Grimoire

Здесь и сейчас. Она стоит перед зеркалом, как и 17 циклов назад. Сложенные в косую прическу волосы закрывают уродство, высеченное врагами на её лице. Но не смотря на это, грубый рубец тянется вниз по щеке, доставая почти до самого подбородка. Девушка поднимает руки и медленно расплетает тугой пучок волос. Пряди ниспадают на покатые плечи, непослушно завиваясь, скользя по спине, доставая почти до самой поясницы. Она отточенным движением снимает тяжелый плащ, который с шорохом приземляется у её ног. Потом то же самое она делает и с тугим кофтаном, оставаясь в аскетичном топе. Ей кажется, что от нее разит озоном за версту, а еще она боится, что в следующий раз найдёт на теле очаги темной поволоки одержимых. Она прищуривает свой единственный глаз, словно не доверяя зрению, проходиться еще раз по открытым участкам кожи и вздыхает с облегчением – пока что все хорошо. Пока что. Эти слова разят в самое сердце, причиняя невыносимую боль. Замкнутый круг, подобно петле на шее приговоренного. Сколько еще она сможет обманывать себя и всех пробудившихся, застрявших в Городе Грёз? Чем могли они разгневать богов? За какие грехи они заслужили это проклятие? Этот круговорот, повторяющий одни и те же события, слишком похож на страшный сон из которого нет выхода. Смерти, смерти, смерти, сплошная череда трагедий и все это ради того, чтобы через 21 день повториться вновь. Но они должны выстоять и не склонить колени перед самой тьмой, что обрушилась, подобно клинку Орикса, призвавшему в наш мир его Трон. Всего лишь на миг, но миг достаточный, для того, чтобы стереть их флот с лица Вселенной и забрать у них Королеву на долгие… мучительно долгие месяцы. Петра с ненавистью смотрит на свое отражение. Прошел почти год с момента смерти Кейда. Прошел почти год с того момента, когда она узнала, что её Королева жива. Прошел почти год с того момента, как тишину разорвал звук выстрела из Вестеанской династии. Но до сих по она не смогла сделать ничего, что могло бы изменить ход событий. И это все, на что способна Первая Ярость Королевы!? Любой другой справился бы лучше, чем она. Ей об этом говорят слишком часто. Единственный друг, который мог бы подбодрить уже год как на том свете. Пробудившаяся замахивается и кинжал, возникший в её руке, разбивает зеркало на мелки кусочки. Они со звоном осыпаются, разлетаясь по спальне. В этот раз на шум никто не приходит. Она тоже никого не зовет – знает, что через два дня конец цикла и зеркало вновь будет цело. Петра опускается на кровать, пряча лицо в ладонях. «Мы должны выдержать. Мы не должны сдаваться… Только не сейчас. Во имя Королевы, ведь она все еще с нами? Мара?»