Grimoire

На его стороне последнее слово. Его, не твое.

Город ждет, скрывшись от лунного света под покровом Странника. Он дышит: трубами, открытыми окнами, гоняет по узким переулкам листья. Смотрит в спину мириадами теплых огней, вздыхает шумом фабрик и заводов, касается брони холодными пальцами клубящегося под ногами тумана. Я иду вперед, делая вид, что не замечаю, как город шепчет на ухо. Он делает вид, что не замечает, что я лишь делаю вид. Скрываясь в тенях, уже скорее по привычке, чем по необходимости, огибаю площадь, чтобы нырнуть в узкие переулки южных кварталов. Атриум встречает одинокую тень, как старого друга. Мне не нравится это место, но за сотни лет оно стало необходимым элементом паломничества. Сегодня не спится, ощущение тревоги и животного азарта не покидает внутренности. Когда-то давно одна из смертных сказала, что хищники спят днём и только через много лет я понял, что хищником она называла меня. И оказалась права. Ритуал охоты стал жизненнонеобходимым элементом моего существования. Ближе к рассвету я выхожу из тоннелей, ведущих из внутреннего города в сторону пустошей. Пробираясь через никем не тронутые заросли вездесущего терновника, режу щеку о шипы дикой лозы. Мне кажется, что я вернулся назад во времени и где-то совсем близко, на расстоянии пары часов ходьбы, по правую руку вырастет мой любимый Паламон. Сердце в груди начинает биться чуточку чаще, но наваждение быстро раскалывается, когда я беру след одинокого падшего, который выводит меня к заброшенному лагерю. Но даже сейчас ощущаю, что это место пропитано запахом эфира. В высоте тихо рокочет гром, предвещая бурю, но это меня не останавливает, и я продолжаю идти по следу. Падший осторожничает, стараясь замести следы. Словно догадывается о том, что за ним по пятам следует смерть. Мою челюсть сводит от чрезмерного напряжения, когда я начинаю ощущать его присутствие менее чем в сотне футов к юго-западу. Неожиданно лесную тишину нарушает треск выстрела рейлгана и в мою сторону с неимоверной скоростью летит искрящийся энергией молнии заряд. Когда он проносится рядом, в опасной близости от головы, я успеваю уклониться в сторону и в тот же момент стреляю в ответ навскидку. Пользы от этого мало, но помогает выиграть немного времени, заставляя противника уйти в защиту. Неожиданный подход и своевременное тактическое отступление, которыми падшие в сотне из ста процентов случаев предпочитают пренебречь, кажутся занятными. Это пробуждает во мне интерес. Мой новый знакомый, низко пригибаясь к земле, меняет свою позицию, отступая как можно дальше в сгущающиеся заросли. Вскоре и вовсе ускользая из зоны досягаемости. Случаи, когда противник с умом использует расстояние, с которого я смогу до него дотянуться, можно сосчитать на пальцах рук. Капитан, который перешагнул за кастовые рамки своего вида? Я не вижу пестрящих флагов, которые эти существа так любят цеплять на спину, указывая принадлежность к "великим" домам. Обычно, в свои вылазки, я не охочусь на падших, но этому удалось привлечь мое внимание сполна. Достав из-за плеча винтовку, перемахнул через загораживающее проход трухлявое дерево и поспешил за беглецом. В лесу становилось темнее, тучи сгущались, изредка небеса разрезали тонкие линии молний, сопровождаемые недовольным рокотом грома. Я прислушался к себе: к своему дыханию, ритму, темпу. Я прислушался к лесу: ко всему, что меня окружает. Он говорил о том, что капитан падших интенсивно увеличивает дистанцию. Пришлось ускориться. Капюшон слетел с головы, накидка часто цеплялась за колючие кусты терновника. За это время я дважды успел проклясть традиции, к которым сам был так нелепо привязан. Ветер свистел в ушах, деревья превратились в сплошную размазанную картину. Снова мелькнула молния, озарив все вокруг, но лишь благодаря этому я заметил, как сбоку на одной из разрушенных смотровых площадок, находящихся тысячах в двух футов, ярко мелькнул окуляр прицела. Расстояние было почтительное, но снайпер справился. Почти. Шум рейлгана стал единым целым с громыханием грома, поэтому, лишь случайность предотвратила мой позор. Я был слишком беспечен, посчитав, что мой друг в этой глуши один. Оказалось, что у него был напарник, весьма смышленый, быстрый и тихий. Нырнув под плотную сень кустов, увернулся от выстрела. Со стороны снайпера было очень остроумно использовать гром в качестве прикрытия. Скрипнув зубами, сделал последний рывок, постоянно меняя траекторию движения. Ничего страшного, просто теперь в моем плане добавился еще один пункт. Это не должно занять слишком много времени. Даже если Капитан падших слишком быстр, я возьму свое выносливостью. Совсем скоро густые заросли кустарника и деревьев сменились на разрушенные колонны старого завода. Ржавые балки, сетки, разрушенные бетонные перекрытия. Я уже видел спину падшего, да и он сполна ощущал мое присутствие. К этому времени обзорные площадки остались далеко позади и теперь у снайпера не было возможности помешать вендетте. Не люблю стрелять в спину, только это позволяло беглецу все еще находиться на этом свете. Словно прочитав мои мысли, падший остановился. В своей массивной броне он казался похож на одного из восставших воевод, так любивших украшать свои доспехи мехом и перьями. Он повернулся и я увидел две пары сияющих голубизной неоновых глаз. - Ну здравствуй, - тихо проговорил я, внимательно рассматривая противника. Бежать падшему было больше некуда, все дальнейшее пространство занимала обрушившаяся стена здания, наверняка завалившая проходы еще во времена Коллапса. Только сейчас я заметил, что он тяжело дышал, прикрывая одной из рук глубокую рану на плече. Из нее пульсирующими толчками сочился эфир, проскальзывая сквозь тонкие сочленения пальцев, плотно затянутых тканью перчатки. Теперь он не пытался бежать, лишь медленно отступал под моим натиском, пока не уперся спиной в проржавевшие прутья металлической решетки, которая в былые времена, скорее всего, служила защитным ограждением охладительных резервуаров завода. Я заметил прикрепленную к его броне тяжелую наплечную сумку. Из нее торчали уголки смутно знакомых упаковок. Сделав еще шаг, поставил ногу на уступ и, махнув револьвером, презрительно плюнул ему под ноги. - Что, некогда великий народ теперь не чурается таскать из Города гуманитарку? Вы ведь даже не едите этого, - я подошел ближе, намереваясь вырвать из лап падшего мешок, но он оказался достаточно проворным, чтобы успеть убрать свою добычу. - А казалось, что скатываться дальше некуда... Тучи, к этому времени, стали еще темнее, не давая пробиться сквозь преграду ни единому лучу света. Вдали продолжало громыхать. В лесной глуши было душно, отовсюду доносились шорохи и звуки леса. Хотелось поскорее разобраться с неожиданно появившимися делами и вернуться в прохладу помещений. - Я спрашиваю, с какого улья тебе понадобилось грабить мирных жителей!? Хотя… о чем это я? Вы ведь только ненавистью и живете, эликсни. Падший тихо зашипел, с ненавистью во взгляде взирая снизу вверх. Две пары глаз неотрывно следили за каждым моим движением. Что-то в этой ситуации казалось мне неестественным, странным, поэтому я не спешил, но был наготове в любой момент всадить ему пулю промеж глаз. Я не пойду по следу своего "учителя". Мех на броне ксеноса часто вздымался, вслед за широкой грудной клеткой. Он не был похож на тех падших, с которыми судьба сталкивала меня до этого. Противник продолжал молчать, едва склонив голову и все еще безуспешно пытаясь остановить кровотечение одной из конечностей. И видит Странник, я давал ему шанс. Но он так ничего не ответил мне, поэтому я решил не заставлять судьбу ждать. Занося руку для выстрела, краем глаза заметил метнувшуюся к падшему тень, которая опустилась на колени перед ним, словно пытаясь закрыть эликсни от моего выстрела. Было сложно справиться с изначальной инерцией, но у меня вышло, поэтому пуля пролетела всего в нескольких сантиметрах от лица так внезапно появившейся незнакомки. Ситуация окончательно сбила ход моих мыслей, но оружия я все еще не отпускал, взирая на то, как падшего закрывает собой девчонка. Она молодая, с огромными карими глазами и темными, коротко подстриженными под каре волосами. Бледное лицо полно решимости, а за её плечом болтается «Губитель королев», рейлган которого чуть не стоил мне жизни. Не могу сдержать смех при виде этой картины. Эликсни говорит что-то на своем, крепко сжимая плечо девушки когтистыми пальцами и пытаясь отодвинуть её в сторону, она грозно сверкает глазами и снова смотрит на меня: - Это я стреляла, не он, - говорит она с напором, капюшон, покрывающий её голову съезжает, открывая взгляду покрытую шрамами шею. Что-то внутри меня неприятно ворочается. - Ты не страж, но я... не заметил тебя, - склонив голову, пустил барабан револьвера по кругу, словно собираясь сыграть со этими двумя в русскую рулетку. - Ты страж, но ходишь сам, - дрожь в её голосе выдавала волнение. - А ты человек, но закрываешь собой это... отродье, - я сделал паузу и одернул высокий воротник, который так некстати начал сдавливать горло. Очередная вспышка молнии на миг озарила пространство своим светом, уничтожая все тени и делая наши лица странными масками, лишь отдаленно похожими на оригинал. Следом за ней в высоте громыхнуло, словно сама Бездна разрывала небо на части. На землю обрушился ливень. Девушка подняла глаза, но все еще старалась не пересекаться взглядами. Должен признать, она не боялась смерти, поэтому не задумываясь прикрыла падшего. Во мне продолжал расти интерес: «Что такого, улей побери, он ей наговорил?» - Сколько тебе? Четырнадцать или пятнадцать? Ты знаешь, что маленькие девочки не должны разгуливать по лесам вместе с падшими. И просто убить – это не самое худшее, что он может с тобой сделать. Она сжала кулаки, от чего кожа немного больших для нее перчаток, неприятно заскрипела. - Ты прав. Вот только есть одна небольшая поправка, - она медленно подняла руку и оттянула воротник, открывая вид на давно затянувшиеся раны, которые глубокими полосами тянулись почти до самых ключиц. – Шрамы оставили на мне люди, не Аракс. - Я все равно не думаю, что дети должны якшаться с падшими, - руку с револьвером я не опустил, лишь слегка скорректировал траекторию, чтобы на прицеле был Аракс, а не девчонка. Сложившаяся ситуация мне вовсе не нравилась. И оставлять ребенка в глуши в компании падшего вовсе не хотелось. Теперь было понятно, зачем ему понадобился гуманитарный паек. - Отойди в сторону, - качнув оружием, указал на покрытый толстым слоем пыли и строительного мусора стул. Она и не подумала шелохнуться, вместо этого развела руки, преграждая мне путь, это вызвало усмешку. - Ты думаешь, что сможешь меня остановить, если я сделаю то, что собираюсь сделать? - Нет! - дрожащим голосом выпалила она. - Ты не понимаешь, ты ничего не знаешь! Не убивай его! Падший тихо приподнялся, по всей видимости уже решив для себя все и, осторожно положив руки на её плечи, отодвинул девчонку в сторону, не смотря на оказываемое сопротивление. Голос Капитана был низким и уверенным, когда он заговорил на эликсни, но ему не дали договорить, потому, что подопечная интенсивно вырывалась из костлявых рук и всеми силами пыталась его перебить. - Это я в тебя стреляла! Если хочешь отомстить, то мсти мне! – её волосы растрепались, прилипнув к раскрасневшимся щекам. - Ты хороший стрелок, почти попала. Будь на моем месте любой другой, успех был бы обеспечен. - Я знала, что ты страж. Даже если ты умрешь, ты возродишься. Понимаешь, он мне как отец, которого никогда не было! У меня больше никого нет на всем белом свете, прошу! Взъерошенные темные волосы и острые скулы, тот огонь во взгляде делали девчонку похожей на меня в юности. Я вспомнил о Джарене, об отце и о Паламоне. Глубоко в груди что-то перевернулось и встало обратно. - Ты пойдешь в город и будешь жить, как человек, - я сделал шаг вперед и девушка отпрянула назад, словно на нее только что вылили кипящую воду. - Нет... Я никуда не пойду! - её голос звонко отражался эхом от пологих сводов стен. - Да лучше сдохнуть, чем связаться с людьми! - Это он тебе такое сказал? – я презрительно прищурился. - Нет, это сказала я! Это я ненавижу людей... за все, что они сделали... за всю боль, что причинили мне и... за братьев и сестер, которых теперь больше нет на этом свете. В следующее мгновение падший за её спиной приложил палец к своей маске, призывая меня к молчанию. То, что я опешил – ничего не сказать. Он не дал девушке договорить, осторожно коснувшись её затылка одной рукой и сонной артерии другой, после чего та быстро осела на пол, но Капитан не дал ей упасть, осторожно придерживая легкое тело на весу. Оказалось, что падший знает наш язык, что было огромной редкостью для эликсни. Без страха смотря мне в глаза, он сказал, что хотел бы для нее лучшей участи, чем выбрала она сама, от сказанных им слов рука дрогнула и "Последнее слово" опустилось. Неужели мнимая доброта этого пирата способна сбить меня с цели? Возможно ли, что девчонка, прикрывающая эту тварь, действительно считает его приемным отцом? В голове роились вопросы, а четырехрукий так и не сдвинулся с места, поглаживая лежащую у его ног бесчувственную «дочь». Я видел, как его длинные пальцы нежно касаются ее грязной кожи на лбу, вплетаются в растрепанные волосы. От этих картин щемило сердце, но было не достаточно. - Так что ты решил, страж? - падший даже не смотрел на меня, обратив все свое внимание на объект опеки. Казалось, что для него вовсе все вокруг перестало существовать. А вода капала и капала, с шумом разбиваясь о бетон. - То что ты довольно странный для своего племени, но это не делает тебя менее опасным для людей, - ладонь сжалась на рукояти револьвера. Перед глазами – склонившийся пират и ползущие по стенам тени, издающие явный звенящий шум. Я читал их знаки, они говорили – убей. И именно это меня останавливало. Нельзя доверять теням, особенно когда считаешь, что покорил их. - Ты прав, - теперь «противник» поднялся и вперил в меня взгляд всех четырех своих немигающих глаз. Его руки покоились вдоль тела, клинки лежали в ножнах. Капля упала ему на плечо и он дернулся. В моей руке тут же разгорелось пламя. Золотая пушка, обжигающая ладонь даже сквозь толстые перчатки, словно сама по себе нацелилась ему в лоб. - Значит таков твой ответ? - короткий вздох и полное смирение. Убей, убей, убей – кричали тени, клубившиеся в замызганных углах. Но лежащая у его ног беззащитная девочка... как быть с ней? Примет ли она город после всего с ней случившегося? - Слишком многое против тебя, падший... - на лбу выступили капли пота, верное решение до сих пор ускользало. Я старался отбросить волю Вейла, стать тем, кем должен был быть, но не получалось... Тьма все еще сильна.