыку и жевала резинку, или молча читала любимую книгу. В том самом наряде, в котором я впервые видел её уязвимой, в которой она показала мне свои раны, доверилась, а я предал всё, что было нам дорого. Лесли? Слышала бы меня сейчас, Лесли! − Земля Джесси! Приём! − Скажи, Лес, почему вы с Сарой враждуете? − Поверь мне, ты не захочешь знать, − сказала она после того, как отпила глоток свежей воды. − До чего внезапные вопросы! − Но я хочу знать, − я настаивал, − вы всякий раз устраиваете эту вопиющую игру в гляделки. Она сделала что-то плохое? Расскажи мне и я поговорю с ней. Мы же лучшие друзья! Мы помогаем друг другу. Лесли громко вздохнула. − Это проблема. − В смысле проблема? − Вдруг ты не поймешь, Джесс? − Я и так не понимаю, потому и вопрошаю. Как по мне − вы обе идеальны! На этом моменте подруга сделала серьёзный взгляд, и я решил, что меня вот-вот попросят заткнуться. − Хорошо, − Лесли, тяжело вздохнув, таки пошла навстречу, − я расскажу тебе... Готовясь внимать, я расселся поудобнее. − Манеры Сары Брэдфилд и её отношение к литературе меня мало беспокоят, к этому привыкаешь. − Но она тайком почитывает литературу. Не вижу разницы. Подруга замялась. − Откуда ты это знаешь?! − Ты не потеряешь меня. Челюсть шокированной девушки едва не рухнула на пол. − Это я потеряю тебя, − я выпалил с нервной усмешкой, − но я скажу тебе правду, чтобы не ухудшать положение. Нет. Стоп. Прекрати эти глупости, Ааронс! Звучит так, словно ты заведомо наплевал на её чувства и вашу дружбу! Ты не в тире и не пытаешься убить её. Так ничего не выйдет! Нужно было признаваться там, где существовала малейшая возможность ответить. Пускай, последует отвержение, но ты хотя бы остался предельно "чист". Где была возможность не сделать Лесли больно этим ответом? Да таких моментов не было! Даже сейчас я напрочь проигнорировал её беспокойство, слова, которыми она поделилась. Разве что, она сама где-то спрашивала... Где я мог бы раскаяться? Где я солгал больше всего? "Аааай!" и она плюхается на пол. Руки сами машинально зааплодировали великолепной актёрской игре. Лесли отряхнулась. − Ну как? − Ты должна играть в кино, Лес, а не в школьной пьесе. Лучший друг исполнил королевский поклон. − Это была демонстрация, теперь твоя очередь, Джесс. − Как будто я могу делать то, что ты только что сделала. − Но ты ведь и не узнаешь, пока не попробуешь! Я вздохнул в поражении. − Тогда не смейся, ладно? Понеслась! Прохладный ветерок как раз нежно хлестанул по щекам, освежая и подбадривая: "какая уютная атмосфера, Ааронс. Расслабься. Вдруг получится?" − Ух-ты! Интересно, что это такое? Лесли закрыла ладонями рот, не позволив себе рассмеяться. Даже, несмотря на то, что я обожал слушать её смех, он был слишком неподходящим в данным момент. − Что? − невинно спросила она между прорывающимся хихиканьем. − Я не смеюсь ... Ладно. Хорошо. Я прекращаю. Вот. Доволен? Ну, твоя актерская игра достаточно близка. По крайней мере, ты делаешь всё возможное. Ах этот звонкий, неповторимый смех... Лесли представилась в костюме, очень похожем на доспехи принца Филиппа; с мечом поднятым высоко, и, как она кричит величественным, королевским тоном: "Мы правители Терабитии! И ничто нас не сокрушит!" Да. Всё еще превосходно! − Ты слышишь это, Лес? Девушка следом прислушалась, а затем отрицательно помотала головой. − Ничего... − Звучит так, будто кто-то бежит. Из окна не видно ничего необычного. На восточной стороне неба загорались первые вечерние звёзды. − О, думаю − Пи-Ти или какие-то другие существа Терабитии ошиваются по близости, − нерешительно предположил я. Но всё же больше похоже на человеческие шаги... Совершенно неожиданно Лесли обняла меня. Дыхание спёрло, а по спине щекотливо пробежала дрожь. − Ты чего? − Джесс, − тихо произнесла она, и мое лицо покраснело так сильно, что я ощутил, что смог бы испепелить себя, если бы подобное было возможно. − Ч-что-то с-случилось? − голос переполнился дрожью от волнения. − Чёртовы слухи о свидании? Хватка на талии сжалась, и я уловил посыл, что оборачиваться сейчас не стоит. Ну, думаю, что должен быть благодарен − так она не в состоянии увидеть полыхающее лицо. Я не отвечал, ожидая, когда королева что-нибудь произнесёт, но вместе с тем возникло тревожное предчувствие, что мне не понравится то, что я услышу. Лесли решительно выдохнула. − Это о Найджеле... Джесс... Мне кажется, я начинаю в него влюбляться. Да, именно так и было. Она начинает в него влюбляться... Скрепя сердце, сделав самое бесстрастное выражание из всех возможных и осторожно сняв руки с талии, я повернулся к Лесли, посмотрел прямо в лицо и улыбнулся: − Ого, Лес! Это же здорово! Это замечательно! Помнишь, ты говорила, что я мог бы жить другой жизнью? Не знаю, почему ты думаешь, что ты не смогла бы. Найджелу ты, наверное, тоже нравишься. Он даже назвал вашу встречу свиданием. Если вдруг соберёшься признаться в своих чувствах, не придется беспокоиться о том, чтобы быть отвергнутой, − выстрелила лживая речь, больше походя на скороговорку. − Ах. Я понимаю... Просто... не знаю... Джесс, неужели тебя ничего не беспокоит? − Видишь? Я попробовал. Лесли внезапно обернулась, словно произошло что-то неясное. − Попробовал что? − Попробовал сыграть. Она, сбитая с толку, зажмурилась. − Сыграть? − Именно сыграть. Подруга вообще перестала что либо отвечать, теперь лишь тихонько ожидала объяснений. Да, мама Сары оказалась права. Лесли тоже поверила моей игре. − Меня хвалят, что я хорош, когда нужно произнести что-то искренне. На самом деле, кое-что меня беспокоит, Лес. С прошлого года. Настроение собеседницы поменялось. Она с интересом уселась рядом, готовясь выслушать. − Так-так. Вы по-прежнему удивляете меня, ваше высочество! − Я знаю, поздно об этом говорить, так поступает только идиот, коим я и являюсь, но... − Джесс! − ...ладно. Год назад, когда ты рухнула с дерева и прижала меня к земле, − мои глаза упорно не желали отрываться от пола крепости, − в общем... Я влюбился в тебя. И люблю до сих пор! Королева издала несколько нечленораздельных звуков, являющимися, по-видимому, началом каких-то слов, но затем окончательно растерялась: − Почему... Почему ты не признался ранее? − Потому что боюсь, что ты не чувствуешь ко мне того же. Лесли, пожалуйста, прости меня! В этот миг было трудно угадать что вообще ответит королева. − Нет, всё хорошо. Не торопись. Слушай, ведь ты... Ты мог сообщить об этом где угодно. Просто... Тебе самому тяжело. Зачем столько прятаться? Мы доверяем друг другу. Действительно, я же так хотел прятаться! Но она полностью права насчёт доверия − сколько интересного довелось узнать о ней лишь за последнюю неделю. Я же спрятал свои чувства под подушку. − Потому что мой лучший друг всю жизнь страдал от одиночества, непринятия и отвержения, а теперь влюблён! − впервые за всё время я начал сердиться на Лесли. Всё же нигде я не мог признаться. Разве что задолго до начала истории с Гробаном. − И это взаимно! Всё, что мне хочется сделать − наконец-то порадоваться. Я не могу ставить свои эгоистические интересы выше твоих, понятно? − Перестань! Ты с такой заботой относишься ко мне! − девушка резко запаниковала, уводя взгляд, словно ситуация вышла из под контроля. − Какой ужас! Всё гораздо сложнее, чем я предполагала. − У меня нет оправдания. Ты напрасно видишь во мне что-то хорошее. − Не напрасно! Ты хотел поступать правильно. − Да! Мне хотелось быть таким. В смысле соответствовать тебе. Я даже иногда представлял, как ты говоришь мне что-то, поправляя или вдохновляя, когда тяжело, но от реальности не убежать! Она бьёт больнее всего. Я рухнул туда, откуда ты меня вытащила на несколько лет назад − на самое дно, став тем эгоистичным, лживым неудачником! Лесли подвинулась совсем близко и прижалась так, что теперь я вновь ощущал её теплоту и завораживающий вишнёвый аромат духов. − У тебя получилось гораздо больше, Джесси! − У меня не получилось ничего. Как бы я не старался. Мне приходилось шпионить за тобой в пиццерии, притворяться, что сплю, лгать, что занимался домашними делами, что не избегал тебя. Всё по одной элементарной причине... − слёзы начали предательски выступать, размывая очертания подруги, стены замка и вечернюю природу. Девушка заботливо положила ладонь на мою грудь, не желая перебивать. − Ты просто не боишься. Вот и всё. Ни правды, ни признания, ни сплетен. Потому что в тебе нет недостатков. Потому что... Она успокаивающе провела рукой по моим волосам, будто изо всех сил не видеть печаль лучшего друга. − Потому что ты идеальна! − наконец, и вторая девушка услышала эти слова. Да, Лесли именно такая. С плеч будто бы свалилась целая скала. Как давно я её вынашивал! Соответствовать Лесли невероятно сложно − она чрезвычайно умна, бесконечно красива и полна света. Девушка продолжала молчаливо смотреть на меня с озадаченным выражением на лице, словно не понимая, как поступить дальше после сознания в моих омерзительных поступках. − И ты потеряешь меня, Лес. Не потому что у меня есть какая-то другая жизнь, а потому что как иначе?! Как я смогу смотреть на вас с Гробаном, любя тебя всем сердцем?! Я могу только играть роль благородного друга, будучи таким же уродливым Джессом Ааронсом внутри, каким был раньше. Я больше не мог утаить своих слёз, да и без того находился в плохом положении. Королева следом окончательно поникла, начав успокаивающе водить рукой по плечу, теперь полностью обняв меня и крепко прижавшись. Ещё одно уникальное зрелище: Джесси Ааронс рыдает при своём ангеле-хранителе, а тот всё также бережёт его от невыносимой боли. Я не был достоин такого отношения. − Или как я мог рассказать, например, об этом? Только молчать, чтобы не сделать хуже... Я просто хотел побыть с тобой ещё немного. Боже! Мы разделили столько приключений! Столько вечеров провели, наблюдая за закатом с балкона замка. Мы встречали первые осенние дожди, как в глупых рекламах, под одним зонтиком, и наблюдали за радугой; держались за руки, и суровые холода не могли сокрушить нас. Бросались первым снегом. Где теперь будет это всё? Останется среди болезненных воспоминаний. Про это не будет написана книга, не будет снят фильм. Всё останется где-то там − позади. Словно мираж в пустыне. Королева взглянула на верхушки огромных сосен, буквально упирающихся в ледяное небо, и грустно вздохнула, затем она, замешкавшись, расположилась поудобнее и всё-таки ответила: − Может это не так уж и плохо, Джесс? Я бы хотела, чтобы ложь оказалась чем-то полезным. В конце-концов, посмотри, почему всё так получилось! Вот, что я получил в итоге, а раньше мы даже обещали друг другу не врать. − Когда клянёшься не врать своему другу − нужно быть верным своим словам. − Это всего лишь обещания! Кто знает, сможем ли мы их выполнить? Лесли изменилась? Она выдавала сейчас немыслимые вещи. Теперь врать не так уж и плохо. Значит, она тоже признаёт, что всё пропало. Чего ты хотел, Ааронс? Ты получил то, что заслужил! Или она просто защищает меня? − Нет. Я должен был быть хорошим другом, − моя рука легонько упала на коленку королевы, − поэтому теперь мне ничего не остаётся кроме как попросить прощения. − Не нужно просить прощения за то, в чём не виноват! Мне становилось всё хуже и хуже. Особенно, от её слов. Что теперь можно было сделать? Она хочет меня спасти. Она даже не считает меня плохим после всего! − Я виноват! Я не признался! Просто жалкий трус! Давай уже закончим на этом, я не выдержу очередных потрясений! − Ты же просто поступал, как мог! И я делала также! Лесли до сих пор в каждом слове и действии казалось совершенной. Странно, что она хоть немного сравнивает меня с собой. − Ты была настоящим ангелом! Звездой, до которой нельзя дотянуться! Я бы отдал всё на свете, чтобы быть таким как ты! Я бы отдал всё, чтобы быть рядом, − на последней фразе слёзы вовсю покатились по моим щекам. Я несколько раз всхлипнул и закончил: − Может, хоть в этом случае я остался бы хорошим другом... Девушка устало врезалась затылком об стену дома на дереве. − Ну уж нет. Слушай. Это начинает надоедать. Да, я действительно популярна и, типо, сильна духом, как ты говоришь. Из богатой семьи, у меня больше возможностей. Наверное... Не знаю. Это же ничего не значит, Джесс! − Это значит всё! У меня нет ничего для тебя. Ничего ни в душе, ни в чём-то ещё, чем я мог бы понравиться, в отличие от остальных. Я даже рисую только на бумаге дурацкими карандашами! − И мне это нравится! Я и без того считаю, что твои рисунки великолепны! Почему вооб.. − А деньги? Сколько я бегал в розовых кроссовках сестёр? − И что с этого, какая разница? Тебя нельзя любить? − Как можно любить того, кто выглядит ужаснее остальных? − Ну это просто смешно! Если бы я так считала, я бы не смогла общаться ни с тобой, ни с кем другим. И не пригласила бы тебя к себе! Это глупости. Лесли умела меня обезоружить. Она почти дала сейчас надежду на новую будущую жизнь. Я лишь хотел избавиться от боли предстоящего расставания: − Как мне тогда пережить всё это? − Просто посмотри на мир проще. Мы поступаем как можем. Все без исключения. Какими бы мы ни были. Со всеми своими недостатками и достоинствами. И вряд ли уж всё настолько ужасно. Ты кажешься очень многогранным человеком, Джесси. − Но я столько лгал... − Если бы я пеняла себя за каждый промах, от меня не осталось бы живого места! Это уж точно. Я совершила глупостей куда больше твоего. − Больше? Серьёзно?! Невероятно слышать. Как она вообще умудрилась?! Где и когда?! Я много не знал о прошлом Лесли. − Да, намного! Порой так хочется хоть с кем-то поделиться мыслями, вылить, что лежит на душе. Вдруг мне простят мои ошибки и ложь. Чувство такое, будто я изначально сделала что-то непростительное, понимаешь? И теперь я могу потерять всё, и должна беречь, что имею, быть благодарной за всё, с чем сводит меня судьба. Потерять легко. Невозможно вернуть. Мне стало невыносимо стыдно за мои слёзы перед Лесли, но я не мог остановиться. Я правда старался бережно относиться к её чувствам. Но я всё равно проиграл. − Вот именно, Лес. Легко потерять. И уже никак не вернуть... − Да, понимаешь. И со мной всё плохо, и Лэнс слишком маленький, чтобы с ним чем-то делиться, да и не хочу грузить его своими тараканами. Он такой весь интересный, любит читать и придумывать. Боже, я так боюсь, что родители его испортят. Поэтому... Я просто буду сильной, тогда всё будет хорошо... и, как и просила, пожалуйста, перестань смотреть таким восхитительно уничтоженным взглядом, иначе мои чувства к тебе проснуться. В этот самый момент приторные грёзы сменились суровой реальностью, и прямо передо мной оказалась Сара Брэдфилд! Мы торчали в той самой душной и пыльной комнате особняка с приведениями. Но вместе с лавиной тревожности, разочарования и обиды, ощущалось нечто совершенно невероятное − маленькая искра, небольшое свечение в самом центре ледяного шторма. Будто мне открылось второе дыхание, а вместе с ним − и шанс на спасение. − С какого момента ты слушала? − С того, когда увидела слёзы. Я поняла, что ты витаешь, − она выдержала пару секунд, после чего прикоснулась к кончикам моих пальцев, − где-то далеко... С тобой часто такое бывает? Произошедшее пару секунд назад станет самым странным событием на всю оставшуюся жизнь. − Боже, прости. Я не хотел так позориться, − я отряхнул брюки от пыли. − Бывает последнее время... − Знаешь, Джесси, в конце-концов, − брюнетка посмотрела на картинку с надписью, вынудив и меня сделать тоже самое, − может быть, ты и прав, мне не стоило поступать так дерзко иногда, тогда я бы не создавала столько проблем, − она призадумалась, почесав затылок. − А пьесу, между прочим, не я испортила... − Нет, Сара, права ты. И всё это время я не замечал. − Чего? Что деньги не значат много? − Нет, − мы оба поднялись и стали рядом. Я погладил её шикарные чёрные волосы. От неё вовсю разило пьянящим вишнёвым ароматом. − Это ведь ты была моим ангелом с опалёнными крыльями, верно? − Ангелом? − Именно ангелом! Который нарушил заповедь. Или подлетел к свету слишком близко? Она попятилась. Наверное, крайне неожиданно слышать такое в подобной напряжённой обстановке: − Ты говоришь странные вещи. − Я задумался кое над чем. Ведь ты права. Мы поступаем как можем. Вот и всё. Девушка растеряно хлопала ресницами: − Очень рада, что смогла привести тебя в чувства! Впредь держи себя в руках. Одна я выбираться не собиралась. Могла ли Лесли быть не такой идеальной, как я себе представлял? Если бы она поступала не всегда великодушно или даже могла соврать? Как бы это выглядело? Не знаю точного ответа, но она явно стала ещё привлекательнее. − Это просто удивительно! Сара. − Обычно я создаю одни проблемы. Что она вообще делала не так всё время нашего общения? Теперь меня распирало от смеха. Ничего. Ничего такого. − Это неправда. Знаешь, никакая ты не ведьма! Вовсе наоборот! Вдруг заиграла музыка. Опять. Где-то отдалённо, но на этот раз мотив показался ужасно знакомым. Брит Николль..? Это же телефон Лесли! Мгновенная радость моментально сменилась паникой. Господи, теперь нас точно будут искать! Кто бы это ни был... Я, тотчас дёрнулся в коридор за королевой в надежде свалить оттуда, но Сара резко ухватила меня за руку. Её тело мелко задрожало и олос переполнился нерешимостью.: − Джесс, не надо. Давай переждём! Как будто мне шибко хотелось высовываться. Нужно найти Лесли, прежде чем человек, живущий здесь, найдёт ее первым. Поэтому я собирался бежать в отчаянии. − Вдруг им нужна помощь! Мы просто перехватим их и свалим отсюда, пока они не привели к нам непрошеного гостя. И да, приготовься вызывать полицию. Сара на несколько секунд запаниковала, словно не понимая, какой выбор сделать, но всё же взяла себя в руки и вытащила из кармана мобильный: − Тогда иди вперёд! Я робко подался по коридору в обратную сторону, навострив до невозможного уши. Ничего, кроме утяжелённого дыхания Сары и моего сердцебиения... Мы прошмыгнули до первой развилки. Осторожно выглянув из-за угла, я вновь ничего необычного не видел, и мы свернули налево. Вообще, странно, что после такого "концерта" нам не встретился никто из друзей или кто-нибудь ещё. Казалось, что ни тех, ни других здесь не было. Но телефон точно звучал! И я уверен − это именно мобильный Лесли! Прошла минута. Мы, теперь уже более медленным шагом добрались до самого первого поворота к коридору с ванной и выходу в гостиную, и у самого края замерли, тщательно прислушиваясь: ветер пугающе завывал за окнами, легонько играясь с гардинами в гостиной. Куда все подевались?! Лесли? Где ты, чёрт возьми? Сара горячо дышала мне в затылок, ожидая действий. Внезапно кто-то оказался совсем рядом! Это были тихие, но ушлые шаги. Прямо за углом! В трёх метрах от нас! Ноги едва не отнялись от повисшего напряжения. Если я увижу что-то не от мира сего, я... В проёме показалась знакомая фигура. Лесли! С моих плеч в очередной раз свалился целый камень. Мельком показалось, что даже Сара в такой-то ситуации обрадовалась королеве. Мы крепко-крепко обнялись, будто не видели друг друга сотню лет. Её зрачки бегали, будто минутой ранее она столкнулась с настоящим призраком. − Что случилось?! Где вас носит?! И где твой телефон? Мы слышали звонок! − Мы прошли с Найджелом по второму этажу и разделились, − запыхавшись, вступила она, − он буквально растворился, находясь рядом. Я попробовала поискать его и даже слышала − кто-то шёл рядом, но мне показалось, что это кто-то посторонний! − Так Найджел не с вами?! − мы с Сарой в ужасе переглянулись. − А Конрад? Ты его видела?! − этим человеком, которого слышала Лесли, мог быть именно Миллер. − Значит, Конрад тоже не с вами?! − королева немного вышла из себя, словно никогда не наблюдала подобного поведения нашего друга. − Господи! Что здесь происходит? − взвыла от накала страстей брюнетка. − Джесс, они где-то внутри! Я нашла кое-что интересное! − Мы должны выбираться отсюда немедленно! − Нет-нет, не сейчас! Ты должен это увидеть! Это важнее всего на свете, клянусь! Сара была полностью права. Нам здесь не место. Два парня из нашей команды просто растворились. Возможно, конечно, они нашли какой-то запасной выход или, наоборот, попали в ещё более запутанную сеть коридоров где-нибудь под землёй! Но Лесли сейчас звала пройти меня туда, где может крыться опасность! Иначе, кто тогда играл на скрипке? − Ты точно хочешь этого, Лес? − поинтересовался я прежде, чем в очередной раз, играя роль отважного рыцаря, слепо пойти с королевой. − Ты не пожалеешь! Даю слово! − Где твой телефон? − Я подобрала его, и после этого мы пошли с Найджелом. Когда мы разделились, кто-то позвонил мне, и я выбросила его на втором этаже, со всех ног удрав оттуда. − Давай сейчас пойдём туда, где, вероятно, нас ищут из-за звонка? − Джесс, пожалуйста, − умоляла Лесли, − ты будешь в восторге! Игра с огнём. Хорошо, Лес. Но только в последний раз. Законченный идиот. Прощай, мир. − Вы больные! − верно поставила нам диагноз Сара, и я прекрасно её понимал. − Приготовь телефон. Если столкнёмся с чем-то, вызывай полицию и беги отсюда! − обратился я к брюнетке. − Это просто замечательно, Джесси! − Всё будет хорошо, мы вместе, − пообещал я ей и взял насквозь мокрую, холодную ладонь. − Ты же наш ангел-хранитель, забыла? − Я − кто? Даже Лесли не ожидала услышать подобное. Выражение её физиономии выдавало невиданное удивление. Всё же мы двинулись в другой проход − не заставленный всяким мусором, и уже через секунду оказались перед распахнутыми настежь сдвоенными дубовыми дверьми, поэтому, вероятно, это была приёмная особняка. Зал за ними покрыт черно-белой плиткой, выложенной из красного дерева, с вьющейся мраморной лестницей, стекающей с верхнего этажа, словно замерзший водопад. На стенах красовалось несколько картин пейзажей и животных на стенах. − Не может быть! Это та самая лестница! Та самая, на которой погиб владелец особняка Генри Алсон! Только подумав о том, что тело лежало внизу лестницы с кровью, я почувствовал тошноту. Рука Лесли скользнула в мою ладонь. В разных обстоятельствах я бы максимально покраснел, но здесь, в темноте, я был рад знать, где моя подруга. Это единственное, в чём я сейчас могу быть уверен. Поднявшись по главной лестнице, мы свернули в левый коридор. − Никого, − прошептала Лесли после минуты ходьбы. − С ним что-то случилось. Я уверена, что они увидели... что-то и сбежали? − Тогда нужно искать их быстрее, − Я открыв дверь, окинул взором комнату. Лесли вдруг изумилась: − Вот оно! Только посмотри!!! Я последовал за ней вовнутрь, и она протянула мне свой рюкзак. Большая детальная картина. То, что было нанесено на полотно казалось знакомым. Очень знакомым. Тут-то меня и ошарашило. Стоп. − Э-это...? − Да, именно он! − Лесли радостно кивнула. Невозможно! Это просто невероятно! Мой разум отказывался верить. На полотне было изображено ни что иное, как дом на дереве с вполне узнаваемыми чертами. Наш Терабитянский замок! Королева взяла с учебного стола из красного дерева, где прямо под картиной также лежали школьные книги, свой мобильный телефон, выброшенный ранее, включила беззвучный режим, а также подобрала фото рамку. Я нацелил фонарик на фотографию. Человеку в центре изображения где-то за 50 − он лысый с коричневой бородой. У женщины слева от него, которая, казалось, лет на десять младше, длинные черные волосы, а с другой стороны − парень лет двадцати с родимым пятном на левой руке. Они улыбались в камеру, как это делают все счастливые семьи на семейных фото. − Это Генри Алсон, − человек, погибший здесь семь лет назад, − обрисовал я, указывая на мужчину, сидящего в кресле. − За ним его жена, Трина, и сын Димитрий. − Этот Димитрий симпатичен, − похвалила Лесли. − Интересно, как у них складывается жизнь в Нью-Йорке... − затем она грустно улыбнулась. − Мелодия, звучащая ранее полна печали, вам так не кажется? Я, в самом деле, не слушал музыку, потому что был занят "рисованием" страшных мыслей в тот момент, но все равно кивнул. − Кто-то из них скрывает горькую правду, − мы нашли кое-что в том помещении ранее, − дополнила Сара, ссылаясь на кровавую надпись. − Смотришь на эти фото и чувствуешь горькую радость воспоминаний, или просто трагедию, − тихо продолжала Лесли. − Упиваешься жалостью или внутренне страдаешь над чьей-то потерянной любовью. Затем я заметил что-то на противоположной стороне стола. − Эй, там еще одна рамка с фотографией. На ней − молодой Димитрий и блондинка с кудрявыми волосами, широко улыбающиеся вместе на камеру, делая знак "peace" (с англ.: "мир"), прямо перед домом на дереве. Безумие. Я открыл рамку сзади. На обратной стороне изображения надпись: "Димитрий Алсон и Вероника Хэнли. Лучшие друзья с 06 ноября 1994 года навсегда" − Это точно спальня Дмитрия, − осознал я. − Они прямо такие, как мы, Джесс, − Лесли подчеркнула вполголоса, открывая заднюю часть рамки, которую держала, но ничего там не найдя. − Интересно, почему они просто оставили фотографии и картину здесь. − Внизу целая куча картин, Лес! Я снова посмотрел на холст. − Значит ли это, что они первые владельцы дома на дереве? − Думаю, да, − ответила Лесли. − В правом нижнем углу подпись: Бруно. Я присмотрелся к имени художника. − Этот человек − Бруно − несомненно, талантливый. Я имею в виду, посмотри, насколько и реалистичная картина! − Ты прав. Но я уверена − ты сможешь сделать лучше, Джесс. Нет, точно не смогу. Это за гранью реального. В коридоре опять раздались шаги. Мы с Сарой прижались к стене в слепой надежде, что этот незваный гость пройдёт мимо и не заглянет внутрь помещения, а если и заглянет, то этим им окажется Гробан или Конрад. Как только звуки удалились, Лесли решительно выглянула из-за двери первая и её буквально парализовало. Мы также поспешили выглянуть наружу и потеряли дар речи: женщина с длинными белыми волосами, одетая в черное платье, плавно, но уверенно плелась по коридору, держа свечу и волоча за собой бесчувственное тело Конрада, словно это была её любимая плюшевая игрушка. Все затаили дыхание, стиснув зубы. Мне стало плохо. Я бы уже упал в обморок прямо здесь, если бы Лесли не сжимала мою руку так сильно. Сара закрыла рот ладонями и, подобно испуганному кролику, оцепенела. Святая коричневая корова! Никаких сомнений, если кто-то сейчас пошевелиться, всё будет кончено! Одежда Конрада изрядно потрепалась и была вся в пыли. Я также заметил, что с ним не было камеры. После напряженной минуты дама исчезла. − Она убила его? − дрожащим от испуга голосом я обратился к королеве. − Не думаю, Джесс. Кстати, узнал её? − девушка спросила, выглядя до смерти напуганной. − Я должен знать его?! − задыхаясь, у меня не получалось вспомнить, но фигура была и впрямь знакомая. − Джесс! Лихой! − Лихой? − Это он! Его плащ! В самом деле это был "Лихой"! И тогда в лесу мы с Пи-Ти преследовали именно эту женщину! Боже, я был так близок к опасности! − Ребята, я выхожу, − объявила шёпотом Сара, − это больше не игры. Я не хочу здесь умереть. Мы с сочувствием посмотрели на нашего падшего ангела. Выглядела она плохо − всё её тело охвачено страхом и неистово дрожало. Глаза на мокром месте. Такое ощущение, будто она и правда вот-вот отключится. Вслед за мной, конечно же. К сожалению, детская забава с походом в особняк обернулась настоящим ужасом для всех нас. − Пожалуйста, простите меня. Я так не могу. Я очень боюсь, − она начала стыдливо рыдать. Такой ядерной смеси растерянности, стыда и сострадания на лице королевы я ещё не видел. Я собрался успокоить девушку, решив вывести её наружу, но не успел. Лесли внезапно подошла и крепко обняла беднягу так, словно это был самый родной человек на свете, успокаивающе погладив её чёрные волосы. − Джесс, почему ты мне так улыбаешься? Я моргнул. − О, ничего. Да ладно, Лес. − Ты была права насчёт меня, − продолжала хныкать Сара. − Зачем я вообще сюда пришла? − Мы тебя позвали, − теперь мне было трудно не вмешаться, но Лесли сразу оборвала: − Но она сама пришла... Ну да, я же должен точно помнить всегда, как всё было. Почему это так важно? − Мы её вынудили, разве нет? Королева, не отвечая, тихо гладила собеседницу. Да и вообще, кто нас сюда потащил? − Нет, ты не права, − запротестовал я. − Мы уходим. − Джесс? − Всё, хватит. Выйдем и вызовем полицию. − Чтобы нас наказали за проникновение на чужую территорию? Мы должны были уйти отсюда тихо. − Тихо, ага! Без Конрада и Гробана? − Может быть, она просто усыпила их? Если она прячется здесь, к чему ей слава похитительницы детей? Её будет искать весь штат! − Хочешь это проверить, Лес? У меня нет желания. Мы не видели её в лесу раньше. Зачем-то она стала выходить. И даже если мы найдём их спящими, как мы их вытащим? Нейтрализуем "Лихого"? Чтобы ещё и в этом быть виноватыми? − Что мы им скажем? Что мы зашли в заброшенный особняк и на нас напали? Или что идея только Найджела и Конрада? − Мы скажем правду. В конце-концов, не Сара начала всю эту историю с тайнами особняка... Лесли оставила объятия и выглядела теперь так, словно я предал её. Но она впрямь была не права! Мы должны были вывести Сару оттуда ещё тогда, когда потерялись Найджел и Конрад. Брюнетка смотрела на меня с надеждой. − Хотя бы на этот раз. Поэтому мы выходим, − прозвучал мой окончательный вердикт, и я потащил Сару в обратную сторону. Лесли, не выронив больше ни слова, тихо поплелась за нами. Да, я чувствую себя самым худшим человеком на свете, но пора остановиться. Молча миновав знакомый маршрут, мы оказались перед самой первой дверью к пожарному выходу и винному погребу, когда мне в голову ударило мучительное воспоминание, и я замер, подарив растерянный взгляд девушкам: − Плохие новости. Мы застряли. В этот момент я проклял всё и всех на свете. В особенности одного парня по имени Найджел Гробан. − Что не так? − Найджел закрыл люк, который я снаружи не мог открыть в одиночку. Сара обессиленно вздохнула: − Тогда выйдем через основной вход? − Это возле приёмной, и он заколочен. − Там может быть разбитое Скоттом и Гарри стекло, − дополнила Лесли. − А вот это мысль. Королева как всегда была безумно сообразительна. Даже в такой стрессовой ситуации. Спустя секунды нерешимости мы бесшумно следовали обратно к помещению с лестницей. Это − чрезвычайно рискованный поступок, поскольку "Лихой" мог прятаться за любым углом, но, к счастью, думаю, он ушёл куда-то в другое место. Мы тихонько спустились на первый этаж по знаменитой лестнице и оказались прямо перед огромными дверьми, которые никак не поддались. − Заперто, − констатировала Сара. − И стекла разбитого не видно. − Тогда разобьём сами, − выдумала Лесли. − А если Лихой услышит это? − Конечно, услышит, Джесс! Она меньше всего хочет, чтобы кто-то сюда пробирался. Просто быстро выберемся. Тогда меня беспокоит лишь одна деталь: − Об стекло можно порезаться. − Разбивай, − категорично заторопила Сара. Не знаю, что случится с Конрадом и Найджелом, но придётся сделать всё быстро. Я взял в руку стоящий на комоде статуэтку и со всей силы замахнулся. − Раз иного варианта нет... Стекло разломалось на несколько больших кусков, через секунду с грохотом рухнувших на пол. Святая коричневая корова! Да это слышали в соседнем штате! Брюнетка подлезла к окну первой. Она ухватилась сперва за подоконник, затем осторожно, чтобы не зацепиться об оставшийся кусок стекла, просунула голову, и попыталась перерасположить своё тело так, чтобы и дальше легко вылезти наружу. Как оказалось, провернуть задуманное нам было не суждено: женщина в плаще резко выбежала из одной из боковых дверей и схватила Сару, прижав к её губам тряпку, вероятно, с усыпляющим веществом. Вот и всё! Моё сердце ушло в пятки, но мы с Лесли пулей метнулись по лестнице вверх. "Запутаем её, вернёмся и выберемся" − стало нашим единогласным, молчаливым решением во время погони. "Лихой" задержался внизу, вероятно, пытаясь убедиться, что его жертва точно получила дозу снотворного. Затем, пробежав по знакомому маршруту вновь в обратную сторону, мы свернули на этот раз в совершенно иные двери, и, запыхавшись, остановились в какой-то странной тёмной комнате: − Пусть думает, что мы побежали к пожарному выходу. − Думаешь, она купится на это, Лес? − Не знаю. Должна. Это единственный вариант. − Надо быстрее пока не приняла решение убить всех, кого поймала. − Мы точно знаем, что она их усыпляет. − Пока что. Сюда не так много людей лазило раньше. Сидя здесь, мы слышали как Лихой носится по коридорам туда-сюда, то ближе, то дальше. В какой-то момент стало трудно соображать, где конкретно он находится, и проверил ли он пожарный вход или нет. − Выходить нельзя. − На полу, Джесс! − заметила девушка кое-что странное. Я опустился на колени. Мои глаза расширились: − Подожди, я думаю, что это ... − немного выше красовалась знакомая ручка размером поменьше прошлой. − Еще один люк! Я дал фонарь Лесли и потянул за ручку изо всех сил. К счастью, он открылся легко и тихо. − Ещё один пожарный выход. Возможно, именно там она держит Конрада и Найджела , − предположила Лесли. − Или это очередной погреб с вином. Знаешь, я не очень хочу с ней драться, если мы её встретим. − Тогда я вызову полицию. Раздались очередные шаги, и мы резко полезли вниз. Иного выхода просто не было. Спустившись, мы взялись за руки. Здесь коридор был сделан из каменных стен. Где-то впереди капала вода. − Темница замка с приведениями, − прошептала Лесли. − Такой длинный коридор, − отреагировал я. За углом оказалась ещё одна открытая дверь, — из неё лился слабый свет. Мы осторожно подошли и отворили дверь шире, чтобы рассмотреть детали. Внутри помещения была всего одна лапочка, в крайней левой стороне располагалась кладовая, а в правой − тюремная камера. Мы вошли в комнату, и когда Лесли выключила фонарик, оба взглянули на камеру. Она раскрыла рот в удивлении. − Я знаю, что назвала это темницей замка, но серьезно? − Лесли, − я старался звучать спокойно, глубоко внутри уже сходя с ума. − Там ещё кто-то есть. Видишь? На койке. Какой-то человек с длинными черными волосами и бородой, в рваной серой футболке и джинсах закрывал лицо руками. Он выглядел худым, а кости его запястья и кадык заметно выделялись. Внезапно мужчина издал отвратительный крик, неземной − между высоким визгом и воем, невероятно "ребристый", нестройный и суровый. Ещё никогда не видя и не испытывая ничего подобного раньше, мы с Лесли попятились. Похоже, целую минуту звук пронзался сквозь наши тела, а затем резко прекратился. − Ч-что с ним не так? − спросила Лесли, сильно сжав мою руку. Теперь подруга звучала по-настоящему испуганной. Увиденное походило на поведение психически больного человека. − Ты была права, Лес, − признал я, сглотнув. − Лихой действительно держит заключенного. Но откуда ты узнала? − Просто догадалась, помнишь? − дрожа, ответила она. − Потому что у Темного Мастера был важный заключенный пять лет назад, поэтому я подумала... Всё благодаря Лесли, моей королеве. Тогда было приятно освободиться от теней моего отца. Люк вдали со скрежетом отворился и стало ясно − "Лихой" идёт по пятам. Я быстро потащил Лесли к шкафу, где между ним и стеной виднелось небольшое пространство. Хоть там и стояла метла, мы сумели идеально втиснуться. Мне удалось незаметно выглянуть, когда дверь полностью открылась, и я разглядел "Лихого", пулей влетающего с прохода: морщины покрывали её кожу. И у неё были тонкие губы, узкий нос клювом и заостренный подбородок. Женщина поставила поднос на пол перед камерой. Эти два человека сейчас казались мне и впрямь знакомыми. − Тише! Тише! Снова кошмар? − спросил "Лихой" у человека в камере. − Все будет в порядке, − продолжила она успокаивающим голосом. − Только не кричи. К нам пробрались крысы. Мужчина пытался отдышаться от крика. Женщина торопливо отошла за подносом с продуктами и водой. Обняв Лесли, я почувствовал, как она трясётся − её сердце колотится с бешеной скоростью, кожа стала бледной и холодной. Хрупкое тело девушки прижалось к моему. Её пальцы касались моей синей рубашки, и я был уверен, что она может почувствовать биения прямо под ладонью. − То, что было, то прошло, так что пора тебе забывать, − продолжила женщина. − Какой бы ни была твоя боль, мёртвые люди не возвращаются. Мёртвые люди? Мы с Лесли переглянулись. Должно быть, она о человеке, который умер здесь. Затем в моей голове вспыхнул яркий луч озарения. Значит, эти двое были никем иным как... Лесли тоже осознала это и ещё сильнее сжала ладонь. − Димитрий и Трина, − произнесла королева, кивнув головой в сторону этих двух. Трина Алсон осторожно подтолкнула металлический поднос в камеру. − Поешь, Димитрий, а я пока схожу поищу... Димитрий, казалось, терял контроль над собой. Он взялся за голову и издал еще один ошеломительный крик, выбросив поднос — тарелки разбились о каменный пол, а столовые приборы звонко лязгнули. Трина отскочила. − Я не держу тебя здесь в наказание! − она отчаянно взялась руками за решетки. − Это для нашего будущего! − Ясно. Теперь я всё поняла, − Лесли излагалась настолько тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы разобрать хоть несколько слов. − Тайна этого особняка и правда кроются в несчастном случае. Слабого свечения лампочки было достаточно, чтобы осветить испуганное лицо девушки. Она немного пошевелилась в моих объятиях, и метла рядом с ней начала падать. Я машинально выставил ногу, чтобы избежать падения − рукоять метлы приземлилась бесшумно на кроссовок. Мы с Лесли с облегчением выдохнули. Поймав метлу, я выставил правую руку в сторону внутри шкафа для равновесия, ещё не зная, что внутренняя часть шкафа пуста, потому что метла немного отодвинулась в сторону. Железный звук сверху. Мы взглянули и заметили шатающееся металлическое ведро, похожее на баскетбольный мяч, который вот-вот попадёт в сетку с края корзины. "Перестань! Перестань, пожалуйста!" − я отчаянно умолял бездушный предмет у себя в уме. Но ведро меня ненавидело и приняло решение изящно упасть на пол шкафа. Всё происходило в замедленном темпе. Мы теряли рассудок, став свидетелями падения предмета, а наши рты открылись широко в ужасе и поражении. Оба сильно вздрогнули, когда железяка достигла пола, издав настолько оглушительный звон, что его, вероятно, услышали снаружи! Последовавшая тишина была настолько мёртвой, что мне хотелось, чтобы черная дыра проглотила нас в забвение прямо на месте. Тогда "Лихой" произнёс: − А вот и наши крысята! Вышли! − вопила она. − Нет смысла прятаться! ВЫШЛИ! Игра окончена.