Grimoire

Это похоже на физический удар, вызывающий на глазах слезы. Стоя на многолюдной площади, она чувствует, как в одно мгновение голоса и шум толпы, окружавшие варлока, исчезают. Становится холодно, не смотря на то, что яркое осеннее солнце согревает её спину и плечи. Женщина поворачивается лицом к городу, яркий свет ранит глаза. Она еще не понимает, что становится первопричиной столь болезненных ощущений, но нехорошее предчувствие шевелиться глубоко внутри. *** Тихо дребезжит тонкий фарфор. Икора переводит взгляд на свою руку, пытаясь унять дрожь. Это получается с трудом, поэтому, она просто опускает чашку на блюдце. Пить все равно не особо хочется. Варлок откидывается на жесткую спинку высокого стула, озираясь по сторонам. За пол года в этом кабинете мало что изменилось, разве что отчетов, сложенных в аккуратную стопку в дальнем углу, становится гораздо больше. Тихо гудит система очистки воздуха, из приоткрытого окна доносятся звуки оживленного города. Время идет, а в подземельях Праксиса почти ничего не меняется. Задумавшись, она рассеянно касается изогнутой ручки. Сервиз выглядит очень старым. Наверное, он очень дорог своему владельцу. Внезапно, дверь в помещение открывается, сзади слышатся приглушенные шаги. - Опять на меня жалобы? – вместо приветствия, произносит Онор. - Нет… Я просто хотела воспользоваться твоей лабораторией, - Икора трет виски, отмечая, странное ощущение во всем теле. Кажется, после возвращения от Эрис, её всё ещё знобит, но она никогда не слышала, чтобы стражи чувствовали нечто подобное. - Хм… - тянет Онор, обходя письменный стол со стороны. – Конечно, можете воспользоваться. Авангард нашел что-то интересное? - Нет-нет, просто нужно пересмотреть кое-какие архивные записи, - Икора отводит взгляд. Онор присаживается напротив и складывает руки под подбородком. На нее падает яркий уголок света от настольной лампы. Но лампа склонена слишком низко, поэтому, лица женщины не видно. Лишь тусклый отблеск её глаз мерцает в темноте. Лица Икоры тоже не видно и это её несомненно радует. - Доступ запаролен, - Онор достает пластиковую карту и протягивает Икоре. – Я заархивировала запись. Она в разделе о проклятом оружии. - Спасибо, - сухо отвечает варлок и выходит из кабинета, чувствуя, как еще больше начинает болеть голова. … Замешкавшись на долю секунды, Икора останавливается перед дверью в лабораторию. Пластиковая карточка допуска уровня «Праксис», назойливо жжёт ладонь, а перед глазами отчетливо стоит белое, почти светящееся покрывало с золотым отличительным знаком Авангарда, которым было укрыто тело Кейда. Воспоминания ещё слишком свежи. Переживать смерть напарника во второй раз она не хочет, но это необходимость. В первую очередь, для неё самой. Чтобы только избавиться от своих страхов, от внутренних терзаний, которые день ото дня все сильнее затягивают на шее петлю. Икора уже давно привыкла использовать грубую силу для борьбы с самой собой. Подтвердив пароль, женщина расправляет плечи и заходит в лабораторию. Как только дверь за её спиной закрывается, в помещении наступает тишина, болезненно давящая на уши. Тонкие пальцы варлока пробегаются по картотеке, в поисках необходимого раздела. Икора хмурится, замечая копии нескольких записей из её архивов, но решает не обращать на это внимания. Свет в помещении приглушен, а углы и вовсе темнеют провалами, только одинокий светильник, свисающий с потолка, разгоняет мрак. Икора про себя думает о том, что неспроста подвалы Праксиса так недолюбливают многие не чистые на руку стражи. Когда она добирается до нужного раздела, варлоку чудится шепот. Совсем тихий, где-то на самой границе слышимости. Слово кажется неоформленным, нечетким. Что-то похожее на «Кк-о-о-р-а…» Она оборачивается, сжав в руке запись, которую искала и оступается, не находя источника звука. Шепот кажется смутно знакомым, откликающимся болезненной тяжестью где-то внутри. Женщина хмурится, пытаясь идентифицировать его, но звуки быстро исчезают. В лаборатории снова воцаряется тишина. … Икора парит всего в нескольких сантиметрах над землей, сложив руки на груди. Её волнение можно заметить не только во взгляде. Иногда, сама того не замечая, она нервно покусывает нижнюю губу. Запущенное несколько минут назад устройство, создает в пустом помещении лаборатории проекцию полуразрушенной тюрьмы Старейшин. Кроткая вспышка света у самого пола – Санденс воскрешает своего стража. Икора опускает взгляд и видит, как бетонная плита под её ногами отъезжает в сторону. Из-под нее появляется пыльный капюшон её напарника. Кейд потирает шею, оглядываясь по сторонам. Освещение здесь очень скудное, только синие глаза экзо выделяются неоновыми росчерками в полутьме. Замечая на полу свой револьвер, он подбирает его и, крутанув на пальце, прикрепляет к поясу. - Ты видела это, Петра?... – он оглядывается по сторонам и начинает медленно подниматься. - Петра!? Страж!? Должно быть, мое зрелищное приземление сломало рацию… Икора закрывает глаза, понимая, что следующие пятнадцать минут будут одними из самых напряженных на её памяти. Остаток дня напрочь выветривается из головы. Время от времени её преследуют тревожные образы, которые затрагивают самые болезненные раны, спрятанные глубоко в душе. Волнение передается и Змееносцу, который теперь наворачивает круги вокруг площади, иногда пытаясь выйти на контакт со своим стражем. Не желая впутывать и его в причину своих существующих переживаний, Икора старается отгородиться от чужого попечительства. Вырвавшись из душных подвалов Праксиса, она проводит на площади весь вечер. Её чувствительные анализаторы напряжены до предела. Кажется, что подними варлок голову вверх, она сможет выдержать того, что так давит на её сознание. Она ощущает тьму, которая таиться в самом сердце Луны. Но ничто не беспокоит женщину сейчас больше чем шепот, поселившийся где-то на самом краю сознания. Её затея, кажется, лишь усугубила положение. … Впервые за несколько долгих и мучительных дней, Икора забывается во сне. Его объятия подступают неожиданно — ровно в тот момент, когда она раскладывает по местам скопившиеся на столе бумаги. Ей снится какая-то ерунда. В сновидениях проскальзывают обрывки воспоминаний, связанные еще со старой башней. Её обучение у Осириса. Долгие стычки в Горниле. Снится, как кто-то рисует дурацкую синюю курицу на месте, где обычно проводит время Завала. Курица очень большая, с неестественно гордой, вытянутой шеей. Рядом валяются сломанные детские мелки такого же цвета. Икора качает головой, догадываясь о том, кто мог это сделать. Она смотрит в окно, но за окнами, вместо Странника, висит черная Пирамида. В небе ярко горят осколки солнца. Под её ногами шелестят страницы, а когда она опускает глаза, она видит разорванную в клочья книгу «О кругах» за авторством Икоры Рей. Только вместо букв на страницах пропечатаны ритуальные символы. Ей становиться дурно от близкого присутствия чего-то чужеродного, к горлу подкатывает тугой комок. «Вы оставили меня одного» - звучит в голове голос Кейда. Женщина вздрагивает и просыпается, но в голове все еще настойчиво слышаться отголоски чужих слов. Она знает, что её напарник никогда бы не стал обвинять их с Завалой. Но голос был так похож… Икора концентрирует в ладонях энергию пустоты и тьма, царящая в комнате, начинает отступать по углам. Тени медленно шевелятся, нехотя прячась за предметами. Женщина поднимает взгляд и видит на фоне окна зависший до боли знакомый силуэт, окутанный темной дымкой. Она тихо охает и свет в её ладонях меркнет.