Teacher of passion anatomy

POV Barbara Пытаюсь поставить палатку сама, пока Зейн, который обещал мне помочь в этом деле, зажимается с Джи в кустах. Прячутся от родителей. Хеммингс и Малик вместе уже пару месяцев. Я этому рада. Они отлично смотрятся вместе. Скрепив между собой жерди, я расправила тент, ничего сложного, всего лишь немного помучаться. Теперь необходимо просунуть эти жерди в сквозные отверстия. Сделано. Поднимаю конструкцию, по идее, она должна принять форму палатки. Встряхиваю, тяну. Никакого эффекта. Снова поправляю. Тщетно. Матерюсь, швыряю палатку в сторону, складывая руки на груди. Зак балуется со своей новой подружкой. Бесят. Фыркаю от этой картины. — Помочь? — раздается за спиной. Оборачиваюсь, Гарри смотрит с полуулыбкой. Я и забыла, что он с нами. Надеюсь, это новый этап в нашем общении. Просто дружеские взаимоотношения. Пожимаю смущенно плечами. — Если это тебя не затруднит! — еле выдавливаю, мне всегда трудно принимать чужую помощь. Лучше самой сделать, но не сейчас. Кивает, его волосы собраны на затылке в пучок. Это выглядит мило. Мужчина принимается за дело, а я копаюсь в рюкзаке, пытаясь найти средство от комаров. Блять. Я его забыла. А, вот оно. Наношу крем сначала на шею, потом на руки. Стайлс выпрямляет жерди, приподнимает палатку, а я пялюсь на его зад. Краснею, когда слышу свист. Это Малик спалил мой неприличный взгляд. Он ухмыляется, показываю ему средний палец. Зейн слишком внимательный, замечает всё. Лучше бы помог. — Может, поможешь уже? — ворчит Гарри и пялится с недовольством, бесится от наших переглядок с красивым пакистанцем. Между бровей пролегла складка, но он всё равно выглядит как мальчишка. Общение с кудрявым без напряжения мне по душе. Кидаю тюбик на землю. — Да, конечно! — заправляю прядь волос за ухо и интересуюсь, что мне делать. — Потяни за тот край! — командует. Тяну, и вуаля, палатка приобретает нужную форму. Закрепляем колышками, которые продеваем в отверстия в углах палатки и вкалываем в землю. Палатка установлена, и я благодарю Гарри, принимаясь за разбор вещей, по пути спотыкаясь об тот самый колышек, и лечу вниз на траву. — Блять! — шепчу, мужчина помогает мне подняться, заботливо осматривая меня. Я улыбаюсь своей неуклюжести и вытаскиваю руки из его ладоней, а потом наступаю на открытый тюбик со средством от комаров. Крем с неприличным звуком выстреливает на конверсы Гарри. Смотрим на обувь, я с сожалением, а он открыто смеётся надо мной. — Боже, Барбара, в «бойскауты» тебя не возьмут! — хохочет ещё сильнее. Мягко пихаю его в грудь. Боже! Этого не надо делать, касание к нему заставляет думать о крепости его тела. Чувствую тепло на коже, там, где ощущала его близость. Протягиваю ему салфетку, чтобы он стер крем с обуви, а сама убеждаюсь, что тюбик пуст. Ругаюсь снова. — Много брани, милое создание! — произносит с хрипотцой. Когда покончено с разбором вещей, выглядываю из палатки, слишком тихо в округе, аж жутко становится. Вижу папу, который тащит ветки для костра. Это напоминает мне детство. Иду к нему. — Детка, куда все подевались? Пожимаю плечами и продолжаю любоваться отцом. Я безумно скучала. Папа всегда был моим плечом поддержки. Это было большое испытание, когда он ехал в штаты. — Ты чего? — интересуется мужчина моим пристальным взглядом. — Я очень скучаю по тебе! — говорю с комом в горле и попадаю в его объятия. — Девочка моя, я рядом! И надеюсь, ты расскажешь, что тебя беспокоит! Отец гладит по спине. — Сделаем костер? Я киваю, смахивая сырость с глаз. Отец наколол, заранее, топором маленькие лучины и, теперь, складывает их в виде конуса. Он шутливо называет это костром «бойскаута». Сижу на пеньке и подаю отцу эти самые колышки. — Вот, возьми! — говорит, внезапно возникший, Стайлс. Он держит в руках тюбик с кремом от комаров. Я с милым выражением лица принимаю, благодарю. Папа подозрительно косится на Гарри. За спиной слышатся голоса. — Где вы все пропали? — возмущается отец. - Мы проверяли воду на озере! — отвечает Зак и усаживается рядом со мной, закидывая руку на мои плечи. Он без футболки и мокрый, прилипает ко мне. Ещё бы как пёс струсил с себя воду. Мне вообще было бы приятно. Гаденыш. — Барбс, ты как всегда отвечаешь за костер? — замечает брат, и я соглашаюсь, лишь слегка кивнув. Все рассыпаются по лагерю, а я заворожена зарождением огня. В детстве меня всегда интересовали мальчишеские занятия. Машинки, драки, войнушки, пистолетики. Я не боялась никаких насекомых, с удовольствием ходила с соседскими мальчишками на рыбалку в Честере. Коротко стриглась. Ну, копия — пацан. Не знаю, что повлияло на меня, но со временем я стала больше напоминать девушку. Единственное, что осталось неизменным, я продолжаю попадать в неприятности и нелепые ситуации. — Этот закат потрясающий! — слышу голос мамы, поворачиваюсь, чтобы оценить последние лучики солнца. Да, мама права. Это великолепное зрелище. Из взрослых тут мои родители, мама Хеммингсов и родители Челси. Значит, сегодня Челс не пьёт. Жаль, конечно, но я думаю, вчера она оторвалась. Найл приносит гитару и начинает брынчать веселую мелодию. («What makes you beautiful»). Лиам запевает, а Люк тянет меня танцевать. Иду с удовольствием. Бесимся, походя на племена майя, вызывающих дождь, но нам как раз не надо осадков. Присоединяется Челси с Заком. И Джи тут как тут. Как в старые добрые времена. — Волна Палмингс! — командует Люк. Мы становимся в одну линию и пускаем волну, держась за руки. Ржём. (Палмингс — комбинация сокращений от фамилий Палвин, Максвелл и Хеммингс). Это дурацкое танцевальное движение из детства. Парни поют, а наши мамы накрывают, так называемый стол. Папы занимаются барбекю. Эль сидит на стуле и разговаривает с новой подружкой Зака. Через некоторое время, все делятся на команды, и мы играем в футбол. Мне страшно приближаться к мячу, парни слишком резво отбирают его. Всегда так. Мальчишки позёрствуют, выполняя финты с мячом, приводя девчонок в ужас, либо в бешенство. С возрастом ничего не меняется. Вот и сейчас, игра больше похожа на ребячество и продолжается, пока я не врезаюсь в Зака и падаю на спину. Кажется, я задохнусь, ударившись грудной клеткой об тело брата. — Эй! Дыши! — вижу лицо Гарри над собой и слышу голос, а потом у меня получается вздохнуть. Хватаю жадно кислород, которого так не хватало пару секунд назад. Закрываю глаза. Вокруг суматоха. Улыбаюсь. — Да она прикалывается! — успокаивает всех Люк. Я приподнимаю голову и комментирую ситуацию: — Знаешь, братец! Не обязательно так грязно играть! Тем более, ты сейчас не в премьер-лиге! И я не Руни! Папа первым смеётся, а потом и все подхватывают. Это единственный игрок, которого я смогла вспомнить из английской премьер-лиги. Гарри помогает мне подняться, но я чувствую головокружение. — Так, я на скамейку запасных! — объявляю и, как раз всех приглашают к столу. — Можно я скажу тост! — прошу я слово, удивляя своим рвением высказаться. Смотрю пару мгновений на стакан в руке. Я не умею выражать словами то, что творится у меня в душе, но сейчас я чувствую необходимость описать эмоции, переполняющие меня. — Я не буду сейчас поздравлять тебя, Зак! Все прекрасно знают, что я желаю тебе только лучшего! Брат понимающе кивает моему предисловию. Такая тишина, что слышно завывание ветра. Улыбаюсь всем, и вновь мой взгляд прикован к стакану, я продолжаю: — Эти полгода, которые я провела в Нью-Йорке, были незабываемыми в плане новых ощущений! Я с каждым новым шагом приближаюсь к своей мечте! Всё гладко! Нет, это не значит, что у меня не бывает никаких проблем! Я по-прежнему встреваю во всякие передряги, но, наверное, у меня хороший ангел-хранитель, и мне везет по жизни! Я выкарабкиваюсь без потерь, либо с минимальным ущербом! Ловлю улыбки всех присутствующих. Каждый вспомнил свою историю, связанную с моим умением притянуть приключения на «пятую» точку. — Я хочу сказать, что хоть и всё замечательно, но я безумно скучаю по вам! Сегодня просто незабываемый день, в котором присутствуют все мои родные люди! — Не все! Джорди забыла! — слышу шепот мамы, который могут слышать все. Эта женщина неисправима. Игнорирую её дурацкие планы на моё будущее. — Кто это? — рычит Закари. Я грозно смотрю на своих болтливых родственников. Они замолкают, но мама успевает быстро ответить моему брату. — Это её жених! Ужас! Как можно терпеть эту женщину столько времени? Жалостливо смотрю на папу, и он пожимает плечами, намекая, что это наш «крест» по жизни. — Я люблю Вас! И когда я с вами, я счастлива по-настоящему! — заканчиваю свою речь. Мне хотелось ещё сказать некоторые слова, но мама испортила атмосферу. — Бари, мы тебя тоже любим! — говорит Зи, пародируя голос моей бабушки. Закари смеётся громче всех. Мы чокаемся, различаю слезы в глазах подруг. Это лучший день за последние полгода. Да, определенно! Лучший! После сытного ужина, мы снова окружаем костер. Играем в игру с бумажками на лбу, где все отгадывают своего персонажа. Это веселая игра, но с родителями она становится ещё забавнее. Жарим зефир на костре, еще пару песен парней и страшных историй от отца Челси и родители расходятся спать, оставив молодежь веселиться. Ближе к часу ночи я изрядно пьяна, как и многие ребята. Танцую с закрытыми глазами, когда чувствую чьи-то руки на своей талии. Это Люк. Сосед пьяный. Улыбка до ушей и мутные глаза. Я думаю, он мало соображает потому, что его руки слишком шаловливые. Зак нервно поднимается со своего места и оттаскивает Люка. — Братан, ты попутал! Это Барбара! За руками следи! — тихо говорит мой брат соседу, и я хихикаю. Проверяю бутылки, все пустые. — Ребят, а пива нет больше? — У машин посмотри! Мне лень, поэтому сажусь играть с ребятами в мафию. Челси обнимает меня. — Можешь взять мою водку! — предлагает. Нет! Буду трезветь! Подруге взгрустнулось, чувствую тяжесть на её душе. — Челс, что случилось? — шепчу, косясь на целующихся Зи и Джи. Горячая парочка. — Не хочу отпускать тебя обратно в штаты! Она всхлипывает. Глажу по волосам, а потом предлагаю: — Милая моя, давай, я твоё портфолио отнесу в своё агентство! Может, предложат работу! Подруге становится лучше. Она уходит к Эль, которая уже готовится ко сну. Её место рядом со мной занимает Стайлс, закидывает на мои плечи руку и говорит: — Трогательная речь! Смотрю осторожно на парня. Вроде не издевается. Чувствую, соприкасаясь с его крепким телом, себя крошечной девочкой. В области ребер клокочет волнение. Я и забыла как это — ощущать такие яркие ощущения вблизи мужского тела. — Спасибо, Гарри! Мне нужно было это! Он кивает и тянет к себе, я утыкаюсь носом в шею. Нелепо кладу свою свободную руку ему на плечо. Пламя, зарождающееся внизу живота, разгорается. Аромат мужчины заполняет мои лёгкие и всю меня, встречаясь с языками пламени. Неизбежен взрыв. Взрывная волна выделяет токсичные пары желания, захватившие весь мой организм. Попытки блокировки моего разума не удаются. Я отстраняюсь и поворачиваюсь к ребятам. — Итак, наступает ночь! Мирные жители спят! — оповещает новая подружка брата. Тейлор, кажется? Я должна буду с ней подружиться. Закрываю глаза. Зачем он делает это? Зачем он вторгается в моё личное пространство? Мы же определили наше общение дружеским. — Эй! — шепчет Гарри на ухо. Он не играет в наши игры. Движением головы спрашиваю, что он хочет. Дыхание парня обдает мою шею. Я улыбаюсь мурашкам, пробежавшим по телу. Мои глаза по-прежнему закрыты. За подбородок разворачивает мою голову к себе и говорит тихо в губы: — Неужели, ты, на самом деле, веришь, что мы можем быть друзьями? Не смею никак реагировать на его слова, пока не услышу продолжения. Всего лишь пожимаю плечами. — Убеждай себя в этом, милая! Я применю всё своё очарование! Поверь, ты не устоишь! Его голос твёрдый, мои веки резко поднимаются, чтобы встретиться с ярко горящими изумрудами, и я злюсь. Эта ухмылка чеширского кота на губах мужчины невероятно бесит. Может, он всё-таки оставит меня в покое? Нью-Йорк! Точно! Ещё одна встреча и я обрету спокойствие за водами атлантического океана. Лежим с девчонками в палатке и смеемся. Какой-то шум. Притихаем, вслушиваясь. Мне немного страшно. Тишина. — Показалось! — успокаивается Хеммингс. — Или волки окружили нашу палатку и притаились! — издевается Максвелл, припоминая страшилку, которую рассказал её отец у костра. История была о стае волков-зомби. — Заткнись! — кричит трусишка-Джи. До моего обоняния доходят нотки дыма, а потом я разбираю весь спектр запаха Зейна. — Зи, не хорошо подслушивать! — громко обращаюсь к парню, который находится снаружи. — Чёрт, ну и слух у тебя, Палвин! — раздается возле входа в нашу палатку. Заглядывает с видом блаженного. — Точнее, нюх! От тебя сигаретами за версту несёт! — уточняю. Заворачиваюсь поплотней в спальный мешок. — Чего ты пришёл? Я же сказала, сегодня я ночую с девочками! — отчитывает Малика Джи. — Я просто пришёл пожелать спокойной ночи! — заползает к нам весь, тянется к своей девушке за поцелуем, она нехотя быстро целует, а он, как между прочим, спрашивает: — Кстати, Бари, что там за жених в штатах нарисовался? Ты ничего о нём не говорила! Закатываем втроем глаза и выпроваживаем брюнета без ответа. Утро наступает для меня рано, все бока себе отлежала. Не могу больше ворочаться. Выползаю. Девочки спят. Закутываюсь в олимпийку, пытаясь продрать глаза. — О, детка! Ты проснулась? Давай я помогу умыться! — предлагает папа. — Кто уже проснулся? — хриплым после сна голосом интересуюсь. — Мама, Меган и Гарри! Луи с Эль уехали уже! — Вижу, ты не сильно злоупотребляла алкоголем! — довольно замечает отец. — Ты же знаешь, я не умею пить! Горячий чай сейчас это то, что надо. Откидываю голову на спинку стула, после очередного глотка, приятно обжигающего горло, напитка. До меня доносятся обрывки телефонного разговора Стайлса. По всей видимости, он говорит с Джеммой. — Как дела у Джеммы? — спрашиваю, когда Гарри вернулся за стол. Мама непонимающе смотрит на нас. — Сегодня встречаю её в Хитроу! — отвечает сдержанно, стараясь не смотреть на меня. Меня такое поведение расстраивает. Снова запрокидываю голову назад и любуюсь облаками. Сама себе противоречу! — Она тебе привет передавала, кстати! — добавляет. — Джемма? — мамино любопытство не заставило себя долго ждать. — Джемма — родная сестра Гарри! — уточняю с тяжким вздохом. Моё терпение на исходе. Мне нужно срочно съезжать от родителей, иначе, конфликта с матерью не избежать. — Вот как? — оживляется теперь папа. Стайлс кивает. — Джемма такая живая девушка! Я так рад, что они с Барбарой встретились в Нью-Йорке! Барбара сразу ожила, а то походила на зомби! — заводит разговор папа с явным удовольствием. Я и раньше знала, что папа хорошо относится к моей подруге и эти слова меня не удивляют, но зачем отец делится этими впечатлениями с Гарри? Несомненно, он догадывается о наших непростых отношениях с кудрявым. Отец слишком хорошо меня знает. Поправляю хвост на голове, пряча свои глаза от проницательного родителя. — Она миллион раз просила, напомнить тебе о пятнице! — тон зеленоглазого холодный. Хочется запустить в него стакан. — Я помню! — не желая даже смотреть в его сторону, отвечаю, любуясь пейзажем. — Вечером мы отправляемся в Холмс Чапел! У меня там родители! — теперь Гарри разговаривает с отцом. — Серьезно? А мы завтра в Честер! Там моя мать проживает! — мама хлопает в ладоши и с улыбкой рассказывает Стайлсу. Ухожу от завтракающих «жаворонков». Возвращаюсь в палатку. Моё настроение совсем испорчено, а я не знаю из-за чего. Ковыряюсь в мыслях, пытаясь установить причину тревоги на сердце. Не выходит. Сверлю взглядом потолок палатки, под сопение девчонок. Не могу отвернуться от картины полуобнаженного Стайлса. Все парни идут к воде, а я исподтишка любуюсь. — Да у него шикарное тело! — комментирует Челси, чувствую жар на щеках. Отворачиваюсь от парней, я знаю, что он красиво нырнул в воду. Обреченно падаю на песок. Если бы рядом была мама, она бы раскусила меня. Сказала бы: — Милая, только предохраняйся! Закрываю глаза ладонью и тяжело вздыхаю. Татуировки мужчины перед глазами, я хнычу так, чтобы слышала подруга. Она смеётся. — Детка, ты, конечно, попала! — оглашает вердикт Челси и я, косясь по сторонам, чтобы удостовериться в том, что нас никто не услышит, признаюсь Максвелл: — Чувства остались! Рисую на песке узоры, положив подбородок на свою коленку. Мне тоскливо. Слышу, как она не может подобрать слов, нервно откидывая чёлку. Одновременно смотрим на кудрявого, он мячом целится в Зака. — Наверное, это по-настоящему и слишком мало времени прошло, чтобы забыть! — говорит подруга, пытаясь обдумать эту ситуацию получше. Пожимаю плечами. — А он что? — тон подруги спокойный. — Не знаю, Челси! — раздраженно отвечаю, я зла на себя. — Пошли купаться! — предлагаю следом за предыдущей репликой, иначе я взорвусь от мыслей. Вода отличная, плыву подальше от берега. Хочу успокоиться. То я предлагаю ему дружбу, то расстраиваюсь после его согласия. Мои действия нелогичные и непоследовательные. Мной руководит моя импульсивность. Чувствую прикосновения на ноге, а потом резко иду под воду. Выныриваю, успела хлебнуть водицы. Кашляю, приходя в себя, а Лиам хохочет неподалеку. Это он гаденыш. Ну, держись. Подплываю вплотную и обвиваю его тело за плечи. Он улыбается, ожидая моей мести. Упираюсь в него и поднимаю свое тело над водой, тем самым топя Пейна. Проходит минута, он не сопротивляется, а я пугаюсь. Отпускаю. — Эй! — кричу, а он не выплывает. Тащу за голову на поверхность. Шатен резко вдыхает кислород и смеётся надо мной. — Дрянь! — ругаюсь и брызгаю ему в лицо. Выхожу на берег, матерясь по пути. Я, действительно, испугалась. — Барби, ну не злись! Я же пошутил! — кричит Лимо из воды.

***

Едем с девчонками в машине. Джиджи за рулем. Мы с Челси орём песню Джастина Бибера — Sorry на заднем сиденье. В данный момент я ощущаю себя, как раньше, как на первом курсе колледжа. Беззаботно дурачимся, не задумываясь о будущем. Я стараюсь не думать, что у меня впереди работа с известным брендом косметики. Это волнительно. Быть лицом какого-то бренда обязывает тебя соответствовать критериям постоянно, круглые сутки. А теперь, когда меня иногда узнают на улице, а некоторые и фотографируют нельзя ударить в грязь лицом. Модельный бизнес — это то, чем мне всегда хотелось заниматься и я ни капли не жалею о принятом решении уехать в «большое яблоко», как бы тяжело это мне не доставалось. Мы направляемся в Честер. Я надеюсь уговорить бабушку переехать в Лондон. Она не молодеет и мое сердце всегда тревожится, что она так далеко и одна, хотя Зак часто в разъездах и отсутствует дома. Есть ли смысл её забирать? Было б моя воля я забрала бы её в штаты, но она не согласится. Упрямая женщина. Родители приедут завтра, но завтра пятница и мне нужно быть на годовщине свадьбы родителей Джеммы. Твист придушит меня, если я не появлюсь на празднике. Странно, что празднование будет не в Холмс Чапел, где живут Энн с Робином, а в Лондоне. Я так понимаю, в доме Гарри. Мы выехали из Лондона утром рано и в десять утра были уже на крыльце дома. Бабушка сияла от счастья, но я различала неизвестную мне печаль. Она что-то недоговаривает. Насладившись бабушкиной стряпней и фирменным пудингом, который я обожала ещё с детства, мы расположились на заднем дворе. Челс мутило полдороги. Я и не знала, что её укачивает в транспорте. Старушка любила моих подруг, она расспрашивала их об учебе, родителях и, естественно, о парнях. — Ты встречаешься с Зейном? — переспрашивает у Джи бабуля с шоком на лице. — Бари. — начинает бабушка обращение ко мне, но я-то знаю, что скажет эта женщина. — Ба, мы не встречались с Зейном! Сколько раз говорить это? Мы просто дружим! — устало объясняю. Челси сильно раскачивается на качели, цвет её лица становится зеленым, что пугает меня. — Я не понимаю этого! Что за дружба? Когда ты познакомишь меня со своим парнем! Я начинаю переживать! — поток возмущения полился из бабушки. Максвелл уходит, её опять мутит, а меня мучают подозрения. Решаюсь сходить в аптеку и купить тест на беременность своей полуживой подруге. Этот поход доставляет мне удовольствие. В Честере всё по-прежнему, никаких изменений, даже парень в костюме хот-дога, рекламирующий закусочную, на том же месте. Мне бы было трудно жить в маленьком городе. Слишком однообразно всё и тоскливо. Девчонки весело поедают мороженое на кухне, а бабушка тянет меня за руку на двор. А у меня в голове мысль: — Я тоже хочу мороженое! Как же так? Старушка вот-вот расплачется, и я моментально забываю о клубничном лакомстве. Моё сердце сжимается. Жду, когда она заговорит. — Моя дорогая Бари! Я уже решила, что перееду в Брайтон! — резко выпаливает женщина тоненьким голоском. Я чувствую лезвие этого голоса, которое рассекает область груди и приводит в ступор. В Брайтоне жила мамина родная сестра Хейли и её семья, и я понятия не имела, почему мы не общались с ними. Боюсь, что это известие станет ударом для мамы. Бабушка пытается выглядеть спокойной, но я-то вижу, что она переживает. Обнимаю старушку и шепчу, что я её люблю. Она прижимает меня сильнее, и я понимаю, что бабуля устала от одиночества. В той семье два взрослых сына и десятилетняя дочь. Думаю, бабушке будет весело. — Я думала, забрать тебя в Лондон! — несмело говорю, садясь вместе с ней на скамью, и не выпуская родное хрупкое тело из объятий. Бабушка была всегда мне ближе, чем мама. Женщина мило хихикает. — Я знала, что ты хитрая лиса! Сначала Лондон, в котором, между прочим, мне нечего делать, и я не хочу мешать Закари! А потом ты начнешь уговаривать меня уехать с вами в Америку! Ну, уж нет! Я ни ногой из моей родной Англии! Я сильнее прижимаю старушку, она раскусила мой план. — А в Брайтоне мне будет весело! У них ещё маленькая Камилла! Мне будет, кому давать наставления, а вы с Закари уже взрослые! И та ссора между Лейлой и Хейли не должна меня касаться! Я люблю одинаково своих дочерей! Я прислушиваюсь к доводам родной старушки. — К тому же там рядом море! Ба, я не обижаюсь на тебя! Просто, как теперь мы будем тебя навещать? — О, Хейли всегда рада будет принять вас! Это твоя мать слишком принципиальная! Она радуется, что я на её стороне, четко осознавая, что до моей мамы достучаться будет нелегко. — А из-за чего они поссорились? — любопытствую. — Это старая история! Практически, в любой женской ссоре присутствует мужчина! — Получается, они не поделили парня? — Тебе не нужно знать этого! Соглашаюсь, целуя бабушку в щеку. Боюсь даже представить, как отреагирует на это мама. Ловлю Максвелл перед входом в туалет. Она испуганно смотрит на протянутую упаковку. — Это что? То ли прикидывается, то ли правда не понимает? Насильно сую ей в руки тест. — Там разберешься! Глаза Челси похожи на двухфунтовые монеты. Она даже не допускала такую мысль, а теперь её осенило. На обратной дороге я веду автомобиль. Челс натянута, как струна, но молчит. Джи не замечает никакого напряжения, треплется с Зи по телефону. Я периодически кидаю взгляды на голубоглазую подругу, она на пассажирском сиденье. Преодолев половину пути, и проскочив не так давно табличку «Вулвергемптон», откуда родом Лиам, наша машина глохнет, не желая заводиться и вести нас дальше. — Вам не кажется, что воняет бензином? — замечает Максвелл и выскакивает на обочину, чтобы вырвать содержимое своего желудка. Начинает темнеть. Джиджи взволнованно просит о помощи своего бойфренда в трубку телефона. — Мы проехали Уэднсбери! — говорит она. Я собираю волосы в высокий хвост, громко матерясь, словно пытаясь докричаться до покровителей путников и заодно до своего ангела-хранителя. — Зейн выезжает к нам! — радует подруга, но находиться среди леса ночью жутковато. Челси пьёт воду, у неё измученный вид. — Может, наконец, уже скажешь! — рычу я. — Положительный! — еле выдавливает из себя Максвелл, усаживаясь на капот машины. У меня на лице нервная улыбка, я не знаю, что значит это для подруги. Радость или проблему? — Что положительно? Девчонки, вы о чем? — отвлекается от своего гаджета Хеммингс. — Наша подруга беременна! — сообщаю и иду обнимать Челс, тело которой начинает вздрагивать от рыданий. Неожиданно. — Боже, Челси! От кого? — в тоне Джи нет и намека на осуждение. Удивительно. После вопроса Максвелл резко прекращает плакать, но не отрывается от меня, буркнув: — Найл! — Хоран? Вы же терпеть друг друга не можете? — с нахмуренными бровями переспрашивает зеленоглазая. — Он мне нравится! — удивляет своим ответом Максвелл. — А ты ему? — осуждающий тон возвращается к Хеммингс, и поток её слов теперь не остановить: — Чем ты думала? Вы же даже не встречаетесь! Челс, а универ? Ты рехнулась! — Можно подумать, что ты невинное создание! — огрызается наша беременная. Я становлюсь между девочками. — Я не говорю о невинности! Я хотя бы встречаюсь! — Ой, ну куда нам до ваших идеальных отношений! Бегала от него полгода, а потом ни с того ни с сего приревновала его к Барбаре! — йорничает Челси. — Девочки, успокойтесь! — кричу я, закрыв ладонью рот Максвелл. Вижу, что она разошлась не на шутку. Джи сразу замолкает, сверкая в темноте глазами. В этот момент подъехал черный автомобиль, освещая нас фарами. Кого это чёрт принес? Малик не успел бы так быстро приехать. Я роняю из рук телефон, когда слышу знакомый до боли голос. Подходит и я могу рассмотреть на нем футболку и суперсексуальные скинни. — Привет, девочки! Кто додумался отпустить вас одних на такое расстояние? — издевается Гарри. — Ты откуда тут? — первая заговорила наша беременная. — Вам повезло, что я как раз возвращался в Лондон из Холмс Чапела! Зейн позвонил и сообщил мне о вас! Я отмираю, когда мужчина дотрагивается до моего носа указательным пальцем. — Ты сейчас прожжешь во мне дыру своими очаровательными глазками! Это не сон и не галлюцинация! Я реальный! Ты чего испугалась? — голос такой мягкий, спрашивает в конце, а потом за плечи притягивает к себе. Боже, потрясающий запах. Прошу не отпускай! Отходит, заглядывая под капот, а у меня крутится на языке фраза: Обними ещё! Максвелл рассказывает о запахе бензина в салоне, тогда Стайлс идёт к пассажирской двери. Поднимает заднее сиденье и что-то там осматривает. Челси светит ему фонариком. Мне нужно собраться с чувствами. Как это сделать? Жутко сексуальный мужчина снова рядом, но мой разум сильнее животных инстинктов. — Я дотяну вас до Бирмингема! Здесь километров двадцать осталось! — оповещает Стайлс. Цепляет к машине Джиджи трос. — Барби, принеси, пожалуйста, из бардачка мыло! — просит он меня. Мыло? У него с собой мыло? Открываю дверцу, натыкаюсь сразу на знакомый пистолет, аккуратно отодвигаю, мне на колени вываливаются шелестящие пачки презервативов. Морщусь, достаю мыло, запихиваю неожиданную находку обратно. — Поможешь? — спрашивает, протягивая бутылку с водой. Лью на руки воду, а сама улыбаюсь. — Чего ты улыбаешься? — Ничего! Джиджи косится с недовольством на Максвелл, а я готова прибить их. — Так! Ты едешь со мной! — командует кудрявый, а я боюсь оставлять девчонок наедине. В конец разругаются. Мужчина тянет за руку в свою машину, а я сопротивляюсь. — Иди уже! — рявкает Челс, успокаивая своим взглядом. — Обязательно сопротивляться постоянно? — спрашивает, прожигая взглядом, когда проехали километров пять в полном молчании. Устало откидываюсь на сиденье. — Я не хотела девочек оставлять наедине! Боюсь, основательно перегрызутся! — Что они не поделили? — Неважно! — Да брось, я умею хранить секреты! Тебе нужно поделиться этой информацией, иначе взорвешься от переживаний! — точно описывает моё состояние мужчина, но я не собираюсь делиться информацией. — Любопытный какой! Это не мой секрет! Скоро узнаешь! Не настаивает. — Подай в бардачке салфетки! Нелепо смущаюсь, открывая дверцу, снова выпадают эти шелестящие пакетики. — Ах вот, что тебя веселило до этого! — усмехается кудрявый. Никак не комментирую, закрываю бардачок, и отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть улыбку. — Ты опять смеёшься? — спрашивает, неотрывно глядя в боковые зеркала. — Сколько тебе лет? — отвечаю вопросом на вопрос. Так некрасиво. — Тридцать три! Почему спрашиваешь? — не понимает к чему я веду, задавая этот вопрос. Позволяю себе подшутить над ним. Поправляю подол платья, засматриваясь на него, когда он расслабляется и немного съезжает вниз на сиденье. Огромная ладонь ложится на его колено, я любуюсь его руками, заливаясь краской. Парень всем видом дает понять, что ждет моего ответа. — Не многовато ли пакетиков для тридцати трех? — смеюсь открыто. Мимолетная улыбка трогает его губы. Ему нравится, что я шучу, но эти слова задевают его самолюбие. — Прекрати ржать, Барби! Иначе сейчас их станет на парочку меньше! — угрожает сексуальным голосом. Отворачиваюсь, не хочу разговаривать с ним на такие темы. Это опасно, учитывая мою тягу к нему. Хочу обычного, легкого общения.