Заплатки на сердце

Орла решила первой заступить на ночное бдение, чтобы какие-нибудь нерадивые разбойники не решили напасть на группу путешественников-приключенцев. Конечно, даже напади бандиты на них, те всё равно либо сбегут, либо получат то ли стрелой промеж глаз от Сайруса, то ли… Ах, Сайрус… Орла старалась как можно реже смотреть в сторону полукровки. Не хочет мозолить себе глаза его печальным и серьёзным взглядом, да и с каждой секундой, во время которой юная героиня успевает очертить контуры лица молодого мужчины, запечатлеть в памяти… Нет, нельзя позволять себе таких слабостей — будет хуже. Серафина посапывает рядом, завернувшись в меховой плащ. Орла наколдовала шарик огня, который теперь витал рядом с принцессой. Та щурилась и куталась сильнее, когда он подлетал ближе, словно светлячок кружа рядышком. Дронг храпел как не в себя, но к такому шуму за время долгих странствий можно было привыкнуть к причудам этого огра. Кто-то даже использовал затычки для ушей из мха на речных камнях. Огонёк и Снежок, как бы смешно это не звучало, лежали чуть ли не клубком. Калькус храпел где-то под кустом ежевики, а усы его были вымазаны в ягодном соке — нетрудно было догадаться, что гном обожал эти ягоды. Солнечное Копьё давно упокоилось с миром и надеждой, что Этерию больше не потревожит никакой тёмный повелитель. Элистара осталась в мёрзлых пустошах, чтобы продолжать истреблять остатки нежити — в честь и ради памяти о своей драконице, Кристалл. Заплата сидел у костра и грел лапы — на гнолльих болотах всяко теплее, чем здесь, в предместьях Агарии. Однако, гнолл не казался радостным по мере приближения к родным землям. Точнее, он вообще ничего не чувствовал по отношению к ним. Эти болота, эти топи, эта грязь… — Почему не спишь, Заплата? — тихо спросила Орла. Следующим как раз должен был быть Калькус, но его Орла сама разбудит, а вот что делать с гноллом — идей никаких нет. — Заплата не хочет спать. Да и грустно Заплате, — проворчал молодой гнолл. — Не хочешь возвращаться, что ли? — Заплата кивнул, блеснув глазами, словно огоньками факела в подземелье. — А я вот скучаю по Бартонии, по Сирии. Интересно, как там мой отец?.. О, воспоминания об отчем доме как-то грели душу, но что её ждёт там, в замке сирийского лорда? Тихая жизнь? Замужество? Нет, если жить не с Сайрусом, то это — не жизнь. — А в Сирии хорошо? — Заплата покосился на Орлу, а та усмехнулась. — А Заплата может пойти с Орлой? — Если не боишься косых взглядов, то приглашаю, как одного из героев, которого наверняка воспоют. И они замолчали. Заплата придвинулся к костру и сильнее вытянул лапы, грея их. Орла подбросила пару веток в огонь, подняв маленький столп пепла и дыма с искрами. Огонёк мог бы подпалить их быстрее, чем это пламя начало пожирать с треском сучья и веточки. Орла всё же досидела до середины ночи, а потом, поняв, что сил на дальнейшее дежурство у неё не хватит, разбудила Калькуса. «Женщины — слишком шебутные и зловредные существа, а я-то думал, что гномьи жёны хуже всех в плане упрямства — где же это видано, чтобы с помощью огненных стрел будили гномов, да и воинов, да и ветеранов многих битв?!.» — ворчал без умолку Калькус, на что Орла пригрозила одним взглядом и парой искр с пальцев. Гном-инженер тут же умолк — или же просто продолжил бурчать под нос проклятья в сторону волшебницы. Орла быстро провалилась в сон — целую неделю они пересекали горы, и только сегодня они добрались до минотавровой цитадели, храма Сартека. Сказалась усталость, скопившаяся за всё долгое путешествие. Дрёма постепенно стала глубоким сновидением, которое можно было прервать только целым хором звеневших колоколов. Что-то зашуршало рядом. То ли ткань, то ли мех — волшебница не поняла сквозь сон, но даже и не пыталась. Теплее стало — вот это она точно почувствовала, и девушка невольно сжалась. Тепло обволокло и её плечи, спину. В нос ударил запах собачьей шерсти. У отца дома есть целая свора гончих и охотничьих псов — детство она провела рядом с ними, и потому запах легко узнаваем. Но уюту в плену тёплого плаща должен был настать конец — светало. Орла — ранняя пташка, потому всегда вставала раньше всех — как начинало пылать солнце на горизонте. Раскрыв глаза, девушка почувствовала что на её груди был застёгнут вовсе не плащ. Это лапы Заплаты. — Заплата?.. Заплата!.. — тихо шикнула девушка, но гнолл никак не отреагировал, а только сильнее прижал морду к шее. Мурашки заходили ходуном по бледной коже Орлы. Бейн его подери — что этому гноллу опять пришло в голову? Он хоть когда-то действовал разумно? Заплата и ухом не повёл, а просто сильнее сжал лапы, словно Орла — самое главное сокровище, которое он крал. Впрочем, для него она и правда была сокровищем — удивителен и уникален тот, кто проявил доброту к безумному гноллу. Орла лишь смогла развернуться, чтобы увидкть мирно ворчавшкго сквозь сон Заплату. Охотничьи сиррийские псы всегда пускали слюни во время сна, и волшебница замечало даже мало-мальское проявление такой мерзкой детали, но вот гноллы, похоже, не страдали таким ужасом. Только собачьих слюней тут не хватало. Но всё же её внимание привлекло морда… нет, умиротворённое лицо. — Заплата… не уходить… — бормотал он сквозь сон. Орла удивилась, услышав такое. Это странно, но очень… мило, что ли? Почему Заплата так хочет остаться рядом? Чуть повернув голову назад, чтобы посмотреть, не разбудила ли она своих друзей-воителей, Орла удивилась теперь неприятно: из всех проснулся только Сайрус, который на пару с Калькусом смотрели на неё и гнолла. Гном вовсю давился от смеха, а Сайрус… Сайрус позволил себе слабо улыбнуться. Почему он улыбается? — Орла… Не уходить… Любить… — всё так же бормотал гнолл, и сейчас до девушки дошло, какой смысл был вложен в последнее слово. Все эти ужимки, попытки привлечь внимание, крики — это всё это носило подтекст влюблённости? Теперь уже не было смысла вести себя тихо, и Орла конкретно начала толкаться, пока Заплата не проснулся. Молодой гнолл еле разлепил глаза и уставился на Орлу, пытавшуюся отцепить лапу компаньона, которая случайно переползла ниже ключицы. — Заплата, чтоб тебя тролль стукнул, какого ты вообще делаешь? — пискнула волшебница. «Интересно, и сколько бы она ещё не замечала его, не обними он её?» — буркнул Калькус. Сайрус пожал плечами и решил заняться более важными для себя делами — проверить урну с прахом Лиандры и наточить стрелы. Калькус тоже решил не мешать необычной образовывающейся парочке — надо добавить пару деталей на новую схему изобретения, над которым Калькус думал уже несколько дней. — Орла не замечает, как Заплата старается. Заплата любит Орлу, — рыкнул гнолл. — Орла всё время смотрит на эльфишку, а эльфишка смотрит на банку с пылью — Заплате это не нравится. Гнолл перевернулся на другой бок, утащив за собой и Орлу — теперь её не было видно за его спиной с одной стороны, и за кустарником ежевики — с другой. — Ты хороший парень, но… — Не успела волшебница договорить, как чуть мимо губ скользнул шершавый язык, но стоило гноллу понять, что немножко промазал, как тут же попытался исправиться. Волшебница вспыхнула, но не огнём — лицо покраснело практически сразу. Заплата так же крепко прижимал её к себе, но не до боли и треска в костях. После такого шебутного утра, волшебница ещё долго думала о том, не опасно ли будет продолжать свои путешествия в компании одного лишь Заплаты, но каждый раз, когда она кидала в его сторону взгляд, возникала мысль: «Всё равно — будто меня кто-то спросит».